Эффект затмения

Всё изменилось с тех пор, как ФЭСовцы узнали о смерти Тани. В конторе поставили её большую фотографию с черной ленточкой, вокруг лежало много цветов, которые каждый день приносили сотрудники ФЭС. Её смерть сломала многих, особенно Степу, он винил себя во всем, снова стал подумывать о своей смерти. Из родных у него остался только старший брат и уже взрослый племянник, которые жили в Киеве и виделись они только по большим праздникам и то чаще всего по Skype. Так что младшая сестра и племянница были самыми любимыми и родными, а после их гибели для него смыслом жизни стала Таня. И вот Данилов вместе с Майским были на пол пути к тому месту, где находилось тело Белой, они уже сутки ехали на поезде и осталось примерно столько же. Всё это время Степа молчал, хотя Серёжа периодически пытался вывести его на хоть какой-либо разговор, но он просто сидел, думал и вспоминал прошлое, смотря в окно. Flashback Солнце осветило всю комнату, Степа открыл глаза и посмотрел вокруг, на его груди спала Таня. Он аккуратно поправил её волосы и девушка медленно начала просыпаться. — Прости, что разбудил. — Я уже проснулась, — Таня улыбнулась. — Как спалось? — Ну спалось громко сказано, один очень красивый капитан не давал мне уснуть, — девушка немного приподнялась и поцеловала Степу. — Сколько время? — Почти семь, — ответил парень, глянув на часы. — Тихонов меня удушит, мы же опаздываем!!! — Белая вскочила с постели и быстро прошмыгнула в ванную комнату. — Ну уж этого Тихонову я точно не позволю сделать, — с улыбкой произнес Степан и тоже стал собираться. Через пол часа оба уже выходили из дома. Ездили они на Степиной машине, но Таня всегда выходила за один квартал до ФЭС, чтобы не вызывать лишних подозрений от коллег. На работе было тяжелее всего, ведь делать вид, что они просто коллеги было безумно сложно, особенно Степе. У него просто внутри был какой-то адский пожар, когда возле Тани крутился этот интеллигент в третьем поколении и Дон-Жуан в непонятно каком поколении. К счастью, большинство смен приходилось на совместное дежурство, поэтому и выходные у них тоже чаще всего совпадали. Они гуляли, радовались, любили, словно два пятнадцатилетних подростка. Однажды Степа решил поговорить с Таней на счет их опасной работы, он боялся, что и с Таней что-то случится плохое, а потерять её он не мог. — Тань, поговорить хочу, — Данилов долгое время решался на этот разговор и вот момент настал. — Я слушаю. — Я хочу, чтобы ты ушла из ФЭС, — долго не церемонясь выпалил парень. — Что? — Таня в шоке повернулась к любимому с непонимающим видом. — Прости, я не ослышалась? — Нет, не ослышалась. Я хочу, чтобы ты уволилась из ФЭС. Гонятся за преступниками точно не для хрупкой девушки. — С какой это стати я должна увольняться? Хочешь сказать, что я слабая и не на что не способная? — Белая начала злиться, ведь каждый раз, когда она приезжала в гости к родителям, её отец заводил такие же разговоры, которые чаще всего заканчивались не очень хорошо. — Тань, пойми меня правильно. — Нет, я не хочу тебя понимать, я люблю свою профессию и работу. — Ты можешь хоть один раз не спорить со мной? — Могу, если ты не будешь нести всякую фигню. — Послушай меня… — Не хочу, — рявкнула Таня, а потом схватила телефон и ушла в другую комнату. — Галина Николаевна, я насчет секретной операции, я хочу входить в состав оперативной группы… Пожалуйста, я хорошо подготовлена и смогу в случае чего задержать преступника… Спасибо, — девушка довольно улыбнулась, когда услышала одобрение от начальства. — Ты что творишь? — спросил Степа после того, как Белая вернулась. — Доказываю тебе, что я не слабая. — Не надо мне ничего доказывать, — Данилов тоже стал понемногу выходить из себя. — Я за тебя переживаю. — А почему ты можешь геройствовать, а я нет. — Давай ты успокоишься и мы вечером ещё раз попробуем обсудить эту проблему, — взяв себя в руки, спокойно ответил Стёпа. — Проблема это только твоя, так что ничего обсуждать я не буду. И переночую я у себя дома, увидимся завтра на операции, — сказав это, Таня накинула пальто и вышла за дверь. — Что? — последняя фраза Тани вывела парня из состояния спокойствия. Конец Flashback. Степа сидел и всё также продолжал вглядываться в то, что было за окном, лил дождь, будто сама природа передавала душевное состояние капитана Данилова. В их купе вернулся Майский и сел напротив друга, он больше не мог смотреть, как Степа морально изводит себя. — Уже завтра к вечеру в Оренбурге будем, а там на машине до указанного места, — сказал Серёжа, чтобы хоть как-нибудь разрядить обстановку. — Где мы её искать будем? — обреченно спросил Степа. — За что? Почему она? ПОЧЕМУ ОНА? — Я не знаю почему она. Мы её найдем, лес перекопаем, но отыщем от неё хоть что-то. — Хоть что-то? Серега, от неё за этот год ничего не осталось. Я хочу их всех убить и плевать мне на закон, они же плевали на него и я смогу. Они её убили, а я убью их, — кулаки Данилова крепко сжались. — Это не выход, Таня бы этого не одобрила. Я знаю, что она значила для тебя. — Тихонов и Амелина рассказали? — Степа знал, что больше никто не мог сказать кроме этих двоих, потому что больше никто не знал. — Да, у этих двоих язык подвешен, но я уже давно знал. Вы конечно конспираторы хорошие, но я слишком наблюдательный. — Всё, я зарекаюсь больше не любить. Любил Ирму её убили, больше жизни любил сестру и племянницу и они погибли, а теперь Таня. Она была со мной в трудную минуту, она стала смыслом моей жизни. Я её любил и люблю, а они её жестоко убили. А виноват в этом я. — Стёп, перестань, ты не виноват. — Нет виноват, не затей я тот дурацкий разговор, она бы была жива. Надо было закрыть её, не пускать, я ведь мог. — Степ, она неделю за Рогозиной ходила, чтобы та её в оперативную группу включила, а так как людей свободных не хватало вот её и взяли. В конторе было не всё как прежде, не было той суматохи, не было веселого смеха, криков и споров, которые всегда доносились из лаборатории, когда там дежурили Таня и Ваня. Именно эти двое ставили всё ФЭС на уши, ведь они были, как брат и сестра, как два шалопая-непоседы. Теперь Ваня сидел в буфете и бессмысленно пялился в эран телевизора, где шли криминальные новости. — Несколько дней назад была осуждена опасная банда, год назад державшая Москву в страхе. На счету банды пять искалеченных душ, эти люди до сих пор находятся в психиатрической больнице, и двадцать убитых, в числе которых сотрудница ФЭС, без вести пропавшая год назад, — сообщила корреспондент и после его слов начали мелькать фотографии убитых. Тихонов посмотрел на экран, на котором появилась фотография, а на ней Таня такая радостная, с детским личиком и ангельской улыбкой, но это была лишь жалкая копия, а оригинал они уже никогда больше не увидят. — Грустишь? — к программисту подсела Оксана. — Мне тоже её не хватает, как будто частичку оторвали. — Мы с ней с первого дня в ФЭС знакомы, работали бок об бок, баловались, спорили. Знаешь, у меня когда сестра умерла, я думал, что я теперь совсем один, а тут Галина Николаевна Белую привела. Сначала я за ней ухаживать пытался, но понял, что я не в её вкусе и тогда я стал ей старшим братом. Она стала сестрой, которой так мне не хватало. — Да, вечно улыбающаяся, — тяжело вздохнула Оксана и положила свою руку на Ванину. — Она такой останется в наших сердцах. Два дня спустя… Майский и Данилов прибыли на место, где год назад произошла та самая авария и где преступники закопали тело лучшей сотрудницы ФЭС. Предстояла большая работа, ведь перед ними был бескрайний лес и два местных полицейских на подмоге. Решили восстановить события того самого дня и пройти весь путь Клыка, который шёл закапывать свою жертву. Степа и Серёжа стояли на месте аварии. — Ну что пойдем отсюда вон туда, — Майский указал вглубь леса, куда по словам Пигина ушёл его подельник. — Пол часа его не было. — Откуда ты знаешь? — Пигин в признательных показаниях писал, Клыков от сотрудничества со следствием отказался. Клыков по телосложению похож на меня, значит я беру лопату и манекен весом примерно, как Таня и мы идем туда, — Сергей на плечо закинул манекен, взял в руки лопату и направился в лес. Они засекли время и начали передвигаться по лесу, сложность была только в одном: в каком направлении двигался преступник. После нескольких неудачных попыток оперативники уже отчаялись что-либо найти. — Я их сам закопаю, как шавок, — зло произнес Степа со всей силы ударя кулаком по дереву. — Тише, тише, — Сергей попытался утихомирить своего друга, пока тот не искалечил себя со злости. — Давайте ещё раз попытаемся. Данилов не хотел продолжать поиски, он просто боялся увидеть останки любимой, ведь пока их не нашли она для него была живой. Кто бы ему сказал, что капитан Данилов будет боятся трупа, он бы тогда не поверил. Но это был не просто очередной труп, это была его Белая, его любимая девушка, с которой он хотел провести всю свою жизнь. В этот раз они наткнулись на вещи, принадлежащие капитану Белой, очень странно, но они находились на поверхности земли, а не закопаны в ней. Босоножки на танкетке, жакет и кусок ткани от Таниного любимого платья уже заросшие мхом, грязные и обезображенные до неузнаваемости за этот год, лежали на «могиле» Тани. Как они узнали, что это именно вещи Белой? Ответ прост: Степа знал каждую вещь Тани от и до, несмотря на их обезображенность временем он их узнал. — Это её, — Степа сел на корточки и поднял один туфель. — Может не её. — Да нет её, мы вместе с ней ей эти босоножки покупали. Копаем здесь. В контору пришла свидетельница по одному делу, которое ФЭС расследовало на данный момент. Женщина остановилась около фотографии капитана Белой и внимательно посмотрела на девушку. — Курбатова Аэлита Степановна? — к женщине подошла Галина Николаевна. — Я полковник Рогозина Галина Николаевна, это я вас вызывала. — Красивая девушка. — Это наша погибшая сотрудница, — с грустью произнесла Рогозина. — Примите мои соболезнования. Мне показалась она знакомой, где-то я видела похожую девушку у себя в городе, — произнесла Аэлита Степановна, но этим словам никто не придал значения, никто кроме Вани, который в этот момент что-то пришёл сообщить начальнице.