Дарованный

Очень сложно изменить мировозрение людей, попытаться объяснить им свою позицию. И не просто объяснить, сделать так чтобы они не только слушали, но и слышали. Конфликты, разногласия, предвзятое мнение, стереотипы, традиции — они накапливаются поколениями и оттеснить их из сознания очень непросто. Обычно, когда кто–то хочет думать не как все, пытаться выйти из системы, то он отвергается обществом. Если таких «белых ворон» становится больше, они начинают собирать единомышленников и в конце концов это приводит к противостоянию. В каждой истории, во всех временах были подобные случаи. Когда общество вмещает в себя такое большое количество этносов, сложно угодить всем. А в настоящий момент мир вмещает себя не только людей, но и фантастических существ. И для поддержания этого мира приходится попотеть. Наверно единственное, что позволяет хоть как–то остудить гнев, это страх. Страх крови, страх смерти. Как громко бы не кричали, не жаловались, но никто открыто не решиться на мятеж. Поэтому легче найти покровителя, и не вступать в открытый конфликт, выжидать и строить козни. Предателей сложно поймать, ведь чуть что они прячутся по своим норам, боятся. Но именно этот страх, что их раскроют, их слабое место. Они начинают делать ошибки. А если знать, где именно искать, то вычислишь всех. Именно так и удалось поймать почти всех кротов в кланах. Многие сами выдали себя, кто–то донес на другого. Кого–то пока решили не вылавливать, а держать под боком, чтобы знать о враге побольше. Всё это помогло разузнать о нахождении пешек, чем они пользовались, с кем связывались. Правда враг подстраховался и отдавал четкие приказы, не вдаваясь в подробности, стараясь не выдать себя. Но и эта крупица информации помогла заделать слабые места. А взаимопомощь друг другу, даже укрепила связь кланов и укротило пыл тех, кто враждовал, ну или хотя бы на время образовало перемирие. Как и было обещано, каждый клан получил небольшое количество сока Неметона, его вполне достаточно чтобы пополнить силы. Древо не настолько сильно восстановилось, чтобы говорить о сильном прогрессе. Ацуши проводил ритуал, Рюноске помогал и следил, чтобы тигр не перенапрягался. Город буквально начал дышать, но и без сплетен не обошлось. Всем хотелось посмотреть на того, кто им помог. Тем более новость, что это представитель исчезнувшего клана еще больше разогревал интерес. Стоило Ацуши выйти за порог поместья, как он тут же ощущал на себе множество любопытных глаз, самые смелые даже осмеливались подойти поближе и поговорить. Его смущало такое внимание, да и ведь он не экспонат, чтобы на него так глазели. Благо стоило рядом стрельнуть холодным серым глазам, как все тут же отворачивались. — Они всё же хотят провести фестиваль. — задумчиво проговорил Акутагава. Они как раз делали обход по городу, навещая некоторые кланы. — Я думаю, это замечательная возможность разбавить атмосферу. И ведь это ежегодный праздник. — Ацуши потер замершие руки. Рюноске поправил шарф, промычав. — Тебе не хочется отпраздновать? — Я такого не говорил. — на секунду его взгляд скользнул в даль, на площадь. — Просто там будет много народу, а это может быть опасно. — Не спорю. Но ты же сам говорил, вероятность, что кто–то решиться напасть в ближайшее время настолько мала, что можно немного передохнуть. Поэтому, давай сходим на фестиваль. — Тебе настолько нравится этот праздник? — после его слов, юноша перестал улыбаться. Он поднял голову, смотря на кружащиеся хлопья снега. Акутагава даже остановился, спокойно наблюдая за неожиданной реакцией юноши. Немного наклонив голову, Ацуши искоса посмотрел на украшения на площади, и кое–что зацепило его внимание.  — Так красиво. Рю, я знаю, что тебе понравится. Давай оденем кимоно на фестиваль. — он завертелся вокруг дракона. — Да, думаю традиционное хаори и хакама тебе подойдут. — Рюноске прокашлялся. — Ты насмотрелся подобной одежды в Лисьем доме? — протянув руку, он стряхнул с чужих волос не растаявший снег. — И тебе так и не удалось спрятать уши и хвост. — Ацуши на подобное только надулся, нахмурив брови. — Не подначивай меня. Это сложнее, чем я думал. — Ещё бы. — они продолжали путь. — Но это и не обязательно, тебя это не портит. — он вызывающе ухмыльнулся, что вызвало недоумение у тигра, через мгновение тот разразился бранью. — Так ты специально тогда сказал! А сам–то! И–и вообще ты еще не показал мне свой полный облик. — Акутагава словно проигнорировал его слова, ускорив шаг. Это насторожило. Дракон будто оттягивал эту тему. Тогда Ацуши решил подшутить. — Ох, или ты боишься замерзнуть? Драконы же хладнокровные, может ты не выносишь зиму? Не волнуйся, мы оденем кимоно с тёплой подкладкой. — Ты чего несешь, дурень? Кто из нас тут еще боится холода? Сам весь день валяешься под котацу, словно домашний кот. — Акутагава надменно посмотрел сверху вниз. — Эй, я сейчас начну тебя называть, как Чуя. А он не стесняется в выражениях. И не смей угрожать мне котацу, сам тоже не прочь там поваляться, поэтому это даже не аргумент. Рюноске только закатил глаза, что вызвало раздражение у тигра. Тот уже хотел схватить того за шарф, но нога заскользила по льду. Крепко уцепившись за край чужого пальто, он потянул хозяина вниз. Акутагава не ожидавший резкой нагрузки полетел следом. Оба свалились в сугроб, целиком покрывшись снегом. — У меня дежавю, — немного промолчав он добавил. — Где твоя кошачья грация? — стерев снег с лица, Рю устал вздохнул, огладывая партнера, стал откапывать горе тигра из снега. — Там же где и, Ай! Не запихивай в меня снег. Холодно! — мальчишка заерзал в сугробе, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. — Будешь и дальше лежать тут, он попадет не только туда. — всё же они помогли друг другу встать на ноги, отряхиваясь. Ацуши заметил, как покраснело от холода бледное лицо Акутагавы. — Пошли уже скорее домой, а то заболеешь ещё. Вон какой красный. — он схватил его за руку, потянув вперед. — Это из–за тебя мы оказались в снегу. — посмеявшись они продолжили путь, согревая друг друга. Ацуши был очень рад, что они смогли вот так безмятежно провести время вместе. Из–за помощи кланам в восстановлении города, оба были заняты. Разговоры были короткими и в основном по делу. И вот такими короткими встречами он очень дорожил. Пускай каждый год, словно проклятье, омрачался происшествиями, он привык. Но именно этот год хотелось встретить по–особенному. Ведь это будет их первый Новый год. Но денег на подарки совсем не осталось. Все понимали, что у подростка не может быть много накоплений, и он потратился на зелье, поэтому все отнекивались. Мол нам ничего от тебя не нужно, ты уже сделал нам всем важный подарок. Но он все равно чувствовал себя неудобно. Он вспомнил, как провел свой самый первый праздник в тесной каморке с самодельными украшениями и теплым отядзукэ. Ему пришлось сглотнуть, словно на языке был тот самый вкус чая и риса. Осадок остался глубоко в горле. Он считал, что если не сможет сделать подарок, то хотя бы проведет этот день с любимым человеком, сделает все, чтобы аура была такой же светлой и теплой, как тогда. Чуя решил помочь с выбором теплого хаори. Его с детства приучали носить традиционную одежду, поэтому он хорошо разбирался в таких вещах. Гин же знала размеры, хотя скорее всего это был предлог для похода в магазин. Лис повел в специальное ателье, что занималось изготовлением и продажей традиционной японской одежды. Все же даже после войны и разрухи японцы смогли сохранить свои традиции и чтили их. На полках было множество тканей для пошива, украшений и аксессуаров, готовых изделий. Консультант обрадовался, что к нему заглянул постоянный покупатель. Было так сложно выбрать ткань, ведь она такая дорогая, но красивая. Чуя заворчал, что такие вещи требуют особого отношения, ведь все делается вручную. — Хватит вести себя, как скупая бабка. — Чуя просматривал ткани, подмечая про себя детали. — Но, Чуя! Это так дорого. — Накахара–сан, смотрите! Прелесть! — Гин кружилась у чёрной ткани с серебренными и красными узорами. Чуя одобрительно хмыкнул. — Мрачновато, но подойдет. В стиле Акутагавы. — Ох, так вы подбираете ткань для Хранителя–самы! Ох, это ткань очень элегантна, но придерживается строгого стиля. — А какую ткань вы бы порекомендовали для него? — Чуя указал на Ацуши. Консультант прошёлся оценивающим взглядом по юноше. — У меня есть одна ткань. Обычно её используют для другой церемонии, но если изменить пару элементов, то подойдет. Прощу прощение, — он отошёл на склад, оттуда послышались шуршащие звуки, словно двигали предметы и коробки. — Да, а если добавить это, то… — его бормотание заглушили звуки. — Вот, посмотрите. — он вышел с целым набором вещей. Белая ткань с золотой вышивкой, очень мягкая на ощупь. Так же были образцы дополнительной ткани для декора и украшение по мелочи. Все тут же накинулись рассматривать ткань. Чуя наклонился ближе и перевел взгляд обратно на консультанта. — Для другой церемонии? — замешкавшись, консультант наклонился и прошептал на ухо. — Вот как. — внимательно посмотрев на ткань и на Ацуши, Чуя кивнул. — Я напишу пару рекомендаций по изготовлению, а тебе, — он кивнул в сторону Ацуши. — Нужно снять мерки, Гин пойдет со мной и скажет мерки брата. Несколько помощниц тут же подхватили юношу и потащили к зеркалу, чтобы записать все измерения. Консультант был очень рад столь большому заказу, записав все измерения и выслушав дополнительные пожелания от Накахары, он пообещал сделать работу в лучшем виде. — Но пошив такой работы требует время. Я праздник совсем скоро. — Не волнуйтесь, молодой человек. В нашем ателье работают много профессионалов, мы сделаем все в кратчайшие сроки, а поскольку этот заказ для столь уважаемых людей, то и доплаты не возьмём. Закупив ещё несколько вещей по просьбе Гин, все благополучно отправились домой. — Кстати, Чуя, как там у вас дела? — лис озадачено приподнял бровь. — У кого, у нас? — Ну, тебя и Дазай–сана. Я заметил, что вы почти перестали ругаться. — Чуя сделал такое лицо, словно ему сказали полнейший бред. — Не понимаю, что ты несешь. Просто он перестал так сильно меня раздражать, что и самого меня удивляет, — вдруг он резко остановился и посмотрел из–под шляпы. — А если честно. Ты ничего странного не заметил? — Да вроде нет. Всё как обычно, только пропадать он стал чаще. — Это нормально, работы много. Но меня настораживает, то как он ведет себя, когда с ним разговариваешь. Словно… Не знаю…. — прикусив губу и нахмурившись, он отвел взгляд. — Не то. Не как раньше. Он почти не огрызается. Нет, конечно он всё еще идиотская скумбрия, но он говорит, как на автомате. Если раньше в его словах были чувства, то сейчас…. Ему словно стало всё равно. — его руки сжались в кулаки. — Эй, не нервничай. Значит ты всё еще чувствуешь к нему что–то, раз тебя задевает такое поведение. Но знаешь, что? Он не безразличен к тебе. — лис удивленно посмотрел на Ацуши. — Может он устал? Это же Дазай, всегда непредсказуем. Я поговорю с ним, как встретимся. — Спасибо. Пока Чуя не заговорил об этом, я и не замечал. Или заметил, но не придал должного значения. После того откровенного разговора, я был полностью уверен, что Дазай относительно в норме, насколько это, можно сказать. Он бы не стал сторониться или вести себя, словно ему всё равно. Нет, он конечно может делать такой вид, но лишь, дурачась. А тут другой случай. Нужно поговорить с ним и всё. Возможно Чуя просто всё не так понял. Всё пошло суматохой. Акутагава отлучался по делам, что было только на руку. Ацуши с Гин могли спокойно подготовиться к празднику. Праздничные украшения и амулеты нужно было развесить в доме и во дворе. Акико попросила помочь, на что просто нельзя было отказать. — Он хочет, чтобы мы жили вместе, — немного взволновано проговорила эльфийка. — И я согласилась. Дети пока не знают, но он расскажет на празднике. — Ацуши тепло улыбнулся, на секунду накрыв её ладонь. — Я так не хочу покидать это место, тут столько воспоминаний. — Тогда может это они сюда переедут? — Что? Не говори глупостей! Это твое наследство, скоро оно действительно станет твоим и что с ним делать тебе решать. Или ты решил с концами перебраться к Акутагаве? Тогда продай дом или оставь, как запасной. — Я–я подумаю. — щёки вспыхнули, на что Акико ухмыльнулась. Осталось проверить цветы на улице, поэтому Ацуши отправился наверх. Когда дверь распахнулась, юноша удивлённо уставился на мужчину, что стоял почти на самом краю. Его плащ не сильно колыхался от слабого ветра, и он уже покрылся тонким слоем снега. Но он не замечал этого, его взгляд был устремлен на вечерний город. — Дазай–сан? — мужчина не реагировал, пришлось несколько раз повторить его имя, прежде чем он повернул голову. — Да? — Вы чего тут стоите? Не холодно? — Ацуши стал стряхивать снег с чужой одежды. — Сколько вы уже тут? — Дазай лишь пожал плечами. — Сам не заметил. — В агентстве проблемы? — Нет, всё хорошо. Как обычно, даже немного скучно. — Вы поэтому расстроены? — детектив приподнял бровь. — Я не расстроен. С чего ты это решил? — его голос был тихим, немного хриплым. Он выдохнул облако пара. — Ну, у вас такой взгляд. Вас чего–то гложет, и вы стали немного апатичны. — Не бери в голову, всё хорошо. Я просто устал, столько работы. После праздников всё придет в норму. — пускай на лице появилась ухмылка, но глаза выдавали безразличие. Даже аура была тусклой и холодной, и такой прозрачной, что её было едва видно. — Может вы пойдете на фестиваль? Развеетесь. — с надеждой произнес Ацуши. — Нет, я буду занят. Так что повеселись там, за нас двоих. — он потрепал мальчишку за волосы и пошёл внутрь дома. Было странно видеть его таким. После стольких лет совместной жизни, можно догадаться, что Дазай хорошо играет свою роль надоедливого и задиристого шутника. Под всеми своими шутками и подколками он старается скрыть старую боль, притворяясь что всё хорошо. Ацуши уже начал думать, что Дазай дошёл до точки выгорания. Что он просто устал притворяться, и это было бы вполне естественно. Но ведь это не простой человек, это Дазай Осаму. Очень дорогой ему человек, поэтому ему нельзя оставить его одного. Он лишь даст ему немного времени, отдохнуть, прежде чем вытаскивать его. Завтра праздник, все на ушах. Но мне было не спокойно, было одно дело которое я хотел сделать, до праздника. Я хотел посетить приют, увидеть, что с ним стало. Знаю затея не из лучших, ведь это за городом, да и время неподходящее. Один поехать не могу, а попутчиков набралось слишком уж много. Чтобы меньше привлекать внимания, поедет только Акутагава, возразить даже не дали возможности. Без проблем мы добрались до конца города, а там уже и пропускной пункт. Выехав из заставы, я впервые за долгое время увидел мир за стеной. Небо и земля, что тянулась вдоль длинной дороги. Не было домов и людей, вообще ничего. Вспомнились мои первые воспоминания о пути, что я провел на заднем сиденье машины вместе с Одой. — Какой вид. — протянул мальчишка. — Я бы так не сказал. Хоть тут и нет людей, но земля погибла. — Акутагава спокойно вел машину. — В моих воспоминаниях она была яркой и свежей. — Я тоже помню её не такой, как сейчас. — Ты был где-то вне города? Я думал, ты не выезжал из Йокогамы. — Хм, да что ты. Неужели в твоих глазах я был полным затворником, что только и выходил на работу и обратно? — его слова заставили меня пристыжено потупить взгляд. — Ну, на первый взгляд. — он улыбнулся краешком губ. — Не буду спорить, хвастаться тут нечем. Пару раз был с родителями, до того, как отцу стало хуже. Потом один или два выезжал по делам, после принятия обязанностей. Скучные рабочие поездки. Да, уж, тут и позавидовать нечему. Хотя это все равно больше путешествий, чем я проделал за всю свою короткую жизнь. — А вот если, ты бы мог поехать. Не по работе, а просто так. То куда бы ты отправился? — Акутагава бегло осмотрел соседнее сиденье, встречаясь взглядом, быстро возвращая взор на дорогу. — Никогда об этом не думал. — Почему-то я не удивлен. А вот я бы поехал на другой материк. Их же так мало осталось, столько интересных мест можно посмотреть, я читал о них из книжек. После войны остались Египетские Пирамиды, Эйфелева башня, а на севере построили огромную железную дорогу, которая огибает всю Северную Федерацию, там на каждой станции свой этнос, где живет определенный вид. Мальчишка увлеченно рассказывал о своей мечте, словно маленький ребёнок о любимой истории. Его глаза горели ярким светом, а улыбка, что мелькала на алых губах, согревала чужое сердце. — Неважно, — тихо проговорил Рюноске, но Ацуши услышал и вопросительно посмотрел на того. — Неважно куда, главное, чтобы вместе. — Разумеется. — прикрывая заалевшее лицо, оба отвернулись в сторону, смущенно улыбаясь. Когда они добрались до нужного места, был полдень. Зимнее солнце светило тусклым светом, пытаясь подарить чуточку тепла. Оба путника неспешно прошлись к полуразрушенным воротам приюта. Ржавчина и мох, покрывали железо и камень, показывая, что об этом месте давно не заботились. Молодые люди прошли внутрь. От местности вокруг тянуло покинутостью. Ацуши пытался вспомнить, как тут всё выглядело в последний раз, и не мог поверить. Но пройдя дальше, они встали как вкопанные. Разрушенное здание было покрыто снегом, но он не мог скрыть обугленные стены, и торчащие из них штыри и балки. В окнах были выбиты стекла, а где-то даже и рамки слетели. Верхних этажей словно и не было, настолько все было в разрухе. Наверху была огромная дыра, словно что-то большое упало прямо на крышу, пробивая стены насквозь. Кругом валялся мусор, старые вещи и бумага. В уцелевших комнатах, все было переворошито. Все стены были покрыты сажей и грязью, но где-то висели фото рамки и плакаты детей. — Эта стена правил. Тут висели правила приюта, расписания занятий и график работы. Даже фото воспитателей почти не сгорели. — Ацуши провел рукой по обугленному краю бумаги. Акутагава, молча следовал за тигром, прикусывая губу. Ноги почему-то сами повели дальше, в то место, куда-бы не за что не хотелось бы вернуться. Железная дверь подвала не хотела поддаваться. — Без ключа, наверно не попасть. — не успел он договорить фразу, как чёрные ленты выбили дверь с петель, та с лязгом упала. — Ну, или так. Спасибо. Ацуши уже хотел сделать шаг вниз, на лестницу. Но по его телу прошёлся рой мурашек, голова закружилась. Он так и стоял с одной ногой на ступеньке. В голове зазвенело, словно кто-то поднес микрофон к колонке. Перед глазами возникли кошмары, что пугали его всё детство, а кожа почувствовала леденящий холод подвала. — Рю, возьми меня за руку, пожалуйста. — пускай он и сказал, это, но его собственная рука нив какую не хотела слушаться хозяина, чтобы подняться. — Ты уверен, что хочешь туда спуститься? — Ацуши кивнул. — Хорошо. — взяв мальчишку за руку, Рюноске пошёл первым, освещая тьму фонариком. Теплая ладонь, что крепко держало его собственную, придавала смелости. С Акутагавой он чувствовал себя защищённым. В голове больше не звучал голос прошлого, что раз за разом говорил о его никчёмности, желая смерти. Свет от фонарика помогал не упасть по пути. Ровно до тех пор, пока они не нашли выключатель. Весьма странно, но свет всё ещё работал. Стоило Рюноске нажать на кнопку, как лампы пару раз мигнув загорелись, освещая подвал. Стены были исцарапаны и испачканы в чем-то, страшно подумать в чем именно. Но самое страшное было в центре комнаты. Целая куча детской одежды, обуви, что валялось огромной перемешанной горой. Она была порвана, обуглена, в засохших пятнах. — Что за…твари, это просто бесчеловечно. — Акутагава с отвращением и злостью смотрел на гору одежды, прекрасно понимая, что тут произошло. Сразу за горкой тряпья, на стене, если приглядеться, то можно заметить необычные царапины. Кто-то выскреб непонятный набор цифр в ряд. Ацуши на дрожащих ногах подошёл к стене, ощущая на кончиках пальцах шероховатость стены. — Что это такое? — Это…. это общая могила с надгробием. — Ацуши проводил пальцем по каждой цифре. — Надгробием? — У нас не было имен, только номера. Возможно те, кто выжил, сделали это. Ведь они знали их номера, нападавшие не сложили бы их вместе и не нацарапали это. — Кто-то вроде того парня, что напал на тебя и поместье? — Ацуши покачал головой. — Восьмой бы не сделал что-то столь…. правильное. Но хотелось бы верить, что и в нем или в ком-то другом было хоть что-то хорошее. Сбоку стена немного отличалась, словно выпирала немного вперед. Приложив немного усилий, они обнаружили потайную дверь, за которой была ещё одна комната. Она была в хорошем состоянии, только большой и нетронутый слой лежал на поверхности шкафа и крохотного письменного столика. В ящике лежал небольшой блокнот с записями. — — Это… дневник Старшого. Он был моим надзирателем, который запирал меня в подвале. «В ночь на ****** за территорией приюта была видна яркая вспышка света. На проверку были высланы три старших надзирателя, одним из них был я. Пройдясь по роще погибшего леса, мы обнаружили дерево. Свечение исходило из огромной дыры или дупла. Как- только оно утихло, раздался громкий плачь ребёнка. Подойдя ближе, я увидел младенца, его тело было покрыто черными полосками, напоминающими звериные. Но стоило ребёнку покинуть дерево, как полосы пропали. Было принято решение забрать младенца в приют. Из-за напряженных отношений в стране, связанных с расселением «нелюдей», я решил повременить с донесением. Я настоял на проведение экспертизы, чтобы доказать, что ребёнок не опасен. В крови были найдены странные примеси, но официальный диагноз — человек, убедил остальное руководство. Ребёнок был назначен шестой номер, он стал моим подопечным. По мере взросления были выявлены, странные реакции, резкие вспышки агрессии, из-за который на короткое время проявлялись черные метки. Через личные контакты мне удалось добыть специальную сыворотку, что могла сдерживать «нелюдей». После введения препарата, метки пропадали, но вызывали острую болевую реакцию. Я решил понаблюдать как шестой реагируют на изменения. Оказалось, ребёнок чутко реагирует на изменения в окружающей среде, ослаблен иммунитет. Требуется закалка организма. Сам шестой изменения не замечает, что успокаивает.» Весь дневник был расписан по дням и особенным изменениям. Старшой вел очень подробные записи. «После происшествия за континентом, поставщик сообщил, что больше не сможет доставлять препарат, и осталось несколько партий. Пришлось самостоятельно изучать состав и пытаться изменить компоненты, для продления эффекта. Шестой тесно подружился с номером Два. У них появилась крепкая связь, что хорошо способствует личностному развитию и коммуникации. Организм Шестого окреп, но измененный состав оставляет темные следы, плохо растворяется в крови, из-за чего вены темнеют в местах скопления. Нужно найти ещё способ изменить состав. Многим воспитателям не нравится поведение Шестого. Приходят жалобы на большие лекарственные затраты, нам сократили бюджет. Кто-то пытался донести на незаконного «нелюда», но я вовремя уничтожил все доказательства, Шестого не обнаружили. Состояние Второй ухудшилось, мое прошение о доставке препаратов отклонили. Прошение о перевозе Второй в мед отделение было отклонено, так же, как и о принятии в семью. Благодаря подкупу администрации Шестой и Вторая находятся первыми в списке на рассмотрение усыновления (удочерения). У шестого стал вырабатываться иммунитет к препарату, эффект стал слабее. Это плохо сказывается на контроле эмоций. Девочка не выжила, усилившиеся симптомы, давно перешили в неизлечимые. Шестой проявил сильную вспышку агрессии в связи с случившимся, пришлось вколоть двойную дозу. С прошествием времени Шестой впал в депрессию. Пришло разрешение и запрос на усыновление Шестого. Наконец-то его заберут отсюда в нейтральную обстановку.» Дальше были пустые страницы, словно этот дневник был посвящен только жизни в приюте. Но в самом конце очень корявым почерком, явно в спешке было написано несколько строчек. «Проникли беглые «нелюди». Эти твари отличаются, от них веет смертью, они вербуют к себе молодое поколение, кто не согласен убивают на месте. Я постараюсь выиграть время для детей, кто успеет выбраться побегут через задний выход, я отдам ключи, а дальше будь что будет.» Дочитывая последние строчки, Ацуши искусал все губы, пытаясь сдержать слезы. Он не знал, как теперь ему относиться к этому человеку. Он ненавидел его всю жизнь, за его обращение к нему, за бездействие, когда болела Вторая. А теперь он узнал такое, и в его голове все перевернулось. Злость подкатила из глубины сердца, но он не знал на кого можно её выплеснуть. Он старался потушить её и успокоиться. Акутагава поддерживая Ацуши за локоть помог выбраться на свежий воздух. Присев на камень, они вдохнули полной грудью, всё ещё пытаясь прийти в себя. — Я видел кладбище неподалеку, почему они не похоронили их там? — Ацуши покачал головой, не зная, что ответить. — Прежде чем мы уедем, нужно заглянуть туда. — На кладбище? Ты не насмотрелся ещё? — Рюноске только скривился, но послушно поплелся следом. По мере приближения к кладбищу, чувствительный нос смог уловить тонкий, но приятный запах, что витал в воздухе. Подойдя к нужной могиле, они обнаружили странный маленький кустик белых цветов. — Странно, почему он не замерз, в такое-то время года. — Рюноске присел на корточки, внимательно разглядывая белые бутоны. — Знакомые цветы, вроде ты тогда целый букет собрал для подруги. — И правда, может это магия? Но эти цветы действительно вписываются в атмосферу. — Ацуши сложил ладони, помолившись. — Возможно семена проросли, когда, кто-то принес букет. Но даже так это маловероятно. И умудрился кто-то тогда притащить эти белые каллы. — Да. — легкая улыбка озарила лицо юноши. — Если ты всё, то поехали уже домой. Поднявшись с колен, они вернулись к машине. Ацуши на мгновение обернулся, навсегда прощаясь с этим местом. *************************************************************************** Солнце только успело подняться из горизонта, как раздался стук в дверь, не дожидаясь ответа, Гин вошла внутрь спальни. — Ацуши, вставай! Завтракай и поможешь мне с продуктами. — девушка резво подбежала к окну, раздвигая шторы. — Брат тоже заранее ушёл, хочет успеть к обеду вернуться, чтобы вместе подношения раздать. Юноша пытался одновременно потянуться и зевнуть, похрустывая затекшими конечностями. Заправив постель и умывшись, он спустился на кухню, где уже во всю хозяйничала Гин. По традиции в Японии готовили специальные подношения с едой для богов. Сейчас же эту традицию немного изменили и принято отдавать подношения родственникам или близким людям, еще так выказывают уважения или отдают долги соседям. Такие подношения нужно успеть приготовить до обеда, после чего раздать. — Ты уже приготовила продукты? Во сколько ты встала? — девушка, довольно улыбнулась. — Недавно, просто я еще вечером достала заранее, чтобы проще было утром готовить. Я все подготовила, вон там список для какой семьи какие подношения. Ты занимаешься морепродуктами или овощами? — Я знаю, что ты не любишь резать лук, так что давай я поплачу за тебя. — озорно хихикнув, Гин принялась чистить креветки. Вода закипела, нож застучал по разделочной доске – так началась подготовка к праздничному столу. Юноша мог только подивиться как этой хрупкой на вид девушке удавалось так ловко управляться на кухне, красиво раскладывать готовую еду по коробочкам словно это произведение искусства. — Я вернулся! — крик у входа. Акутагава и правда вернулся пораньше, или это мы заготовились? Быстро глянув на часы, я понял, что время уже десять часов. Рюноске положил большую коробку на стол. — Вы уже справились с подношениями? Молодцы. — он открыл коробку. — А это нам на стол. В коробке оказался огромный королевский краб и несколько маленьких. Его клешни были скреплены специальными зажимами, но его размер все равно внушал некий ужас. — Откуда ты его взял? — Это подарок от Мори-сана. Я знаю, как его приготовить. — засучив рукава он начал доставать краба и перекладывать его в раковину для мытья. — Дазай-сан вроде очень любит крабов. — Рюноске сделал вид, что не услышал слова сестры. — Надеюсь он придет. — я помог достать щетку. — А разве нет? — Не знаю. В последнее время он очень странный, ты не заметил? — Рю чистил краба, стараясь не поцарапаться о его панцирь. — Я бы списал все на усталость, у них там много чего навалилось. Департамент по делам «скрытого» мира буквально завален работой, но носа они так и не высунули из офиса. — Кругом одна бюрократия. Раз ты теперь у плиты, то я пока отдохну. — дракон кивнул, не отвлекаясь от краба. Юноша решил улечься на диване, посмотреть телевизор. Везде шли новогодние программы и записи концертов. Настроение было хорошее, даже предвкушающее. Чуя должен был праздновать с нами, заодно обещал привезти кимоно из ателье. Госпожа Озаки решила отпраздновать новый год с демонами, отпустив своего племянника. — Ты там не спишь? — чужие пальцы прошлись по голове, массируя кожу, немного помяв тигриное ухо, от чего по телу прошлась приятная дрожь. От рук вкусно пахло специями и крабом. — Как вкусно пахнет, ты уже закончил? — Нет, только залил специями, чтобы настоялся. Когда вернемся, быстро прожарится. — он потянул тигра за руку. — Нам пора. Собравшись, они распределили коробки с подношениями. Гин взяла те, что поменьше, подмигнув незаметно брату, резво убежала в другую сторону. Хранителям же досталась остальная часть, они не спеша начали обходить друзей и соседей, раздавая подношения. Многие семьи особенно постарались с декором дома. Встречая столь важных гостей на пороге, кланялись чуть ли не в пол, осыпая благодарностями. Больше всего Ацуши подивился, как быстро смогли восстановить места нападений. — А это что за парнишка? — они как раз отходили от незнакомого дома, жители которого чуть в обморок не упали, при виде Дракона. А сам парень и вовсе заикался, стараясь вымолвить хоть слово. — А да вот, я у него велосипед одалживал. Славный парень. — тепло улыбаясь, Ацуши махал рукой. — За такой пустяк и такая коробка. — Рюноске хмурился, косясь на отдаляющийся дом. — Тебе жалко? — Раз это было важно для тебя, то нет. Но ты слишком щедрый, на всех твоих знакомых ненапосешься. — тигр только посмеялся, щеки немного покраснели от стыда. Время неспешно шло, а подношения заканчивались. Как и ожидалось Озаки-сан была в доме господина Мори и госпожи Каори, где за раз передали много подношений. Даже малыши обрадовались. Хранители посетили будущий дом Акико, от чего все соседи Яна любопытно смотрели за происходящим, навострив уши. Ещё бы ведь не каждый день воочию увидишь Хранителей. Даже в агентстве всё ещё были люди, хотя был выходной. Ацуши немного расстроился ведь должен был встретить Дазая, но и тут его не оказалось, в родном доме тоже его не было. Оставалась надежда, что он придет к ним на праздник или его можно выцепить на фестивале. Вернувшись обратно в поместье, они встретили Гин, что заканчивала последние приготовления, в том числе и королевский краб, был готов. По плану они начнут пиршество в пять вечера, до этого времени должен прийти Чуя и возможно Дазай. После этого, они соберутся на фестиваль, там же и встретят новый год, где начнется «Новогодняя дорога». Ацуши до этого лишь один раз был там, правда был ещё слишком маленький и его клонило в сон, поэтому полностью обойти все храмы не удалось. Но сейчас же он хотел помолиться всем богам, к которым сможет попасть, до рассвета. Чуя пришёл аккурат в нужное время, притащил огромную бутылку сакэ и дорогого вина, коробочку с моти и инжир, были и две большие коробки, с печатью из ателье. Игриво подмигнув, он вручил одну из коробок Акутагаве, а другую Ацуши. — С праздничком, так сказать. Сам же он был одет в красивое новогоднее кимоно, ткань была столь же красива, как его радостные голубые глаза. Он был несказанно рад, что отпразднует этот год с друзьями. — Одеваем сейчас или после фуршета? — После. — он вытянул губы, складывая их в трубочку, хмыкая. — Значит, повременим. — он спрятал вино в карман кимоно. — Я должен быть в состоянии тебя одеть. — Тебе бы только нажраться, пьянчуга мелкая. — колко бросил Акутагава. — Попрошу без перехода на личности. Я знаю чувство меры и поэтому, пропущу твои слова мимо ушей, а то Ацуши расстроится. Я сейчас уж больно в хорошем настроении. — Да-а? Малыш Чуя, ты прямо светишься от счастья, как дитё малое. — в гостиную ехидно улыбаясь прошел детектив. — Так ты все же приперся. — улыбка с лица лиса не пропала, но стала немного наигранной. — Дазай-сан! Где вы были все это время? Мы хотели отдать вам подношение. — Ацуши подбежал к опекуну, разглядывая его со всех ног. — Я уже боялся, что вы не придете, я помню, что у вас были дела. — Тут ты прав. Но я как воспитанный человек, решил ненадолго у вас посидеть, праздник на дворе как ни как. — он покрутил головой, разглядывая стол. — Ой-а, да у вас тут прям королевский пир, даже краб есть. Может я даже немного задержусь. — пропел он, приземляясь на место. Ацуши спокойно выдохнул, садясь рядом. Беспокойство отступило на второй план, но не пропало полностью. Тигр чувствовал себя вполне комфортно, даже Чуя повеселел, хотя и пытался это скрыть. Вроде Дазай вернулся в норму. Собравшись все преступили к трапезе, обмениваясь новостями и историями. Еда была очень вкусной, особенно всем понравился краб, его было принято запивать сакэ, так что одну рюмку выпили. Никто не возражал, чтобы и несовершеннолетний Ацуши пригубил для вкуса, но только одну. Смотря на немного скривившееся лицо парнишки, Чуя не удержался от смеха. Наклонившись к уху, он пообещал, что на фестивале даст попробовать его любимое вино, но нужно подождать. Первой не выдержала Гин, начав раздавать подарки. Так начался обмен, что заставил Ацуши покраснеть до самых ушей, ведь он так и не смог подготовить подарки. — Прости пожалуйста, Ацуши. Но ты и так сделал очень многое. А я хочу, чтобы эти обереги защищали всех вас. — она протянула новогодние амулеты. — Да, мы же уже говорили. Так что расслабься. — Чуя отдал Гин конверт, содержание которого было тайной, но девушка, покраснев, поблагодарила его. — Для тебя, дылда, самый дешёвый подарок, я и вовсе не собирался что-либо дарить. — Какая приятная неожиданность, мне вот тут тоже бесплатный сувенир передали, так что я решил отдать его тебе. — они обменялись маленькими пакетами. Уши Чуи дернулись вверх, когда он увидел на дне маленькую бутылочку масла. Он как-то раз говорил, что хотел попробовать, с таким маслом шерсть на хвосте легче расчесывать, да блестел бы он как шёлк. Поспешно спрятав улыбку и прокашлявшись, он убрал масло в карман. Дазай же не до конца достал свой подарок, это было что-то не большого размера, квадратное. Но его лицо было удивленно, он грустно улыбнулся. По аурам обоих было видно, что обоих переполняли двоякие чувства, и радость, и печаль. Подарок от Дазая я получил уже давно, это был набор редких растений, что я выпрашивал ещё в том году. Сбоку заерзал Акутагава, наклонившись к уху, он сказал, что подарит подарок попозже, на что мальчишка кивнул. — Так, нам пора собираться. Вы оба! — Чуя показал на хранителей. — Кимоно вас ждет. Пошли, Ацуши, Гин ты с нами. — схватив обоих под локти, лис потащил всех наверх. Дазай решил помочь Акутагаве, хотя тот говорил, что справится сам, но детектив не хотел один оставаться в гостиной, поэтому все же навязался. Все разошлись по комнатам. Чуя помогал правильно одеть все пояса, Гин же хлопотала над волосами и заколками. Я старался сильно не дергаться, чтобы не мешать, ткань была очень приятной на ощупь и в ней было тепло. — Гин, ты накрасилась? Очень красиво, твое кимоно тоже прелестно. — девушка смущено улыбнулась, продолжая наносить тени на глаза тигра. — Я только подчеркну взгляд и это чтобы губы не обветрились. — она нанесла последний штрих. — Ты такой красивый. Я наконец смог разглядеть себя в зеркале, да ахнул от удивления. Кимоно было светлым из той ткани, что принес консультант, но сверху они добавили светлых мех, чтобы согреть шею. Почему-то ткань напоминало свадебный наряд Тайги, но я не предал этому особое значение. Гин уложила волосы, закрепив длинную прядку красивой шпилькой. — А это не слишком вычурно? Выглядит слишком дорого. — Чуя закатил глаза, состроив усталое лицо. — Это же подарок, а цены не принято обсуждать. Пошли уже, твой дракон наверно уже заждался. Мы спустились вниз, там уже ждали Дазай и Акутагава. Рюноске был в черном кимоно, с красивым узором, и у него тоже был мех, но не такой пышный. На фоне такой темной ткани, кожа и лицо казались ещё бледнее, словно светилось. Красные стрелки подчеркивали резкий взгляд, сочетаясь с расплавленным серебром глаз, что сейчас очень блестели, глядя на своего избранника. — Ты выглядишь великолепно. — протянув руку, он притянул Ацуши ближе, проведя рукой по щеке, так вспыхнула легким румянцем. — Ты тоже очень красивый. — заворожено проговорил тигр. — Ну, по традиции покидая дом, нужно выпить чарку сакэ, дабы очистить свой разум и что-то там я не помню. — Чуя поднес белое сакэ хранителям. — Залпом. Хранители выпили залпом и удивленно посмотрели на пустые чарки. Во рту не горчило и на вкус было сладко. — Чего вы так уставились? Это не обычное сакэ, пьется как молоко, и не так быстро ударяет в голову. Напиток богов! — весело проговорил лис. — Где же ты достал столь редкий напиток? — опрокинув чарку, проговорил Дазай. — А это не твоего ума дело. — Чуя немного покраснел, не то от смущения, не то от алкоголя. — Так все, двинули. — Дазай-сан вы с нами? — Я сейчас вас покину, но может все же успею к звону колоколов. Все двинулись к главной улице, детектив же исчез в другом направление. Много людей собралось на улице, и все шли к площади. В центре стояла огромная ёлка, украшенная игрушками, рядом стояли сувенирные лавки и праздничная еда. Праздничная ярмарка открылась, весело кричали дети, играла музыка. Все проходящие кланялись при виде хранителей. Ацуши заметил в толпе некоторых глав кланов. Взяв за руку дракона, тигр повел того к разным прилавкам. Что-то они покупали, что-то просто рассматривали. — Ацу! — крикнул лис, подзывая к себе. — Ты не видел этого оболтуса? Нет? Ну и хрен с ним, на-ка. — он достал из-за кармана бутылку. Ацуши не был таким уж сторонником распития спиртного, но сегодня он разрешал себе в честь праздника. — Я хочу сегодня заночевать у подруги, она должна ждать меня у ёлки, так что я побежала. — Гин попрощалась со всеми. — Зови своего дракона, тут где-то была лавка, там какой-то конкурс на удачу. Конкурс был не сложный, вытянуть из ящика капсулу, в ней предсказание на год и номерок. Номер соответствует мине игре, выиграешь получишь мини приз. Участвовать можно в команде. — Ну, что скажите? — заговорщики пролепетал Чуя. — Проигравшие в конкурсах выпьют по чарке. Возражений не было, поэтому все трое засунули руки в ящик. — А блин, средняя удача, с уклоном на худшее. Что это за описание такое. О-па тут говорится, что я могу проворонить суженного, если буду невнимателен. — Лис насупился, но через секунду громко рассмеялся, смахивая слезинки. — У меня тоже средняя удача. Сказано, что меня ждет много работы, но и неожиданный сюрприз с… — голос Ацуши осекся, немного зазвенев. — С последующей сменой статуса, что даст вам больше ответственности. Что бы это значило? — Лис пожал плечами, все повернулись к Акутагаве. — Просто удача. Ваши труды окупятся сполна. Смелее действуйте, вам обязательно ответят взаимностью. — Лис присвистнул. — Аха-ха-ха у меня полный провал. Вы самый неудачный человек на земле, обдумайте свои решения, вам придется делать очень опасный выбор, который может повлиять на ваше духовное и физическое состояние. — раздался удивленный смех Дазая. — Когда ты успел подобраться к нам? — Ой, ты что же совсем по мне не соскучился, малыш Чуя? — Да, кто бы соскучился, ты надоедливый суицидник. — Дазай подкрался сбоку Чуи, выхватывая у того бутылку. — Так не хорошо, лисенок. Решил записаться в ряды юных алкоголиков? Не волнуйся я помогу тебе не спиться. — он отхлебнул из бутылки, под вопль Чуи. — Моё вино, идиот, оставь! — зло пыхтя, Чуя вернул свою бутылку, рыкнув на мужчину. Дазай только рассмеялся. Вечер продолжился. Команда теперь уже из четырех человек отправилась к мини играм. Кто-то выигрывал, у кого-то не получалось, и те пили запасы Чуи. Но толи от выпитого алкоголя, то ли во всем виновата атмосфера, никто не расстраивался из-за проигрыша. Были игры против других команд, где они натолкнулись на глав клана, что тоже решили поучаствовать. — Играем всерьез, не смейте поддаваться! — серьезно проговорил Акутагава, не слабо так распалённый выпитым сакэ, вино он отказывался пить. — Слушаемся, господин хранитель! — вторили ему главы кланов. Пока Акутагава и Дазай сражались, Ацуши и Чуя поддерживали их. Лис особенно громко кричал, и клялся испепелить их, если проиграют. Вокруг их соревнования собралось много народу, всех хотелось посмотреть на столь яростное сражение. Сам не понимая, как, но Ацуши вдруг очутился среди этой толпы, многие хвалили его внешний вид, ещё больше начиная дарить комплименты, узнавая в нем нового хранителя. Некоторые особо смелые, и судя по красному румянцу на щеках от выпитого алкоголя, просили потрогать хвост. Ацуши почувствовал, как его со спины обхватили горячие руки, прижимая к чужой груди. — Он мой, вам запрещается трогать его. — уверенно и холодно проговорил Рюноске, его взгляд ясно намекал, что лучше уйти отсюда, а лучше вообще больше не приближаться к его собственности. Те намек поняли и немного заикаясь, и извиняясь, поспешили уйти. — Твой, твой. — Ацуши улыбаясь развернулся в чужих руках, лицом к дракону, рассматривая его распаленное лицо и немного затуманенный взгляд. Возможно его был ничуть не лучше, ведь помимо проигрышных чарок сакэ, Чуя просто так подливал еще и вино. — Так ты выиграл? Вы долго сражались — Акутагава неожиданно для тигра ткнулся носом в его лоб, потеревшись. — Конечно. Я соскучился. — его глаза были затуманены, а лицо красное, но взгляд такой нежный, что Ацуши был готов расплавиться. — Я тоже. Вернемся к остальным? Уже скоро будет полночь. — дракон лишь кивнул, ведомый чужой рукой они отправились к храму. Дорога к храму лежала через мост, на котором уже собралось приличное количество людей. Пожалуй, есть плюсы в высоком статусе, некоторые сразу расступились и уступили хорошее место. Прозвенел первый колокол и в небе тут же полетели первые искры фейерверков. Яркие всполохи цветных огней взрывались высоко в небе, образовывая узоры и картинки. Самым большим были последние два, что превратились в ночном небе в изображения дракона и тигра, явно посвящённые им двоим. Толпа пришла в восторг, все аплодировали поздравляли друг друга. Дальше кто-то решил остаться на площади, семьи с маленькими детьми возвращались домой. А молодежь двинулась дальше на дорогу храмов. Бросить монетку, постучать в колокол, загадать желание, помолиться. Эти ритуальные действия были проделаны такое большое количество раз, что и считать устанешь. Скоро рассветет, а Чуя еле переставлял ноги, да и говорил заикаясь. — Ох, божечки. Детское время давно закончилось, Чуя тебе пора баиньки. — Дазай держал того под локоть. — Да что ты… Ик… Мы ещё. Ик… не все прошли. Да… Ик. вообще, твоего мнения не спрашивали. — фырчал он, но крепко держался за одежду Дазая. — Ты вообще, Ик… предатель, опоздал, как обычно… Ик. Да я тебя. Ик. — Так все тебе точно хватит. Я провожу его, а вы веселитесь дальше. — Акутагава не стал долго ждать, потянул Ацуши дальше. Они пошли дальше. Ацуши по списку обошёл все храмы, которые хотел, поэтому куда они шли он не знал. Они ушли от толпы, скрывшись в тени переулка. — Рю? — Акутагава приложил палец к губам. — Нам нужно на гору, но пешком слишком долго не успеем, так что. — он отошел на несколько метров назад. Ацуши обдало небольшим ветром, но он во все глаза смотрел на Акутагаву. Его тело начало трансформироваться, кимоно словно слилось с удлиняющейся кожей. Появился длинный хвост, словно змеиный, но с пушистой кисточкой. На голове появились длинные рога, чешуя блестела, покрывая длинное тело. Земли коснулись когтистые лапы, а на мальчишку смотрели яркие глаза с вертикальным зрачком. Акутагава принял полный облик дракона. — Какой ты красивый. — Ацуши осторожно приблизился, обнимая голову, утыкаясь тому в лоб, вздыхая запах. — Прокатишь меня? Тигр взобрался на шею, крепко держась за шерсть и рога. Дракон подпрыгнул вверх, взмывая в небо. Быстро пролетая выше крыш домов, ещё выше к облакам, дракон полетел к горе. Ацуши во все глаза смотрел на ночной город, взвизгнув от восторга. — Это потрясающе, Рю, спасибо тебе. — радостно кричал он, пытаясь поймать облако. Покружив в небе, Ацуши прикрыл глаза наслаждаясь ветром, что обдувал лицо. Солнце начало пробиваться из-за горизонта, освещая все вокруг. В теплом свете блестела чешуя и снег. Они приземлились у храма на горе, дракон вновь принял человеческую форму. С нового ракурса город казался ещё прекраснее, в голове было спокойно, не хотелось не о чём думать. — Это замечательный подарок, правда мне очень понравилось. — Ацуши весело подбежал к Акутагаве, захватив того в обьятья. — Это ещё не все. — Рюноске достал из кармана небольшую коробочку. Сердце пропустило удар, но забилось ещё сильнее. — С Новым Годом. В коробочке были парные кольца. На них не было камня, но были выгравированы слова из древнего стиха: «С тобою через невзгоды в вечность». Слезы подступили, но юноша поспешил вытереть их рукавом. Надев их на пальцы, Ацуши тепло посмотрел на Акутагаву, тот улыбался. — Спасибо. — потянувшись вперед, он прильнул губами к чужим, в нежном поцелуе. Акутагава тут же опустил руки на чужую бедра, Ацуши обнял его шею, притягивая к себе. Поцелуй перерос из нежного в глубокий, с покусыванием друг друга, дразнящий. Акутагава языком проник в чужой рот, проходясь по зубам и нёбу, заставляя ноги дрожать, от столь приятных ощущений, ощущения были сильнее обычного, буквально заставляя всё естество дрожать в предвкушении продолжения. Выпитый алкоголь сильно ударял в голову, от чего та кружилась, а кислород быстро заканчивался. Было душно, что хотелось снять утепленное кимоно. Рюноске отстранился, но не заканчивал ласку, он прошелся от губ вниз к подбородку, шее, оставляя мокрые следы и отметины. Стон вылетел из прикушенных губ, стоило дракону укусить ключицы. Отстранившись, хранитель посмотрел на распалённого, покрасневшего, но улыбающегося Ацуши, что вызывающе смотрел из-под прикрытых ресниц. От этого взгляда жар прошелся по всему телу, особенно разгорячилось внизу живота. В голове что-то щелкнуло. — Хочу…. Боже я правда хочу тебя прямо сейчас. — ответом ему послужила очередная ехидная улыбка и блеск в цветных глазах. Вызвав ленты, и приняв неполный облик, Акутагава притянул тигра к себе, взмывая в небо. Он бережно держал свое сокровище в объятьях, стараясь как можно скорее добраться домой. Зайдя внутрь дома через балкон, Рю внимательно посмотрел на Ацуши. Взгляд был тёплый, нет даже не так, жаркий, а в глубине плясали чертята. Манящая улыбка, язык, что облизнул пересохшие губы. И сам он в нетерпении поёрзывал в объятьях, что напрочь сносило крышу. Дракон понес свою добычу к кровати, на ходу скидывая обувь и пытаясь развязать многослойные пояса. Собственное хаори быстро спало с плеч и повисло на талии. С тигром пришлось немного повозиться, – его кимоно было более толстым –но разобравшись с узлом, он смог расслабить пояс. Верхняя часть сползла с плеч, открывая на обозрение шею, ключицы и грудь, что высоко вздымалась от каждого вздоха. Парнишка в нетерпении потянулся руками к Рюноске, поглаживая щёки, притягивая для мокрого поцелуя, долгого и обжигающе горячего. Поглаживая руками шею и грудь, задевая все чувствительные места, Акутагава спускался ниже. Ловя сквозь поцелуй резкие вздохи и стоны, что грели слух, сквозь ткань кимоно он почувствовал твёрдый бугорок, что заставило его улыбнуться. Хотя сам он уже давно был возбужден, и сдерживаться получалось с трудом. Устроившись поудобнее, он отстранился от Ацуши. Тигр короткое мгновение ещё тянулся вверх, из-за чего между губами образовалась тоненькая нить слюны, он разочарованно хныкнул. Ухмыльнувшись своим мыслям, дракон наклонился, приходясь мокрой дорожкой по груди, облизывая каждый сантиметр. Ему нравилось слышать стоны, чувствовать, как мечется под ним человек, испытывая шквал приятных ощущений. Сняв бельё, на котором уже образовалось небольшое пятно, он смочил собственные пальцы слюной. Поднесся их к колечку мышц, осторожно, стараясь не причинить боль, он проник одним внутрь. Ацуши тут же напрягся, вздохнув и крепко зажмурившись. — Чш-ш, расслабься пожалуйста. Я не тороплюсь. — парнишка попытался выполнить просьбу. Чтобы отвлечь от неприятных ощущений и помочь расслабиться, Акутагава вновь вернулся к груди. Он массировал, сжимал рукой, ртом втягивая кожу, так чтобы тут же появился след, или наоборот нежно целуя. Когда мальчишка привыкал, то можно было добавлять ещё палец, массируя стенки, разводя их в стороны. И вновь нужно время привыкнуть. Рюноске опустил руку на изнывающий член Ацуши, проходясь по всей длине. Ацуши жаждал прикосновений, его бедра рефлекторно дернулись вверх к дразнящей руке и опустились вниз, глубже насаживаясь на пальцы. Изо рта вылетел громкий и сладкий стон, а глаза были влажные от слёз, руки метались по кровати, сжимая простынь. Чужие губы прошлись по головке, слизывая выступившие капли, как бы дразня, прежде чем захватить целиком. Начав двигать головой, чтобы доставить удовольствие, он просунул уже третий палец. — Ах, Рю! Больше! — стонал Ацуши, запустив руку в чёрные волосы. Дракон продолжил манипуляции, что вскоре привело парнишку к кульминации. Выгибаясь и выкрикнув чужое имя, он излился. Забывшись он крепко сжал чужие волосы до боли. Рыкнув, Акутагава отомстил, прикусив внутреннюю часть бедра, оставляя след. Он уже не мог терпеть, разведя чужие ноги сильнее, он размазал слюну по всей длине, медленно начав входить. Ацуши, ещё не совсем отошедший после оргазма, заметался сильнее, тогда Рюноске вновь пленил его губы, отвлекая, сжав чужую руку в замок. Выпитый алкоголь немного притуплял боль, поэтому замычав, Ацуши отстранился. — Можно. — выдохнул он, обнимая со спины, сжимая бедрами. Рю толкнулся, набирая темп, сдерживаться уже не было никаких сил. Его внутренний зверь вылез наружу, ведь он наконец получил то, чего так страстно желал. Этот наглый мальчишка заполнял все мысли. Он думал о нём постоянно, как он проснулся, что он делал, куда смотрел, с кем говорил и о чём думал. Ему было интересно знать о нём всё, и самое главное, чтобы он был рядом, желательно чтобы сидел в его доме. Ведь ему постоянно хотят нанести вред, а он этого не позволит. Ацуши его и только его. Хотел вдолбить это ему в голову, хотя это можно сделать прямо сейчас. Зарычав, он усилил темп, вдавливая парня в постель. Руки вцепились в бока, словно пытаясь насадить худое тело. Вылезшие клыки вцепились в плечо, прокусывая кожу. Ацуши стонал, кричал от удовольствия и боли, срывая голос. В голове было пусто, он не знал на чем удержать мысли, во взгляде всё плыло. Было невыносимо жарко, душно, клубок сворачивался в животе. Чужой член врезался в стенки и эрогенную точку, принося удовольствие. Его собственное достоинство было готово взорваться, покачиваясь он сильных толчков. — Р-рю, ах… Рю! — выстановал он. Руки царапали чужие плечи, а ноги скрестились на пояснице, притягивая еще ближе. Сделав глубокий толчок, Рю излился внутрь, негромко простонав. Ацуши сжался ещё сильнее, кончая следом, клубок развязался. Его бедра приподнялись, а тело крупно задрожало, в глазах плясали звезды. Дракон устало улегся рядом. Парнишка пытался отдышаться, приходя в себя. Акутагава смотрел на него, любуясь. Это красивое тело, в багровых отметинах, блестело от пота, но манило. А это обворожительно лицо, было столь прекрасно, что сердце билось только ради него, ради улыбки, что согревало его. — Люблю тебя. — прошептал он, утыкаясь в светлую макушку, целуя. Ацуши обнял его, промычав что-то вроде «И я тебя» куда-то ему в грудь. Сил не было не на что, поэтому он быстро отключился, Акутагава не стал противиться. Хоть он и хотел подольше полюбоваться таким Ацуши, размеренным, усталым, но и его клонило в сон. Последнее, что он смог сделать, это с помощью лент занавесить шторы, чтобы утреннее солнце не слепило им глаза.