Purple Rain

* Мелодия капель на твоей обнаженной коже. Вода душа струится по твоей стройной спине, невозможно изящной талии и по-подростковому узким бёдрам. На твоей нежной плоти отпечатки моих пальцев, расцветающие подобно розовато-лиловым порочным лепесткам; капли фиолетовых чернил на девственно чистом полотне. Целомудренная гладкость твоей кожи попрана, святотатство совершенное моими же губами и руками. Мне нравилось заставлять тебя пылать под моими огненными ласками, и я думал, что пламя, пожирающее нас обоих никогда не загасить. Ты и я. Закрываю тебе рот рукой. Твои пурпурные губы складываются в удивлённое «о» и меня пробирает дрожь возбуждения. Совершенный. Хочу, чтобы ты осознал, насколько ты на самом деле совершенен, и я шепчу тебе об этом в самое ухо, провожу языком по чувствительной мочке, заставляя сладко простонать мне во влажную ладонь. Я никогда не пресыщусь твоим телом: воплощение принципа «золотого сечения», мечта любого скульптора и моя погибель. Я бесстыдно исследую, прикасаюсь и ощущаю. Ты позволяешь мне себя боготворить, и за это я навсегда останусь у тебя в долгу. Твои пальцы с аккуратными короткими ноготками впиваются мне в бедро, безмолвно прося дать тебе столь необходимое время привыкнуть. Я замираю, и мышцы моих ног подрагивают от напряжения. От стен ванной комнаты эхом отбивается сбитое дыхание; крещендо нашего желания. Я впиваюсь зубами во влажную кожу на твоём затылке. Твоё хрупкое тело пронзает очередная дрожь, и ты невольно морщишься от боли. Привкус меди на языке. Я успел изучить тебя досконально, и я готов поспорить, что ты ненавидишь тот неоспоримый факт, что я знаю тебя даже лучше, чем ты сам. Твоя узость сводит с ума и мне хотелось бы остаться в тебе навсегда. Ты громко стонешь, когда я, наконец, начинаю двигаться, и издаваемые тобой чувственные звуки являют собой часть симфонии нашей страсти. Твой голос может быть очень мелодичным; он смешивается с монотонным шумом капель бегущей душевой воды и оглушительным биением моего собственного сердца. – Займись со мной любовью, Хави, – однажды попросил ты. – Под дождём… Мне так и не довелось исполнить то твоё желание, но вот мы здесь – в душе, мокрые и до предела возбужденные, опьяненные близостью, единые друг в друге. Растворяться в тебе без остатка всегда являлось самой любимой частью моего существования, одним из его сакральных смыслов. Я со всей силы сжимаю твою тонкую лебединую шею руками, выдавливая последние остатки кислорода из твоих лёгких. Ты задыхаешься, беспомощно хватая воздух синеющими губами. Ты стискиваешь меня внутри до боли сильно, кончая на белоснежный кафель стены с беззвучным криком. Твоё семя тут же бесследно уносит вода, и я горько сожалею об этом – лучше бы я испил его сам, почувствовал на языке, пропитался твоим вкусом… Ведь твой вкус просто божественен, мой Юзу. Я начинаю ожесточенно вбиваться в твоё тело, всё ещё ощущая мучительно-сладкие судороги твоего оргазма. От нахлынувшей волны острого наслаждения всё плывёт перед глазами. Ты заходишься в приступе кашля, и ноги отказываются держать твой вес. Я уже на грани. Капли воды на твоей коже вдруг кажутся мне пурпурными. Я ослабляю хватку, и ты падаешь, увлекая меня за собой. Теперь твои худые руки безжизненно раскинуты на кафельном полу, податливое тело полностью расслабленно в послеоргазменной неге. Сгибаю твои ноги в коленях и широко развожу в стороны, глубоко вхожу вновь. Твои бледные щёки мокрые от воды, но я готов поклясться, что на них блестят слёзы. Ты тихонько плачешь. – Хави, – томно выдыхаешь моё имя, запрокинув голову и подаваясь бёдрами навстречу моим движениям, безошибочно найдя нужный ритм. Должно быть, ты сейчас сверхчувствителен там, но я не вижу в твоих подёрнутых влагой глазах ничего кроме мольбы не останавливаться. Я повинуюсь. – Мой…мой…мой… – горячечно шепчешь, уткнувшись мне в шею одно единственное слово навсегда запечатленное в моём сердце. Явные отпечатки моих пальцев на твоей изящной бледной шее выглядят моим любовным признанием написанным тёмно-пурпурными чернилами. Вскоре достигаю пика, низко простонав, ощущая, как ты нарочно стискиваешь меня внутри, словно желая полностью впитать в себя всё до последней капли – жаден, как и всегда. Целую тебя в кончик носа, сплетая наши пальцы в приступе неожиданно захлестнувшей щемящей нежности. Твоё лицо безмятежно и чёрные мокрые ресницы красиво оттеняют атласную кожу щёк. Ты выглядишь до боли невинным сейчас, и у меня в душе всё замирает. – Люблю тебя… Я улыбаюсь, с благоговением ведя самыми кончиками пальцев по твоим искусанным пурпурным губам. Тону в пурпурных каплях… Тону в тебе. *