Но в один момент всё застыло.
Побледневшее лицо Гриффита обрело болезненный вид. Его голубые глаза были бездонны, в них отражались одновременно ужас, страх, отчаяние, боль и бесконечная обида, но, казалось, это всё готово было вмиг смениться пустотой. Руки едва заметно дрожали, и сам он дрожал. Без способности произнести и слова, Ястреб ничего не мог сделать. Больше ничего. До определённого момента были слышны лишь шаги уходящего вдаль Гатса. Ровно до момента, когда Гриффит неожиданно, главным образом для самого себя, почувствовал резко подступивший кашель, который нельзя было сдержать. Это произошло совсем не вовремя, и более того — одним кашлем всё не ограничилось. Через пару мгновений алая кровь окропила снег. Джудо, Рикерт и Каска, прежде застывшие на месте, осторожно подошли к командиру. Гриффит, опершись на одну руку, не переставал кашлять, каждые несколько секунд сплёвывая кровь. — Что с тобой? — обеспокоенно спросила Каска, присев на колени. Кашель всё не прекращался, а когда вслед за Каской на снег опустились Рикерт и Джудо, Гриффит дрожащей рукой поднял что-то с окровавленного снега. — Гриффит, что это? Покажи! — сказал Джудо, но Белый Ястреб проигнорировал просьбу. Тогда взволнованный был вынужден силой разжать руку Гриффита. — Что? — одновременно спросили Каска и Рикерт, наблюдая за реакцией Джудо. — Цветок, — просто ответил тот. Каска медленно закрыла рот руками, осознавая всю ситуацию. Когда малейшие попытки Гриффита поймать воздух каждым вздохом стали тщетными, у девушки началась паника, и она со страхом в глазах вновь посмотрела на Джудо. — Что нам делать?!* * *
В ночной тишине и своих мыслях Гатс сперва ни на что не обращал внимания. Он уходил с полным осознанием своего поступка и уверенностью в том, что произошедшее не станет серьёзным препятствием для Гриффита, и вскоре Ястреб вновь отправится в полёт. Однако белые крылья оказались подломлены. Успевший уйти на приличное расстояние Гатс расслышал звуки кашля издалека. Сперва мечник не придал этому должного внимания, продолжая удаляться, но звуки не утихали. Не выдержав, Гатс медленно повернулся, убедившись в том, что кашель принадлежит Гриффиту, и заметил крапинки крови на снегу, с такого расстояния больше похожие на крошечные бусинки. Ещё немного пронаблюдав за картиной, Гатс увидел, как эту самую кровь Гриффит выкашливал. «Из-за чего?» — пронеслось в мыслях. Гатс почти не ранил Гриффита, таких последствий от удара быть не должно. Через мгновение мечник направился назад, к своему отряду. Не думая, словно сработал какой-то внутренний инстинкт. Должно быть, подсказало чутьё. Он должен разобраться в ситуации, а потом сможет вновь уйти своей дорогой, потому что имеет на это право. Гатса встретили удивлённые взгляды и возгласы Ястребов. Игнорируя всё это, он опустился к Гриффиту и молча смерил его взглядом, в глубине которого можно было отыскать тревогу. Белый Ястреб поднял всё тот же пораженный взгляд на Гатса. На глаза навернулись слезинки, в первую очередь от нескончаемого кашля. Через пару мгновений Гриффит выплюнул в свою руку ещё один окровавленный цветок. Кончики тонких алых лепестков напоминали острые лезвия, а «усики» — обрывающиеся ниточки жизни. — Это «паучья лилия», — тихо начал говорить Джудо. — Такое растение ещё называют… — Напряжённый голос почти дрогнул в этот момент. — …цветком смерти. Гробовая тишина, повисшая на мгновение, подчёркивала появившийся в глазах Ястребов ужас. После вернувшегося кашля Гриффита первым голос подал Рикерт. — К-как?! — испуганно произнёс он. — Что вообще с Гриффитом происходит? Я такого никогда раньше не видел. — Мне кажется, это болезнь, называемая «ханахаки», — ответил Джудо. — Я читала о таком, — тихо сказала Каска. — Эта болезнь вызвана любовью к человеку. Цветы растут в лёгких до тех пор, пока человек не признается в своих чувствах, и… — Каска запнулась и подняла на Джудо растерянный взгляд. — …если он не получит взаимности, мгновенно умрёт, — закончил Джудо. Гатс молча переводил взгляд с Гриффита на цветы. — Ты хотя бы знаешь этого человека? — взволнованно спросил Рикерт. Обрывисто вздохнувший Гриффит едва уловил возможность ответить. — Н-нет. Джудо закрыл глаза. Каска сокрушённо опустила голову. Рикерт стал судорожно поглаживать Гриффита по плечу. Гатс же просто смотрел в пустоту, всеми силами стараясь понять, что им всем сейчас делать. — Но, получается, чтобы Гриффит вылечился, нужно лишь этого человека найти, а после… — Голос Рикерта сиял надеждой, но она вмиг разбилась, стоило Каске неуверенно покачать головой. — Слишком поздно, — подтвердил Джудо почти шёпотом. — Мы не успеем. Гриффит был невероятно силён, в том числе и духом. Непоколебимый, недосягаемый, величественный, удивительно красивый и властный, но при всём настолько лёгкий, со светлой, юношеской натурой, сейчас невольно проявил слабость. Сложно справиться с болезнью, если ты сам упорно игнорируешь её. Ведь кашель начался значительно раньше. Гриффит знал о ханахаки, но старательно скрывал её от других. Ястребы могли лишь слышать кашель, не видя цветов, но на вопросы командир убеждал их, что всё в порядке. Гриффит умеет убеждать. Но сейчас они видят всё своими глазами. Воздух кончался вместе с силами, и тело Белого Ястреба совсем ослабло. — Гриффит! — хором крикнули Каска, Рикерт и Джудо, когда их командир в момент потерял равновесие. Едва живой, продолжая выкашливать ядовитые цветы, которых с каждой минутой становилось всё больше и больше, он упал бы на снег, если бы не Гатс, вовремя подставивший руки. Каждый вздох Гриффита сопровождался кашлем, вслед за которым алые цветы оставались на губах. Изо рта текли струйки крови. Этой же крови и этих цветов за последние минуты стало много на снегу. Бешеное сердцебиение, казалось, может навсегда затихнуть в любой момент, забрав за собой короткую жизнь. Во взгляде Гатса, смотревшего в глаза Белому Ястребу, больше не было твёрдости, не было уверенности и решительности. Он крепко держал Гриффита, будто боявшись случайно отпустить. При всём желании продолжить свой путь в одиночку, Гатс знал, что всегда, если что, сможет вернуться к Ястребам, ведь считал их своими друзьями. Он не хотел терять их навсегда и в глубине души боялся этого. И именно в эту минуту Гатс ясно чувствовал, что очень боится потерять Гриффита. Когда ушёл Гатс, Белый Ястреб был совершенно сломлен. Он не знал что делать, впервые у него не было чёткого плана. Он учитывал всевозможные исходы событий, всё, кроме этого. «Гатс, как ты мог?!» — эти слова так и рвались наружу, яро перекрывая путь иным мыслям, что были близки к отчаянным мольбам: «Пожалуйста, останься. Ты нужен мне, как никогда». Но он этого не сказал. А Гатс вернулся. Однако какие обстоятельства послужили этому? Гриффит практически умирает. Задыхается. Гриффит не догадывается, кто послужил причиной его болезни. Ведь он никогда не влюблялся и не любил. …Да? Выступавшие слёзы размывали видение. Чётко Гриффит видел лишь глаза Гатса. «Гатс?!» — На секунду мир Белого Ястреба замер. А что, если ответы на все вопросы лежат на поверхности? Что, если причина заболевания и правда настолько очевидна? Что, если всё это время… «Гатс.» Но великий командир сильнейшей армии Мидланда не признавал простого пути. И, казалось бы, никогда никому не проигрывал. «Нет. Это невозможно.»