Ценный союзник

      - Несмотря на то, что в тот день Хан принял меня в свою семью... Полагаю, для него я лишь очень ценный союзник, - усмехнулся Томаш.       - Разве? - ответил Куай. - Ты больше, чем союзник. Уж поверь.       - Ну раз ты так говоришь, то я, так уж и быть, поверю.       Ниндзя засмеялись и отправились в тренировочный зал. Спокойно разговаривая на легкие темы, Томаш опять начал мысленно корить себя за собственную слабость.       Он опять не смог ничего сказать.       Куай был для него ближайшим другом, и Томаш мог бы рассказать ему, что именно с ним происходит... Но он не мог признаться брату главы целого Клана в том, через что Томашу приходится проходить здесь. И все, что он делает - шутит и отпускает легкие двусмысленности, которые, подобно дыму из рук, рассеиваются в воздухе и не доходят ни до ушей Куая, ни до чьих либо ушей вообще.       Каждый раз, когда Томаш входит в этот зал, каждый раз, когда он подходит к Му Рен Джану* для отработки ударов, он мыслями возвращается в тот день, когда все случилось впервые. И каждый он заставляет эти мысли замолкнуть. Нельзя отвлекаться на такое - в Клане есть дела поважнее.       Томаш заткнул свои мысли и полностью погрузился в тренировку, жестоко избивая "родной" тренажер. И длилось это ровно до тех пор, пока в зале не раздался грубый громкий голос, окликнувший Куая. Томаш замер. Он почувствовал на своей спине взгляд. Ниндзя провел рукой по шее и глубоко вздохнул, будто-бы делая этот вздох впервые. Томаш осторожно повернул голову и увидел, как Куай внимательно слушал пришедшего Би Хана.       - ... Необходимо, чтобы вы разведали всю информацию.       - Хорошо, Би Хан, - ответил Куай. - Я возьму с собой отряд. Мы быстро все выясним. Томаш легко проникнет к ним...       - Томаш остается здесь.       - Хан?       - Нет нужды в том, чтобы он шел с вами. Вы прекрасно справитесь и без него.       - Смоук прав, - выдержав паузу, сказал Куай. - Он не просто член семьи - действительно очень ценный союзник для тебя.       - Верно, - слегка усмехнулся Хан и посмотрел на Томаша - у Смоука все похолодело. - Он действительно очень ценный союзник.       Би Хан изобразил почти незаметный жест пальцами. Этот жест, как и многие другие, подобные этому, Томаш уже давно умел читать. Этой ночью они будут вместе.       Когда последний ниндзя погрузился в сон, Томаш осторожно выскользнул из своей постели и направился к покоям Би Хана. Он уже много раз спрашивал себя, что же будет, если он, Томаш Врбада, "усыновленный" великим Кланом Лин Куэй, никуда не пойдет. И каждый раз Томаш боялся ответа.       И каждый раз он шел в покои Би Хана.       На мгновение Томаш замер у дверей, глубоко вздохнул, запасая побольше воздуха, и вошел в прохладную комнату, тускло освещенную парой свеч. Смоук закрыл за собой дверь, ожидая, пока глаза привыкнут к неприятному мраку. Через несколько секунд он увидел Хана, стоящего в ожидании рядом с уже расстеленной постелью.       - Томаш, - улыбнулся ниндзя, - ты пришел.       Раньше Томаш злился, когда слышал такое - будто-бы у него был выбор? Но сейчас он чувствовал лишь отчаяние.       - Помнишь, кем я был раньше? Помнишь, как я попал сюда?       - Помню. Ты спасался от преступников, применяя технику, до этого мне неведомой. Ты впечатлил меня, Томаш. - Хан встал и подошел к нему. - Ты всегда меня впечатляешь.       Томаш нервно улыбнулся. Хан попытался взять его за плечи, но Смоук отошел, прижался к двери.       - Я... Когда вы... ты принял меня в Лин Куэй, я был так счастлив. Хоть мои силы и не такие, как у других ниндзя, я думал, что среди криомантов я обрел дом... Что попал в семью, Хан. Но... Видимо, я всего лишь очень ценный союзник.       Томаш сам испугался своей смелости. До этого он ни разу не говорил ничего подобного Хану. Смоук понурил голову.       - Томаш, - тихо сказал Хан. Он подошел к Смоуку, взял его за руки и подвел к кровати.       Криомант обошел Томаша и встал позади него. Хан улыбнулся и зарылся носом в пепельные волосы ниндзя. Одной рукой он осторожно прикоснулся к шее Смоука, другой освободил Томаша от штанов. Томаш прекрасно знал, что это означает: медлительность, осторожность - вся эта игривая забота. Би Хан был очень зол.       - Томаш, - Смоук тихо охнул, когда Хан сжал его член, - ты не просто член семьи и не просто очень ценный союзник. Ты...       Томаш закрыл глаза. Предался мыслям. Вернулся в день, когда все началось.       "Новичок" всегда тренировался допоздна. Когда все уходили спать, Томаш оставался в тренировочном зале, оттачивая свои силы то на одном, то на другом тренажере. В этот раз он работал с Му Рен Джаном.       - Томаш, - грубый голос разнесся эхом по всему залу. Юноша отошел от тренажера и увидел стоящего в углу Би Хана.       - Грандмастер.       - Ты не ложишься спать вместе с остальными.       - Простите. Я просто хочу нагнать других учеников. Поэтому и остаюсь так поздно, - Томаш улыбнулся. - Благодаря вам я здесь... Даже не знаю, что бы было со мной, не встреть я вас в тот день, когда меня хотели убить, поэтому я и пытаюсь стать лучше. Но... Я почти закончил и уже собирался идти к остальным...       - Покажи мне, чему ты научился, Томаш, - сказал Би Хан.       Он протянул руку вперед, приглашая юношу вступить в бой, и Томаш, ни секунды не задумываясь, принял предложение.       Юноша превратился в дым и мгновенно оказался за спиной Мастера, но Хан, предугадав намерения Томаша, ударил ногой назад и отбросил юношу от себя. Тогда юноша вскочил на ноги и атаковал уже в бок Би Хана. Но и этот, все другие попытки атак были отбиты. Когда Томаш совсем выбился из сил, Грандмастер прижал его прямо к тренажеру между ручек. Томаш почувствовал ледяной клинок у своей шеи.       - Ты молодец, Томаш Врбада. Твоя техника несовершенна, но уже хорошо проработана. Ты быстро учишься. - Хан улыбался, но чем дольше Томаш смотрел на эту улыбку, тем неприятнее ему становилось. - Ты так непохож на других, и тебе совсем некуда идти...       Клинок у шеи исчез, но только Томаш спокойно вздохнул, как Хан его шею своей рукой. Напуганный юноша попытался освободиться, но Хан сжал его шею сильнее, после чего накрыл его губы своими. Томаш попытался закричать и вырваться, но кончающийся в легких кислород, подступающая тошнота и рука Грандмастера, гуляющая по его телу и освобождающая его от одежды, свели все попытки на нет. Рука на шее сжималась все сильнее, и...       Томаш тяжело захрипел - ледяная веревка стянулась на шее слишком сильно. Сквозь пелену слез он с трудом мог различить Би Хана. Во всем этом мраке криомант походил скорее на огромную клубящуюся черную тень. Томаш протянул руку, пытаясь коснуться лица Хана, показать, что он, сотрясаемый сильными ритмичными толчками, совсем не может дышать.       Тень наклонилась к лицу Томаша, собственнически поцеловала его в губы и чуть-чуть ослабила веревку. Благодарный такой малости, Томаш застонал и откинул голову, подставляя под поцелую разукрашенную синяками шею, и... увидел в дверном проеме Куая.       Сначала из-за слез Томаш подумал, что ему кажется. Но чем больше он смотрел на фигуру в дверях, тем больше понимал, что она не плод воображения лишенного воздуха разума, на настоящий человек. Шокированный Куай смотрел то на Томаша, то на Хана, не в силах ничего сказать. И именно сейчас Томаш хотел не просто говорить, а кричать о своих муках и боли. Но он мог лишь хрипеть и стонать, подчиняясь воли своего Грандмастера.       Томаш закрыл глаза лишь на секунду. Но когда он их открыл, Куая уже не было - Томаш остался наедине со своей семьей...