Звездный замок

Тарелка пролетела по удивительно ровной дуге и с мерзким дребезжанием разбилась о стену. Пушистый кот, которого накрыло осколками, с шипением отскочил в сторону. — Совсем ополоумели? Волшебники стояли друг напротив друга, тяжело дыша. По раскиданным по всему кабинету пергаментам, в спешке написанным формулам (они в какой-то момент перешли с доски на стену) и нескольким опрокинутым свечам, благо, потушенным, трудно было понять, находятся они в середине ссоры или невероятного научного открытия. Оба мужчины раскраснелись; прядь прилипла ко лбу Иоганна, да и Тихо выглядел не лучше: он нервно оттягивал ворот рубашки, как будто задыхался, хотя окна были распахнуты настежь. Бартимеус, стряхнув с шерсти последние осколки, запрыгнул на подоконник. Уже не первый раз «рабочий процесс» заканчивался битьем посуды, поджиганием ковра и взаимными проклятиями. Любой другой дух — и уж тем более человек — вряд ли выдержал бы и десяти минут в одном помещении с этими двумя; Бартимеус же умудрялся даже дремать, не обращая особого внимания на споры волшебников. Правда, до сегодняшнего дня в него не попадали посудой настолько прицельно. Как всегда, резкий звук разбивающегося стекла заставил Тихо и Иоганна замолчать. Однако вместо того, чтобы разбрестись по разным углам кабинета, переводя дыхание, волшебники молча смотрели на осколки. В таком совершенно не свойственном им замешательстве они провели еще пару минут, а потом, по-прежнему не говоря ни слова, начали методично расчищать пространство на столе. Отыскав чистый пергамент и пару карт, астрономы принялись чертить что-то, обмениваясь короткими кивками. Мир за пределами стола перестал для них существовать. Кот бесшумно выпрыгнул из окна, на лету превратившись в ворона.

***

Обычно Бартимеус проверял охранную систему замка дважды в день: утром и вечером он неспешно облетал всю территорию замка в образе какой-нибудь небольшой птицы, осматривая чары на всех планах. Он не был единственным, кто следил, чтобы покой его хозяев не нарушали: в подчинении у Бартимеуса находились трое фолиотов, которые неустанно патрулировали территорию. Конечно, такую защиту нельзя было назвать впечатляющей, однако Тихо мало волновала охрана собственной персоны. Такое безответственное отношение немало раздражало джинна, но Тихо лишь отмахивался от его настойчивых просьб усилить защиту и вызвать хотя бы ещё пару фолиотов, а лучше духа посильнее. Впрочем, Бартимеус хоть и тревожился, но понимал, что астроном тратит слишком много сил на науку: работая по 15, а иногда и по 20 часов в сутки, нескольких джиннов в подчинении не удержать. А Иоганн помогал мало: его тоже хватало лишь на изучение карт и проведение исследований. Бартимеус не особо вникал в то, чем именно заняты астрономы. Кажется, они изучали законы движения планет и их связь с Иным местом. Бартимеус был уверен, что никакой нити, связывающей банальные человеческие планеты и непостижимый мир духов, не существует. Если бы она была, он точно знал бы наверняка. И хотя крошечная вероятность того, что Иное место скрывало очередной секрет, все же оставалась, Бартимеус рассматривал ее на уровне погрешности. Каждый раз, когда он вспоминал о мире духов, его сознание всецело поглощала надежда, что скоро он сможет вернуться домой, слиться с безгранично родной стихией Иного места и залечить раны от пребывания на Земле. Ворон закончил облёт замка и, удостоверившись, что все чары на месте, медленно полетел на запад. Там, в паре километров от крепости, Тихо построил обсерваторию: небольшое здание, увенчанное куполом. Огромная часть работы астрономов проходила именно здесь: Тихо и Иоганн проводили бессонные ночи, наблюдая за звёздами, фиксируя положения планет и пытаясь сопоставить увиденное с какими-то формулами. Надо признать, что Кеплер бывал в обсерватории чаще: наблюдение давалось ему сложнее из-за проблем со зрением, но он компенсировал это упорством и рвением. Благодаря этому за несколько месяцев пребывания молодого волшебника в Чехии у в распоряжении Тихо появились несколько довольно точных карт, которые теперь постоянно использовались в работе. Но Бартимеусу сейчас было мало дела до практического назначения этого места. Просто с крыши обсерватории, а точнее, с бортика того самого купола, открывался самый лучший вид на округу. Пожалуй, именно здесь можно было застать самый красивый закат во всех окрестностях Праги: когда солнце опускалось к верхушкам деревьев, небо подсвечивалось красным, и огонь разливался по водам реки, делая и ее, и лес, и весь мир как будто нереальным. Эта игра света напоминала Бартимеусу о доме, о причудливых цветах Иного места, о его переменчивости и постоянстве. Магия заката длилась всего несколько мгновений, джинн старался не пропускать это время. Ворон исчез, и на его месте возник египтянин. Бортик был достаточно широк, чтобы мальчик смог устроиться на нем, подставив лицо лучам заходящего солнца и совершенно по-кошачьи сощурив чёрные глаза. Как только Бартимеус приготовился насладиться последними секундами этого дня, он почувствовал, как заклинание вызова рыболовными крючками впивается в его сущность и тянет прочь отсюда. Посопротивлявшись пару секунд, джинн вздохнул и позволил чарам унести себя в замок.