Зачем тебе это?

      Над Мидгаром давно уже сгустились плотные, тяжелые сумерки. Расползлись по Трущобам тени, укрылись в домах припозднившиеся прохожие, направились в обход по секторам ночные караулы пехотинцев, каждый в сопровождении скучающего СОЛДЖЕРа. От затянутого тучами неба слабо отражалось свечение мако, прорывающееся через воздухозаборные решетки и вентиляционные шахты реакторов.       Сефирот устало захлопнул за собой дверь квартиры. Прислушался — из темного нутра комнат доносилось легкое спокойное дыхание, но свет был выключен. Заснул? — Клауд?       В ответ раздаются невесомые шаги, и светловолосый парень возникает на пороге гостиной. — Я смотрел на город, — с непонятным смятением в голосе говорит он, наблюдая, как генерал раздевается, — Никак не могу привыкнуть к высоте. — Я тоже долго не мог, — кивает мужчина в ответ, мимоходом растрепав и без того взъерошенные волосы ученика, — Это пройдет. — Есть будешь? — Да.       Пока Сефирот переодевается в своей комнате, Клауд включает духовку на разогрев, ставит чайник, достает заварку. Поразмыслив пару секунд, лезет в шкафчик за шоколадом. К моменту, когда тарелка с горячей едой исходит ароматным паром на столе, на кухне появляется генерал, уже в домашней одежде и с убранными волосами.       Он ест молча, а Клауд заваривает чай в две большие кружки и, подхватив свою, усаживается на подоконник, краем глаза наблюдая за мужчиной. Есть что-то умиротворяющее в том, чтобы смотреть, как расслабляются напряженные плечи, понемногу смягчается резкость движений, наклон головы из сурового превращается в просто усталый. На лице, наверное, сейчас тоже много неуловимых мелких перемен, но под наблюдением они могут просто не случиться, как уже бывало ранее. Поэтому Клауд молча пьет чай и ждет, пока тишина и безопасность сделают свое дело. — Я хотел поговорить с тобой, — наконец нарушает тишину Сефирот, лениво шелестя фольгой. Протягивает дольку шоколада, — Есть время?       Клауд кивает, принимая маленький темный квадратик. Горький, сладкий, плотный вкус расплывается на языке, растекается по небу, на мгновение отсекает прочие ощущения.       В гостиной темно, за огромным окном панорама города переливается как старая открытка, занимая собой всю западную стену. — Как ты знаешь, на следующей неделе будут отборы кандидатов в проекты СОЛДЖЕР, ТУРК и ежегодные тесты. Личные ученики Первого класса могут пройти их в индивидуальном порядке, но по ужесточенной программе. Свое намерение сделать это ты уже озвучивал, но сейчас я бы хотел поговорить о другом. — Сефирот замолкает, делая глоток.       Клауд спокойно разглядывает город, ожидая, пока наставник решит продолжить. Очевидно, сегодня речь пойдет не о работе или новой миссии, а о чем-то другом, что вызывает колебания у мужчины. — Почему ты хочешь стать Солджером?       Вопрос застает врасплох. Страйф удивленно разворачивается и смотрит прямо в мерцающие в темноте глаза, открывает рот, чтобы ответить, но замолкает в задумчивости.       Он хочет стать Солджером, потому что мечтал об этом с детства. Потому что видел Сефирота, как пример для подражания, почти всю свою осознанную жизнь. Потому что хочет больше никогда не испытывать чувства беспомощности и страха, слыша, как монстры тяжело обходят маленький садик в его родном городе. Потому что он хочет защитить дорогих ему людей, хочет, в конце концов, следовать пути чести, которому учит их Анжил.       Но все это Сефирот уже слышал, и слышал не раз. В разное время, другими словами, при других обстоятельствах. Клауд говорил об этом, будучи еще мальчишкой–пехотинцем, говорил об этом после возвращения из Нибельхейма, упрямо твердил под нос, когда, весь перемазанный кровью своих товарищей, отбивал лагерь от монстров, как мантру прокручивал в голове, сцепив зубы, чтобы не заорать когда в лаборатории ему вправляли сломанные кости.

Он просто знает, что хочет стать СОЛДЖЕРом.

      С тихим стуком опускается чашка на маленькую тумбочку, и высокая фигура генерала встает рядом с Клаудом. Взгляд бирюзовых глаз отстраненно скользит по раскинувшейся за окном панораме. — Я спрашиваю тебя, потому что хочу убедиться, что ты понимаешь, на что идешь. После обработки Мако уже не будет пути обратно. Работа СОЛДЖЕРа не совсем… — короткая заминка и легкий вздох, — Совсем не то, о чем говорят по телевизору или в передачах о Корпорации. То, что рассказывают пехотинцам, далеко от реального положения вещей. Даже Третий класс не до конца понимает, куда вляпался, но у них уже нет возможности уйти. Ты понимаешь, о чем я?       Клауд неопределенно пожимает плечами. С момента, как он стал учеником Сефирота, он периодически помогал ему разбирать документы, сортировать приказы или назначения, да и просто выполнять мелкую рутинную работу. Неоднократно он присутствовал и при частных беседах, не относившихся к разряду особо секретных. По этим обрывкам он уже понял, что лучшие солдаты Шин-Ра занимаются не только сопровождением пехоты на ежедневном патруле, но и куда более неприятными вещами. — Я говорю об убийствах, Клауд, — теперь внимательный взгляд направлен прямо на него, — Тех убийствах, что не имеют ничего общего с честью или достоинством воина, не направлены на защиту простых людей или зачистку чудовищ. Это вещи, которые Корпорация говорит нам делать помимо нашей воли, и не подчиниться мы не можем, потому что каждый, кто гордо носит форму СОЛДЖЕРа, на самом деле уже давно превратился в вещь, в инструмент без права голоса. Отличаемся мы только заточкой и ценностью оболочки.       Голос Сефирота спокоен, речь льется ровно, но, от сквозящего сквозь слова тянущего чувства сожаления и вины, мурашки пробегают по коже. — Полтора года назад я был отправлен на миссию в небольшую деревеньку неподалеку от Гонгаги. — Зак упоминал, что вырос там. — Да, его дом расположен совсем рядом от места назначения, два дня пути. Моим сопровождением были четыре ТУРКа, а провизии дали на сутки. Главная задача состояла в зачистке монстров, полностью разоривших это селение буквально в одну ночь. Стандартное направление. Приземлившись, мы заселились в местную мелкую гостиницу, где хозяин накормил нас отменным обедом, а затем и ужином. Он был приветлив и болтлив, с гордостью рассказывал, что его сын совсем скоро подрастет и тоже вступит в ряды отважных воинов корпорации. Ты понимаешь, к чему я веду?       Клауд, с трудом преодолевая комок в горле, кивает. Сефирот внимательно смотрит на него пару мгновений, а потом продолжает. Чем дальше он рассказывает, тем меньше жизни в его голосе. — Поужинав, мы выяснили, что все жители находятся сейчас в деревне, за исключением пары молодых парней, отправившихся на несколько дней на ферму неподалеку. Помнится, тогда я подумал, что они редкие везунчики, если только не вернутся к ночи. Когда стемнело, мы вышли на улицу, где в столь поздний час не было ни одного человека. Начинали с окраин деревни, пока люди… — мужчина внезапно прерывается, качает головой. Затем, решив для себя что-то, продолжает без подробностей, — Как ты уже догадался, к утру в деревне не осталось ни одного живого существа, в нашем случае зачистка подразумевает и животных тоже. К вечеру я был в Мидгаре, писал стандартный отчет об уничтожении нескольких десятков монстров, типичных для местности, выражая свое недоумение чрезвычайной их агрессивностью по отношению ко всему живому, за исключением собратьев по виду. — А ТУРКи? — голос Клауда звучит глухо. Парень стоит, сурово сжимая кулаки, в попытке сдержать рвущуюся наружу ярость. — Они выполнили свою работу, превратив мои действия в следы злобного дикого зверя. Их рапорт описывал сопровождение СОЛДЖЕРа Первого класса на операции, которая прошла без непредвиденных осложнений. К сожалению, в ходе обыска деревни, не было обнаружено ни одного живого человека, но большой удачей стало обнаружение места выхода на поверхность природного Мако. Теперь там расположен перспективный Мако-реактор.       Сефирот устало опускается в кресло рядом и трет лицо, будто бы пытаясь прогнать картинки, застывшие перед глазами. Получается слабо. — Я говорю тебе это сегодня именно потому, что этим утром на построении новобранцев, я случайно заметил тех двоих, которые уехали на ферму. Все же они не везунчики. — Откуда ты их знаешь? — злость стоящего рядом парня почти материальна, она волнами расходится вокруг, но направлена куда-то вовне. Генерал удивленно поднимает глаза на ученика. Почему он злится не на него? — Я запоминаю лица всех, кого вынужден был убить по приказу и без смысла. И таких вот, чудом выживших, затем отыскиваю в архивах. Сам не понимаю, зачем это делаю, но…       Оборванная фраза повисает в воздухе.       Некоторое время в комнате царит тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Страйфа, пытающегося взять эмоции под контроль. Затем Сефирот встает, и уже на самом пороге комнаты, тихо просит: — Подумай, пожалуйста, еще раз, так ли уж ты хочешь стать СОЛДЖЕРом…