Он наконец-то решился.

Третье лицо Женщина шла по темной улице, её голова устало опустилась вниз, рассматривая дорогу. Сейчас, на удивление, ей было все равно который час, есть ли стригои поблизости или нет. Она даже забыла свой кол в доме, в котором остановилась на некоторое время. Хотя, вернее сказать в пентхаусе, учитывая размеры и богатство поместья, которым Эйб обладал в Бийске. Ноги сами несли её в нужном направлении, она даже не думала, куда надо идти. Она плохо знала этот город, ведь это был её второй раз здесь. Её мысли дрейфовали; она пересматривала все свои воспоминания и отыскивала короткие фрагменты, чтобы заметить то, чего не замечала раньше. Мелкие детали сейчас казались ей огромными, и она удивлялась как не обратила на них внимание тогда, годы назад, в Академии Святого Владимира. Пазл медленно собирался в её голове: то, как они разговаривали, их прикосновения друг к другу и короткие переглядки. Женщина уже хотела ругать себя за такую невнимательность, как заметила, что уже давно пришла к пункту назначения и рука, словно без разрешения хозяйки, тихо постучала в дверь. Женщина за доли секунды вернула на своё лицо маску вежливости и постаралась расслабиться. На тёмную улицу пролился свет и другая женщина удивленно встретила гостью, приглашая её внутрь. — Джанин? — Здравствуй, Алёна. Беликова все ещё не могла отойти от шока, навеянного поздним визитом и потому только через несколько секунд засуетилась, пропуская женщину в дом. — Ох, прости меня, дорогая. Проходи, проходи. У нас пока ничего не готово, я планировала готовить послезавтра, но я могу сделать тебе чай, если хочешь. Страж спокойно зашла, в своём обыкновении оценивая боевую ситуацию, но через мгновение останавливая себя и выключая «режим стража». Сейчас она была не на службе и это не то, зачем она пришла. — Всё в порядке, Алёна, не переживай. Я сама не знала, что приду, как-то само вышло, — женщина немного виновато улыбнулась. — Бывает, бывает, Джанин… к тому же, мы теперь не чужие люди, так? — Беликова улыбнулась, проводя гостью на кухню и усаживая за стол, направляясь к чайнику. — Так, так… — Джанин расслабилась, откидываясь на спинку стула, не находя причин сохранять боевое напряжение. В конце концов, раз в жизни она имеет право расслабиться: завтра выходит замуж её единственная дочь. Поставив чайник на кипение, Алёна повернулась лицом к гостье, садясь на стул напротив неё и кладя руки на стол. — Извини, что спрашиваю такое и я совсем не против твоего визита, но… почему ты пришла так поздно и не предупредила? Устало вздохнув и встречая взгляд женщины напротив, Хэзевей ответила: — Ох Алёна, я не знаю. Я планировала сегодня остаться дома как и всегда, но я не знаю… я просто не могу поверить в это. Это так необычно. Даже мысль об этом. Мне кажется, что все это сон. Осознавать то, что- Её резко перебили и нежно взяли за руку, встречая взгляд с лёгкой улыбкой и пониманием в глазах. — Что твоя единственная дочь выходит замуж за моего единственного сына? Да, это действительно сложно. Мне тоже, честно говоря, с трудом верится в это, — тихо смеясь под конец дополнила её Беликова. Джанин не заметила, как начала тихо шептать: — Она ведь совсем ребёнок… я помню как держала её на руках крохотной малышкой… помню её первые шаги и счастливый детский смех. Помню как она увидела мой кол и попросила меня научить её играть с ним. Ей было 4 тогда, — она на секунду радостно и гордо за дочь подняла глаза на понимающую мать перед собой, а затем вновь опустила их, окунаясь в воспоминания, — Помню все письма о её проделках в Академии. Помню как приезжала к ней и как она обижалась и злилась, что меня так долго не было. — На губах матери появилась грустная улыбка и она не заметила, как одинокая слеза выкатилась из её глаза, — Как директриса присылала мне фотографии, которые она делала, пока Роуз не видит. Помню как мне позвонили о том, что она сбежала с Василисой… а сейчас… сейчас она такая взрослая. Такая ответственная, серьезная и любящая. Когда она успела вырасти? Таким же грустным шёпотом ей ответила Беликова. — Я не знаю, Джанин. Я тоже помню детство моего Димки. Он всегда был таким отзывчивым ко всем и добрым, все соседи любили его. Девочки любили играть с ним в куклы и женить его на всех подряд, потому что у них были только барби, а Кена не было. — она счастливо улыбнулась, — И он всегда терпел и выносил все муки превращения в идеального супруга для кукол. В Академии он всегда был лучшим и серьезным, оставаясь нашим добрым, старым Димкой только с семьей и Ваней. — Иван Зеклос… — тихо добавила Джанин, вспоминая доброго и честного мальчика, которого однажды видела на банкете лорда Селзки. — Да. Димка потерял свою детскую беззаботность в 13 лет, — Алёна вытерла нескатившуюся слезу. — Он стал очень серьезным и взял на себя обязанность защитника семьи, единственного мужчины в доме. Мы все были очень расстроены и пытались вернуть себе нашего Димку, но в итоге сдались, принимая тот факт, что он никогда не будет прежним. Несколько лет спустя погиб и Иван. Тогда мой сын окончательно замкнулся в себе и именно тогда его отправили в Америку, в Академию Святого Владимира, чтобы найти 2-ух беглянок и стать стражем одной из них. — на последнем предложении Джанин резко подняла голову, вслушиваясь в рассказ женщины ещё внимательней и немного улыбаясь. — Он звонил нам всего пару раз с тех пор. Первый, немного жалуясь на количество английского вокруг — обе женщины немного ухмыльнулись, — второй даже как-то счастливо, говоря о своей многообещающей ученице. Он говорил о ней так легко и счастливо… мы думали, они хорошо подружились. Оказалось, что это было намного серьезней. — закончила она немного грустно. И, как по заказу, будто весь мир ждал, пока женщина закончит свой рассказ, они услышали тихий поворот закрытого дверного замка. Джанин с почти стригойской скоростью поднялась с места и подлетела к двери, рука как обычно на коле… который она забыла дома. Тихо пробормотав что-то неразборчивое под нос женщина проигнорировала факт отсутствия оружия и встала в боевую стойку, напоследок быстро оборачиваясь на Алёну. На удивление, женщина не переживала и расслаблено стояла у стола, ожидая гостя. Через несколько мгновений дверь открылась и впустила старуху Беликову. Зайдя в дом и чуть не столкнувшись со стражем Хэзевей, старуха скривилась и что-то пробормотала на русском, затем разворачиваясь и разговаривая с кем-то за дверью: — Спасибо за услугу. Ошеломленная Джанин посмотрела за порог и увидела чуть ли не самого неожиданного человека, которого можно было увидеть. — Эйб? — Джанин? — Что ты здесь делаешь? — А что ты здесь делаешь? — Я первая спросила, отвечай! Алёна неловко перемещалась с ноги на ногу, и чтобы никого не смущать быстро подошла к паре и предложила им зайти внутрь и потом уже обсудить свои проблемы. Морой вальяжно зашёл в дом, одаривая Алёну благодарной улыбкой и не замечая молний, которыми стреляла в него Хэзевей. Евы уже не было с ними, так как старуха пошла к себе в комнату, скорее всего отдыхать, как и большинство людей в доме. Сев за стол, все трое сначала молчали, рассматривая друг друга, пока наконец Джанин не спросила: — Ну так, Ибрагим, я жду ответ. В своей привычной расслабленной и полушутливой манере он ответил ей, приобнимая её за спинку стула. — Ох Джинни, — женщину передернуло от публичного использования сокращения её имени, которое она позволяла ему использовать только когда они быти одни, — я просто хотел навестить нашу дочь, милую Роуз, и по счастливой случайности я встретил там Еву, и как истинный джентельмен, не мог не предложить ей подвезти её до дома. Тебе не стоит так переживать. Вышеупомянутая немного расслабилась, медленно выдыхая и забывая ответить на встречный вопрос, о чем ей, несомненно, сразу напомнили: — А ты, Джанин? Что ты делаешь здесь в такой поздний час? — Я всего лишь решила навестить свою будущую семью, семью, в которой вырос жених твоей дочери. И между прочим, тебе бы тоже не помешало это сделать. — Мы уже приходили к ним вместе с самими молодоженами и прекрасно все обговорили, — упомянул тот единственный раз, когда две семьи вместе ужинали Мазур, — Беликовы прекрасные люди и их сын стоящий мужчина. Чего ты так переживаешь, Джанин? Беликова немного неудобно сместилась на своём месте, слушая размышления мороя о своей семье. Хэзевей метнула взглядом в обоих людей вокруг себя, и, не заметив никого лишнего, вновь откинулась на стул и провела рукой по усталым глазам. — Я не знаю, Ибрагим. Я просто не могу поверить, что наша маленькая девочка, наша Роуз, завтра выходит замуж. Это так… странно. Я бы хотела подойти к ней и поговорить с ней насколько ответственен этот шаг, может даже дать парочку советов, но… я не могу. — на выдохе закончила последние слова женщина, — У меня ведь даже никогда не было полноценной семьи, а я вдвое старше её. Это она должна давать мне советы, а не я ей. Под конец речь из глаза женщины уже второй раз за день выкатилась непрошеная гостья, которую аккуратно вытер пальцем Мазур, обнимая женщину и притягивая к себе. Они совсем забыли о женщине напротив них, которая смущённо наблюдала за обменом шотландки и турка. — Роуз всегда была старше и умнее своих сверстников, Джинни. Оглянись на её поступки. Она всегда делала такие вещи, которые все считали невероятными, почти невозможными в её возрасте. Сначала сбежала с Василисой, потом нашла способ вернуть стригоя в прежнее состояние. — морой на мгновение замолчал, будто вспоминая что-то, — И знаешь что самое интересное во всем, что она делала? Она делала это не для себя. Забывала про свои желания и прихоти, и заботилась о тех, кого любит. Вся её жизнь была посвящена тому, что она отдавала себя любимым, ничего не прося взамен. Сейчас она нашла человека, с которым хочет провести всю жизнь, и которого любит невероятно сильно, и знает, что он любит её так же сильно, как и она его. И всё. Она просто видит своё счастье и не теряет его, как это сделали мы в своё время. Она не ждёт 25 лет, чтобы быть рядом с любимыми, вот в чем разница, Джанин. — горько закончил Змей. Алёна, слушавшая его тираду, сама не заметила, как пустила слезу. Она знала Змея как холодного гангстера и Джанин Хэзевей как одного из лучших стражей, но она никогда не знала их как двух влюблённых, чья любовь была неправильной и запрещённой. Она никогда не видела их такими уязвимыми. И никогда не думала, что увидит. — Я знаю, Эйб. Я понимаю их чувства, но у всего есть срок годности. Когда истечёт срок годности их любви? Новый, властный и твёрдый голос ответил на их вопрос, привлекая к себе внимание: — Никогда. Пользуясь общей ошеломлённостью Ева плавно спустилась с лестницы, занимая место рядом со своей дочерью, напротив Хэзевей-Мазуров. — Любовь, которую разделяют ваша дочь и мой внук намного глубже и сильней, чем вы все думаете. Их союз был заключён намного раньше их рождения и совсем не здесь. То, что есть у них настолько редко, что во всем мире лишь единицы таких пар. Вы не должны грустить сейчас, осознавая что отпускаете свою дочь в вольное плавание; вы сделали это давным давно, оставив её в Академии Святого Владимира в Монтане. — последние слова старухи были наполнены злостью и обидой, на что родители склонили головы, признавая свою вину. Как ни в чем не бывало, Ева продолжила с новой силой и уверенностью, — Время, когда она нуждалась в вас, в вашей защите и поддержке уже прошло, и сейчас, единственный, в ком она нуждается это наш Димка, так же как и он нуждается в ней. Если вы действительно любите её, и ваш поступок много лет назад был обусловлен заботой, а не эгоистичностью, отпустите её. Она более чем взрослая, чтоб принимать свои решения сама. И для этого у неё всегда будет опора, в лице моего внука. Успокоившаяся Джанин ровно села на своём стуле, со странным блеском глядя на старуху, и облокачиваясь на руки, наклоняясь вперёд к Еве. — Как вы можете быть так уверены? Может вы ошибаетесь, и однажды они распадутся, как ваза, и пепел их счастья разлетится по ветру, будто его никогда и не было. С чувством, которого не описать словами, и явно с обидой за недооцениваема своих способностей, старая женщина ответила ей, и её последние слова были чистой правдой, которая наконец убедила упёртых гостей:  — Я никогда не ошибаюсь.