Краш для Ведьмака

Через дорогу у ворот таверны собирались мужики. Сейчас их было уже человек восемь. Лютик рассматривал несанкционированный митинг, прячась за занавеской. Некоторых из них он даже припомнил. — А ведь это так, торговцы средней руки… — тоскливо вздохнул он. — Знатные сами не пойдут руки марать. Прикинув, скольким мужьям он перешел дорогу в общей сложности, бард совсем скис. Йеннифер едко усмехнулась и продолжила прихорашиваться перед зеркалом. Ведьмак бросил хмурый взгляд в окно и хмыкнул. Толпа рогоносцев обещала неприятности и ему тоже. В первую очередь потому, что ни взять барда с собой (он вынужден был признать, что даже его ведьмачья рожа не спасла бы Лютика от справедливой кары), ни оставить его в доме чародейки (разгромят дом из-за барда, а платить за все придется Геральту!) было невозможно. Но и отсидеться до ночи, а потом свалить по-тихому тоже было нельзя. Местный барон, наслышанный о подвигах Белого Волка, пожелал лично поприветствовать его в своих владениях (а заодно отдать должок за избавление от покойной тещи, которая решила, что смерть — не повод отстать от непутевого зятя, и явилась отчитывать беднягу с погребальным венком на шее). Словом, ссориться с бароном из-за такой мелочи не хотелось. Но тот так расстарался, обрадованный повторным (и теперь уже окончательным) упокоением любимой маменьки своей жены, что на торжественный прием оказался приглашен и «маэстро Лютик, чьи бесподобные песни достойны ушей самых великих королей и королев!» Сам Лютик после такой рекламы, как бы ему это не льстило, был готов рвать на себе волосы, в полной мере осознав, в какой заднице он оказался. К счастью, по дороге в город они повстречали Йеннифер, так что поджидавшие барда у ворот жестоко обломались, безрезультатно проторчав всю ночь под проливным дождем. Что, конечно, не улучшило настроения разгневанных мстителей, которые быстро выяснили, где прячется «маэстро Лютик». — Ну и что мы будем делать? — бард поплотнее зашторил окно и с надеждой посмотрел на Геральта. Ведьмак приподнял бровь. — И все? — Лютик всплеснул руками. — Они готовы разорвать меня на кусочки, а ты молчишь? — Между прочим, во всех своих проблемах ты виноват сам, — Йеннифер взглянула на него через зеркало. — Это происходит каждый раз, где бы ты ни остановился, пора бы уже сделать выводы. — Между прочим, — передразнил ее бард, — ты вроде как могущественная чародейка, могла бы придумать, как помочь несчастному барду. Или создавать порталы — верх твоего мастерства? Йеннифер опасно прищурилась. — Хватит, Лютик, — поморщился ведьмак, предчувствуя новую склоку. — Йеннифер права. Я удивляюсь, что тебя до сих пор не поймали. — Большое спасибо за поддержку! — Лютик отвернулся, скрещивая руки на груди. Но хватило его ненадолго. Минут через пять, наблюдая, как постепенно увеличивается компания его недоброжелателей, бард снова завел свою шарманку. — Черт, Лютик, — почти взмолился ведьмак, — ну помолчи хоть немного! — Я не могу молчать в такой момент! — воскликнул бард. — Может быть, сегодняшний вечер вообще станет последним в моей недолгой жизни! И последнее, что я запомню — толпа тупых, жирных мужиков, которые не смогут даже отличить сонет от баллады! Что может быть ужаснее?! — Твое нытье, — мрачно припечатал Геральт, потирая виски. — Это предсмертная агония поэта, так рано покидающего этот жестокий мир! — Лютик драматично заломил руки. — Ну придумай хоть что-нибудь! — Я не знаю! — скривился ведьмак. — Давай… переоденем тебя женщиной? Он развел руками, показывая, что никаких других идей у него нет. Йеннифер подавилась воздухом и закашлялась. — Что? — Лютик захлопал глазами. — Женщину они точно бить не станут, — пожал плечами Геральт, осторожно похлопывая чародейку по спине. — Гениальная идея! — Лютик плюхнулся на кровать, возмущенно наблюдая, как давится от смеха Йеннифер. Ведьмак представил его в платье и тоже едва сдержал улыбку. — У тебя есть другие? Лютик открыл рот, закрыл его, осмотрел комнату и обиженно засопел. — Нет. — Значит, решили, — хмыкнул ведьмак. — Эй, подожди! — бард подскочил. — Как же я буду петь? Ведь меня узнают! — Значит, сегодня ты петь не будешь. — Но… — Лютик сник, — меня же пригласили как твоего барда. — Что тебе важнее: покрасоваться пару часов или сохранить свою шкуру? — спросила успокоившаяся Йеннифер. — Имей в виду, выбрав первый вариант, ты поставишь под удар и Геральта тоже, потому что спасать твою невезучую задницу придется ему. — Ладно, уговорили, — буркнул бард. Через пару часов он уже жалел об этом. — Ох, полегче, — просипел он, когда чародейка потуже затянула шнуровку, чтобы Лютик хоть немного походил фигурой на женщину. — Я же задохнусь! — Не будет соблазна молоть чепуху, — усмехнулась Йеннифер. Платье было длинным, шелковым и вызывающе красным. Бард возненавидел его с первого взгляда. — Готово, — чародейка перестала пытать его затягиванием корсета. Лютик с трудом сделал вдох и выпрямился. — А тебе идет, — усмехнулся наблюдающий за ними Геральт. Бард метнул в его сторону испепеляющий взгляд. Улыбка ведьмака стала только шире. — Чтоб вам обоим…мм! Заворчал Лютик, но был бесцеремонно прерван чародейкой, взявшейся за макияж. Когда с наведением марафета было покончено, она отошла на пару шагов, придирчиво рассматривая свою работу. — В целом, сойдет. Но придется все равно слегка подправить мороком, — резюмировала она. — Плечи у тебя явно не женские, платьем это не скрыть. Лютик угукнул, разглядывая себя в зеркало. Йеннифер постаралась на славу — теперь мужчину в нем действительно выдавали только слишком широкие плечи. Он поправил длинные пряди хитро прицепленного шиньона и обернулся к Геральту. Ведьмак рассматривал его с явным замешательством. По крайней мере, Лютик истолковал этот взгляд именно так. Вечер был просто отвратительным. Лютик почувствовал на собственной шкуре, каково приходится красивым женщинам, несколько часов подряд выслушивая пошлые комментарии в свой адрес от самых разных особ. Конечно же, ответить ни одному из языкастых остроумов он не мог. И дело было даже не столько в боязни раскрыть себя (о, он уже готов был послать к черту всю эту затею!), сколько в банальной невозможности вести спор! Затянутый на совесть корсет едва позволял несчастному барду дышать. Вкупе с душным залом, в котором сейчас обиталось множество народу, эффект оказался изумительным — за весь вечер Лютик едва ли произнес пару слов. От какофонии запахов и нехватки воздуха у него периодически начинала кружиться голова, и о разговорах речи уже, конечно, не шло. Зато распроклятый ведьмак явно был всем доволен. Бард поймал незнакомо сытый взгляд золотых глаз и едва не выругался от возмущения. От Геральта буквально перло довольством. Но ему тоже вскоре стало не до смеха. Подвыпившие (а некоторые основательно так прибухнувшие) гости разошлись не на шутку. А поскольку главной звездой вечера был милсдарь ведьмак, то и отыгрывались они на нем. Сначала Геральта засыпали глупейшими вопросами, диапазон которых начинался с «гадят ли в полете драконы» и заканчивая «видел ли милсдарь ведьмак, как ебутся гули?» Причем, ответ самого ведьмака их интересовал мало, поскольку тут же начиналось жаркое обсуждение прозвучавшей околесицы. Постепенно внимание перешло на вопросы более возвышенные, чем способы размножения чудовищ, и в поле зрения неуемной толпы снова попал расслабившийся было Лютик. Геральта заставили раз пять станцевать с «дамой сердца», и то, что танец больше походил на топтание медведей, никого не смутило. Ведьмака это позабавило, и он честно протащил тушку барда из одного конца зала в другой. На шестом круге бард почти взмолился. — Давай уже уйдем… отсюда, — едва переводя дыхание и считая круги перед глазами просипел он на ухо ведьмаку, почти повиснув на нем. — Уже устал? Неужели не нравится вечер, ты же вроде такие и любишь, — фыркнул Геральт, пряча усмешку. — К тому же нас так просто отсюда не выпустят — барон разорился на целый кошель монет за любимую тещу. — Блять… — отчаянно выдохнул Лютик. Усадив шатающуюся «даму» на стул, ведьмак понадеялся, что на этом от них отстанут, но прогадал. Опьяневшие гости с чего-то решили, что «милсдарь ведьмак настроен серьезно» и потребовали доказательств «серьезности», а именно — поцелуя. Лютик, видя всю черную безысходность сложившейся ситуации, не глядя схватил со стола кубок и в один присест осушил его. Грустно икнув, он отставил опустевшую посуду под одобрительный свист толпы и посмотрел на Геральта несчастным осоловелым взглядом. — Блять, — подтвердил его мысли ведьмак, тщетно пытаясь не улыбаться совсем уж широко. Они все-таки поцеловались. Потом еще несколько раз, пока плохо соображающий бард наконец не сбился со счета. Веселый гогот собравшихся выводил его из себя, начинала болеть голова. А поведение Геральта не укладывалось ни в какие привычные (и не очень) рамки. Лютик прекрасно видел, что ведьмаку смешно наблюдать за причудами пьяных и его (барда) реакцией, что было странно, учитывая насколько Геральт был скуп на эмоции. — Геральт, это в конце-концов унизительно! — с мольбой выдохнул он в губы склонившемуся для нового поцелуя ведьмаку. — Унизительней, чем попасться именитым рогоносцам? Обманутые мужья бывают очень изобретательны, — Лютик едва не разревелся, глядя в веселые желтые глаза. — Играй до конца, раз уж мы в это ввязались. По твоей же милости, — добавил он в ответ на возмущенный взгляд. Усталые просьбы барда все же подействовали. Или Геральту самому наскучило это сборище, но когда разговор зашел о постели, он легко перекинул ойкнувшего Лютика через плечо и отсалютовал барону, направляясь на выход. — Неужели ты смилостивился надо мной? — с упреком прохрипел бард, тщетно пытаясь ослабить корсет, но тут его взгляд ненароком скользнул по ведьмаку, задержавшись в районе бедер. — О… оу… — Извини, но причина была в другом, — без капли раскаяния усмехнулся ведьмак, подхватывая начавшего оседать на землю Лютика. — Г-геральт, куда мы? — взбрыкнул бард. — Домой, — ведьмак как-то странно пошатнулся. Лютик настороженно притих и не сопротивлялся, когда его кулем заволокли в дом, а потом в комнату. — Приехали, — возвестил ведьмак, водружая свою ношу на стол и почему-то не спеша отходить. Бард сглотнул, вгляделся ему в глаза повнимательнее, и до него наконец-то дошло. Геральт был пьян. За собственными попытками не сдохнуть от нехватки кислорода, Лютик совсем не обратил внимания, что и в каких количествах хлебал ведьмак. И последствие его невнимательности теперь смотрело на него светящимися желтыми глазами и недвусмысленно улыбалось. — С-слушай, ты же не собираешься… — бард судорожно прикидывал в голове пути отступления. — Мы же друзья, правда?! Лютик дернулся к окну, но тут же был крепко схвачен за горло и придавлен к столешнице. — Геральт… — прохрипел бард, — не надо, пожалуйста! — Тебе чертовски идет это платье, — ведьмак склонился над ним, задирая платье свободной рукой и по-волчьи втянул носом воздух рядом с шеей Лютика. — Просто безумно… Бард хотел было снова открыть рот, но ведьмак словно этого и ждал, жестко целуя. Лютик замычал, пытаясь оттолкнуть его от себя, но силы были явно не равны. Поняв, что брыкаться бесполезно, бард обмяк, все еще не веря в происходящее. Но сильная ладонь, облапавшая его бедро, была более чем убедительна. Лютик уже почти смирился с неизбежным, когда ведьмак снова его удивил. Поняв, что партнер больше не пытается сбежать, Геральт стал удивительно осторожен. Рука на горле разжалась, поцелуи стали глубже и чувственней. Бард по-прежнему был не в восторге от перспектив, но такое обращение ему нравилось больше. Ведьмак все же был умелым любовником, а когда он одним движением порвал шнуровку корсета, Лютик готов был сам отдаться ему. Получив возможность нормально дышать, бард выгнулся, делая вздох до цветных звездочек перед глазами. — О боги… Геральт расценил это восклицание по-своему, сгреб не сопротивляющееся тело в охапку и унес на постель. Лютик сам толком не понял, отчего ласки пьяного ведьмака начали ему нравиться, но когда чужие пальцы осторожно обхватили его стояк и приласкали, он махнул рукой и включился в процесс, помогая Геральту избавиться от одежды. — Оставь, — хрипло и уже чуть более осмысленно попросил ведьмак, когда бард принялся стаскивать с себя платье, и утянул его в новый влажный поцелуй. — Тебе не кажется, что это уже перебор? — Лютик выгнулся, подставляя под поцелуи шею. — М? — ведьмак поднял на него удивленные желтые глаза. — Я сегодня весь вечер изображал женщину, выслушивал все эти гнусности в свой адрес и терпел твое далеко не рыцарское обращение. А теперь я должен лечь под тебя? — эта тирада прерывалась короткими вздохами от особенно приятных ласк. — Предлагаешь мне лечь под тебя? — Было бы справедливо… — фыркнул бард. Ведьмак неожиданно рассмеялся. — Ладно, уговорил. Лютик хлопнул глазами, неожиданно оказываясь лежащим на спине. — Но платье все равно оставь, — выдохнул ему в ухо Геральт, задирая шуршащий подол и усаживаясь сверху. Бард во все глаза смотрел, как явно невменяемый ведьмак растягивает себя для него. — Т-ты.? О, боги… Лютик откинулся на подушку, слабо веря в происходящее, пока Геральт плавно опускался на его член. Чтобы хоть как-то убедить себя, что это не сон, бард потянулся к нему и огладил обеими руками крепкие бедра, с силой сжимая пальцы на боках ведьмака. Геральт прогнулся в спине с довольным стоном, оперся рукой на кровать позади себя и принялся двигаться, задавая приятный для себя темп. Лютику оставалось только кусать губы от удовольствия и крепче прижимать к себе ведьмака. Бард проснулся рано. Скорее даже не проснулся, а неожиданно резко распахнул глаза. Утро только начиналось. Он сел на кровати, слыша как шуршит так и не снятое платье, и огляделся. Судя по разбросанным по полу вещам ведьмака, вчерашняя ночь ему не приснилась. Лютик схватился за голову. Что сделает с ним Геральт, когда проснется? Вряд ли получится объяснить разъяренному ведьмаку, что он сам согласился на нижнюю роль. Кстати о ведьмаках… Бард перевел взгляд на соседнюю половину кровати и замер как пресловутый кролик перед удавом. Геральт не спал, внимательно следя одним глазом за его действиями. Перепуганный Лютик, не успевший подготовиться к разговору, только беспомощно открыл и закрыл рот. — Жалеешь? Лицо ведьмака было совершенно непроницаемым, и вопрос можно было трактовать и как угрозу, и как намек. Лютик сглотнул, прокрутил в голове свое ночное приключение, и отрицательно помотал головой. Его, конечно, могут сейчас спустить с лестницы, но, черт возьми, ведьмаки ему еще не давали! Геральт едва заметно улыбнулся. — Значит как-нибудь повторим. Барду показалось, что он ослышался. Но ведьмак (слишком спокойный ведьмак!) повозился, устраиваясь удобнее, и закрыл глаза, явно намереваясь еще подремать. Лютик посмотрел на него пару минут, решил, что такой вариант развития событий ему вполне по душе, и бесцеремонно устроился рядом, утаскивая на себя часть одеяла. И, черт, надо бы все-таки снять платье!