Их линия жизни

      Впервые Том Марволо Реддл встретил ее в особняке Блэк — с аккуратной, но старомодной прической, маленькой смешной родинкой на правой щеке, — и смотрела девочка смущенно, но при этом с огоньком избалованного ребенка. Тогда из всех сестер Блэк приглянулась именно старшая. В ней таилось не только правильная и воспитанная девочка, но и бунтарка, которая пойдет следом за кем угодно, чтобы превосходить всех во всем…       Даже магглов.       Магглы… Это слово пренебрежительным тоном отзывалось в голове у маленькой Беллатрикс, а в голосе того Тома Реддла слышалась насмешка больше, а также желание унизить всех недостойных. Прямо как Адольф Гитлер в магическом сообществе. Маги не особо интересовались изменениями в мире, но временами приходилось ассимилироваться, чтобы не разоблачить самих себя и не раскрыть Статут о Секретности.       Но и двойные стандарты на этом выявлялись — семья Блэк придерживалась кодекса Чистоты Крови, но одновременно с этим выходила в маггловский свет, чтобы наводить ужас на простых людей.        — Как тебя зовут, малышка? — присев на корточки, чтобы видеть глаза Беллатрикс, спросил Том.       Девочка посмотрела на отца, словно послушная собачка ожидала команды. Сигнус едва заметно кивнул.        — Б-Беллатрикс Блэк, — насупившись, ответила девочка.        — Очень приятно познакомиться с тобой, Беллатрикс Блэк, — Том осторожно взял руку девочки и едва ощутимо коснулся своими губами ее тыльной стороны ладони. — Надеюсь, что мы с тобой подружимся.       Беллатрикс посмотрела на отца.        — Когда-нибудь ты это поймешь, дитя, — сухо отозвался мужчина. — А сейчас можешь идти. Предстоит взрослый разговор, где не место твоим ушам.        — Вы будете обсуждать, как истребить грязнокровок? — с воодушевлением произнесла Беллатрикс.        — Беллатрикс, следи за языком! — шикнула на дочь вошедшая Друэлла.       Беллатрикс чуть высунула язык, что не укрылось от Тома Реддла, и он на подобное мягко улыбнулся. Эта девочка ему нравилась, она унаследовала бы самое лучшее от своих родителей. И могла бы стать одной из значимых фигур в мире магии.       Но стоило правильно ее направить.       Беллатрикс находилась на достаточном расстоянии, чтобы ее не видели не магические портреты, ни домовые эльфы, чтобы слышать разговор родителей и этого загадочного Тома Марволо Реддла. Девочка знала все чистокровные семьи; знала, что был некий Марволо Гонт, у которого род оборвался на двух детях: дурнушке Меропе и балбесе Морфине, от которых чисто теоретически могли появиться какие-то отпрыски. Но поскольку Беллатрикс не могла знать всего, то не понимала почему какой-то простой Том с маггловской фамилией обладал вторым именем одного из великих колдунов времён.       Но о своем происхождении Том пока не рассказывал ничего или рассказывал, но раннее, не при Беллатрикс. Девочка слышала змеиное шипение — парселтанг — и на какое-то время это успокоило, воспринимая «простого смертного» за своего. Том делился с Сигнусом и Друэллой своими планами на будущее и о том, что он планирует делать. Выйти в политики и строить «новое светлое будущее», где в мире будут преобладать чистокровные волшебники. А магглорожденные или сквибы будут кем-то вроде прислуги, черных рабов, как у магглов.       Такое нравилось Беллатрикс, и она хищно облизнулась.        — Ты чего это тут делаешь? — мрачный и отчасти холодный голос Андромеды раздался рядом с сестрой.       Беллатрикс чуть не подпрыгнула, но недовольно оскалилась на подошедшую сестру.        — К нашим mama и papa пришел один гость, который планирует истребить грязнокровок, — воодушевленно произнесла Беллатрикс. — И я ему собираюсь помочь…        — Сиди и не рыпайся, потом проблем не оберешься… — Андромеда шикнула на сестру, хотя и понимала, что ее слова не дойдут никогда. Но сейчас она хотя бы попыталась, потому что им не следовало сейчас волноваться о каких-то взрослых проблемах этого мира.       Но Беллатрикс как будто было все равно…       Она намеревалась, во что бы то ни стало, примкнуть к сторонникам этого загадочного человека.       Тому Реддлу показалось весьма любопытным то, какая упертая и любопытная оказалась старшая дочь Сигнуса и Друэллы. Он никак не подавал виду, заметив, что девочка подслушивает разговоры.       Значит, ей доверить можно, значит, ее можно направить на фронт.       Но родителям он, конечно, об этом ничего не говорил.       На прощание он как будто невзначай бросил, что Беллатрикс весьма талантливый ребенок и она сможет достичь больших целей.       Сигнус напрягся, Друэлла поджала губы.       От этого человека ничего не утаить.        — Позвольте сказать пару напутствий для вашей дочери? — голос Тома пробирался под кожу, щекотал нервы, гипнотизировал.       Фигура девочки показалась в проеме через несколько минут. Ее лицо коснулся румянец, а глаза бегали из стороны в сторону, пока прямо перед Беллатрикс Том Марволо не сел и, улыбнувшись, не посмотрел прямо в ее глаза.       Беллатрикс насупилась еще больше.        — Беллатрикс, дорогая, я могу кое-что попросить тебя? — нежный и гипнотизирующий голос ласкал ее. Завораживал. Притягивал. И одновременно с этим убаюкивал.       Беллатрикс боязливо посмотрела на Тома прямо в глаза.       И через несколько секунд едва заметно кивнула.        — Я чувствую в тебе невероятную силу, — начал Реддл. — Мощную. И я вижу, что придет тот день, когда ты станешь великой волшебницей, что все в нашем мире будут либо бояться тебя, либо уважать. Стань именно такой колдуньей…       В этом мире люди будут либо бояться тебя, либо уважать…       Эти слова эхом отзывались в голове.        — Правда? — детская, по-своему наивная улыбка малышки от уха до уха появилась на маленьком личике. Слова воодушевляли, слова вселяли надежду.       Отчего-то обычный человек, которого Беллатрикс видела от силы несколько секунд, уже предвидел ее будущее. Разглядел в ней потенциал…       Она потеряла счет времени, долго стоя в коридоре изваянием, переваривая слова того гостя. Ей тогда казалось, что именно в ней молодой господин разглядел великого человека. Могущественную волшебницу.       Его самую преданную сторонницу.        — Беллатрикс, спать пора! — мать, как всегда, недовольная. Друэлла не привыкла, когда что-то нарушалось в распорядке дня, и дочерей она подгоняла как можно жестче, чтобы они привыкли к самодисциплине, распорядку дня и выросли прилежными и воспитанными леди.       В этот раз дочь послушно направилась готовиться ко сну, но Друэлла даже не подозревала, что ждет ее прилежную и воспитанную дочь…