Тот ещё гусь

      Для чего человеку нужно начальство? Дело известное: чтоб было перед кем стоять навытяжку и отвечать «да, сэр», «слушаюсь, сэр» или «да, мэм», «слушаюсь, мэм». Обычно так и бывает, нормальный такой порядок вещей.       Но когда я увидел этот суповой набор в скафандре, у меня зачесался язык ответить «пройдите нахй, сэр».       На той базе мы потеряли убитыми четверых отличных ребят. Четверых!.. Весь отряд полёг, так и не добыв данные. Тогда-то Кандрос лично сформировал новый взвод, и состоял он из троих солдат высшего класса и… этого недоразумения.       Оно выглядело, как один ходячий мосол; тощее нечто, упакованное в неуклюжий скафандр без броневой защиты, да ещё с такой расцветкой, что даже слепой не промахнётся. Оно тащило на себе два шикарных дальнобойных ствола — я как увидел, думал, у него спина сломается, там одна оптика дохрена весила. Сначала не мог понять, это мужик или баба, уж больно лица у этих туриков одинаковые… потом услышал голос и понял: мужик всё-таки. Нет — пацан! Чёрт знает что!.. На вид ему было… хрен знает, да молоко ещё на губах не обсохло!.. птичье. Птичье молоко. Тряский голос, дурацкие шутки, полоумный взгляд, ходил — обо всё локтями стукался. Короче, весь набор сопливого салаги.       Я вообще не понял, чего ради его засунули к нам в отряд. И ещё я толком не разобрал, что этот кощей умеет. Ну ладно, допустим, снайпер… снайпер пригодится всегда. Но у него не было ни толкового маскировочного снаряжения, ни запаса термозарядов, ни взрывчатки. Даже новомодных лёгких саларианских липучек, с которыми ходили эти пучеглазые дрыщи, потому что дай им чутка весу, и они себе жабры надорвут… или что там у них. Неважно. Так вот, у этого долговязого журавля не было ничего, кроме винтовок, омнитрона и какого-то дико навороченного визора. Он как голый шёл, чёрт-те что и сбоку визор.       Приличные слова у меня тогда закончились. Я пошёл к Кандросу и сказал, что нехорошо, сэр, ослаблять хороший отряд, сука, тетерей с визором только потому, что он твой, сука, сородич. Я сказал, что, понимаете, сэр, там уже четверо наших остались вечным сном отдыхать, а ведь они были далеко не последние солдаты. И в высшей степени некрасиво, сэр, отправлять на такое задание губошлёпа с тремя няньками.       И что же мне ответило начальство?       «Турианцы губами не шлёпают, майор».       Я так охренел, что брякнул: «Так точно, сэр».       Кандрос, не моргнув глазом, отчеканил: «Выполняйте задание».       Я откозырял и ушёл.       Не-а, не шлёпают. Они, сука, губами фламенко выстукивают. Как кастаньетами. Теперь точно всё по звезде, решил я. Пора писать завещание.              ***              Мы выгрузились, и челнок отчалил. Территория была — хуже некуда. Длинная, прямая, как под линейку, взлётно-посадочная зона, одновременно похожая на склад и ангар; нечто вроде дока для челноков под открытым небом, поднятого над поверхностью планеты на высоту тридцати метров. Вход в диспетчерскую — двери давно сорваны, но сойдёт, чтобы занять позицию. Сваленные там и сям контейнеры — какие-никакие, а всё-таки укрытия, они позволят при необходимости рассредоточиться. Больше всего мне не нравились поднятые на столбах площадки. Когда-то предназначенные для ремонтной аппаратуры, теперь они могли стать отличными «насестами» вражеским снайперам. Даже с одной из этих площадок вся база отлично простреливалась, а их было целых шесть!.. Вот как положили тех парней, подумал я, и меня прошиб холодный пот. А точно ли так важны эти данные?..       Далеко на горизонте небо прорезали красные и синие вспышки. Кетты не дремали. Где-то там шёл ожесточённый бой, и отсюда невозможно было сказать, на чьей стороне удача. Нужно было торопиться. Кроме всего прочего, подогрев скафандров не мог работать долго, а ледяные ветра Воелда убивали не хуже пуль.        «Обследовать территорию и закрепиться, противник неподалёку», — раздалось в наушнике. Я заметил, как два космопеха впереди, оба бывалые бойцы, стараются стать меньше, хотя с их телосложением это было трудновато. Мандраж, да. Ну, при таком раскладе не стыдно. Смерти не боятся либо дураки, либо желторотые птенцы… кстати, о птенцах. Где…?       Я включил полный обзор на камерах шлема и обнаружил турианца у себя за спиной. Этот удод слушал музыку. Сука, я глазам своим не поверил. Он винтовку нёс, как грабли, закинув на плечо, и подпрыгивал под бубниловку с омнитрона!..       Ещё немного, и получил бы он пинка, но не отбивать же ногу об его усохший окорок… Я набрал воздуху, выражения так и просились. Тут он ощерился во всю свою зубастую пасть — это потом я узнал, что турики так улыбаются, — и выдал:       «Давайте быстрее, у меня сегодня вечером свидание!»       Бл…       Оба космопеха сжали кулаки, я приготовился пресекать неуставные отношения. Вмешался Кандрос; его голос опять затрещал в наушнике: «Ищите точки подключения и начинайте загрузку данных. До прибытия противника — ориентировочно сорок минут».       Мы вздохнули с облегчением. Времени хватит. Парни распаковали контейнер с антеннами, принялись возиться с оборудованием. Честно говоря, получалось у них не очень. Это была не их специализация; помимо стандартной военной подготовки, они хорошо умели минировать проходы и ставить боевые турели, а не развешивать прослушки и передатчики. Меня всё больше удивляло распоряжение Кандроса насчёт состава взвода. Вдруг турианец присел у контейнера, положил винтовку и сказал:       «Я займусь».       Вот так вот — не «разрешите выполнять», а отвали и не мешай. Он меня бесил всё больше, но это был протеже Кандроса, и я не мог ему запретить. Полный бардак, несогласованность действий и так далее… пока я думал, чем бы его огреть по башке и как потом наврать в рапорте, турианец запустил свои клешни в контейнер.       Я дёрнулся протереть глаза, совсем забыв о шлеме: антенны развернулись будто сами собой, разъёмы срастались, как живые. Он не передатчик ставил, а прямо-таки нетленку в стихах ваял, я такого в жизни не видел. Ай да турик, ай да холодец… то есть молодец, вертелось у меня в голове. Парни тоже смотрели, как заколдованные. Когда он всё наладил и загрузка пошла, мы ещё какое-то время таращились на него, как на чудо в перьях. Мне даже было пофигу, что он сделал погромче своё «тыц-тыц» на омнитроне.       Мы расслабились. Тогда-то всё и случилось.       В общем, облажалась наша диспетчерская с ориентировочным временем прибытия… Какие там сорок минут, — и десяти не прошло. Вой двигателей кеттского транспорта я услышал издалека. Бояться уже было некогда. Как и мечтать о другом составе отряда. Работать приходилось с теми, кто есть.       «Парень, у тебя маскировка, оставайся в зоне загрузки, — обратился я к турианцу. — Мы с ребятами дадим тебе время, поводим их за нос, а ты не отсвечивай. За нас не беспокойся. Главное, выполни задание и выберись отсюда. Ты ж не шутил насчёт свидания?»       Он приглушил свою музыку, спокойно разложил винтовку. Когда ответил, я сначала решил — померещилось.       «Нет, майор, загружать остаётесь вы втроём. Вон из тех ящиков можно соорудить баррикады. Уходить из зоны загрузки нельзя — ваши омнитроны участвуют в передаче. К антеннам не подпускайте кеттов, их биоэлектрическое поле нарушает связь. Ваша задача — выкидывать отсюда тех, до кого у меня не дойдут руки. Об остальном не тревожьтесь, огневую поддержку обеспечу».       Один из космопехов разинул рот, второй покрутил пальцем у виска.       «Ты ебобо, что ли?..»       Турианец оскалился.       «Вы так и не поняли, зачем я здесь? Каждый из нас делает СВОЮ работу».       Мне пришла мысль, что не такой уж он придурок, каким изначально хотел казаться. Слегка с приветом, да, но тут у всех крыша немного косая. И всё-таки, хотел бы я знать, что он за гусь на самом деле… Времени раздумывать не было. Спорить тоже.       Турианец подмигнул: «Да не ссы, майор, и вообще, не на толчке сидишь, расслабься и получай удовольствие!»       Пока я тихо охреневал, он рысью пробежал метров десять и одним прыжком взлетел на ремонтную площадку. Залёг там за ограждением, будто растворился в воздухе. Парни только головами покачали.       Страус грёбаный.              ***              Кетты высыпались из транспорта, как горох, — такие же зелёные. Мы к тому моменту как раз успели закрепиться, так что достать нас пулями было непросто, да и щиты перед вылетом усилили. Одно было плохо: передача шла в довольно большой зоне, которую несколькими ящиками не забаррикадируешь. Нам нужно было продержаться всего-то четверть часа. Что такое пятнадцать минут под плотным обстрелом? Очень долго. А когда втроём держишь квадрат пять на пять абсолютно чистым, расшвыривая с него кеттских собак и самих кеттов? Четверть часа превращаются в вечность! И хотя «зонтики» портативных кинетических генераторов защищали нас от гранат, они не спасали от вооружённой толпы и рукопашных стычек.       Вот-вот должна была начаться свалка. Мы сжимали в руках дробовики со штыками — отличное средство против чёртовых модифицированных адхи, когда те подскакивают в своей маскировке, будь она проклята, и пытаются схватить тебя за ногу. Сунутся — разнесём в клочья. Были у нас и зажигательные гранаты — на случай, если выпустят зверюг покрупнее.       Мы ждали.       Но затишье длилось и длилось, кетты не открывали огонь и вообще не показывались. Мы даже не знали, где они засели. Нервы у нас были на пределе.       «В чём дело?..» — спросил один из космопехов.       Другой ткнул пальцем в антенну: «Передача остановилась…»       ЧВ-В-ВЯК!       Это был не то взрыв, не то всхлюп — будто в трясину с размаху швырнули камнем. Нас троих окатило зелёной кровью и мозгами. Прямо у антенн топталось несколько грёбаных собак, и у двух из них только что взорвались головы.       ЧВ-ВЯК! ЧВЯК!       Две мертвенно-синие вспышки — такие я видел, когда десантницы азари сворачивали вражеские шеи биотикой. Ещё четыре зверюги упали, черепа у них разлетелись на куски. Загрузка возобновилась.       «А непростая пушка у этого баклана!» — крикнул один из космопехов.       Я высунулся из-за ящика. Турианца нигде не было видно. Тем не менее, стрелял он мастерски. Винтовка действительно была особенная, потому что взрывы слишком походили на биотические, но биотикой никто из нас четверых не владел. А ведь ему одним выстрелом за счёт взрыва удавалось убить двух-трёх тварей, и всё это с приличного расстояния… Какая-то новая разработка. Турианская? Ангарская?..       Внезапно со всех сторон раздалось оглушительное рычание, и я похолодел: нас окружила целая стая кеттских собак. Их было не меньше полусотни, и они, уже без маскировки, валом повалили в зону передачи. Расчёт на дробовики не оправдался: кетты отрастили чёртовым тварям охренительно толстую шкуру. Дробовики её дырявили явно недостаточно! Не успели мы оглянуться, как вся зона передачи кишела четвероногими уродами, и не будь мы в броне, уже лишились бы ног по колено!..       Снова замелькали синие вспышки. Чем гуще была стая собак, тем эффективней оказывались взрывы от метких выстрелов турианца. Он успел выпустить пять пуль, уложив около десятка зверюг… и вдруг его винтовка замолчала.       Это было паршиво — кроме возможной гибели парня, ещё и тем, что без его огневой поддержки мы продержаться не могли. В каждую кеттскую зверюгу, прежде чем она подыхала, приходилось всаживать шесть-семь зарядов из дробовика. С большим трудом удалось поднять пару-тройку на штыки. Некоторых мы пинками вышвыривали за пределы загрузочной зоны. Твари шлёпались на спины, вставали, отряхивались и бежали обратно. Винтовка турианца здорово проредила стаю, и всё-таки собак было слишком много. Время шло, передача не восстанавливалась, зависнув на двух третях.       Я высунулся из-за ящика — кетты тут же напомнили о себе очередью плазменных пуль. Хорошо засели, сука, гранатой не достать… И вдруг несколько собак подняли уродливые морды, взревели, а потом побежали прочь, на ходу исчезая под маскировкой. Всё выглядело так, будто они ответили на зов хозяев. Я счёл это паскудной приметой, учитывая молчание турианца, как вдруг расслышал в наушнике шёпот:       «Не бздо, майор, я сменил позицию, сейчас прикрою!»       Знакомые хлюпающие взрывы быстро расчистили зону передачи. До тварей наконец-то дошло, чем им грозят синие вспышки, — собаки бросились врассыпную. Их оставалось около десятка, и они расселись вокруг наших ящиков, не рискуя соваться ближе. Загрузка пошла. До нас доносилась злобная брань кеттов — их немногочисленный отряд укрепился на крыльце заброшенной диспетчерской, правее и выше нас. Космопехи отвечали отборной руганью.       Передача успешно завершилась. Предстояло самое трудное — уйти живыми.       Я вызвал наш челнок. Сквозь шум и помехи разобрал:       «Будьте готовы через четыре минуты!»       «Оборудование нужно уничтожить, майор», — вклинился голос турианца.       Я уже понял, что он у нас пташка непростая. Ладно, ломать так ломать, в этом парни были доки. Они вмиг развесили на ящиках вокруг антенн маленькие аккуратные мины. Эти игрушки распознавали биоэлектрическое поле кеттов и взрывались при их приближении. Красиво!.. Удостоверившись, что всё в порядке, я усилил подкачку щитов и осторожно выглянул из-за ящика.       Тут нас и поджидал ездец, а я-то перевёл было дух!..       Вообще-то над моей высунувшейся головой должны были немедленно засвистеть кеттские пули. Но стояла тишина, и я, дурак, на радостях её не заметил. Зато мне показалась очень странной кучка собак, сгрудившихся под дальней ремонтной площадкой… Так вот куда убежали те несколько тварей! Они сидели, задрав морды, подвывая на эту пустую площадку, будто кого-то караулили.       Караулили…       «Они меня нашли, майор, — донёсся неестественно-спокойный голос. — Челнок на подходе. Бери своих ребят и сваливай, не оглядываясь!»       Я не успел ни ответить, ни даже понять, о чём это он, как над головами взревело. Кеттский челнок промчался на бреющем полёте, уронив прямо в центр базы нечто похожее на клетку. Из обломков этой клетки выскочило что-то живое и, сука, здоровенное!.. Кетты с воплями побежали к зверюге. Она не обращала на них внимания — переваливаясь с лапы на лапу, направилась к собакам.       Тут меня осенило: это и был тот самый «демон», близкую встречу с которым не пережило слишком много наших бойцов. Модифицированная уродина, невероятно сильная и такая же злобная, неуправляемая даже для кеттов, но натасканная убивать всё, что вынюхивали собаки…       Я заорал во всю глотку и вылетел на открытое место, уже не заботясь о щитах. Чихать мне было на щиты, антенны и прочее дерьмо, — я видел, как одним огромным прыжком «демон» махнул на ремонтную площадку, ту самую, где засел турианец. Тварь поднялась на задние лапы и обрушилась передними на что-то, невидимое за ограждением. Я бежал, орал, задыхался, за мной, изрыгая проклятия, неслись двое космопехов, — но мы опоздали. Под весом «демона» площадка обвалилась. Собаки шарахнулись прочь, и кетты, подоспев, окружили соскользнувшее с площадки безжизненное тело в знакомом ярком скафандре.       Не помню, как я ухитрился, но зажигательную гранату зашвырнул прямо в разинутую пасть «демона».       Громадная уродина вспыхнула, как растопка. Сразу вся, целиком, превратившись в живой факел. От её рёва заложило уши. Кетты, нестройно вопя, принялись палить в неё из всех стволов. Зверюга отскочила от них, заметалась и следующим прыжком свалилась за неограждённый край базы, увлекая за собой оставшихся собак. Рёв затих раньше, чем «демон» упал на ледяную поверхность Воелда.       Я налетел на ближайшего кетта, ударом омни-лезвия снёс ему голову. Эти говнюки, в отличие от своих собак, остались по-прежнему мягкотелыми, мы втроём смяли их почти сразу. В рукопашной против космопехов у них не было ни шанса. На расстоянии нас ещё сдерживали их плазменные пулемёты, но ближний бой расставил всё по местам. Заработали штыки на дробовиках. Пнуть врага ниже колена, ломая кость, поймать на штык, добить выстрелом в упор, — отдача срывает мертвяка с лезвия. При необходимости повторить. Всё кончилось меньше чем через несколько минут.       «Эй, парень…» — я отбросил дробовик и склонился над турианцем.       Яркий скафандр потускнел под густым слоем синей крови. Она лилась у турианца изо рта, тело его лежало в изломанной, невозможной позе, а грудная клетка выглядела странно плоской.       «Мёртв? — присвистнул один из космопехов. — Ах ты ж сука!..»       «Отойдите!» — послышался трескучий голос, абсолютно не похожий на кеттский. Когтистая клешня дёрнула меня за плечо, я еле удержал равновесие.       Оказалось, наш челнок прибыл вовремя, и двое медиков — соплеменники нашего снайпера — ждали только удобного момента, чтобы не подставляться под пули. Они уже успели разложить носилки. Я никогда таких не видел: тело пострадавшего поднялось за счёт масс-поля, не тревожа сломанные кости. Медик отдал команду на своём омнитроне, и конструкция поплыла по воздуху. Чёртовы турики, думал я, вот делают же для своих, а мы до сих пор на себе раненых из боя выволакиваем…       «Он будет жить?» — спросил я.       «Человек бы уже умер, — сказал медик. — У него смята грудная клетка и повреждён позвоночник. Переломаны почти все рёбра, лёгкие не лопнули только благодаря экзоскелету. В челноке развёрнута полевая реанимация. Да, он будет жить».       «Тогда валим отсюда», — кивнул я. Один из космопехов придержал меня за плечо. Усмехнувшись, он набрал код на омнитроне.       Противоположный край базы ярко вспыхнул синим. «Антенны в хлам», — подмигнул космопех.              ***              В челноке, кроме полевой реанимации, нас ждало ещё и начальство. Кандрос молчал, пока медики занимались раненым, и только убедившись, что парень дышит, проворчал:       «Задание выполнено, завтра утром я жду ваш рапорт, майор».       «В жопу рапорт, — с расстановкой сказал я. — Мне кажется, после сегодняшнего мы заслуживаем некоторых объяснений!»       Кандрос и бровью не повёл.       «Хорошо. Что вас интересует?»       «Что это были за данные? Какого чёрта они так важны?»       «Благодаря им кетты теперь не смогут нас прослушивать».       Я начал понимать.       «То есть… поэтому вы не поставили меня в известность?..»       Лицо Кандроса наконец-то дрогнуло.       «Мы дважды пытались получить эти данные, — медленно произнёс он, — и два отряда погибли целиком — человеческий и саларианский. Каждый раз одно и то же: кетты приводили собак, те чуяли замаскированного инженера в зоне передачи, ну а дальше загрузка срывалась, отряд бросался на помощь инженеру, в итоге кетты выпускали "демона" и убивали всех. Мне пришлось лично собрать новый отряд и отправить одного из лучших снайперов, экипировав его оружием новейшей разработки. Кетты прослушивали и просматривали весь "Нексус", взламывали даже каналы переговоров АПЕКС. Поэтому вы до самой высадки не знали, кто идёт с вами и какова будет новая тактика, — кетты тоже не должны были знать. Предосторожности оказались не лишними — задание выполнено. Кстати, вы будете представлены к награде, я позабочусь об этом, — до сих пор ещё никому не удавалось убить "демона"».       «А он, — я указал на снайпера, — знал, чем рискует?»       Кандрос кивнул.       «А про свидание-то зачем было пиз… заливать?!»       Из-под цилиндрической конструкции, закрывавшей раздавленную грудь снайпера, донёсся слабый звук, похожий на смех, и затем вполне разборчивое:       «А ты думаешь, куда я направляюсь? Она в больнице работает!»       Скажи спасибо, что не в морге, хмыкнул я про себя. Один из космопехов вытаращил глаза. Видимо, решил, что бредит, понятно. У кого раздавлена грудь, те обычно не разговаривают и уж тем более не ржут. Медик поймал ошарашенный взгляд человека и счёл нужным объяснить:       «Ещё одна экспериментальная разработка. Голографические лёгкие, а также скелет и мускулатура грудной клетки временно заменяют пациенту повреждённые органы. Шок нейтрализуется медикаментозно и с помощью слабых электрических токов. Так что пока он лежит под этой штукой, — турианец постучал по цилиндрической конструкции, — боли не чувствует и может при желании даже петь. Но полная регенерация займёт пару месяцев».       Я пересел поближе к снайперу, заглянул под свод медицинской капсулы. Рожа пацана, уже оттёртая от крови, по-прежнему выглядела наглой донельзя. Кстати, визор с него так и не сняли.       «Набить бы тебе хлеба… клевало, — сказал я. — Борзый больно».       Чёртов археоптерикс осклабился, показав дыру на месте двух зубов:       «Включи мне музыку, майор. Там, у меня на омнитроне».