Смерть. Что же такое смерть? Задумывались ли вы когда-нибудь над этим вопросом? Если вы спросите кого-нибудь об этом, то вам скорее всего ответят, что это уход из жизни живого существа, конец, завершение жизни. Но так ли это на самом деле? Правда ли, что человек, умирая, исчезает? Боюсь, на этот вопрос никто не сможет дать точного ответа. Многие ассоциируют слово «смерть» с потерей, утратой и болью, которая будет сопровождать вас всю вашу жизнь, не утихая и не давая спать по ночам. Вопросы о значении жизни и смерти всегда волновали Эдварда, и вот сейчас, когда золотистые глаза были направлены на кучку металлолома, бывшую когда-то его младшим братом, парнишка всерьёз задумался над этими вопросами. Голова начала непроизвольно предоставлять Эду воспоминания. Перед взором Элрика замелькали картинки прошлого.
Вот перед его взглядом предстала картинка с зелёным полем, свежую траву и одежду развевает прерывистый ветер, а вокруг рядочками стоят могилы с цветами, большие золотистые глаза были направлены лишь на единственную свежую могилку, заполненную белыми цветами. На сером камне выгривировано единственое имя: «Триша Элрик». На золотые волосы и чёрный пиджак капает сильный дождь, мгновенно впитываясь в одежду и волосы, пробирая всё тело неприятным холодом, но Эдварду всё равно, сейчас он не замечал ничего кроме надгробия. Для него весь мир как будто рухнул. А всё, что окружало мальчишку, стало невзрачным и серым. Человек, мама, которая недавно была жива, которая говорила со своими детьми, отчитывала за их проказы и искренне смеялась вместе с ними, ушла, исчезла навсегда, и сейчас в земле покоилось лишь тело, пустая оболочка, лишенная души. Эдвард Элрик где-то в глубине души осознавал, что мамы больше нет, и что он её больше никогда не увидит, не прикоснется к её руке, не почувствует таких теплых объятий и не увидит ту лучезарную улыбку, ведь именно в этой улыбке Эдвард и Альфонс видели смысл своего существования. Именно благодаря ей братья учились, весь их мир кружился вокруг одного-единственного человека. И целая Вселенная, целый мир потрескался и разрушился, когда она погибла.
— «Её больше нет. Её больше нет», — мелькало вновь и вновь в маленькой голове, но мозг отказывался воспринимать эту информацию, простую, но горькую истину. Эдвард не мог просто смирится и принять этот горький и жестокий факт, что они остались одни. Никому ненужные и брошенные.
Вдруг неожиданно в голове появилась картинка с записями о трансмутации человека, найденными когда-то в комнате отца. И сердце маленького Эда начинает в волнении биться, мальчик оживает и хватается за призрачную ниточку надежды, что смогла выдернуть его из глубин отчаяния, а в безжизненных глазах начинает пылать решимость.
— «
Ал, давай вернём её…»
Только все надежды мальчишки оказались напрасны, и вот перед ним пропадает Альфонс, распадаясь прямо на его глазах на мелкие частички. Вместо ноги Эдвард видит лишь обрубок, из которого фонтаном течёт кровь. Крик боли и ужаса содрагает стены дома, тело мальчишки трясёт, так вот какого потерять всё. В необъятном отчаянии и горечи Эд рисует дрожащими пальчиками круг преобразования на доспехах своей же тёплой кровью, пока по щекам текут горячие непрекращающиеся слёзы, перед взором темнеет, плывет от боли и горя, только не его брат. Почему именно Ал?!
— Верни его, он мой единственный младший братик. Верни его, он мой единственный брат! — кричит как заведённый юный алхимик, проходя вновь через врата. Алхимик уже не чувствует своей руки, она как будто растворяется в воздухе, оставляя после себя лишь кровавое месиво. И теперь перед покалеченным ребёнком стоят ожившие доспехи, заключившие в себе душу брата…
Вот Эдвард и Альфонс в поисках способа вернуть утраченные тела приезжают в столицу, встречают Нину и Шу Такера. Братья и девочка гоняются друг за дружкой, играют вместе с её собакой Александром, Эдвард слышит искренний детский смех и, видя улыбку Нины, сам начинает улыбаться, чувствуя себя невероятно счастливым, искалеченное сердце вновь ощущает тепло. Эдвард чувствует, что девочка стала для него кем-то более родным и близким. Но это продолжалось недолго, маленький огонёк радости и счастья просто уходит из этого мира, так и не успев подарить никому своего света. И вот на стене вместо жизнерадостной девочки и её любимого питомца лишь кровавое пятно, смываемое дождём. Эдвард Элрик прижимает ладошку к стене, стараясь сдержать поступающиеся рыдания и горькие слёзы, в горле застревает ком.
— «
Не смогли спасти, не смогли защитить даже одну маленькую девочку».
И вот теперь парнишка смотрит на раздробленные доспехи неживым взором, он падает на колени и обхватывает руками голову, глаза неприятно жжёт от поступающих слёз. Снова. Почему?
— «
Не смог! Это я не смог никого защитить! Какой же я никчёмный и жалкий. Я обещал, обещал Алу вернуть ему тело. И вот теперь... он мёртв... мёртв... Какой же из меня после этого старший брат?!… Проклятье...»
Мысленный монолог юноши прерывает высокий мужчина средних лет. У него была смуглая кожа, светлые волосы, глаза закрывали тёмные очки, а на лице красовался крестообразный шрам, изуродававший некогда обычное лицо. Да, это и был убийца. Серийный убийца государственных алхимиков по прозвищу Шрам.
— Сейчас я отправлю тебя к Богу, готовься молиться, алхимик,— произнёс мужчина, убирая ткань одежды с руки, предоставляя взору странные татуировки, похожие на алхимические круги. Голова парня поднимается, устремляя на Шрама взгляд безжизненных золотистых глаз. Потом где-то в их глубине вспыхивает ярость, что начала разрастаться и захватывать всё существо Эда, и юноша в отчаянии бросается на убийцу. Удар, удар. Шрам легко блокирует удары впавшего в ярость подростка, он пытается дотронутся до Стального рукой, но алхимик так просто не даётся своему противнику и при помощи алхимии пытается обездвижить мужчину, чтобы затем прикончить. Эд не собирался щадить человека, который так безжалостно убил того, кто ему дорог. Но вот только не все идёт по плану Эдварда, укрытие парня из нескольких земляных колонн рассыпается на части, бросая его ударной волной к стене и припечатывая его обломком. Обломок падает, а за ним и тело Стального, оставляя за собой кровавый след на стене. Пару капель алой жидкости скатывается по лбу алхимика, попадая в лужи вместе с дождём. Стирая кровь с губ и лба, парень вновь бросается на ишварца. Эдвард, превращая землю под ишваритом в колючий терновник, прыгает вверх и с помощью удара ногой отбрасывает противника в сторону, направляя тело ишварита прямиком в мусорный бак, разрушая тот на несколько больших осколков. Сам же Эдвард приземляется в свою ловушку, чувствуя, как иглы протыкают его обувь, а затем и живую ногу.
Эд равнодушно приближается к своему противнику, игнорируя адскую боль в ноге. Ярость не давала упасть. В голове было лишь одно желание —
отомстить, и он не отступит, даже если придётся умереть. Мужчина, быстро оправившись от удара, вновь бежит на парня. Ноги ишварита наступают на острые иглы, но он даже не замедляется. С помощью своей руки Шрам буквально расщепляет все препятвия, что пытался поставить на пути юный алхимик. Элрик быстро замахивается, пытаясь совершить удар прямо по лицу врага. Шрам мгновенно меняет положение тела и хватает блондина за живую руку. Эдвард еле успевает выдернуть свою руку из опасных объятьев убийцы, но, похоже, мужчина всё-таки успел применить свою способность, плоть на руке Элрика разорвалась в нескольких местах, окропляя одежду и асфальт новой порцией крови. Стальной алхимик, не обращая внимание на свою разорванную конечность, вновь бежит на противника.
— «Мне всё равно, если я умру. После того, что я сделал, я не заслуживаю жизни. Но я хотя бы заберу этого ублюдка с собой», — думал Элрик с решимостью, рассекая своим маленьким клинком воздух. В самый последний момент мальчишка планирует увернуться и покончить со своим врагом, но нога в последний момент подводит Эда и предательски подварачивается. Шрам не упустил такую возможность и схватил автопротез блондина, разрушая тот до основания. Всё, теперь подросток не сможет пользоваться алхимией. Эдварда Элрика вновь откидывает в сторону, и он падает мешком на землю, снова на свою же ловушку. Тело Эдварда покрывается новыми ранами, конечности не слушаются, а кровь щедро орошает улицу, окрашивая ту в кроваво-алый цвет. И стальной понимает, что ему уже не подняться. Тело немеет, Эдвард уже не чувствует боли, лишь холод. Эд тут же понял, что всё плохо. Всё сознание блондина покрывается дымкой, а веки наливаются свинцом, так и норовясь закрыться. Эду не верилось, что он проиграл. Даже, скорее всего, свою последнюю схватку.
— «
Так вот, как умирают. Как же это жалко. Хотя может другой участи я и не заслужил. Жаль, что я больше не услышу ворчание старухи или лекции Уинри. Они, наверное, будут скучать, мы ведь обещали вернуться. Это я виноват… Простите...»
Поле зрения парня стремительно сокращается, а уши закладывает, прикрытые глаза смотрят на приблизжающегося Шрама. Эдвард пытается что-то сказать, надеясь быть услышанным перед своим концом, слова даются мальчишке с большим трудом и выходит лишь шёпот, но Шрам всё-таки смог расслышать слова.
— Если хочешь — убей меня, но, пожалуйста, убей только меня, отомсти за своего старшего брата, это будет равноценный обмен. Ведь я тоже старший брат, но больше никого не убивай.
Мужчина изучающим взглядом пробежался по алхимику и наконец ответил после секундной паузы: «Нет, я не могу, я убью всех государственных алхимиков и тебя тоже».
Эдвард без злости, но с грустью и сочувствием взглянул на ишварца. Желание отомстить ведь преследовало и его совсем недавно, и он тоже пытается отомстить: за свою Родину, за своего убитого брата, за своих сородичей, убитых много лет назад на войне. Теперь он понимал в каком-то смысле этого человека. А чем он лучше этого убийцы? Совсем недавно он был готов убить его. А если бы тоже самое случилось с ним, не стал бы он таким же? Неожиданно раздались выстрелы, прервавшие мысли Эдварда, и мужчина отшатнулся в сторону, получив пулевое ранение в плечо, одежда у места, куда попал выстрел, практически мгновенно окрашивается в красный.
— Шрам, сдавайся тебе некуда бежать,— проговорил знакомый твёрдый женский голос и, пожалуй, это было последнее, что услышал алхимик, прежде чем погрузится во тьму. Больше ни что не держало его в сознании.
***
Сознание возвращалось скачками, Эдвард чувствовал как бьется его сердце, рядом с ухом было слышно пикание приборов. Он был жив. Эд не чувствовал радости от этого. Он чувствовал лишь одно — опустошение. Глаза парня распахнулись, и он резко вскочил с больничной кушетки. Всё тело отозвалось болью, и силой воли Эд проглотил вскрик. Рука и нога были до основания замотаны бинтами, также к руке подходила трубка от капельницы с донорской кровью. Всё остальное тело было также перевязано в белые повязки и из-за резкого движения на белоснежных бинтах стали проглядываться багровые пятна. Рука была одним большим сплошным участком боли. Плоть, насколько понял алхимик, была сильно повреждена и разорвана в нескольких местах, и поэтому не зажившие раны на руках тоже открылись. Элрик с равнодушием смотрел на бинты, потом взгляд его упал на дверь. Через несколько минут в неё вломились несколько военных и их взгляд упал на проснувшегося майора. Хавок и лейтенант Мария Роз сначала обрадовались, что парень наконец очнулся, но, увидев открывшиеся раны, с ужасом, проглянувших на лицах, убежали за врачами. Эд проводил военных пустым и безэмоциональным взглядом, потом перевёл его в белый потолок.
— «
Ал, Ал — мёртв из-за меня, и я даже не смог отомстить за его смерть, как же я ничтожен, я не достоин жизни. Почему я не умер....»
В белую и пустую палату вбежало несколько врачей. Они с ужасом взглянули на открывшиеся раны и начали их быстрее обрабатывать. Во время перевязки врачи начали расспрашивать своего пациента о самочувствии, но тот молчал, никак не реагируя. Парень был мёртв, почти мёртв, морально его сломали, выпотрошили все чувства, оставив после себя лишь живую физическую оболочку.
— «
Я не смог никого защитить, у меня больше никого нет, нет смысла жить».
Позже к юному майору зашли Хавок и Мария. Эдвард окинул военных взглядом и из его уст послышался лишь один вопрос, на который он и так знал уже ответ.
— Альфонс ведь мёртв, так? — подчинённые Армстронга вздрогнули. В их глазах начали мелькать сочувствие и боль. Парень и девушка о чем начали тихо переговариваться. Эд покачал головой, тихо сказав: «Значит мертв, я так и знал». В комнате воцарилось гробовое молчание, прерываемое лишь надоедливым пищанием. Наконец, Эдвард вновь заговорил, но на этот раз это был еле слышный шёпот.
— Лучше бы я умер...— военные вздрогнули, услышав это и поспешили покинуть комнату, сказав парню напоследок лишь два слова: «Нам жаль». Блондин усмехнулся, но это была какая-то нехорошая, нездоровая улыбка отчаявшегося и пустого человека, потерявшего всё, что было ему дорого, который больше не мог плакать...
Уинри Рокбелл стояла на станции, всматриваясь в толпу. Её светлые волосы были собраны в хвост, а голубые глаза смотрели внимательно в толпу, ищя кого-то. К девушке подошла женщина примерно лет двадцати восьми. У неё были светлые волосы и карие глаза, а на теле красовалась синяя форма военного образца.
— Риза, это вы? — спросила девушка, настороженно всматриваясь в силует женщины.
— Да, это я. Мне приказали проводить тебя к Эдварду, — произнесла Риза Хоукай и пошла вперёд, ведя Уинри за собой.
— Неужели нельзя меня самим встретить, этот придурок что опять сломал мою автоброню!? — крикнула девушка в гневе. Её ужасно бесило, что её друг всё время ломал её работу.
— Уинри, Эдвард в больнице, — произнесла Риза, предварительно отвернувшись. Ей явно не хотелось, чтобы Рокбелл увидела её лицо, её взгляд, наполненный горечью.
— Что-о?! Эд в больнице! А что с Алом?! — крикнула Рокбелл, в голосе начала проскальзывать паника. Во что же этот идиот опять влип.
— Альфонс он… Уинри он мёртв… но подробности здесь я рассказать не могу… Я лишь знаю, что Ал был убит серийным убийцей, Эдвард тоже чуть не погиб, сражаясь с ним, — проговорила Риза, стараясь, чтобы её голос не дрожал и был максимально твёрдым.
— М..мёртв?! Нет, не может быть. Ал не мог, не мог погибнуть. Они же обещали вернуться. Нет, нет...— картинка поплыла перед глазами девушки, а весь мир как будто бы рухнул. Женщина мягко взяла девочку за руку и повела ту вперёд. По её щекам начали катиться слёзы, прочерчивая солёные дорожки на щеках девушки, а ноги отказывались идти, так и намереваясь подкосится, но Риза держала её всю дорогу до больницы, не давая упасть. Женщина пыталась успокоить юного механика, но всё было тщетно, она хотела лишь одного — увидеть Эда. Девочка вихрем ворвалась в больничную палату, и, увидев израненного Эдварда, покидала все свои вещи и кинулась в объятья к своему названому брату и другу, теперь уже единственному. На глаза девушки вновь выступили слёзы, и она зарыдала в голос, моча бинты и больничную одежду золотоволосого солёной влагой у плеча. Элрик вздрогнул, и его взгляд вновь приобрёл ясность. Мальчишка аккуратно приобнял подругу и заговорил: «Уинри, Уинри, прости я не смог защитить Ала, я не смог защитить Нину, а такой бесполезный. Я не заслуживаю жизни. Я..» Тираду парня прервал железный ключ, опустившийся на голову горе-алхимика. Эдвард непонимающе посмотрел на свою подругу, потирая ушибленное место живой рукой.
— Какой же ты дурак… Вы оба такие … дураки, — произнесла Рокбелл и всхлипнула, голос стал серьёзным. — А теперь послушай меня, ты ни в чем не виноват, ты не виноват в смерти Альфонса, виноват этот убийца, но не ты.
— Нет это я, я не смог защитить его, не смог вернуть ему тело, которого он лишился из-за меня, это я вбил в его голову, что воскресить маму возможно, — крикнул Эдвард в отчаянии, но Уинри твёрдым, как сталь голосом произнесла: «Хватит жалеть о тех, кого ты не смог защитить, о тех, кого больше не вернуть. Вернись в реальность и подумай о тех, кто с тобой остался, кто тобой дорожит». Эдварда Элрика как током ошпарило, и он в шоке смотрел на разгневанную подругу. Уинри Рокбелл продолжила уже тише: «Разве Альфонс хотел бы этого? Напомню, что твой брат хотел вернуть тебе конечности, он хотел, чтобы ты, я и бабуля, и он были счастливы. Неужели ты так хочешь с ним поступить?!». Эдвард скривился и отвернулся от голубоглазой подруги. На его лице появилось выражение стыда и злости на себя. Элрик вновь посмотрел на подругу. По его щекам сами собой начали катиться слёзы, сердце буквально разрывало от боли, но он понимал, что девушка права. Уинри обняла своего друга, по палате разнесся звук плача.
***
Несмотря на уговоры и указания врачей на строгий постельный режим, Эдвард сбежал из больницы и вместе с Уинри направился в Ризенбург. Ала похоронили рядом с мамой. Остатки его доспехов покоились в деревянном гробу, всё, что осталось от Альфонса. Парня за руку держала всё время похорон Уинри и тихо плакала. Могильный камень стоял рядом с маминым, сердце Эда сжималось и разрывалось на кусочки. Эдвард пытался удержаться от желания упасть и разрыдаться, как ребёнок, но парень сдерживался, он не мог плакать, ведь иначе он сделает подруге ещё больнее. Оставшись наедине с могилой Альфонса и мамы, с губ парня начали срываться тихие, но чёткие слова.
— Я буду жить ради тебя, Альфонс. Надеюсь ты уже встретился на том свете с мамой. Передай ей привет и скажи, что я очень люблю её и скучаю по ней, — проговорил Стальной алхимик и отвернулся, удалаясь от двух могилок тех, кого он так сильно любил. В глазах алхимика горела решимость.
«
Больше никто не умрёт на моих глазах. Я защищу всех, кто мне дорог, я тебе обещаю, Ал».
