chase me (i'll make room)

      Струйка пота скользит по его лицу, когда он направляет метлу прямо вниз, к земле. Где-то справа слышатся взволнованные вздохи, но он игнорирует их, концентрируясь на том, чтобы избежать бладжера, преследующего его. Это рискованный шаг, за который Хосок уже ругал его на тренировках, но у них нет выбора: другие охотники Пуффендуя были заблокированы когтевранцами, и у Чонгука нет другого выбора, кроме как забить квоффл соперникам.       Поэтому он и делает манёвр, направляясь к земле. Есть небольшой шанс на успех и ещё меньший шанс сделать это без серьёзной травмы, но бладжер приближается, набирает скорость, и Чонгук движется вниз, вниз, вниз к зелёной траве, остаётся несколько секунд до столкновения и...       Он выворачивает запястье, направляя метлу вверх и взлетая в небо. Позади себя он слышит тяжёлый стук железа о землю, и Чон ухмыляется, толпа разражается рёвом над ним.       — Он сделал это! Он сделал это! Чон Чонгук из Пуффендуя избегает бладжера с помощью сложного трюка с погружением. Не думаю, что раньше я видел кого-то с такими умениями! Дайте пять очков Пуффендую!       Слышна ещё одна волна рёва и расстроенные возгласы со стороны Когтеврана, но Чонгук слишком занят, смеясь и снова набирая высоту, чтобы направиться к кольцам и бросить квоффл в цель. Он летит прямо на центральное кольцо, и тогда вратарь Когтеврана ошибочно ныряет влево, болельщики Пуффендуя начинают радостно верещать, их крики эхом разносятся по полю.       Чонгук чувствует себя живым.       — Отличная работа, Гук! — кричит где-то рядом сверху Хосок, Чонгук поднимает голову и видит, как капитан показывает палец вверх. Он усмехается в ответ и смотрит, как старший пуффендуец улетает, вероятно, чтобы направить бладжеры на соперников, когтевранцев.       Он не знает, сколько у них осталось времени до окончания игры. Хотя он и охотник, у него появилась привычка следить за снитчем, но он не видел золотого, размером с грецкий орех мяча где-либо за прошедший час. Не похоже, чтобы их ловцу тоже везло. Кэти Фенвик всё ещё витает в пятидесяти футах над ним, щурясь и вглядываясь вдаль. Чон щёлкает языком, направляя метлу в сторону своих товарищей по команде. Пока Когтевран не поймает снитч первыми, ему всё равно.       Но тут мимо него проносится вспышка золота, и Чонгук часто моргает, после резко направляя взгляд на Кэти. Она сразу понимает и мчится в его направлении, грациозно проносясь мимо Чона и не мешая ему завладеть квоффлом.       А теперь начинается настоящая игра.       — Чёрт возьми, Фенвик заметила снитч! Но вот Планкетт, похоже, не видит его. Он просто использует Фенвик в качестве указателя, что всё ещё не очень хорошо для Пуффендуя.       Чонгук стискивает зубы, передавая квоффл другому охотнику Пуффендуя. Прямо сейчас они почти равны. Восемьдесят и семьдесят, в пользу Когтеврана. Это означает, что снитч решает всё. И хотя Чонгук уверен в способностях Кэти, небольшой разрыв выводит его из себя.       Парень избегает столкновения с двумя охотниками Когтеврана, ловит квоффл от своего товарища по команде и бросает его в цель.       Мяч едва не попадает в пальцы вратаря Когтеврана и ударяется об обруч, но всё равно пролетает через кольцо, добавляя ещё десять очков к счёту Пуффендуя.       Теперь они действительно равны.       — Чон забивает квоффл ещё раз, зарабатывая ещё десять очков для Пуффендуя, делая счёт одинаковым, восемьдесят и восе... подождите, неважно, Фенвик только что поймала снитч! Это победа Пуффендуя с окончательным счётом двести тридцать и восемьдесят!       Толпа снова кричит, разочарованные стоны со стороны Когтеврана на стадионе едва слышны между криками и топотом ног. Чонгук чувствует, как на его лице появляется улыбка, когда он подлетает к своим товарищам, присоединяясь к воздушным объятиям, раздавая и получая заслуженные похлопывания по спине. Хосок подмигивает ему, зависая в воздухе рядом с ним и ласково вороша его волосы.       Чон поворачивается, чтобы посмотреть на толпу, и робко машет им, их счастливые возгласы раздувают внутри него гордость, расцветающую в груди. Его глаза перемещаются вправо, разглядывая каждого поклонника как можно лучше, приветствуя их, пока не обнаруживают зелёное пятнышко в море жёлтого. Парень застывает, когда Пак Чимин с озорным, мерцающим взглядом подносит к губам объект, похожий на микрофон.       — И хочу добавить, Чон Чонгук выглядел чертовски мощно сегодня на поле.       Комментарий заставляет Чонгука покраснеть, в животе накапливается жар, и он быстро отводит взгляд. Теперь ехидная ухмылка украшает губы Чимина, а в глазах виднеется довольный блеск; Чонгук спешит спуститься на твёрдую землю, пока его сердце не выпрыгнуло через горло. Вместо смущения он пытается сосредоточиться на обмене любезностями с Когтевраном, а затем сразу же сбегает в раздевалку, как только заканчивает.       У него горят уши, и он прикрывает их, быстро толкая дверь в раздевалку. Это не первый раз, когда Чимин делает такой комментарий. Нет, он не делает это каждый матч, но Чонгук заметил, что это происходит всё чаще и чаще в последние годы. Сначала Чимин был образцовым комментатором, идеально и подробно рассказывая об игре публике, но к середине четвёртого года обучения в Хогвартсе он резко начал комментировать Чонгука и его, ну, внешность.       Это лестно и всё такое, но Чонгуку трудно сосредоточиться во время матча, когда Чимин постоянно делает разные замечания о том, как Чон так круто увернулся от бладжера, и, кстати, вы видели его бёдра? Он такой аппетитный или Ну наконец-то Пуффендуй здесь! Ох, как бы я хотел поцеловать Чона в этой форме.       Это немного отвлекает.       Он глубоко вздыхает и встаёт как раз в тот момент, когда остальные игроки с сегодняшнего матча заходят в раздевалку с Хосоком во главе. Он ловит взгляд Чонгука и шевелит бровями, а Чонгук стонет, подходя к команде с метлой на буксире. Когтевранцы быстро переодеваются и убирают свои метлы, ещё раз поздравляют Пуффендуй, прежде чем покинуть раздевалку. А потом в помещение остаётся просто маленькое море жёлтого, и сияющий Хосок, который хлопает в ладоши с гордостью.       — Отличная работа, команда, — хвалит он, обводя всех взглядом. — Думаю, сегодня мы сыграли лучше, чем когда-либо, и я чувствую себя слишком прекрасно, чтобы отчитывать Чонгука за решение сделать тот трюк с погружением во второй половине матча.       — Так было надо, тебе не за что меня отчитывать, — бормочет Чонгук в знак протеста, но его игнорируют, а Хосок нарочно избегает зрительного контакта.       — Остальная часть факультета хочет отпраздновать в нашей гостиной, — объявляет Хосок, проталкивая свои сапоги в крайний правый шкаф. Этот уголок, предназначенный для Пуффендуя, к сожалению, слишком маленький. Но никто не возражает. Среди четырёх факультетов они — те, которые более чем рады поделиться чем-то. Кроме того, они оставляют здесь только свою форму. Их метлы хранятся в их собственных комнатах общежития, вдали от чужих ручонок. — Кажется, Дойл Миджен говорил, что ему удалось пронести в школу немного сливочного пива, когда мы ездили в Хогсмид в прошлые выходные.       — Невъебически блестяще, — комментирует Мэрин Бэгмэн, один из загонщиков Пуффендуя, а затем они все спешат снять с себя майки и переодеться в обычную школьную форму.       Чонгук был последним, кто надевает рубашку, бросая чёрную кофту с длинными рукавами для квиддича на груду в шкафу. В этот же вечер придут эльфы, чтобы постирать всё и сложить в соответствующие отсеки, но Чонгук иногда втайне желает, чтобы он сам мог просто постирать свои вещи. Это своего рода успокаивающая терапия для него, и он чувствует, что ему это нужно прямо сейчас.       Слова Чимина снова звучат в голове, и парень глубоко вздыхает, пытаясь выкинуть все мысли о слизеринце из головы. По крайней мере, на этот раз он сохранил свои комментарии до конца матча.       Он застегивает пуговицы на белой рубашке, надевает сверху джемпер и галстук. Хосок ждёт его у входа в раздевалку, сжимая метлу в руке, и, когда Чонгук выходит, они вместе идут в замок и направляются к кухням, где находится гостиная их факультета.       — Итак, — начинает Хосок, одновременно кивая проходящему гриффиндорцу, который поздравляет их с первой победой в этом сезоне. — Пак Чимин, хмм?       Лицо Чонгука практически горит ярко-красным, и парень ускоряет шаг.       — Ох, заткнись.       — Так, я тебя правильно понял? — начинает Намджун, нахмурившись в замешательстве и окончательно откладывая эссе по зельеварению, над которым он работал, в сторону. — Ты хочешь, чтобы я, как староста, доложил профессору Макгонагалл, что комментарии Чимина отвлекающие?       Чонгук отчаянно кивает, слегка наклоняясь вперёд. Они сидят у подножия лестницы во внутреннем дворе, жуя крендели — Чонгук уже пятый, а Намджун — только второй. Вокруг них студенты спокойно общаются друг с другом, поскольку другие предпочитают учиться в более укромных местах двора. Чонгук вроде узнаёт пару человек с курсов по уходу за магическими существами, готовящихся к Ж.А.Б.А., и делает мысленную заметку, чтобы попросить у них конспекты, прежде чем уйти.       — Я никогда не могу сосредоточиться, когда он комментирует матч.       — Из-за его, эм, выбора в комментариях? — уточняет Намджун, и Чонгук снова кивает.       — Это смущает.       — Что смущает? — спрашивает новый голос, и Чонгук поворачивается, видя Ким Сокджина, спрыгивающего с лестницы с небольшой сумкой и шоколадными шариками в руке. Он закидывает шоколад в рот, буквально набивая щёки и становясь похожим на хомяка. Чонгук счёл бы его милым, если бы Сокджин не был настоящим демоном.       К сожалению, Намджун, похоже, совершенно не видит демонических способностей Сокджина, потому что сразу же отвечает.       — Комментарии Чимина.       Чонгук стонет, глядя на Намджуна немного с обидой.       — Намджун...       — Что? — невинно спрашивает Джун, и Сокджин просто хихикает, садясь на свободное место рядом с Чоном.       Он слегка ерошит волосы пуффендуйца, пристально глядя на парня и раскусывая шоколадные шарики во рту. Ага. Демон.       — О, наш малыш Чонгуки влюбился?       Чонгук давится воздухом и сердито ломает крендель пополам. Сначала он суёт глазурь в рот, раздражённо жуя.       — Я не влюблён.       — Ты вчера был невероятно красным в конце матча, — комментирует Сокджин, наконец, глотая шоколад во рту. Впрочем, он не тратит много времени, чтобы закинуть новую порцию шоколада в рот, и Чонгук с раздражением наблюдает, с каким довольным лицом жуёт Джин. — И ты убежал, как только закончил рукопожатие с когтевранцами. Это буквально кричит о влюблённости.       — Я не влюблён в Пак Чимина! — протестует Чонгук, видимо, слишком громко, потому что шестикурсница из Слизерина оборачивается, смотря на него с любопытством и с маленькой улыбкой на губах. Ох, как же Чонгук заебался.       Сокджина же не заботит чужое внимание, он широко улыбается, с довольным видом облизывая свои пальцы от шоколада.       — Тот факт, что ты так яро это отрицаешь, доказывает обратное, но, конечно, я сделаю вид, что верю тебе. Хотя, если говорить честно, вкрашиться в Пак Чимина не так уж и плохо. Есть люди намного хуже, в которых можно влюбиться.       — Это ты сейчас про кого? — с любопытством спрашивает Намджун, и Сокджин несколько секунд тупо смотрит на него, а затем тяжёло вздыхает.       — В любом случае, — продолжает Джин, игнорируя возмущённый вопль Джуна, — даже если Намджун поговорит с Макгонагалл о комментариях Чимина, я очень сомневаюсь, что она уберёт его с этого поста. Технически он не нарушает никаких правил, и никто не возмущается. Главу Слизерина тоже всё устраивает. У вас слишком мало оснований для его увольнения.       На этот раз настала очередь Чонгука вздохнуть, медленно доедая свой крендель. Не то чтобы он отчаянно хотел, чтобы Чимин был отстранён от должности комментатора. Если исключить его сомнительные замечания по поводу Чона, то он на самом деле отлично справлялся со своей задачей. Чонгук был третьекурсником, когда наконец смог попасть в команду Пуффендуя. Тогда Чимин был комментатором уже год. Он помнит, как голос Чимина пролетал над полем и гремел на заднем плане во время его первого матча, и Чон ориентировался на объяснения Пака, когда был дезориентирован темпом игры. В конце концов, описания Чимина известны своей яркой точностью, и Чонгуку казалось, что он легко может использовать его комментарии, чтобы воспроизвести изображения матча в своей голове. Чимин также всегда говорил с некой изюминкой, голос живой, яркий и никогда не предвзятый — если только речь не шла о Гриффиндоре против Слизерина.       Так что нет, Чонгук не хочет, чтобы Чимин не был основным комментатором Кубка по квиддичу. Но его дополнительные комментарии стали более чем отвлекающими, и Чонгук не может позволить себе так отвлекаться, особенно когда Кубок факультета на носу. Ведь победитель матча по квиддичу набирает около пятидесяти очков для своего факультета, в зависимости от того, поймали ли они снитч во время игры. И жажда Пуффендуя сильна. Они решили прекратить уступать Кубок другим факультетам. Пришло время жёлтому цвету поглотить Большой зал на этот раз.       Намджун успокаивающе похлопывает его по плечу, собирая свои вещи, поскольку он семикурсник, и у него урок по зельеварению, подготовка к экзаменам, начнётся через несколько минут. Сокджин встаёт вместе с ним и произносит Акцио, призывая свои эссе и учебники из общежития.       — Прости, ничем не могу помочь, — извиняется Намджун, но Чонгук просто качает головой и улыбается своему другу.       — Я что-нибудь придумаю.       — Ты всегда можешь начать флиртовать в ответ, — предлагает Джин с ехидной ухмылкой на губах, и Чонгук пытается пнуть его в голень, но Сокджин делает шаг назад, поэтому Чон промахивается. Игривый блеск всё ещё присутствует в глазах гриффиндорца, Джин пожимает плечами, поворачивается и следует за Намджуном в подвалы. — Кто знает, может он этого и ждёт!       — Иди нахуй! — кричит ему Чонгук, хватая два оставшихся кренделя и проталкивая оба в рот. Он встаёт, топает в замок, собираясь отдохнуть в общежитии, прежде чем ему придётся отправиться на трансфигурацию, но замирает на месте, когда видит, что та девушка из Слизерина всё ещё наблюдает за ним с застенчивой улыбкой на губах.       Он бежит в замок, прежде чем она успела что-либо сказать, щёки горят алым пламенем.       Честно говоря, к чёрту тебя, Пак Чимин.       Декабрь. Примерно вторая неделя.       Между трудными уроками и тяжёлой домашней работой Чонгук едва успевает краснеть от комментариев Чимина во время последнего матча по квиддичу. Это событие тоже занесено, как одно из воспоминаний, хоть и немного размытое со временем, в Вещи, которые сказал Пак Чимин обо мне, Чон прятал всё это в глубине души. Даже вид Чимина, с которым он ходит на уроки чар каждый понедельник, вторник и четверг в общей сложности четыре часа, не отвлекает его, как то было раньше.       Также помогает то, что Хосок настаивал на большем количестве тренировок до того, как на следующей неделе официально начнутся рождественские каникулы. Последняя победа их команды помогла им достигнуть высокого уровня, и Хосок решил использовать эту возможность, чтобы протолкнуть всех членов команды за пределы их способностей. Это работало прекрасно. Мышцы Чонгука болят каждый раз, когда он возвращается с квиддичного поля, но он чувствует себя легче, когда летит, и его рефлексы определённо обострились после нескольких последних упорных тренировок. Они начали учиться делать более сложные трюки, бросая вызов всем, ведь эти трюки могли сделать лишь профессионалы. Никому конечно ещё не удалось освоить всё, но, по крайней мере, их командная работа становилась ещё лучше.       Чон стонет, наклоняя голову, чтобы хрустнуть шеей, трясёт занемевшей рукой и тянется за остальной частью своей команды в раздевалку. Девочки ушли с поля раньше, так что они уже были одеты в школьную форму, а их квиддичное снаряжение сброшено на дно шкафчика.       — Мы пошли, — кричит Кэти, маша на прощание и вытаскивая Верну Ранкорн из раздевалки. Охотница скулит, когда из-за этого движения её метла ударяется о дверную раму, и Кэти смеётся, извиняясь.       Хосок зевает, когда они подходят к мужской раздевалке, снимает плащ и бросает его на пол в комнату. Он кивает сам себе, потягиваясь.       — Не забудьте о тренировке в пятницу.       — Хорошо! — обещает Кэти, а затем тащит за собой Верну, поворачивая за угол и возвращаясь в замок.       Чонгук стонет, опираясь метлой о крайнюю стену справа и делая мысленную заметку, чтобы заскочить в больничное крыло и посмотреть, есть ли там что-нибудь для мышц. Должно быть, сегодня он их сильно потянул, потому что каждый раз, когда он двигает плечом, ему больно. Это не худшая травма, которую он получал. Когда он только начал заниматься квиддичем, он каким-то образом свалился со своей метлы в середине матча, в результате чего сломал несколько костей. Травма стоила бы ему больше, чем несколько месяцев вне команды, если бы он всё ещё жил в мире маглов, но, к счастью, простое исцеляющее заклинание вылечило его. По сравнению с этим потянутая мышца ничего не стоит.       Другие игроки Пуффендуя быстро переодеваются; Мэрин и Джордан Мур, охотник и загонщик, уходят первыми, за ними внимательно следит Хосок, только потом понимая, что сам опаздывает на урок ухода за магическими существами. Чонгук же не торопится — ему не надо никуда идти ближайшие час или даже два, он не слишком заинтересован в написании эссе по трансфигурации, которое ему задали сегодня. Во всяком случае, у него есть время до следующего вторника.       Чон как раз стягивает штаны, когда дверь вновь открывается, и помещение вспыхивает ярко-красным, когда гриффиндорцы начинают заполнять раздевалку. Они кивают ему и поворачиваются к шкафчикам своего факультета, вытаскивая оттуда красно-золотую форму. Чонгук спешит натянуть школьные брюки, смущенный тем, что его застали в момент переодевания, хотя разные команды нередко делят раздевалку одновременно.       Что необычно, так это то, что гриффиндорский охотник сбрасывает штаны прямо перед Чонгуком, несмотря на то, что вокруг предостаточно места, и Чон поднимает глаза, чтобы посмотреть на лицо парня с замешательством и ужасом, пока гриффиндорец просто стоит в одних боксерах и рубашке, не двигаясь. Он усмехается, смотря на Чонгука в ответ, и поднимает брови. Его глаза блестят от озорства.       — Чон Чонгук, верно? — спрашивает он, и Чонгук тупо кивает, не в силах вымолвить и слова.       — Ким Тэхён, — всё же говорит Чон. Не спрашивает — утверждает. Все в Хогвартсе знают Ким Тэхёна. Кроме того, он лучший друг Пак Чимина, да и вообще он ладит почти со всеми, что мгновенно сделало его популярным парнем. Чонгук немного общался с Кимом на курсе так втором и третьем, пока Пак Чимин не начал проявлять к гриффиндорцу особый интерес во время квиддича, после и к самому Чонгуку. С тех пор Чон старается избегать этот дуэт — чем меньше он их видит, тем меньше крови уходит в щеки, каждый раз они заставляют его лицо обрести всевозможные оттенки красного.       Тэхён просто широко улыбается в ответ, сбрасывал с себя оставшуюся одежду, так что теперь он действительно стоит перед Чоном в одних боксерах. Он не двигается, чтобы начать переодеваться в спортивную форму, и Чонгук удивляется, как он может чувствовать себя так комфортно, просто стоя почти голым. Однако быстрый взгляд на его бедра более или менее раскрывают тайну его уверенности.       — Ты маглорождённый, — вдруг говорит Тэхён, и Чонгук удивлённо моргает, неожидавший такого заявления.       Он снова кивает, на этот раз медленно.       — Эм, да.       — Отлично, — Чонгук наблюдает, как Тэхён, наконец, натягивает свои штаны для квиддича. Позади них остальная часть гриффиндорской команды уже начала уходить на поле. Капитан просит Тэхёна поторопиться, но Ким его попросту игнорирует и обращается к пуффендуйцу. — Ты играешь в Овервотч?       Чонгук снова глупо моргает. Это странно — он никогда не говорил никому о видеоиграх, по крайней мере, в Хогвартсе. Большинство учеников в школе даже не знали, что такое видеоигра, а те кто знали, называли "магловской магией". Он слышал, как пару человек упоминали некоторые популярные названия из мира маглов, но маглорождённые, с которыми он дружит, предпочли перейти на более интересные вещи. Например, призывать любой нужный предмет с помощью Акцио.       — Иногда? — неуверенно сказал Чон.       — Тогда мы должны поиграть вместе во время каникул, — предлагает Тэхён, внезапно выглядя возбужденным своей затеей. Чонгук понимает, что у него нет выбора. — Я пришлю тебе сову с подробностями? Или подожди, я могу просто написать тебе. Как лучше?       — Как хочешь, — расплывчато отвечает Чон, и Тэхён кивает, прикрепляя защитные накладки на голени.       Ким хватает свою метлу, до этого стоящую у стены — Лунотриммер Х, отмечает с завистью Чон — и последний раз улыбается Чонгуку.       — Тогда я сначала пришлю тебе сову, а потом, если хочешь, можем переписываться в Дискорде.       Чонгук кивает, наконец начиная стягивать с себя майку. Он успевает стянуть один рукав, когда вновь раздаётся голос Тэхёна.       — О, — кричит Ким, открыв дверь и поворачивая голову. Чонгук сглатывает, заметив слишком озорной блеск в глазах, — скажи Чиминни, что его эссе в кармане моего плаща. Благодарю!       Затем он уходит, оставляя Чонгука, просто стоящего в раздевалке, обрабатывать услышанное с одной высунутой рукой из майки. Как только парень медленно снимает с себя майку, оставаясь с голым торсом, внезапно дверь открывается во второй раз, и чёрный, зелёный и серебристый цвета попадают в поле зрения.       Чон поворачивается, всё ещё наполовину ошеломленный просьбой Тэхёна, когда внутри всё начинает дрожать, когда он смотрит в глаза человеку, которого избегал последние две недели.       Пак Чимин смотрит на него с покрасневшими щеками, и Чонгук отмечает, как мило это выглядит. Розовый заставляет слизеринца выглядеть моложе и мягче, и сердце Чона ёкает.       Только когда ухмылка появляется на губах Чимина, Чонгук возвращается к реальности, широко раскрыв глаза, когда понимает, что он сейчас стоит в раздевалке без верха, а Пак Чимин пялится на него похотливым взглядом.       Чонгук хочет сбежать.       — Чон Чонгук, — приветствует Чимин. Его голос звучит ровнее, когда не находится под слоями усиливающей магии. Звучит довольно тихо, глубоко, мелодично. Приятный тенор — то, под что Чонгук не прочь засыпать каждую ночь. Эта мысль заставляет щеки заалеть, и он инстинктивно прижимает к груди майку, надеясь хоть немного прикрыться.       Он пытается оторвать взгляд, но понимает, что не может.       — Пак Чимин.       Тихая пауза, во время которой Чимин продолжает смотреть на него с нечитаемой пеленой, застилающей глаза. Он хмурит брови на мгновение, прежде чем взгляд падает вниз, на губы Чонгука, а затем опускается к шее, после, наконец, останавливаясь на руке Чонгука, держащей майку, и Чон нервно сглатывает, когда Чимин облизывает губы, смотря на пуффендуйца сквозь ресницы.       — Не знал, что у тебя есть татуировки, Чон Чонгук.       Глаза Чонгука вопросительно расширяются, и он сильнее прижимает ткань к груди. И да, у него есть татуировки. Жар охватывает всё его лицо, когда проклятия заполняют его разум из-за его глупости. Он не может поверить, что серьёзно забыл про татуировки, нанесённые на предплечье.       Глаза Чимина темнеют, когда он делает шаг ближе; Чонгук нерешительно делает шаг назад, чувствуя себя добычей.       — Не знал, что ты у нас такой... плохой мальчик.       — Они классные, — говорит Чон слабо, а затем прочищает горло. — Мой брат предложил их.       — У твоего брата хороший вкус, — взгляд Чимина снова падает на руки пуффендуйца. — Знаешь ли ты, что я люблю татуировки, Чонгуки?       — Эээ. Нет. Но теперь знаю.       — Угу, они мне очень нравятся, — шепчет Чимин, снова взглянув на Чонгука, и парень неловко отодвигается, чувствуя прилив жара внизу. Он надеется, что Чимин не заметит. Это будет ещё более неловко, чем увидеть его без рубашки. Чон не хочет, чтобы слизеринец знал, что он заставляет его чувствовать это. — У меня тоже есть татуировка.       Блять.       — На рёбрах, — добавляет Чимин, будто эта информация полезна, когда на самом деле это не так. Чонгук снова тяжело сглатывает. — У неё даже есть волшебные свойства — эта тату усиливает ощущение и всё такое, понимаешь? Супер весело.       Блять. Блять. Блять.       Чонгук, задыхаясь, бросает свою квиддичную форму в шкаф и берёт свои рубашку и джемпер.       — Мне пора, — быстро бормочет он виноватым тоном, набрасывая на тело рубашку, даже не удосужившись застегнуть её, вместо этого он отталкивает Чимина и открывает дверь, таща за собой метлу. — Кстати, твоё эссе в кармане плаща Тэхёна!       Дверь за ним закрывается, и парень опускается на землю, прижимаясь лицом к мягкой шерсти джемпера в руках.       Когда он поднимает взгляд, Сокджин стоит над ним с весельем в глазах.       — Ух ты, Чонгуки, — начинает Ким, посмеиваясь. — Не знал, что ты эксгибиционист.       — Он дьявол, Джин. Дьявол.       — Ах, полагаю, ты столкнулся с Пак Чимином.       Чонгук стонет.       — Я был без рубашки, и он увидел мою татуировку, и он начал говорить эти вещи, я блять даже почти возбу...       — Я не спрашивал, — прерывает Сокджин, неловко прочищая горло, подняв бровь. Чонгук просто смотрит перед собой. — Ты застегнешь рубашку или...?       Пауза.       — Как ты думаешь, он заметил?       — Я ухожу, — объявляет Сокджин, и Чонгук снова прячет лицо в коленях, когда тень Кима исчезает.       Чон правда старался не допустить, чтобы разговор так сильно повлиял на него, но это немного сложно, ведь Чимин так намекает, и Чонгук просто даже не готов переварить всё это. Небольшой стон вырывается из пуффендуйца, когда он пытается подняться на ноги, пальцами находит пуговицы на рубашке и застегивает их. Он действительно с нетерпением ждёт каникул, так как это будет единственный настоящий перерыв, который он получит от Пак Чимина. Когда снова начнётся школа, ему не избежать слизеринца.       Надеюсь, однако, какое-то рождественское чудо произойдёт.       Но он знает, что шансы невелики. Если Чимин не прекратил дразнить его за последние три года, Чонгук сомневается, что Пак внезапно смягчится. Парень пытается не думать о своей будущей моральной гибели.       Оказывается, он прав.       Как только праздники закончились, мир решил подарить Чонгуку наилучший из всевозможных способов унижения: чары.       Дело не в том, что он ужасен в этом предмете — в конце концов ему удалось попасть в самый лучший класс — но в этом году они должны были учить большинство невербальных заклинаний, практикуя старые и новые, пока не освоят их в идеале. И хотя Чонгуку удавалось успешно выполнить приличное количество заклинаний невербально, было несколько, с которыми он всё ещё борется, особенно тогда, когда нервничает.       К сожалению, у него проблемы с такими простыми заклинаниями, как маскирующие и раскрывающие.       Чонгук смотрит на классную доску в дальнем конце кабинета, чувствуя, как бледнеет. Это довольно лёгкие чары, которые можно снять, когда заклинание произнесено вслух, но по какой-то причине Чон находит их трудными для невербального исполнения. Когда последние несколько раз он практиковал их, ему удавалось либо изменить слова, либо перевести их на язык, который он даже не знает. В хорошие дни ему удавалось раскрывающее заклинание, чтобы раскрыть послание, и маскирующее, чтобы наоборот скрыть.       Но он до сих пор не идеален.       Он пыхтит на своём месте, сползая чуть ли не под стол, когда Джордан мученически стонет рядом с ним.       — Мы буквально только что вернулись в школу, — скулит его товарищ по команде, хотя всё же послушно вытаскивает палочку из кармана.       — Хотелось бы, чтобы мы попрактиковались в Акцио, — бормочет Чонгук в ответ. Перед ними Флитвик увлечённо рассказывает теорию невербальных заклинаний. Ни один из пуффендуйцев не обращает на преподавателя внимания. — Я уже очень хорош в этом.       Джордан кивает.       — Как думаешь, сможешь не произнося заклинание сломать классную доску?       Чонгук фыркает.       — И потерять очки факультета? Слишком рискованно.       — Вы будете работать в парах, — объявляет Флитвик, как только закончил с кратким обзором на сегодняшнее занятие, — и исполнять каждое заклинание три раза, в общей сложности шесть заклинаний. Задание очень лёгкое. Вам нужно скрыть сообщение от своего напарника, а потом раскрыть его послание.       В теории легко, думает Чон, но на практике всё равно сложнее.       Тем не менее, у него нет выбора, кроме как следовать указаниям профессора. Несмотря на свои неудачи в этих заклинаниях, Чонгук признает, что не слишком против этого задания. Он надеялся, что к концу урока научится чему-то классному, что можно будет показать Намджуну.       — Я был вашим напарником раньше, поэтому не думайте о том, что можете найти своих друзей и поработать с ними, — продолжает Флитвик, извлекая коллективный стон из класса. Чонгук хмурится от услышанного. У него не так много друзей в этом классе, и идея работать с незнакомцем заставляет его нервничать.       Кажется, профессора не заботили жалобы, раздавшиеся по помещению, потому что он просто взмахивает волшебной палочкой, и на доске появляются другие надписи, предоставляя глазам учеников имена их напарников. Глаза Чонгука тут же бродят по доске в поисках фамилии Чон, и он обнаруживает, что она написана в нижнем углу в паре с фамилией Пак.       Пуффендуец поднимает глаза и каким-то образом сразу находит Чимина в другом конце кабинета. Парень бледнеет, когда Пак ярко улыбается в ответ.       О, нет.       — Не стесняйтесь, занимайте любое место в классе, — заканчивает Флитвик, и затем комната внезапно оживает, студенты чуть ли не карабкаются по партам, чтобы добраться до своих напарников, где бы они ни находились.       Чонгук просто остаётся на том месте, где сидит, и наблюдает, как Пак Чимин направляется к нему, держа в руках пергамент, перо и палочку.       — Привет, Чонгуки, — тихо приветствует он, и Чон сглатывает, натягивая, как ему кажется, дружелюбную улыбку.       — Здравствуй.       — Может, начнём? — спрашивает Чимин, раскладывая на столе пергамент. Чонгук замечает, насколько маленькие у него пальцы, и удивляется, задумавшись о том, как бы выглядели эти пухленькие пальчики сплетенными с его длинными.       Чимин поднимает перо и начинает писать послание, и глаза Чонгука следят за его движениями, прослеживая каждую написанную букву. Похоже, что слизеринец замечает его взгляд, поэтому быстро останавливается, прикрывая слова своей маленькой рукой.       — Не подсматривай, — говорит он дразнящим голосом, и Чонгук краснеет, забыв о смысле задания.       — Точно. Прости.       Они работают в тишине мгновение. Кажется, Чимин уделяет особое внимание тому, что он пишет, в то время как Чонгук пытается придумать, что же написать. Это занимает некоторое время, но он, наконец придумывает кое-что. Квиддич — великолепен! Пуффендуец хватает свою палочку и концентрируется на сокрытии предложения.       Некоторое время ничего не происходит, но затем слова начинают исчезать, и пергамент выглядит так, будто на нем вообще ничего не написано. Когда он поворачивается к Чимину, то обнаруживает, что щёки слизеринца сияют чем-то нежным и гордым, парень поднимает свои ладошки, обхватывая ими своё лицо.       Мило.       — Ты готов? — спрашивает Чимин, и Чонгук кивает, передавая ему пергамент со своим сообщением. Пак протягивает ему свой пергамент, на котором он что-то так усердно писал, и подмигивает. — Думаю, что тебе понравится моё сообщение.       Чонгук прищурился.       — Что ты написал?       — Есть только один способ узнать, — поддразнивает Чимин, затем направляет палочку на пергамент Чонгука. Чернила снова начинают всплывать, и почерк Чона возвращается на лист, два простых слова украшают пустое пространство. Чимин читает и хихикает. — Конечно, ты бы написал что-нибудь, связанное с квиддичем.       Глубокий румянец пропитывает щёки Чонгука.       — Что это значит?       — Ничего, — заверяет его Чимин. Улыбка на его лице мягкая, взгляд тёплый, пока он смотрит на Чонгука мерцающими глазами. — Это мило, вот и всё.       Чонгук краснеет ещё сильнее и прочищает горло, отворачиваясь от Чимина, чтобы сосредоточиться на пергаменте перед ним. Слова, которые написал Чимин, не видны, конечно же, и Чонгук глубоко вздыхает, взмахивая палочкой над бумагой, пытаясь наколдовать раскрывающее заклинание. Он чувствует некое покалывание в пальцах, но ничего не появляется. Смущенный и раздражённый, Чон пытается снова, заставляя воображение сосредоточиться на изображении витиеватых букв на пергаменте.       — Не спеши, Чонгук, — советует Чимин, замедляя движение его руки, когда пуффендуец слишком резко двигает ей. — Не думай об этом слишком усердно. Если ты чувствуешь взрыв внутри себя, это означает, что ты делаешь всё правильно.       Не очень понятно. Чонгук не знает, какой взрыв он должен почувствовать, но, тем не менее, он кивает, концентрируясь. На мгновение ничего не происходило, но вдруг слова, написанные Чимином, начинают медленно материализоваться, чёрные чернила проявляются на желтоватой бумаге.       Чон читает слова про себя и хочет убиться головой о ближайшую стенку.       Скучал по мне, детка?       Когда он снова смотрит на Чимина, в его глазах видна похоть, на их поверхности сияет почти хищный блеск — очень похожий взгляд на тот, который он получил в раздевалке перед рождественскими каникулами. Это заставляет сердце Чонгука биться сильнее, он внимательно следит за языком Чимина, который оставляет блеск на его пухлых губах.       — Ты внимательно прочитал моё сообщение, Чонгуки?       — Эээм, — тянет Чонгук, снова глядя на послание. Каждый раз, когда он перечитывает это, его лицо становится горячее, хотя, возможно ли это? — Да.       Чимин снова тянет к себе пергамент и берет перо. Он начинает писать следующее сообщение, и Чонгук пытается сделать то же самое.       — Итак, каков твой ответ? Скучал?       — Не совсем, — немедленно отвечает Чонгук, тоже небрежно, но на губах Чимина играет ухмылка, которая говорит Чону, что слизеринец ему не особо верит. Даже Чонгук сам себе не верит — он не особо задумывался о Чимине во время каникул, слишком сосредоточенный на многочисленных матчах в Овервотче, в который он играл с Тэхёном. Но были случаи, когда лицо Чимина приходило ему в голову, но такие моменты обычно не длились слишком долго. Однажды это даже привело к тому, что ему приснился мокрый сон, и Чонгук не хочет этого вспоминать. Чон кашлянул, кивая на законченное сокрытое послание для Чимина. — Сообщение, Чимин.       Слизеринец искривляет губы в лёгкой улыбке, в то время как Чонгук пытается раскрыть новое послание Чимина. Это занимает не так много времени, как в первый раз, так как он начинает понимать, как это делать. Ну, во всяком случае, он понял, на что намекал Чимин пару минут назад.       В очередной раз Чимин раскрывает сообщение пуффендуйца с лёгкостью.       Мою собаку зовут Клауди.       Это вызывает звук умиления из уст Пака.       А вот сообщение, которое получает Чонгук, никак не может успокоить его и так грохочущее сердце, потому что написанное красивым шрифтом, в стиле игривого тона Чимина и с сокрытой глубокой страстью не дает ему покоя.       Помнишь, я рассказывал тебе о своей татуировке до каникул? Ну, я сделал новую. На бедре :)       Почему этот гребаный смайлик морально добивает Чона? Пак Чимин знает это, поэтому наклоняется, горячо дыша, щекоча шею Чонгука, когда снова тянется за своим пергаментом. Через всю комнату Чонгук чувствует беспокойство своего товарища по команде из-за быстрого румянца, уже распространившегося не только по лицу, но и по всему телу. Пуффендуец слегка поворачивается и ободряюще улыбается Джордану. Он в порядке.       Чон берет перо и начинает расписывать весь свой пергамент: ААААААААААААА, ПРЕКРАТИ.       Чимин смеётся, когда раскрывает сообщение, он откидывается на спинку стула, чуть ли не падая с него. Пак удерживает равновесие, прежде чем упасть, и немного смущается. Он сжимает пальцами край стола и проводит рукой по волосам, наклоняется вперёд, пока его грудь не касается дерева, а подбородок не касается рук.       — Ты милый, Чонгуки.       — Почему мне не хочется читать твоё последнее сообщение?       Чимин снова смеётся.       — Ты должен это сделать, если хочешь получить баллы за выполнение задания.       Чонгук внутренне стонет от напоминания, проклиная Флитвика за то, что он дал Чимину такое большое преимущество. Он серьёзно хочет, чтобы они сосредоточились на освоении заклинаний таким образом, чтобы Чимин не мог злоупотреблять своей властью.       Чон поднимает взгляд со своего стола и наблюдает за Флитвиком, который подходит всё ближе и ближе к ним, внимательно следя за работой каждой пары.       Единственное, что может сделать Чонгук, — это просто раскрыть последнее послание Пака и закончить их задание. Парень надеялся, что Чимин сжалился над ним и не стал писать ничего, что заставило бы Чона в сотый раз за этот урок покраснеть.       Чимин ведёт себя спокойно, будто он вообще ничего не делал. Но вот пергамент перед пуффендуйцем буквально воспламеняется, когда Чон заканчивает читать сообщение, оставленное ему Чимином:       Мы должны проверить магические свойства моих тату вместе после твоего следующего матча по квиддичу ;)       — О, чёрт возьми, Чонгук! — кричит Чимин, и Чон только сейчас понимает, что перед ним лежит горстка пепла. Флитвик уже бежит к ним с взволнованным Агуаменти, но его опережает Чимин, произнёсший это же заклинание. Между тем, наблюдая за ними, Чонгук чувствует себя довольно бесполезным.       Флитвик прокашливается после того, как огонь гаснет, и лицо Чонгука пылает от смущения. Он слышит хихиканье от слизеринцев вокруг него и некоторых его товарищей из Пуффендуя, но большинство его софакультетников выглядят в основном обеспокоенными.       — Господин Чон, — произносит Флитвик, и Чонгук медленно переводит взгляд на профессора. Под столом он чувствует, как Чимин хватает его за руку и сжимает, показывая свою поддержку. Это приятно. — Пожалуйста, будьте более бдительны и сосредоточены при наведении невербальных чар. Они довольно опасны.       — Я... извините, профессор, — виновато посмотрел Чон. — Такого больше не повторится?       Его ответ, хоть и неуверенный, кажется удовлетворительным, потому что Флитвик быстро отходит от них, объявляя домашнее задание, и всё помещение поглощает хаос. Чонгук вздыхает с облегчением, благодарный за то, что у Пуффендуя не вычли даже пяти очков. Они пытаются победить в этом году, реально пытаются. В конце концов, именно поэтому они тренируются в два раза больше в этом квиддичном сезоне.       Мысль о квиддиче только напоминает ему о последнем послании Чимина, и он поворачивается к всё ещё рядом стоящему слизеринцу с неуверенными глазами. Они бродят по его телу секунду, ища, что Чонгуку в нём нравится, но что бы то ни было, это заставляет его сердце биться сильнее и пальцы покалывать.       — Хм, — издаёт звук пуффендуец, когда следующий класс заполняет кабинет. Намджун медленно идёт рядом с более низким слизеринцем, краснея от того, что он, вероятно, рассказывает. Чонгук признает в слизеринце Мин Юнги. Семикурсник и полукровка. Чонгук ещё не имел удовольствия познакомиться с ним, но Сокджин, Хосок и Намджун были довольно близки с ним. Мин смеётся над Намджуном, и на его лице тоже проступает румянец, Чонгук на мгновение отвлекается, прежде чем Чимин обращается к нему по имени.       Он моргает, вспоминая, где они.       — Спасибо, что потушил огонь, — бормочет он, сжимая вещи в своих руках.       Чимин осторожно отводит Чона с пути семикурсника из Когтеврана и выходит в коридор, где он такой же хаотичный, но не такой замкнутый. Его улыбка мягкая, но медленно превращается в какую-то зловещую.       — Ну, не ожидал такого... горячего ответа от тебя.       Чонгук стонет, прикрывая лицо руками.       — Ты говоришь, как мой хён.       Смех, который вырывается из Чимина, сладок и мелодичен. Чонгуку нравится, но этот звук так противоположен его подобной дьяволу личности, что Чон пытается откинуть эти мысли. Каждый раз, слыша этот смех, его сердце чуть ли не поёт.       — Тааак, — начинает Чимин, подходя ближе к Чонгуку, и да, дьявол вернулся. Чон делает шаг назад. — Мы должны проверить мои татуировки после матча. Новая похожа на ту, что у меня на рёбрах, но, поскольку она ниже, она должна сделать ощущения ещё сильнее, более обостренными, как...       — Мне нужно идти, — перебивает Чонгук и немедленно сбегает.       Позади него Пак Чимин снова смеётся.       — Увидимся в Большом зале, Гуки!       Чонгук оборачивается на секунду к Чимину, но потом только ускоряется, убегая в противоположную сторону, и бормочет проклятия против слизеринца, тяжело дыша. На протяжении всего пути его щеки горят ярко-красным.       Чонгуку это не нравится.       Однако Чонгуку нравится, что он снова несётся под чистым небом на своём Клинсвип 21, делает сложные трюки, избегая бладжеров. Он бросает квоффл и отбивает древком метлы, пасуя мяч Джордану, потом они вместе атакуют Гриффиндор, зарабатывая своей команде очки.       Всё идёт хорошо, учитывая обстоятельства. Гриффиндор лидирует только на двадцать очков. Если бы они забили ещё два гола и сравняли счёт, Чонгук чувствовал бы себя немного лучше.       Над головой эхом раздаётся голос Чимина.       — И Мур едва увернулся от бладжера. Это могло бы нанести ущерб Пуффендую. Гриффиндор сегодня настроен настолько серьёзно, что... О, Ким только что заполучил квоффл и направился к Ранкорну! Теперь он направляется к кольцам Пуффендуя!       Чонгук скрипит зубами и сразу же разворачивает метлу, поднимаясь высоко, чтобы догнать Тэхёна. После рождественских каникул они будто стали соперниками, конкурентами. Чону кажется, что это способ Тэхёна сравнять счёт, поскольку Чонгук обыграл его в Овервотч со счётом четыре-три. Но он также понимает, что Ким пытается сохранить репутацию Гриффиндора.       В конце концов, он часть факультета Хогвартса, факультета Гарри ёбаного Поттера, факультета, который лидировал в квиддиче и выигрывал Кубок факультетов в течение последних семи лет. Чонгук не винит Тэхёна в его жажде победы, ведь он жаждет того же. Пуффендуй так же отчаянно пытается разорвать свою одиннадцатилетнюю полосу неудач.       — А вот и Чон, он обходит Таттла и легко пасует Нитлзу. Хочу сказать, что он выглядит реально горячо, вы со мной согласны?       Чонгук игнорирует комментарий и уклоняется после крика Хосока, позволяя капитану использовать биту, чтобы отбросить бладжер. Он слышит болезненный вскрик одного из гриффиндорцев, и голос Чимина подтверждает, что отбитый Хосоком бладжер сбил одного из игроков команды соперников.       Не так далеко Тэхён поднимает руку, замахиваясь, чтобы кинуть квоффл.       Чонгук набирает скорость.       — Ким идёт к цели! Он целится вправо, но, кажется, Деверилл блокирует слева...       Тело Чонгука задевает Тэхёна справа. Недостаточно сильно, чтобы сбить парня с метлы, но достаточно, чтобы сбить траекторию броска. Квоффл летит где-то между двух колец, и вратарь Пуффендуя, Гленн Деверилл, довольно быстро изменяет курс и хватает квоффл в свои объятия.       Тэхён смотрит на Чонгука, обиженный, но явно удивлённый.       — Не думал, что ты грубый игрок, Чон.       — Это не противоречит правилам, — спокойно отвечает Чонгук, с толикой ехидства и довольства собой. Краем глаза он видит, как Верна хватает квоффл и летит к кольцам противников.       — Верно. И, — Тэхён на мгновение замолкает, глядя куда-то за плечо Чонгука с хитрой ухмылкой, — думаю, Чиминни это понравилось.       — Что ты имеешь в виду...       — О, это была смелая игра от Чон Чонгука. Даже рискованная? В любом случае, я уверен, что вы все видели эту прекрасную линию челюсти и вены на его шее. Он такой горячий, правда?       Тэхён смеётся, когда лицо Чонгука становится розовым.       — Я же говорил, — говорит Ким, прежде чем улететь.       Чонгук поворачивается к трибунам, где стоит Чимин, и пристально смотрит на него. Чимин только усмехается, машет рукой и подмигивает ему.       Румянец, покрывающий его лицо, в десять раз хуже, чем обычно, и Хосоку пришлось кричать, чтобы вернуть Чонгука в игру. Чон моргает, глядя на своего встревоженного капитана.       — Сосредоточься, Чонгук! — кричит Хосок, одновременно с этим отбивая бладжер, сбивая гриффиндорца, который пытался отобрать у пуффендуйцев квоффл. — О своём любовнике мечтать будешь потом!       — Я не... он не мой любовник! — кричит Чонгук в ответ.       Хосок уже отлетел слишком далеко, чтобы услышать его. Чонгук бросает ещё один взгляд на Чимина, чьё лицо теперь стало мягким. Резкие взгляд с лукавой улыбкой, которые были видны раньше, исчезли, заменяясь на большие блестящие глаза и лёгкую улыбку. Из-за этого сердце Чонгука только сжимается болезненно, но Чон старается игнорировать это, ускоряется и мчится по полю за своими товарищами по команде.       После этого становится всё труднее сосредоточиться. После каждого гола, который осуществляет Чонгук, Чимин усиленно подбадривает его, комментируя, как он хорошо выглядит, забивая мячи и просто летая по полю. В каждом предложении Чимина был какой-то намёк, не пошлый, но всё же доводящий до дрожи в теле, особенно когда Пак смотрит на него таким глубоким взглядом. Из-за этого руки Чонгука потеют, а колени дрожат, когда он в очередной раз отбирает мяч у гриффиндорского охотника.       Пуффендуец взглядом бегает по полю в поисках снитча. Теперь они сравняли счёт — у обоих команд по сто двадцать очков. Игра длится довольно долго, и Чонгук начинает чувствовать истощение.       — Снитч! — внезапно кричит Чимин. Его голос очень громкий, гремит по стадиону благодаря чарам усиления, и Чонгук резко поднимает голову вверх, что аж шея хрустит. Он ищет снитч боковым зрением, пока ловит пас Верны и пытается забить гол, но вратарь Гриффиндора блокирует его, поэтому пуффендуец вынужден отступить.       Чон на полпути к подаче мяча, когда Чимин делает комментарий. Казалось бы, обычный комментарий, простая формулировка, но только Чон понимает, на что намекает слизеринец.       — Наконец, снитч появился на поле. Как думаете, это будет хорошее изменение темпа? Снитч предоставляет возможность Гриффиндору и Пуффендую на победу. Только вот, кто победит?       Слова действуют как спусковой крючок — Чон помнит сообщение на пергаменте на прошлой неделе, то, которое он сжёг одним лишь взглядом. Слова тогда обожгли его кожу, хотя огня он даже и близко не коснулся. На ум приходит образ Чимина, медленно стягивающего рубашку в раздевалке, обнажая татуировку, спрятанную на рёбрах и где-то на бедре. Он медленно приближается к Чонгуку, который всё ещё потный после матча.       — Это будет сенсацией.       И он падает. Теряет концентрацию и сваливается с метлы. Чон падает вниз, опускаясь ближе к земле, как вдруг его кто-то резко дергает, останавливая. Он замечает чью-то руку, схватившую его, в одежде чёрного и жёлтого цвета, а также он замечает, что его рука находится всего в нескольких сантиметрах от снитча. Вспышка красного цвета проносится мимо них в ту же секунду, пока рука Кэти, которая поймала Чонгука, сжимается крепче, чтобы не уронить товарища, а затем звучит свисток, обозначающий конец матча.       Крики Гриффиндора сотрясают весь стадион, и Чонгук чувствовал, как глаза жжёт от подступивших слёз.       Это его вина.       — С тобой всё в порядке? — сразу спрашивает Кэти, как только они опускаются на землю. Чон замечает, что остальные его товарищи обеспокоенно собираются вокруг него. Хосок волнуется больше всех, сразу что-то спрашивая у Чонгука о мадам Помфри, но парень лишь качает головой, опускаясь на землю. Когда он уселся на траву, то мгновенно почувствовал себя опустошенным.       Гриффиндор и Пуффендуй пожимают друг другу руки. Пуффендуйцы поздравляют победителей и отправляются в раздевалки. Болтовня товарищей отходит на второй план, сливаясь в сплошной смех и бессмысленный разговор, но разочарование очевидно, несмотря на их попытку скрыть это. Чонгук крепче сжимает край своей майки, опуская взгляд вниз.       Он позволяет слезам падать на землю.       Только они заходят в раздевалку, Хосок сразу оказывается рядом, чтобы поддержать его, и остальная часть команды так же что-то говорят, но Чонгук их почти не слышит. Между их словами Чон слышит успокаивающий шёпот Хосока и мягкие поцелуи у виска, но когда команда видит, что они неэффективны, то начинают отступать.       — Хочешь, чтобы мы остались? — тихо шепчет Джордан, держа Чона за руку. Чонгук качает головой, ощущая внезапное желание исчезнуть.       — Нет, — гаркает он, сжимая глаза. — Мне жаль.       Верна берет его другую руку и сжимает.       — Это не твоя вина.       Его.       — Выиграть было бы неплохо, но намного важнее, что ты в безопасности, — соглашается Хосок, но Чонгук снова качает головой, расстроенный.       Он снимает с себя кофту, и остальная часть команды воспринимает это как сигнал к уходу. Чон слышит, как они выходят из помещения один за другим, оставляя его совершенно одного, пока Гриффиндор не придёт, чтобы позлорадствовать.       Но не ожидаемый Гриффиндор открывает дверь в раздевалку буквально через несколько секунд. Пак Чимин.       Он стоит там, крошечный, с совсем слабой улыбкой на лице, и рукой зачёсывает волосы, которые лезли в глаза. И Чонгук усмехается, беззаботно накидывая на себя белую рубашку и быстро застегивая её. Вина внутри него тут же переросла в гнев, и это ужасно.       — Эй, — начинает Чимин мягким и тихим голосом по сравнению с грохотом, который разносился по стадиону всего несколько минут назад. Чонгук игнорирует его и натягивает мантию, поворачиваясь спиной к слизеринцу. Он снимает остальную часть формы, используя ткань мантии как завесу, и переодевается в школьные брюки. — Ты играл очень хорошо сегодня. На этот раз Чонгук отвечает. Из него вырывается смех, лишенный юмора, пустой. Он поворачивается, встречаясь своими холодными глазами с Чимином.       — Да, действительно хорошо. Понравилось нахваливать меня?       Чимин дергается от резкого тона, отшатываясь назад. Его рука двигается, чтобы схватиться за рукав одежды, маленькими пальчиками начиная перебирать край ткани.       — Я ничего такого не имел в виду...       — Конечно, не имел, — чуть ли не рычит Чонгук, на мгновение скидывая с себя мантию, чтобы натянуть джемпер через голову. Где-то за дверями слышен гвалт и смех. Гриффиндор скоро вернется, и Чонгук не хочет с ними сталкиваться. Он быстро начинает собирать свои вещи. — Ты никогда ничего не имеешь в виду, Чимин. Ты только и делаешь, что давишь, давишь и давишь на меня.       — Прости, — шепчет Чимин, и на короткий промежуток времени Чонгук испытывает раскаяние. Он понимает, что погорячился и, возможно, сам навыдумывал себе неизвестно что. Но его гнев слишком велик, потому он просто отталкивает Чимина и выходит за дверь.       Голоса гриффиндорцев заполняют комнату как раз перед тем, как дверь закрывается за ним, и Чонгук бежит, пока его лёгкие не горят адским пламенем.       Он больше не видит Чимина, даже во время Чар. Будто Пак полностью исчез, будто он использовал заклинание забвения, стирая все следы. Чонгук почти верит, что Чимин исчез, исчез из мира или, по крайней мере, из Хогвартса. Это кажется маловероятным. Хотя Чонгук и не был по сути хорошо знаком с Паком, он обнаружил, что хорошо знает Чимина. Чистокровный слизеринец ни за что бы не покинул школу ради чего-то подобного.       Или, может быть, он всё же и не знает его вовсе. Скорее всего, да. После того, что случилось в раздевалке, Чонгук больше не уверен ни в чём.       Единственное, что подтверждает, что Чимин в школе — это шепот, окутывающий весь замок, ведь каждый студент, одетый в зелёное произносит его имя. Чонгук чувствует чужие взгляды на себе и прекрасно слышит, о чём говорят слизеринцы. Эти слова, как призрак, преследуют Чонгука.       Чимин какой-то странный стал. Грустный.       И Чонгук чувствует вину всё больше и больше.       Квиддич помогает. Немного. Хосок истощает их тела, они усилили свои и без того жесткие тренировки. В результате вся их команда ходит с мешками под глазами, особенно семикурсники. Поскольку Ж.А.Б.А. через несколько недель, на Хосока оказывается давление — все ожидают, что он приведёт Пуффендуй к победе в их матче против Слизерина, но также ему надо сдать экзамены, которые сыграют большую роль в его будущем. Чонгук сочувствует ему и предлагает сократить командные тренировки и вместо этого повысить количество часов на индивидуальные тренировки. Не лучшая стратегия, но лучшее решение на данный момент.       И именно поэтому Чонгук проводит большинство ночей на квиддичном поле после наступления темноты, после комендантского часа, сбивая весь свой график сна к ебени матери. Чонгук сжимает метлу в руке, на цыпочках входит в раздевалку в поисках тренировочного снаряжения. У Пуффендуя есть собственные мячи для тренировок, которые были подарены бывшими выпускниками много лет назад.       Квоффл прочен от многолетнего использования, чёрные шары, которые используются для замены бладжеров, не так тяжелы и почти не опасны, но Чонгук решает, что ему и одного бладжера хватит. Это уменьшит шансы получить серьезную травму, тем более, что он тренируется один.       Он осматривает свою метлу и зачаровывает бладжер, позволяя ему лететь за ним до самого поля. Как только он начинает тренировку, бладжер преследует его сразу же, и Чонгук первые пару минут совершенствует свои уклоны и разные трюки.       Он представляет голос Чимина, гремящий на заднем плане, описывающий всё очень подробно.       И Чон увернулся от бладжера с помощью сложного трюка. Вы видели вены на его шее? Превосходно.       От этой мысли румянец покрывает его щёки, а из груди вырывается смешок. Так бы определенно сказал Чимин, и Чон обнаруживает, что он расслаблен, летит с каждой секундой быстрее. Поддельный бладжер атакует его, и Чон падает вниз, чтобы увернуться от него, тормозя прямо над самой землёй.       Если вы приглядитесь, то сможете увидеть татуировки Чона, сказал бы Чимин. Его бицепсы восхитительны, тем более, что они покрыты чернилами.       Чонгук останавливает бладжер и спускается на землю.       Он красивый, вам так не кажется?       — Чонгук? — спрашивает голос, и Чон поднимает голову на звук. Его дыхание прерывается, но атмосфера всё равно тихая. Чимин стоит перед ним, нахмурившись, глядя немного нерешительно. — Тебя здесь быть не должно.       — Как и тебя, — немедленно отвечает пуффендуец, хотя знает, что не прав.       Чимин фыркает, словно соглашаясь с мыслями Чонгука.       — Я староста. Мне позволено быть здесь так поздно, по крайней мере, пока я выполняю свои обязанности, — Пак сузил глаза. — А вот ты нарушаешь правила.       — Только один раз, — обещает Чонгук, глядя с мольбой. — Я закончу через секунду, просто... дай мне ещё несколько минут.       — Правила, Чонгук, — напоминает Чимин, качая головой. — Я могу вычесть очки у Пуффендуя, ты же знаешь.       После этих слов глаза Чонгука расширяются, его сердцебиение становится неконтролируемым. Он и так накосячил в матче. Он не может обременять свой факультет ещё больше, чем сейчас.       — Нет. Нет, пожалуйста, не надо. Я... я уже достаточно навредил своему факультету, проиграв матч. Пожалуйста, не забирай больше очков.       На мгновение повисла тишина, и часть Чонгука хотела поднять глаза и посмотреть в глаза Чимина, но он боялся. Чон прекрасно знает, как серьёзно Чимин относится к своей должности старосты, определенно серьёзнее, чем к должности комментатора. Он не удивится, когда Чимин лишит Пуффендуй десяти или даже двадцати очков, даже после просьбы Чонгука.       Вот почему он чувствует шок, когда в ответ слышит шепот Чимина, звучащий мягко для ушей и ещё более мягко для сердца.       — Мне жаль.       Чонгук поднимает глаза вверх, но на этот раз Чимин опускает взгляд в землю.       — За что?       — За матч, — бормочет Чимин. Он застенчиво поднимает взгляд, выглядя очень неуверенно. — За то, что давил на тебя всеми этими комментариями, даже не обращая внимания, всё ли у тебя в порядке. Особенно за такие публичные высказывания. Ты никогда не давал мне согласия, и это ненормально. Так что мне очень жаль, Чонгук.       Между ними повисает пауза, мгновенная тишина, которая становится некомфортной и напряжённой, и Чонгук наклоняется, чтобы убрать тренировочное снаряжение, прежде чем отправиться в раздевалку, где он снова спрячет его в безопасности в шкафчиках Пуффендуя. Чимин колеблется, но всё же идёт за Чоном, и дверь за ним закрывается, оставляя их наедине в очередной раз.       Похоже, в этой комнате происходит многое, когда дело доходит до них. Чонгук садится на одну из скамей и проводит рукой по волосам.       — Это мне жаль.       — Что? — спрашивает Чимин в замешательстве.       Чон сглатывает, быстро подбирая слова. Он практиковал их раньше, до того, как Чимин пропал из его жизни на неопределенный промежуток времени. Теперь же эти слова ему кажутся шаткими и нерепетированными, просто путаница слов, которые, как надеялся Чонгук, Пак поймёт.       — Я... я не против твоих комментариев. Да, это смущает, но они, ну, они милые.       — Но ты разозлился, — напоминает ему слизеринец, подходя к парню ближе. Движение незаметное, даже робкое. Чонгук прижимает колени к груди. — Ты не должен оправдывать меня, Чонгук.       — Нет, это не так, я не это имел в виду. Я хочу сказать, что я действительно... не возражал против флирта? Это мило, но я просто... я очень взволнован. И поэтому, во время того матча, я... Ну, ты был очень смелым перед этим, и я... Я очень смутился. Потерял концентрацию и всё такое. Поэтому я накричал на тебя, хотя это была не твоя вина.       — Но это так. Даже если ты не возражал, ты никогда не говорил мне, что ты к этому нормально относишься, и я также сделал тот комментарий в действительно неподходящее время...       Чонгук смеётся, ярко и расслабленно.       — Чимин, ты протестуешь против того, чтобы тебя не обвиняли? Тебя сейчас послушать, так ты больше пуффендуец, чем я.       Крошечное хихиканье, которое ускользает от Чимина, вызывает ностальгию: Чонгук обнаруживает, что улыбается с тоской и задумчивостью. Чимин подходит к Чону, оставляя между ними немного расстояния.       — Но я был неправ. Я признаю только свои ошибки.       — Хорошо, тогда мы оба неправы, — вздыхает Чонгук. Он кусает губу и смотрит на пол. — Зачем ты это делаешь? Эм, флиртуешь и прочее.       Он чувствует, как Чимин замирает рядом с ним от неожиданного вопроса, тихо и устало вздыхая.       — О, серьёзно...       Ещё одна пауза, но на этот раз ситуация немного знакома, по крайней мере, атмосфера. Это как тогда, на Чарах, когда Чимин источал уверенность и Чонгук хотел сбежать. Только теперь всё наоборот.       Но Чимин храбрый. Достаточно храбрый, чтобы быть гриффиндорцем, думает Чонгук. Пака явно могли бы отсортировать в печально известный факультет, если бы Чимин не обладал слишком многими слизеринскими качествами. Чон слышит, как другой парень глубоко вдыхает, затем выдыхает, пальцами нервно дергая одежду.       — Ну, это очевидно, разве нет? Ты мне нравишься, Чон Чонгук.       И снова воздух украден из легких Чонгука. Он слышит, как задыхается и понимает, что на автомате его голова поворачивается к Чимину с широко раскрытыми глазами, ища, ища что-то, что покажет, что слизеринец издевается над ним. В глубине души он думает, что знал. Любой, у кого есть глаза, мог видеть, как сильно Чимин влюблён в него и как долго. Пак всё это время ждал ответа от Чонгука, но тот, подавленный смущением, убегал каждый раз, хотя сердце Чонгука хранит каждое воспоминание о Пак Чимине, сердце бьется радостно, когда он слышит о достижениях Чимина.       Но после дней, которые он провел, окутав себя виной, он, наконец, готов признать. Признать то, что скрывал даже от самого себя в самой глубине своей души.       — Ты мне тоже нравишься.       От этих слов глаза Пака расширяются, ведь он ни разу не позволял себе думать, что его чувства могут быть взаимны. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают в горле, глаза блестят, в то время как щеки окрашиваются в самые мягкие и нежные оттенки розового.       Но затем из коридора слышатся шаги, и глаза Чимина наполняются страхом. В спешке он тянет Чонгука за рукав и толкает его в ближайший шкаф. Чонгук хмурится, как только делает вдох. Красный перед ним говорит, что шкафчик принадлежит Гриффиндору, и он ни в коей мере не пахнет приятно.       — Пак, — слышит пуффендуец голос Филча, наполненный подозрением. — Что ты здесь делаешь?       — Патрулирую, — быстро отвечает Чимин. — Мне показалось, что я кого-то услышал на поле для квиддича, поэтому решил проверить.       — Это не поле.       — Верно, — соглашается Чимин. — Но поле было пустым, поэтому я догадался, что этот человек мог сбежать сюда. Но здесь тоже пусто, поэтому я уже собирался уходить.       — Хм, — две секунды, три. — Ну, поторопись. Твое время почти истекло. Но если я узнаю, что ты мне солгал, я придумаю тебе наказание хуже, чем когда-либо давал Поттеру.       Чонгук лишь по голосу определяет, что Чимин улыбается.       — Не узнали бы. Я бы позаботился об этом, но я не вру. Может быть, вы можете проверить коридоры, ведущие к башням?       Приглушенное ворчание, затем скрип двери, и через минуту Чимин вытаскивает Чона из шкафа. Чонгук практически падает на него, но Чимин ловит, прежде чем они упали бы на пол.       — Мы должны идти, — бормочет Чимин, поглядывая на дверь. — Филч может вернуться в любой момент.       — Подожди, — протестует Чонгук, когда Чимин потянул его в направлении поля. Так безопаснее выйти, ведь Филч в совершенно противоположной стороне. — Что... Что теперь между нами?       Чимин вопросительно наклоняет голову.       — Ты про что?       Чон поджимает губы.       — Ну, эээ... Ты мне нравишься. И я тебе нравлюсь. Так...       На лице Чимина появляется нежная улыбка.       — Это может означать всё, что ты хочешь, чтобы это значило.       — О, — выдыхает Чонгук. Он думает о том, чтобы встречаться с Чимином, ходить по коридорам, держась за руки. — Ладно.       Слышится слабый смешок, когда Чимин ведет их, осторожно тянет Чона к лестнице за Большим залом. Коридоры разделены: один ведет на кухню, другой — в подвалы. Удивительно, но Чимин ведет его в сторону гостиной Пуффендуя, и Чонгук снова краснеет. Это похоже на то, как Чимин ведет его домой, и ему нравится эта мысль. Может быть, в следующий раз он сможет отвести Чимина в подвалы.       Мда, звучит совершенно не романтично.       — Так... Значит... М-мы встречаемся? — робко спрашивает Чонгук.       — Если хочешь, — заключает Чимин, так же стеснительно. И снова Чонгук отмечает, насколько разный Пак Чимин. У него столько личностей, но эта милая смесь составляет Чимина, и Чонгук чувствует, что любит его любым. Пуффендуец немного наклоняется вперёд.       Он хихикает, обхватывая талию Чимина — момент храбрости, которую он украл у слизеринца, который с красными щеками закинул руки Чону на шею.       — Я хотел бы.       Они оба тянутся к губам друг друга одновременно. Поцелуй сладкий, медленный, короткий. Насладившись, Чонгук отстраняется с прикрытыми глазами, его лицо становится красным, а Чимин посмеивается тихо, как только может, и Чон замечает, что у слизеринца даже уши порозовели.       Они не отпускают друг друга.       — У тебя матч в это воскресенье, да? — спрашивает Чимин, и Чонгук кивает, не обращая внимания на ход времени. Он не хочет отпускать слизеринца, но если не отпустит, то их наверняка поймают. — Удачи.       — Спасибо, — шепчет Чонгук, наконец, отпуская Чимина. Пак тоже отстраняется медленно, так же медленно уходя в сторону коридоров и направляясь к подвалам.       Когда Чонгук делает шаг, то замечает пятна зелёного и синего цветов. Юнги и Намджун. Они держатся за руки, и тихий смех тянется за ними, пока Намджун идёт куда-то с Мином. Разум Чона заменяет их на образ его и Чимина, и он широко улыбается.       — Ты можешь продолжать делать это, — громко говорит он в последнюю минуту перед тем, как нажать на пароль возле входа в гостиную. Дверь открывается, но Чонгук не входит.       Чимин вопросительно поднимает бровь, обернувшись.       — Делать что?       — Комментировать, — поясняет Чонгук. — Просто не будь слишком непристойным. Или, хотя бы, не будь слишком очевидным.       Чимин смеётся.       — Хорошо, Чонгуки. Сладких снов.       Чонгук улыбается в ответ.       — Спасибо. Доброй ночи.       — И Чон забивает ещё один гол, делая счёт тридцать-десять в пользу Пуффендуя! — голос Чимина гремит над всем полем для квиддича, и Чонгук усмехается, греясь в радостных криках жёлтого моря. Он находит взглядом Чимина в толпе зелёных, его глаза гордые и озорные одновременно. Рядом с ним один из слизеринцев протестует против очевидного фаворитизма.       — Ты кровожадный слизеринец, Пак! Какого хера ты трахаешься с пуффендуйцем?       — Потому что его бедра восхитительны! — громко говорит Чимин, и благодаря усиливающей магии заявление звучит эхом по всему полю. Чонгук немедленно вспыхивает ярко-красным, в то время как его товарищи по команде посмеиваются, как и другая команда.       Этот матч легче, чем предыдущие, обе стороны расслабляются из-за легких поддразниваний Чимина. На публике Чимин намного спокойнее, он только восхваляет тело Чонгука каждый раз, когда выпадает такая возможность, но никогда не перебарщивает, оставляя свои пожелания на то время, когда они будут наедине.       Теперь Чон не против таких комментариев. Он посылает Чимину застенчивую улыбку, которую его парень — парень! — возвращает, а затем взлетает вверх, гонясь за квоффлом.       Они выигрывают в тот день с колоссальным счётом триста тридцать и семьдесят, и Пуффендуй кричит от искренней радости, ведь эта разница означает, что они — победители Кубка по квиддичу. Пуффендуй получает целых пятьдесят с чем-то очков на счёт факультета. Крики благодарности извергаются из жёлтой толпы, но что намного больше радует Чонгука — Чимин, ждущий его прямо перед дверью в раздевалку.       Он целует губы Чимина, не обращая внимания на мир вокруг. Когда они отстраняются, Чон видит, что Чимин смотрит на него с хитрым прищуром и долей похоти во взгляде.       — Кстати, нам так и не удалось проверить мои татуировки, — поддразнивает Чимин, шепча на ухо. Он жестом указывает на поле позади них, где уже никого нет, и Чонгук понимает посыл: они будут одни. — Итак, раздевалка?       Почему-то это кажется забавным, и они оба посмеиваются. Неожиданно Чон берет Чимина на руки.       — Конечно, раз ты так одержим.       — Что я могу сказать, — небрежно говорит Чимин, пока Чон открывает дверь. Обе команды уже ушли, оставляя их наедине. — Мой парень очень горячий.       — Кто бы говорил, — шепчет Чонгук и снова прижимается к губам Чимина.