Поцелуй с привкусом горечи

Я лечил. Я искал. Я слушал их. Кажется, я всегда слышал голоса в своей голове. - Помоги мне, Терри. Найди меня. - Спаси меня, Терри. Забери себе мое безумие. - Хороший мальчик, Терри. Раздели мою боль. - Послушный мальчик, Терри. Собери меня. И мое самое любимое, неизменно тягучее: в ы п е й - м о ю - д у ш у. Те-р-р-ри. И я послушно вскакивал с кровати, сбегал с уроков, пропускал пары, лишь бы найти этот завывающий в моей голове голосок и выпустить его. И я рыдал над потерявшимися девочками, сдерживал слезы над "спящими" девушками, равнодушно подходил к расчлененным женщинам. И целовал их. К каждой прижимался дрожащими губами, забирая их боль. И все они: и молодые и старые, и красивые и не очень, и богатые и бедные - каждая кричала в моей голове. Помоги мне. Отпусти меня. Поцелуй меня. А я трясся, каждый раз переживая их смерть так, словно сам умирал, вдыхая горячий воздух в их давно остывшие губы. Чувствовал нож в своем животе, ввинчивающуюся пулю в виске, захлебывался грязной речной водой и блевал от передоза. Умирал, а после сразу воскресал. И воздух казался слаще, и кровь бежала быстрее, и жизнь становилась прекрасней. До следующей просьбы. До следующего женского крика в моей голове. Не знаю, что я такое. Это больше чем жизнь. Не знаю, откуда это взялось. Это меньше чем смерть. Я уверен в одном: каждый раз взамен за свободу чьей-то души, я жертвую частью своей жизни. Тариф, блять, потусторонний. Одна душа - минус один час из моей жизни. Дороговато за поцелуй, не правда ли? За кровавый поцелуй с привкусом озона и горечи. А что самое отвратительное, я не променял бы этот дар ни на что другое. Разве можно потерять ту сумасшедшую эйфорию, которая приливной волной накрывает меня после каждой такой терапии? Несмотря на головную боль, круглосуточную "горячую линию" и выматывающие душу и тело картины, я чуть ли не с облегчением бежал за новой дозой адреналина. Думаю, я похож на наркомана, каждый раз уходя с очередного "места встречи": взъерошенный, губы окровавлены, зрачки расширены... Да и чувствую себя так же. Не знаю, делаю я это для себя или для них, но в одном уверен точно: я буду освобождать их, пока у меня не закончится отпущенный мне запас времени.