Как-то раз

      Андрей достаточно много размышлял о своём отношении к сексу. Всё же, нужно было рассматривать все варианты, тем более, когда у него есть реальный пример в виде своих родителей. Он, признаться, пару раз невольно наблюдал за процессом сношения ещё в детстве, но это вызвало у него лишь интерес к биологии. Ну, и ещё пару раз специально наблюдал, но только чтобы понять уже более романтическую и психологическую сторону их отношений. Неужели при проникновении, папа всегда-всегда снизу? Или это отец просто такой настойчивый?       Просидев над этим вопросом в сумме около суток, парень для себя решил, что если у него будут гейские отношения, то он скорее всего будет сверху. Ему и телосложение позволяет, и психологически ему так более удобно. Однако интереса к тому, как парень чувствует себя снизу, это не убавило.       Он даже пытался как-то спросить у Ромы что-то насчёт этого, однако тот сильно засмущался и сказал, что ещё не готов разговаривать на эту тему, и вообще он ещё маленький. А Андрею, на минуточку, через четыре месяца исполнится восемнадцать.       Тогда парень обратился к Джонни, и, пусть и не узнал насчёт нижней позиции, понял, какого быть сверху. Если ориентироваться на рассказы папы, то он точно будет активом.       Но его любознательная натура всё никак не могла успокоиться. Тем более, когда всё для эксперимента было почти в шаговой доступности: секс-магазинов в Питере море, а тело у него всегда при себе, как ни странно.       И Андрей был бы не Андреем, если бы не смог достать дилдо. Средний, достаточно тонкий в диаметре, для первого раза. И смазку по скидке ухватил. По персональной скидке... Давайте не будем об этом, всем нужно дрочить иногда.       И вот, дилдо со смазкой стоят на постели. Родители часа два назад уехали куда-то там в какой-то клуб, парня это не очень интересновало. Его интересовало, как и куда он это дилдо закрепит. На нём была держалка, которая заодно работала как липучка, так что приклеить его к стене особого труда не составило. Себя парень пальцами расстягивал раньше, конечно, но не так хорошенько, так что вымыв руки, он окунул пальцы в смазку и чуть пригнулся, проталкивая в себя один. Чувствовалось странно, и очень непривычно, но достаточно интересно. Так что он продолжил, и в итоге засунул в себя весь палец до ладони. Вот она, странная точка, называемая простатой, от которой его собственный член заинтересовано дёрнулся.       Подвигав в себе палец до того момента, как он начнёт уже свободно скользить, Андрей принялся потихоньку вставлять второй, чувствуя, как потеют от страха к неизвестному ладошки. Действительно, было страшно, потому что... Ну чёрт возьми, потому что.       Прошло минут пятнадцать прежде чем он смог облегчённо выдохнуть, доставая из себя уже два пальца. Пора. Пора, Андрей, собрать всё своё мужество в кулак, и попытаться сделать это с дилдо. Он был не особо большой, так что впринципе всё должно было пройти нормально.       Парень привстал к стенке, обернулся, и, раздвинув ягодицы, прислонился анусом к округлой головке. Ну, разница точно была заметна и в габаритах, и в объёме, и в материалах. Он вздохнул, и одной дрожащей рукой отпустил ягодицу, перенеся пальцы к анусу, и начал очень медленно насаживаться. Смазка действительно волшебная штука, стоит сказать.       И вот, примерно сантиметр уже был в нём. Это было классно, и странно одновременно. Всё же это дилдо, резиновый хуй, а не его пальцы, пусть и достаточно длинные. Стенки приятно распирало, одновременно с этим принося весомое чувство дискомфорта, и парень представлял, как нижним страшно, когда они отдаются в чужие руки, не контролируя ситуацию. На активах лежит большая ответственность, в купе с удовольствием.       Головка прошла достаточно легко, хоть и в начале нужно было потужиться. Из-за страха и желания сделать всё правильно, в голове звенело, но, подождав и чуть-чуть отдохнув, Андрей ещё смазал ствол дальше, и начал насаживаться, тихо пыхтя. Действительно трудно. Или он просто выбрал неудачную позу.       Послышалось какое-то копошение в коридоре, но он не придал этому значения, даже не услышав. Колбая-Фильченков остановился, и начал соскальзывать, широко раскрыв глаза. Такое странное ощущение, когда это нечто большое выходит из тебя. Как будто ты уселся на громадный столб, и сейчас слазишь с него. Облегчение, вкупе с потягиванием наружу.       Послышался тихий «хлюп», и вот Андрей уже слез с дилдо. Удивлённо моргнув, он снова начал аккуратно насаживаться, и слезать. Простата лишь чуть-чуть натиралась, но этого хватало, чтобы он чуть не истекал смазкой.       Это такое интимное чувство, когда ты чувствуешь что-то в себе. Внутри что-то заинтересованно дёргается, что очень хорошо чувствуется, и ноги как-то немного немеют.       Щелчок двери. Прохлада воздуха из коридора. Папы.       Тишина. — АнДРЕЙ!       Парень вздрагивает и от этого насаживается глубже, и кривится, чувствуя неприятную боль. Внутри всё сжалось, неудивительно.       Джонни тут же заливается гусиным смехом, когда видит лицо мужа и лицо сына, и вообще ситуацию в целом, и откатывается к стене, проходя в комнату. — Андрей, что ты делаешь!? — Рома вздрагивает, глядя, что у этой стены делается, и обильно краснеет.       Младший тем временем быстро слезает с дилдо, незаметно вытирается салфеткой, и за одно движение натягивает на себя штаны и трусы, начиная мотать головой. И как он не услышал родителей? — Боже, ты, — Рома заикается, прикрывает глаза рукой и откидывает голову вверх, слыша на фоне ещё более заливистый смех возлюбленного. — Ты серьёзно, серьёзно решил это попробовать?       Андрей бегает глазами по комнате, придумывая хоть какую-нибудь отговорку. Но какая тут отговорка, если тут на стене висит дилдо? И он сам только что на нём сидел? Кстати член всё ещё топорщит трусы и штаны. Уф, как же сложно. — Рома, от-от стань от мелкого, — пытается успокоиться Колбая, вытирая выступившие слёзы на глазах. — Он заинтересовался, надо же попробовать, ну! — Господи, но не сейчас же! — всё же хихикнул Фильченков, глядя на любимого. — Ему даже восемнадцати нет... И вообще, где ты это взял? — он перевёл взгляд на краснющего сына, что тупо виновато пялился в пол.       Тот неопределённо махнул рукой, мол, какая разница, нашёл и нашёл. И тут же был заключён в тёплые знакомые объятия. — Ладно уже, не переживай, не буду я тебя ругать, — тяжко вздохнул Рома, глядя искоса на резиновый член. Прямо как его первый. — Но жопу твою спасать я не собираюсь, когда начнёшь трахаться с кем попало.       Джонни снова залился смехом, потому что ему самому отец так говорил, и, с высокими ой-ками и ах-ами, подошёл к семье и тоже заключил их в крепкие объятия. — А теперь пошли отсюда, младшее поколение всё ещё на взводе, если ты не заметил, — положил руку Роме на плечо тот, и снова хохотнул, глядя, как тот отскакивает от сына и краснеет.       Ладно, ушли они достаточно быстро, и Андрей, постояв ещё немного, глянул на дилдо и стянул штаны. — Прямо как мой первый, господи, — закрыл лицо руками на кухне Фильченков. — Блять, я даже это не сразу понял! — загоготал кареглазый, хватаясь за живот. Ему бы со смеху не помереть с его семейкой.