Цена победы

      Капитолий начался с чудес.       Во-первых, в этом году менторов разместили не в Тренировочном центре, как обычно, а в одном из самых шикарных отелей столицы. Стыдно сказать, но Хеймитч боялся высоты, и потому его несказанно обрадовал номер всего на пятом этаже. Из окна гостиной открывался вполне приличный вид на бульвар со снующими по нему капитолийцами, раскрашенными по местной дикой моде во всевозможные цвета - от бледно-зеленого до ярко-фиолетового. Он облегченно выдохнул: ему катастрофически необходимо было видеть землю под ногами, иначе его начинало штормить и мутить, как после хорошей попойки.       А может, дело действительно было в попойках?       Он со смехом вспомнил вчерашнее выражение лиц своих подопечных, когда они въехали в Капитолий – смесь изумления, презрения и восторга. Едва завидев зевак, возбужденно пялившихся на проезжающий экспресс, Китнисс шарахнулась от окна с отвращением на лице, словно ей показали дохлую рыбу. Парень держался чуть лучше - он улыбался мелькающим мимо лицам и даже приветливо махал рукой.       Хотя Хеймитч сильно сомневался, что это было искренне.       Второе чудо состояло в том, что в номере оказался роскошный бар. Ментор придирчиво осмотрел бутылки: виски, водка, коньяк, любимый белый ликер, какие-то легкие светлые вина. Видимо, ответственный за размещение забыл о пагубном пристрастии известного на весь Панем пьяницы Хеймитча Эбернети. Ну и ладно, зато ему не придется бегать по кабакам в поисках приличной выпивки.       Он потянулся было к одной из бутылок, но потом передумал. День только начинался, и на сегодня была запланирована куча дел.       Ему предстояло знакомство со стилистами.       Ментор поморщился. Он не питал иллюзий насчет того, кому достанутся его трибуты. Двенадцатый дистрикт никогда не блистал богатством и роскошью. Самые известные и высокооплачиваемые мастера, которые работали на Играх, всегда выбирали Первый или Второй, иногда Четвертый – трибуты из морского дистрикта отличались хорошим цветом кожи и точеными фигурами пловцов. Чего нельзя было сказать о чумазых и голодных детях шахтеров. Скорее всего, им назначат какого-нибудь новичка, который напялит на ребят каски и обмажет их сажей. Все это он уже видел. Убогая фантазия! Дай ему волю, даже он смог бы нарядить их приличнее, но это не входило в его обязанности. Сейчас Китнисс и Пит в Центре преображения, их отмывают и придают им человеческий вид. Продлится эта пытка не менее трех-четырех часов, а за это время ему предстоит познакомиться с теми, кто будет готовить его трибутов к церемонии открытия и презентации.       Ровно к назначенному времени он спустился в конференц-зал отеля. Заглянул внутрь – никого! Он, что, в кои-то веки пришел первым?       - Не пугайся, Двенадцатый, в этом году мы кое-что изменили…       Ментор обернулся на голос. Прямо к нему шел мужчина в пунцовой шелковой шали, с элегантной небрежностью наброшенной поверх белоснежного костюма. Ну, конечно - Главный Распорядитель, собственной персоной! Это он лет пять назад придумал называть менторов по номеру дистрикта. Многие победители оскорбились такому отношению со стороны организаторов - большинству льстило, когда их имена звучали в эфире. Хеймитч не принадлежал к их числу. Ему совершенно не хотелось лишнего упоминания своей персоны. По этой же причине его ничуть не задевало, когда к нему обращались просто «Двенадцатый» - он прятался за номером своего дистрикта, как за щитом.       По большому счету, он предпочел бы, чтобы к нему не обращались вовсе.       - Какая неслыханная честь, - хмыкнул он, удивленно вскинув брови, - сам Сенека Крэйн почтил своим вниманием старого выпивоху!       За годы своего менторства единственный победитель из угольного дистрикта приобрел в Капитолии широкую, пусть и сомнительную популярность, которая позволяла иногда фамильярничать с высшим руководством Игр. Чем он сейчас и занимался.       - Ты льстишь себе, Эбернети, - снисходительно улыбнулся Сенека, обнажая ряд таких же белоснежных, как костюм, зубов. - Эта участь ожидает всех твоих коллег: в этом году организационные вопросы будут решаться с каждым дистриктом по отдельности. Так проще - и безопаснее.       - Понимаю, - язвительно качнул головой Хеймитч. - Безопасность превыше всего!       - Рад снова видеть тебя на Играх, – игнорируя его колкость, продолжал Главный Распорядитель. Ментор скрипнул зубами, натягивая резиновую улыбку. Как будто у него был выбор…       Мужчины обменялись протокольными фразами, а затем Сенека указал на стеклянный лифт, ведущий в пентхаус отеля.       - Я приготовил тебе маленький сюрприз. Прокатимся? Составлю тебе компанию – хочу увидеть выражение твоего лица, когда ты узнаешь о нем.       Ментор вздрогнул. Он лучше многих знал, что уж чего-чего, а сюрпризов Капитолия стоило опасаться всерьез, и потому лишь неопределенно повел плечами и последовал за Сенекой к лифту, мысленно поминая всех чертей. В глубине души теплилась надежда, что это не был путь на эшафот.       Уже в лифте Главный Распорядитель вдруг заметил:       - Кстати, я видел утром твоего парня… эффектный кровоподтёк!       Упс! Он и не предполагал, что кто-нибудь обратит внимание на Мелларка до того, как к нему приложат руку визажисты. За драку вне Арены трибут может быть очень сурово наказан. Если, конечно, этому найдутся очевидцы и свидетели. Хеймитч усмехнулся своим мыслям: единственного свидетеля их потасовки с Питом сейчас усердно приводила в порядок ее подготовительная команда.       - Шрамы украшают мужчину, - только и сказал он, пряча ухмылку.       - Шрамы, но не синяк под глазом, - укоризненно качнул головой Сенека, любовно разглядывая свое отражение в стеклянной стенке лифта. - Не знаешь, с кем он подрался?       - Понятия не имею. Не уследил.       - Судя по остальным трибутам, ему досталось больше.       - Откуда такие выводы? – Это нелестное предположение выглядело, по меньшей мере, оскорбительно. Хеймитч скривился: не хватало только, чтобы еще до Арены его парень прослыл трусом или слабаком – тем более что он определенно не производил впечатления слабака.       - На других я что-то не заметил таких «украшений», – удивленно пояснил Крэйн.       - Выходит, их учили хуже, чем Пита Мелларка, - насмешливо парировал Хеймитч.       - Значит, его зовут Пит… И чему же ты учил его, хвастун?       - Если бьешь, то только не по лицу – зачем нарываться?       - В этом весь ты – сам вечно по уши в неприятностях и трибутов своих туда же тянешь!       - Его никто не тянул. Мальчишка проявил характер, и за это я его даже уважаю. - Ментор едва заметно пошевелил челюстью и хмыкнул. – Если он решил навалять кому-то, это полное его право. Не вижу смысла убиваться: это происшествие вряд ли дойдет до президента - наверняка, парню уже вовсю ретушируют мордашку.       Когда мужчины вышли из лифта, их уже ожидал безупречно вышколенный безгласый. Каждый раз при виде этих несчастных у ментора по спине бежал холодок. Он подумал о своих близких - уж лучше смерть, чем такая жизнь! Безгласый проводил их до высокой резной двери и распахнул тяжелые створки, пропуская посетителей внутрь.       Номер представлял собой огромную студию с окнами выше человеческого роста. За тонированными стеклами плыли облака, и Хеймитч почувствовал, как следом за ними поплыло и у него в голове. Он настороженно оглядел вызывающе роскошную обстановку: элитную шикарную мебель ручной работы и старинные каменные безделушки вперемешку с дизайнерскими штучками в стиле хай-тек. В каждой мелочи интерьера чувствовалась рука человека с идеальным вкусом. И с большими деньгами.       Одну из стен студии практически полностью занимал плоский экран. Левая его половина была разделена на секции, в каждой из которых сейчас шла отдельная трансляция: показ мод на будущий сезон, кулинарное шоу, что-то о бабочках. На правой, большей половине, он увидел замершую на паузе запись Жатвы в Двенадцатом – Китнисс Эвердин тянула руку вместо сестры. Напротив экрана располагался огромный стол, беспорядочно заваленный рисунками, пестрыми отрезами всевозможных материй, лентами, кружевами и прочей дребеденью. Из кресла рядом со столом поднялся молодой мужчина в простом черном костюме, и Хеймитч почувствовал, как глаза полезли на лоб.       Меньше всего он ожидал увидеть здесь этого человека.       - Знакомься, Двенадцатый, - довольно улыбался Главный Распорядитель, - это стилист твоей девочки. Он сам вас выбрал!       - Добро пожаловать в мое убежище. - Хозяин роскошной студии сделал шаг навстречу и протянул руку для приветствия. Его зеленые глаза, слегка подведенные золотистой линией, излучали искреннее радушие. – Меня зовут Цинна, и в этом году я буду работать с вами.       - Я тебя знаю, - удивленно промычал Хеймитч, растерянно переводя глаза на Сенеку. – Это не шутка? Этот парень будет стилистом Двенадцатого дистрикта?       Сенека снисходительно рассмеялся, довольный произведенным эффектом.       - Не понимаю, что тебя опять не устраивает? Ты же всегда жаловался, что твоим трибутам не везет со стилистами! Надеюсь, в этом году тема невезения закрыта?       Ментор молчал, переводя глаза с одного собеседника на другого. У него не было слов. Перед ним стоял сейчас создатель и вдохновитель самого известного и популярного Модного Дома в Капитолии. Среди его почитателей и клиентов были многие знатные капитолийцы, готовые выложить баснословные суммы за наряды, которые он создавал. Ходили слухи, что у него одевались даже члены президентской семьи. Он никогда не участвовал в Голодных Играх ни в качестве стилиста какого-либо трибута, ни в качестве консультанта оформителей Арены, ни даже в качестве почетного гостя на церемониях презентации участников или награждения победителя. Хеймитч слышал о нем много восторженных отзывов, видел его несколько раз на телеэкране, но и подумать не мог, что ему представится возможность пообщаться с этим человеком вживую. Тем более в роли стилиста Китнисс Эвердин.       Он на мгновение представил, что могут сделать эти волшебные руки с серой мышкой из Шлака. Чудеса продолжались!       - Что ж, мое любопытство вполне удовлетворено. Теперь я вас оставлю, меня ожидает ментор Одиннадцатого – в этом году мы начали знакомство дистриктов со стилистами в обратном номерном порядке. - Главный Распорядитель довольно потер руки и широко улыбнулся. - Будь осторожен, Цинна, этот мужлан абсолютно не знаком с манерами: он пьет водку, как лошадь воду, и весьма непристойно выражается, особенно в присутствии таких воспитанных и образованных людей, как мы.       - Отсутствие манер меня не пугает, а общий интерес у нас уже есть, - сдержанно отозвался тот, и его зеленые глаза метнулись к замершей на экране Китнисс. - Надеюсь, мы быстро найдем и общий язык.       Стоило Сенеке скрыться за дверью, как молодой человек изменился в лице и тепло улыбнулся Хеймитчу.       - Простите мою сдержанность - высокие чиновники угнетают меня одним своим присутствием. Присаживайтесь. - Он сделал широкий приглашающий жест в сторону кресла за столом, как раз напротив экрана.       - Есть одна проблема, и давай решим ее сразу и без обиняков, - с места в карьер начал ментор, неловко устраиваясь на мягком сиденье. – Я, признаться, все еще в ступоре и чувствую себя полным кретином от мысли, какая большая птица будет опекать мою девочку. Как насчет «ты»? Может, так нам будет проще общаться… мне-то уж точно. Согласен?       Утвердительно кивнув, Цинна мягко засмеялся, и Хеймитч поймал себя на том, что не находит в новом знакомом и тени столичной глупости и манерности. Это выглядело более чем удивительно, учитывая значимое место, которое тот занимал в светской жизни Капитолия. И у ментора в голове не укладывалось, с какой стати такой известный модельер решил связаться с забытым богом Двенадцатым дистриктом.       Цинна взял в руки пульт, присел в соседнее кресло и начал переключать каналы. На одном из боковых экранов мелькнуло лицо Пита.       - А твой парень молодец, - с легкостью переходя на «ты», вдруг заметил он и непринужденно улыбнулся. - Еще даже не появился на людях, а о нем уже распустили сплетни. Ты помнишь Порцию? Они столкнулись сегодня утром в Центре преображения. Она примчалась оттуда прямо ко мне и, топнув ногой, заявила, что выбрала его и только его. Представь себе, ей приглянулся его гламурный синяк! - В зеленых глазах молодого человека плясали золотые искорки смеха.       Конечно, ментор помнил Порцию – маленькую заводную дамочку, опекавшую большей частью мальчишек. Даже самые невзрачные из них выходили из ее рук принцами. Значит, она будет стилистом Мелларка? Это хорошая новость, одной проблемой меньше - Порция из кожи вон вылезет, чтобы представить своего подопечного в наилучшем виде. Тем более что ей не придется особенно напрягаться: Пит Мелларк с его ясными глазами, широкими плечами и вечно спутанными светлыми локонами - не самый худший вариант шестнадцатилетнего подростка. Ах, да, еще и этот «гламурный синяк»!       На экранах слева начали появляться другие лица, и Хеймитч с удивлением обнаружил, что его новый знакомый просматривал записи Жатвы во всех дистриктах.       - Как, по-твоему, кому местные сплетницы припишут авторство? – поинтересовался он, сосредоточенно разглядывая вместе с Цинной остальных трибутов.       - Ты о синяке? Я бы сказал, вот этому, высокому, из Одиннадцатого. - Молодой человек приблизил один из кадров. – Парень выглядит весьма внушительно.       Хеймитч медленно переводил глаза с одного лица на другое. Особенно его зацепил яростный взгляд профи из Второго. Он мысленно записал его в число первых претендентов на победу. И в число самых опасных противников.       - Мда? А я бы предпочел вот этого зверёныша. - Он указал на него собеседнику. - Никак не запомню их имена…       - У тебя плохая память? – удивился Цинна. - В Капитолии это лечат.       - Я здесь уже четверть века, а они слишком быстро меняются, - хмуро кивнул на экран ментор. - Не имею ни малейшего желания знать всех покойников поименно.       - Его зовут Катон, и он в фаворитах. - Цинна понимающе растянул губы в подобии улыбки. Его задумчивый взгляд мельком скользнул по остальным лицам и обратился на Китнисс Эвердин.       - Тем лучше для Мелларка, - довольно хмыкнул Хеймитч. - Реклама еще никому не вредила. Пусть решат, что сын пекаря сцепился с профи и отделался только подбитым глазом.       Только сейчас ментор заметил, что его собеседник достал планшет и теперь разглядывает Китнисс с неприкрытым восхищением. Где-то внутри зашевелилась гордость.       - А моя подопечная? – поинтересовался Цинна. - Она еще никому не вырвала волосы?       - Пока только мне. Хочешь оказаться следующим? - довольно хохотнул Хеймитч и умолк.       Молодой человек не сводил зачарованного взгляда с сероглазой темноволосой девушки на экране. Рука с карандашом машинально делала на чистом листе первые наброски. Какие мысли роились сейчас в этой гениальной голове?       - Она у нас боец, - тихо заметил ментор.       - Она у нас огонь, – отозвался Цинна, и губы его тронула загадочная усмешка.