Императорский медовый месяц

Наверняка когда вы слышите о Скандинавии, то вам сразу представляются дикие и воинственные викинги, ужасный холод, вечная тьма и горы снега, однако это далеко не так. Сейчас это довольно развитый полуостров с хорошими системами образования и здравоохранением, здесь живут добрые и приветливые люди, а о снеге летом речи не идёт. Хельсинки — столица Финляндии, страны озёр. Финская столица расположена на берегу холодного Балтийского моря, в Финском заливе, здесь раскинулись парни, озёра, водоёмы, самые удивительные достопримечательности. Как ни странно, но этот финский город Северной Европы буквально утопает в зелени и, даже несмотря на обилие машин, здесь легко дышать. Один из самых известных и роскошных пятизвёздочных отелей города Хельсинки Kämp расположен прямо напротив самого красивого парка финской столицы: парк Экспланады. Уже с самого утра всё было самым-самым. Лёжа рядом с супругом, Синдел чувствовала себя самой счастливой: крепкая ладонь Шао Кана плотно накрыла её тонкую талию, его нос уткнулся в шею супруги, а тёплое дыхание грело всё её тело в это прохладное утро. Императрица не могла встать, ведь тогда Император проснётся, она очень дорожит не только его сном. Канум с милой улыбкой смотрела на своего спящего Кана и думала: неужели это всё что ему нужно? Такой великий завоеватель нашёл счастье не во всемирном господстве, а в самой простой женщине, которая теперь проводит рядом с ним каждый миг своей счастливой жизни. Эденийка глянула на часы, а затем на своего обожаемого внешнемирца, минутная стрелка перевалила за шестёрку, а большая двигалась к цифре девяти. «Так не хочется его будить», – вздохнула Синдел. Императрица улыбнулась, ещё с минуту думала, а потом поцеловала Императора в нос, заставив его дёрнуть ноздрями. Кану показалось, что на его нос села бабочка или малышка Китана приложила свой маленький пальчик. Раскрыв глаза, перед внешнемирцем лежала прекрасная чуть сонная эденийка, супругу он теперь лицезрит каждое утро. – Прости, что посмела нарушить твой сон, но уже почти девять, – Синдел своим изящным пальцем провела по щеке мужа. – Ты на меня действуешь лучше всякого снотворного, – Шао Кан, одной рукой обнимая талию супруги, потянулся и потёр глаза большим и указательным пальцами. – Я впервые за 10000 лет стал высыпаться. – Аромат фиалок помогает тебе уснуть? – тихо хихикнула Императрица. – Скорее обладательница этого удивительного аромата, – ответил Император, вновь прильнув носом в шее жены. – Моё удивительное эденийское снотворное. На эти слова Канум улыбнулась, ещё раз поцеловала Кана в нос, а затем грациозно вылезла из-под одеяла. Всё тело эденийки было идеально очерчено ночной шёлковой сорочкой, вызывая восторг и восхищение у внешнемирца. Откинув назад свои серебристые пряди, женщина встала с постели и плавной походкой стала буквально гулять по номеру, осматривая каждый его уголок. Шао Кан вновь не стал экономить, поэтому сегодня молодожёны проснулись и уснут в самом роскошной номере отеля Kämp: люкс Mannerheim, где вполне могли бы поместиться не только сама императорская пара, но и Принцессы, Леди и их парни. Войдя в одну из комнат, Синдел взвизгнула от радости, но потом успокоилась, сделала спокойный царственный вид и вернулась в спальню к мужу. Императрица с плохо скрываемой улыбкой облокотилась на дверную коробку, Императора интересовала причина такой неимоверной радости супруги. – Шао, тут есть кухня, – Канум чуть прикусила нижнюю губу. – Тебе приготовить завтрак? – Во имя всего Внешнего Мира, я сначала подумал, что ты сладости увидела! – выдохнул Кан, приложив ладонь к лицу. – Ну так приготовить? – своим взглядом эденийка просто молила супруга согласиться. – Медовый месяц скоро закончится, скорее всего у меня есть последняя возможность накормить тебя завтраком. – Только береги свои изящные пальцы, – такой ответ означал, что внешнемирец согласен позавтракать тем что приготовит супруга. – Ты точно останешься доволен! – женщина радостно подпрыгнула на месте и побежала на кухню. – А ведь ей больше 10000 лет, – снисходительно улыбнулся мужчина, плюхнувшись на подушку. С кухни донёсся целый букет ароматов: пахло поджаренным хлебом, мытыми фруктами и овощами, жаренными яйцами, маслом, горьковатым кофе и это были только самые яркие запахи. Были слышны шум воды из крана, шкворчание, работа кофемашины и удары ножа о деревянную доску. Шао Кан положил руки за голову, думая, что всё происходящее лишь один прекрасный сон, но запахи и шум были слишком реальными. Император чувствовал себя самым обычным смертным: его жена хозяйничает на кухне, а он терпеливо ждёт завтрак. Не хватает только дочерей и собаки, кто-то же должен вытянуть отца семейства из грёз. – Дорогой, – нежный и ласковый голосок Синдел развеял облако мечт мужчины. Вид её губ быстро менялся: то улыбка, то чуть смущённая полуулыбка, то губы сжимались. – Не помешала? – Ну как ты можешь мне помешать? – улыбнулся Шао Кан, протянув жене руку. – Иди ко мне. – Я бы с радостью, Дракончик, но тогда там всё сгорит, – Императрица с чуть смущённой улыбкой поднесла мужу немного нарезанных яблок и бананов. – Если честно, то завтрак будет не так скоро как я ожидала, поэтому это так сказать в качестве извинения. – Ну ты совсем с ума сошла! – Император не мог поверить, что сама бывшая Королева Эденийская, а ныне Императрица Внешнемирская, так заботливо нарезала для него фрукты. – Я бы мог и потерпеть. – Просто я хотела сделать тебе приятное, – Канум посчитала, что муж отказывается от фруктов. – Дели, спасибо, – Кан улыбнулся так мило как только мог, забрав плошку с фруктами. Во имя Старших Богов, что же Шао Кан сотворил с Синдел? Императрица сама захотела накормить Императора завтраком, нарезала ему фруктов, а теперь с такой лаской смотрит на его утреннюю трапезу. Такой чести никто ранее не удостаивался, Кан точно выделяется среди других мужчин, а Канум далеко не послушная и жалкая наложница, все женщины меркнут рядом с ней. Внешнемирец ел и не мог отвести взгляд от своей эденийки, она будто загипнотизировала его. Даже утром в свои годы она остаётся прекрасной: ни растрёпанные волосы, ни отсутствие макияжа не портят её. – Ой, я совсем забыла! – Синдел вспомнила, что на плите стоит яичница, однако женщина не ожидала, так надолго задержится с супругом. Шао Кан не на шутку заинтересовался процессом приготовления завтрака, поэтому он, надев отельные тапочки, почти на цыпочках проследовал к кухне, однако не стал заходить, как мальчишка подглядывая за женой. – Молодец, Синдел, растяпа! – корила себя Синдел, яичница сгорела. – Сделала завтрак для мужа! Обозлённая на саму себя, Императрица шумно выдохнула, стараясь успокоиться. Немного придя в себя, Канум открыла холодильник и достала сладкий красный перец, ведь именно с ним она готовила яичницу. Наблюдая за нежно покачивающимися бёдрами и грудью супруги, когда она мыла овощи, Шао Кан почувствовал что всё его тело в один миг возжелало любимую. Теперь с хищной ухмылкой, Император был намерен добиться согласия жены, однако даже если она откажет, то, как говорится, аппетит приходит во время еды. Кан приблизился к своей супруге, однако плотно прижаться не мог, достоинство не позволяло. Внешнемирец опустил руки на тонкую талию эденийки, заставляя её чувствовать всё его возбуждение. Она почувствовала, что нечто твёрдое и большое упирается в её упругий зад, этот «молот» мужа она не спутает ни с чем другим. По телу Синдел пробежала волна похоти и возбуждения, а разум уже рисовал самые пошлые картинки. – Я вижу, что у тебя стресс, – прошептал ей на ухо Шао Кан. – Прости, я испортила тебе завтрак, – Синдел выронила в раковину сладкий перец, руки перестали слушаться её. – Ну раз яичница не удалась, то я с удовольствием наслажусь самым сладким эденийским десертом, – Император медленно прислонился губами к шее жены, без засосов такие моменты не обходятся. – Аппетит перебьёшь, – простонала Императрица, чувствуя, что она не может устоять под напором тела обожаемого супруга. – У меня после этого аппетит только пробуждается! – довольно ухмыльнулся Кан, подхватив жену на руки. – Ну тогда хорошо, «перекуси», – Канум прикусила нижнюю губу и подмигнула мужу. – Хорошая девочка, – его низкий голос стал словно ещё ниже, он растянул эти два слова, заставляя жену сходить с ума. Для этой супружеской пары такие наплывы возбуждения не удивительны, в них пылают безудержная страсть и безумная любовь. У Шао Кана было более десятка тысячи женщин, но ни одной не удалось, чтобы хотя бы просто в порыве страсти Император назвал наложницу «Моя Императрица», такого достойна только Синдел. Во Внешнем Мире уже третью неделю завтрак подают не когда об этом распорядится Императрица, а в шесть утра, такова воля Принцесс. А если не успел, то жди до обеда. Обычно в императорской столовой завтракает точно царственная пара с дочерьми, иногда присоединяются Леди. Однако сейчас, чтобы никто «случайно» не потерялся или не нашёл себе другое дело, все трапезы проходят именно в императорской столовой, ведь нужно, чтобы все были на виду. Казалось, что все временные и постоянные обитатели дворца собрались за столом, чтобы позавтракать и хоть немного отдохнуть от всей изнурительной работы, однако многим показалось странным, что Эррон Блэк и Скарлет так и не присоединились. – Что-то они опять задерживаются, – сказала Китана, добавив немного сахара в чай. – Вроде паркет уже укладывать не нужно, – хихикнула Милина, вспомнив ту догадку Коталя и Джейд. – А может они ночью стену отстраивали? – предположил Лю Канг. – Нет, всё осталось так же как вчера, – ответил Барака, ведь именно он с утра уводит из сада боевых псов Шао Кана, ему весь дворец видно. – Может всё-таки Скарлет и Эррон расстались? – Джейд подкинула не самую радужную догадку. – В сейчас она сидит в своих покоях и пьёт? – Плесень Преисподней тебе на язык! – рявкнула старшая Принцесса. – Если бы так было, то опять бы пахло кровью. Тяжёлые резные двери отворились и в столовую более чем довольные Эррон Блэк и Скарлет. Стрелок и кровавая ведьма держались за руки, на лицах сияли улыбки, а сами влюблённые о чём-то шептались. Сегодня кровавая Леди выглядела будто другой и вряд ли дело в новой завитой причёске. – Что это с ними? – шепнула императорским сёстрам Джейд. – А ты на её шею посмотри, – хихикнула Милина, увидев засос на шее подруги, однако у матери они и по размеру, и по количеству больше. – Что? – на лице Скарлет так и застыла довольная ухмылка, которую она даже не пыталась скрыть. – Вы чуть к завтраку не опоздали, – хоть Китана и не имеет достаточного опыта в таких делах она всё поняла. – Какова ваша причина? – Девочки, потом расскажу, – пухлые губы кровавой Леди изогнулись в подобие улыбки. – Ну потом, так потом, – снисходительно улыбнулась младшая Принцесса. После завтрака, когда мужчины отправились на стройку, подруги и Шива окружили Скарлет, желая узнать подробности прошедшей ночи. – Ну что? – спросила Милина, ей не терпелось услышать всю историю. – У вас было то о чём мы все подумали? – Да, – ответила Скарлет, откинув назад свои алые пряди. – Мы всю ночь провели только вдвоём в старой столичной таверне. Во имя всего Внешнего Мира, Эррон за все эти годы нисколько не изменился, всё такой же страстный! – Только давайте так и привыкайте в своей таверне, нам уже одной страстной парочки хватает, – Китана имела в виду своих родителей. – Думаю, что в первый же день приезда папа и мама напомнят нам о том сколько их не было. – Ничего, Эррон обещал, что очень скоро накопит необходимые для дома деньги и купит его, – мечтательно вздохнула кровавая Леди. – Может мне своего тоже к кому-нибудь приревновать? – засмеялась Джейд. – Скорее перестать строить из себя недотрогу, – усмехнулась старшая Принцесса. – Кто бы говорил, – фыркнула нефритовая Леди. – Нашли о чём разговоры вести, – закатила глаза кровавая дева. – Да, правильно, потом ближайшие два месяца вы будете вести соревнование: кто быстрее сможет спокойно сидеть после порки ремнём Императора, – издевалась Шива. – Шива, мы всё успеем, – уверила её младшая Принцесса. – Верно, у нас есть ровно 96 часов, – поддержала Скарлет, однако эти её слова вовсе не подняли дамам настроение. – Ну если ещё посчитать сегодняшний день... – Скарлет, хватит умничать! – осекла её старшая дочь императорской пары. – Нам от твоих математических способностей плохо становится. – Ну тогда используйте свои математические способности и насчитайте пару лет, – буркнула кровавый ассасин. – Ха-ха три раза, – съязвила телохранительница Китаны. – Джейд, когда ты выйдешь замуж за Коталя, то пусть семейными расходами распоряжается он, – ехидничала кровавая ведьма. – Ты же даже свои «Ха» посчитать не можешь. Хотя я уже говорила, что тебе по молодости нужно было меньше бегать с Коталем на свидания, а учиться. – Смейся, смейся, Скарлет... – прошипела Джейд. – Вот Император вернётся, так ты как шёлковая будешь! – Да мы все сразу паиньками станем, – сглотнула младшая дочь императорской пары, потирая шею так, будто её только что душили шёлковым платком. – Поэтому собрали свои силы в наши нежные руки, взвалили все тяжести на свои хрупкие плечи и пошли исправлять ошибки! – Эх, и так мучений нам даже мало, – тяжело вздохнула старшая Принцесса. Пять дам шумно выдохнули через ноздри, посмотрели друг на друга и пошли делать ремонт в покоях, сегодня они придумали более изобретательный способ успеть в срок восстановить великолепие главного дворца Внешнего Мира. Шао Кану и Синдел было далеко не до дочерей, мыслей о дворце и Внешнем Мире, сейчас они были усердно и страстно заняты друг другом. Император и Императрица потеряли счёт времени с того момента, как он вошёл в жену, заставляя её в безумной истоме выкрикивать его имя. Имя супруга с уст Канум срывалось то громко, то переходило на измученный шёпот, Кану это нравилось, стоны супруги были для него слаще всякой музыки. Когда внешнемирец излился в эденийку уже третий раз, то пришлось зажать супруге рот, уж слишком громко она кричит и стонет. Обессиленная, мокрая и удовлетворённая женщина легла на подушке, жадно хватая ртом такой необходимый воздух. Мужчина уткнулся носом в грудь супруги, обжигая нежную кожу своим раскалённым дыханием. – Шао, ты меня три часа... кхм... успокаивал, – дрожащей рукой Синдел взяла телефон, был уже полдень. – Ты была так расстроена, – улыбнулся уголком губ Шао Кан. – Ну так что насчёт завтрака? – после такого Императрица ещё помнила про завтрак. – Хотя сейчас самое время для обеда. – Ну так давай не будем тратить время? – предложил Император. – В каком плане, любимый? – Канум не совсем поняла смысл слов любимого. – Иди в душ и пойдём пообедаем в каком-нибудь ресторане, – Кан шлёпнул жены по заду, хотя там уже не осталось живого места. – Дракончик, а у нас со всем этим останется время, чтобы погулять по городу? – эденийка нежно коснулась щеки мужа. – А ты хочешь удивить финнов своим видом? – усмехнулся внешнемирец. – Думаю, что не стоит доводить этих чудных людей до инфаркта, – хихикнула жена, поднявшись с постели. – Ты ещё не видела ни одного финна, – напомнил муж. – Всё люди чудные и прекрасные... до тех пор пока они меня не разозлят, – сказала она. – Это да, – он со смехом согласился. – «Шао, как земляне могут так ужасно поступать со своими достопримечательностями?». – Ну что поделать, если я так сопереживаю людям? – добродушно улыбнулась Синдел. – Всё, моя эденийская красотка, иди в душ, – такое обращение Шао к супруге было удивительным. – Как ты меня назвал? – с улыбкой переспросила Императрица. – Моя эденийская красотка, – повторил Император, заслужив поцелуй супруги. – Это за что? – За красотку, – ответила Канум. – Оказывается, что от Джонни Кейджа можно чему-то научиться, – удивился Кан. – Но Дели и моё эденийское счастье мне нравится гораздо больше, – улыбнулась эденийка. – Всё, дорогой, я душ, постараюсь побыстрее. – Ты и побыстрее — это антонимы, – пошутил внешнемирец. – Я сейчас обижусь, – пригрозила жена. – А за шоколадку простишь? – улыбнулся муж. – Ты все мои слабости знаешь, – ухмыльнулась она. – На то я и твой муж, – он пожал плечами. – Но главное... – ... чтобы шоколадки я принимала только от тебя? – предположила Синдел. – Какая у меня удивительно умная жена! – восхитился Шао. – Всё, теперь я точно в душ, – Императрица наконец нашла в себе силы встать с постели и пойти в ванную. – А то мы так до самого ужина в номере сидеть будем. – Синдел, если ты там будешь больше часа, то я сниму отдельный номер, там помоюсь и пойду один! – строго предупредил Император. – Тогда я вернусь во Внешний Мир! – Канум знала не менее жестокие угрозы. – Вот ты сам же меня отвлекаешь! – Дели, иди уже! – с улыбкой приказал Кан и жена тут же скрылась за дверью. По мнению Синдел нельзя так просто выйти в свет с не расчёсанными волосами и без макияжа. А Шао Кан был вынужден это терпеть, ведь до возвращения домой осталось всего полных 4 дня, а там жену уже ждать не нужно. Тем более у Императора сегодня было просто отличное настроение: Императрица попыталась приготовить для него завтрак, нарезала немного фруктов, а потом он страстно отблагодарил любимую в постели. – Дракончик, вопрос жизни и смерти... – начала Синдел. – Синдел, не впутывай меня в вопросы своего внешнего вида, – отнекивался Шао Кан, листая в своём телефоне галерею. – Если ты мне не поможешь, то мы выйдем очень поздно, – сказала Императрица. – Это была угроза? – с улыбкой спросил Император. – А ты испугался? – звонко рассмеялась Канум. – Конечно, весь трясусь, – засмеялся Кан, в одно мгновение оказавшись за спиной жены и обхватив руками её талию. – Сегодня утром я чувствовала нечто другое, – в зеркале отражалась лукавая ухмылка эденийки, её до сих пор потрясывало от того страстного утра. – Если бы мы были дома, то с постели бы ты не встала, – рука внешнемирца поползла вниз, обхватив зад жены. – Дели, сразу хочу тебя предупредить, что сегодня мы увидим не так уж и много, но завтрашний день точно превзойдёт этот. – После Румынии меня уже ничем не удивишь, – тот прекрасный день она никогда не забудет. – Поверь, в Швеции ты увидишь такое, что заставит тебя взять свои слова обратно, – его голос был низким, а дыхание щекотало ухо. – Намекни, – простонала Синдел, выронив из рук расчёску. – Если намекну, то ты сразу догадаешься, – Шао Кан умел заинтриговывать жену. – Зря ты сказал мне это сегодня, – сказала Императрица. – Сказал бы завтра утром. – Синдел, как только ты выйдешь на улицу, то обо всём забудешь, – Император слишком хорошо знал жену. – А если тебя отвести в ресторан, то ты даже не вспомнишь в каком мы городе. – Милый, ты не обижайся, но в ресторане я обедать не буду... – осторожно начала Канум. – Это что ещё за новости? – удивился Кан. – Ты внезапно решила, что тебе пора худеть? – А мне пора? – хихикнула эденийка, с ухмылкой глядя на очарованного ей мужа. – Да куда ещё сильнее? – возмутился внешнемирец. – Конечно худоба это твоё, но не до степени «кожа да кости». – Не переживай, тебе всегда будет что помять, – кокетничала она. – А обедать я не пойду потому что пока ты был в ванной, то я поела мюслей с молоком и фруктами. Извини. Но если ты ещё хочешь пообедать, то я буду не против, я пойду за компанию. – Значит не зря я тогда завтрак в номер заказал, – сказал он, поцеловав жену в макушку. – Мы с тобой настолько идеально подходим друг другу, что даже думаем одинаково! – Ну тогда ужинаем вместе, – сказала Синдел. – Я сегодня очень хотела бы морепродуктов, уже давно не ела. – У нас во дворце ты одна все креветки съедаешь, – засмеялся Шао Кан. – Дракончик, ну что поделать, если я люблю вкусно поесть? – пожала плечами Императрица. – Я тебе скоро буду кольца в форме креветок дарить, – снисходительно улыбнулся Император. – Не стоит, – хихикнула Канум, закончив красить губы. – Будет выглядеть дико. – Кстати, ты сегодня сколько колец надела? – Кан глянул на руки жены, она снова хотела надеть только одно обручальное кольцо. – Четыре, милый, как и вчера, – она солгала, но стала надевать три других кольца: Императрицы, Канум и подарок супруга в день её рождения. – Никогда бы не подумал, что буду принуждать царственную особу надевать кольца, – сказал он, поцеловав изящную руку ненаглядной супруги. – Но твоя скромность переходит всяческие границы. – Дракончик, я не хочу ссор, – промурлыкала Синдел, ластясь к мужу. – Я тоже не хочу, моя любимая, – согласился Шао. – Будет глупо поругаться за 4 дня до окончания медового месяца. – Кстати, ты хочешь удивить меня завтра в Швеции, а я удивлю тебя в Дании, – Императрица сделала очень неожиданный ход, ей тоже было чем удивить мужа. – Тоже оставишь в тайне или же расскажешь? – поинтересовался Император, развернув к себе жену и чуть наклонив её. – Лучше намекну, – у Канум перехватило дух от такого действия мужа. – Мы могли сделать это в Нидерландах, но я решила оставить это на Данию. – Ну ты конечно и намекнула! – ухмыльнулся Кан, поцеловав жену. – Ну я же не могу тебе сказать прямо в лоб! – выдохнула ему в губы эденийка. – Нужно было сначала целовать, а потом красить губы. – Твоя ошибка, – он медленно отстранился от сливовых губ супруги. – Почти ничего не испортил. Когда Синдел вновь глянула в зеркало, то ей сразу бросилась в глаза не её смазанная помада, а белые пряди, небрежно, но так элегантно и просто упавшие на правую сторону. Идеальный пробор слева дополнял всю эту такую простую, но оригинально сделанную причёску. – Шао, спасибо! – Императрица кинулась мужу на шею. – Я думал, что ты мне сейчас истерику или скандал устроишь, – засмеялся Император. – Могла бы, но вышло довольно неплохо, – хихикнула Канум. – Дракончик, буквально одну минутку на губы и мы пойдём. – Хорошо, дорогая, буду ждать у входа в парк, – сказал Кан, поцеловав любимую в щёку. Эденийка смогла сдержать слово и буквально через одну минуту вышла из номера и даже успела догнать своего внешнемирца. Синдел запрыгнула на Шао Кана, но для него это не стало неожиданностью, он слышал стук её шпилек. – Ровно минута, – похвалил жену Император. – Иногда я умею держать слово по этому поводу, – хихикнула Императрица. Сегодня у монархов Внешнего Мира и Эдении очень странный маршрут, потому что нужно идти сначала в одну сторону, а потом в другую. Кан и Канум смотрели то направо, то налево, разрываясь от желания поскорее увидеть достопримечательности финской столицы. – Выбирай направление, – в один голос сказали влюблённые, а потом рассмеялись. – Ты мужчина, тебе решать, – улыбнулась Синдел, на этом она просто настаивала. – Ну тогда как бы глупо это не звучало, но налево, – сказал Шао Кан. – Там современные достопримечательности. А направо более классические. – А ещё там ресторан, в который я тебя сегодня приглашаю, – сказала Канум. – Шао, этот день будет просто идеальным, я уверена! – Ну тогда идёт, моя беловолосая банши, – Кан подставил жене руку. – Идём, мой рубиноглазый дракон, – эденийка радостно подпрыгнула на месте, взяла мужа под руку и они вместе пошли по парку. Гуляя среди зелени парка Экспланады, влюблённые молодожёны абсолютно забыли о том испорченном завтраке, смазанной помаде, о взаимном будущем сюрпризе и даже о том, что скоро придётся покинуть Европу. Пусть в этом финском парке было не так много деревьев, а в основном пушистый газон, здесь всё равно было спокойно и умиротворённо, как в дворцовом саду Внешнего Мира. – В последнее время мы очень часто об этом говорим, но мне будет тяжело уезжать из Европы, – с улыбкой вздохнула Синдел. – С неё можно сказать началась наша счастливая супружеская жизнь. – Зато я всё же сумел сделать тебя счастливой, – сказал Шао Кан. – Я доказал и тебе, и себе, что я не такой уж и плохой человек. – Дорогой, за эти почти три месяца нашего брака я поняла, что если бы ты был до мозга костей, то Китаны бы уже давно не было в живых, – сказала Императрица. – Ведь ты мог умертвить нашу девочку и... во имя Старших Богов, если бы я всё же знала, что это твой ребёнок... – Ну, Дели, перестань терзать свою голову такими ужасными мыслями, – успокоил супругу Император. – Подожди... А если бы ты знала, что ты родила Китану от меня, то ты бы дала мне шанс? – С того самого дня в Румынии я в тайне от тебя думаю об этом каждый день и понимаю, что смогла бы ради нашей дать тебе шанс завоевать мою любовь, – призналась Канум. – А почему в тайне от меня? – поинтересовался Кан. – Не хочется мучить тебя своими женскими глупостями, – пожала плечами эденийка. – Кстати, о нашей дочери. Милый, а ведь мы вчера не разговаривали с детьми. – А ты думаешь, что им сейчас до нас? – усмехнулся внешнемирец. – В каком плане? – не поняла она. – Дели, ну ты уже большая девочка, должна понимать, – подмигнул он. – Нет, Шао, если это то о чём я думаю, то Китана мне обещала, что у них с Лю Кангом ничего до свадьбы не будет! – Синдел привыкла доверять дочери. – Какая же ты пошлячка! – рассмеялся Шао Кан. – Я имел в виду, что они точно что-то натворили, а теперь исправляют ошибки. – Я так не думаю, – засомневалась Императрица. – Они же уже не маленькие дети. – Вот именно, а это ещё хуже, – Император задумчиво посмотрел на небо. – Ты думаешь, что от нашего дворца ничего не осталось? – истерически посмеялась Канум. – Будем думать, что от их безалаберности пострадал только твой сад, – Кан постарался выдавить из себя некое подобие улыбки. – А я буду верить, что наши девочки вели себя хорошо, – сказала эденийка. – Милый, а мы можем прямо сейчас поговорить с детьми? Я по ним соскучилась. – Твоё желание для меня закон, – сказал внешнемирец, доставая из кармана кожаной куртки амулет. Во Внешнем Мире никто даже не подозревает, что сейчас со своими дочерьми захотят связаться Император и Императрица. Впрочем, скорее никто не подозревал по той причине, что мысли были полностью заняты множеством важных вопросов. Достаточно ли пяти минут для замешивания строительного раствора? Смогут ли Шао Кан и Синдел отличить старую восточную часть дворца от новой? Как за полных 96 часов отстроить ещё три этажа? Влетит ли тем кто также присутствовал на той вечеринке? И самый важный вопрос: когда всё это закончится? Принцессы и Леди привыкли к битвам, крови, ранам, порой даже сломанным костям, но к стройке Шао Кан и жизнь их не готовили. Боевые, но нежные руки были покрыты мозолями, на волосах осела строительная пыль, а ведь это только сегодня. Сегодня орден «Императорские Ассасины» решил разделиться ещё больше: теперь каждая Принцесса и каждая Леди работает поодиночке, так быстрее. Используя свои профессиональные навыки ассасина, оружие и колдовство, девушки значительно повысили скорость своей работы. Однако если Леди и Шива заканчивали ремонт покоев на втором этаже, то Китана и Милина старались на третьем отстраиваемом этаже. Кабал то и дело бегал туда-сюда: сначала сам таскал кирпичи, быстро и ровно их укладывал, а потом опять по второму кругу. Зато было прохладно. Шанг Цунг потихоньку стал восстанавливать своё колдовство и поэтому сразу решил его опробовать на стройке. Зато быстро. А вот сёстры, натянув улыбки, мысленно составляли своё завещание, как сегодня советовала Скарлет, пока Джейд не вправила его мозги своим бо. Наделав своими веерами вихрей, Китана села к холодной стене, стараясь перевести дух: отчаянный стук сердца отдавался в затылке, по лицу тёк горячий, почти обжигающий пот, а уши и глаза болели так, словно прямо в старшую Принцессу бросили светошумовую гранату. Милине было не легче: в отличие от своей сестры, младшая Принцесса не умеет создавать вихри, однако телепортация удаётся у неё быстрее и лучше, чем у сестры. Полутаркатанка поняла, что сейчас бы ей очень пригодились те клоны, которых она умертвила вместе со своим возлюбленным. И всё же, во всех этих кутерьме и суматохе девушка помнила, что завтра у неё и Скорпиона настанет очень важный день: месяц отношений. Да, возможно это несколько глупо со стороны младшей Принцессы Внешнего Мира и Эдении, но ей хотелось не просто сказать Ханзо: «Поздравляю», а как-то отметить эту маленькую годовщину, похоже этим девушка в отца. – Если я умру не от молота и не от гуань дао, то точно от тахикардии, – Китана посчитала это самой позорной смертью для элитного ассасина великого Императора Внешнего Мира и Эдении Шао Кана. – Ну что уж тут поделаешь? – рассмеялся Эррон Блэк. – Возраст. Тем более, что тебе уже 10000 лет. – Следи за языком! – рявкнул Лю Канг, дав другу подзатыльник. – Ты не абы с кем разговариваешь, а со старшей Принцессой Внешнего Мира и Эдении Китаной! – Да, Лю, мы поняли, что ты везунчик, – Эррон не хотел продолжать ссору с шаолиньским монахом, понимая, что не такой достойный соперник в битве колких шуток и сарказма. – А чего ты ноешь вообще? – возмутился Кано. – Ты своих ветерков в комнату напустила и сидишь у стеночки. – А ты попробуй, расставь всё так, чтобы вихрям было удобно работать! – надменно фыркнула старшая Принцесса. – Ей точно пора к психиатру, – шепнул Кабал. – Знаешь, Китана, за такие дела в годы СССР при Сталине расстреливали, – умничала Скарлет, ползя вверх по лестнице. – За вихри? – удивилась старшая дочь Шао Кана и Синдел. – За ущерб нанесённый государственному имуществу, – ответила кровавая Леди. – А что такое СССР? – поинтересовался Коталь. – И кто такой Сталин? – Я смотрю, что и ты во время учёбы к Джейд на свидания бегал, – без колкой шутки кровавая дева не обойдётся. – Неуч! СССР — это страна такая в Земном Царстве! – Правда её уже нет, – напомнил торговец оружием. – Не суть, – отмахнулась Скарлет. – А Сталин это как Шао Кан, только не с красными глазами, без молота и с усами. – Тогда он даже близко с папой не стоял, – сказала Китана. – И вообще, с каких это пор дворец стал государственным имуществом? Это же имущество шлема! – «Шлема»? – переспросил Лю. – Ну у папы короны нет, а шлем... – старшая Принцесса старалась придумать как можно более логичное объяснение своих слов. – Во имя Старших Богов, Китана, просто заткнись! – раздражённо потёрла переносицу кровавая ведьма. Вдруг, весь этот строительный шум пронзило гудение амулета в кармане одеяния синего ассасина, что только ухудшало самочувствие, но девушка умела скрывать боль, чтобы не беспокоить и не пугать родителей. – Ребята, внимание, нам звонит ревизор! – запаниковала Китана. И тут все перестали колдовать, работать, а кто-то (например, Барака и Рептилия) от страха перестали дышать. Все, даже Рейден и Кано, внезапно стали бояться Шао Кана и Синдел, хотя скорее не хотели расстраивать великого Императора, ведь сейчас он счастлив с Императрицей, а уже через пару минут может начать повторное завоевание Земного Царства. – Папа! Мама! – искренне обрадовалась Китана, стараясь не выдавать присутствия во дворце совершенно чужих людей. – Мы все по вам очень соскучились! – Мы тоже по вам всем вчера очень скучали, – широко улыбнулась Синдел. – Но как-то не нашли времени, чтобы с вами связаться. Кстати, мы говорим во множественном лице, тогда где Милина, Джейд и Скарлет? – Я здесь, Ваше Императорской Величество, – Скарлет в мгновение ока оказалась рядом с подругой. – Я тоже здесь, – Милине пришлось использовать свою телепортацию, чтобы оказаться прямо рядом с сестрой и подругой. – Как у вас вчера прошёл день? – С Шао каждый день проходит просто прекрасно! – ответила Императрица, сверкающими радостью глазами глядя на супруга. От этих слов бывшей Королевы Кабал чуть не подавился собственной слюной. – Думаю, что сегодня всё будет не менее отлично! – А завтра с моей любимой Синдел всё будет ещё лучше, – сказал Шао Кан, потеревшись с женой носами. – Мне будет чем её удивить. – А я удивлю тебя в Дании, – широко улыбнулась Канум. Заприметив на шее кровавой Леди засос, она по-доброму ухмыльнулась. – Скарлет, поздравляю! – С чем, Ваше Императорское Величество? – удивилась кровавая дева. – Просто поздравляю, – кивнула женщина. – Мама, тебе очень идёт эта причёска! – этим искренним комплиментом младшая Принцесса хотела одним выстрелом убить двух зайцев (прим. автора: да простит меня Китана): выказать матери своё восхищение и отвлечь бдительно внимание монархов. – Это нужно благодарить моего Дракончика, – будь воля Синдел и много свободного времени, то она прямо сейчас накинулась на мужа с длительным поцелуем. – Поцеловал, так поцеловал! – Меня сейчас стошнит от их нежностей, – такой шёпот Кано точно бы не дошёл до ушей великого Императора. И тут произошло самое ужасное, что могло бы произойти: летучая строительная пыль добралась до носа Ночного Волка и тот чихнул так, что вся пыль вмиг рассеялась. Все уставились на него, мысленно придумывая слезливую речь для похорон. – У вас там кто-то заболел? – спросила Синдел. – Да, Лю Кангу последнее время не здоровится, – солгала Китана. – Слабак! – усмехнулся Шао Кан, чем очень разозлил будущего зятя, но Кунг Лао остановил лучшего друга. – Шао, прекрати! – потребовала Синдел. – Китана, скажи Лю, чтобы он выпил чай с лимоном и мёдом. – Обязательно передам, мамочка, – улыбнулась старшая Принцесса, слова будущей тёщи заставили Лю Канга улыбнуться. Если будут выдавать премию «Самая тупая и непунктуальная строительная бригада», то великие бойцы возьмут гран-при. Почему? Ответ прост: среди всей этой гробовой тишины стал слышен звук портала, прибыл Отряд Особого Назначения и лучший актёр Земного Царства. – Here's Johhny! – своё эффектное появление Джонни Кейдж решил ознаменовать самой известной фразой Джека Николсона из фильма «Сияние». – П*здец! – чтобы изречь это выражение, Кабал быстро и беззвучно смотался на первый этаж. – Во имя всего Внешнего Мира, что у вас там происходит? – удивился Шао Кан. – Мальчики дурачатся, – голос Милины был уверенным, она потихоньку учится искусству вранья. – Девочки, учтите, что я вернусь, – сверкнул глазами Император. – В каком смысле? – сглотнула Китана. – Просто я вернусь, – голос Кана был вкрадчивым, морозил душу изнутри. – Причём очень скоро... – Мы уже ждём, – улыбнулась младшая Принцесса. – Дракончик, перестань пугать детей, – Синдел скорее не верила в ложь дочерей, а просто не хотела думать о плохом. – Девочки, у нас для вас столько подарков! – Ну мы же вас не ради подарков ждём, – сказала Скарлет. – Дели, мы уже почти пришли к церкви, – сказал внешнемирец. – Девочки, в общем у нас всё хорошо, – Императрица понимает, что супруг и его властная рука на её заднице требуют незамедлительного внимания. – «Мы бы поговорили с вами ещё, но нам пора», – со звонким заливистым смехом старшая Принцесса повторила слова матери. – Смеешься, как твоя прекрасная мама, – сказал Шао Кан, поцеловав жену в щёку. – Милый, не смущай детей, – хихикнула Канум. – Всё, девочки, люблю, целую. Ах, да, Китана, всё-таки позаботься о Лю Канге. – Хорошо, мамочка, обязательно, – старшая дочь глянула на возлюбленного с милейшей улыбкой. После этого разговор через амулет прекратился, Кабал вернулся, красно-синие Барака и Рептилия упали на пол, стараясь отдышаться, а на Ночного Волка и Джонни Кейджа все глянули с такой злобой, что вот-вот разразится ещё один турнир Mortal Kombat. – Чих был непроизвольным, – Ночной Волк сразу решил отвести от себя все обвинения. – А вот Джонни мог бы и сдержаться. – Да как же я мог подумать, что так всё произойдёт? – удивился Джонни Кейдж. – Тебе думать в принципе несвойственно, – фыркнула Скарлет, поднимаясь с холодного мраморного пола. – Папа с мамой теперь точно обо всём догадаются, – причитала Китана, схватившись за голову. – Отец далеко не дурак, все факты сложит в одну картинку. – А у мамы приступ будет, – заволновалась Милина. – «Дракончик» и «Дели»? – переспросил Джакс. – Это точно тот кровавый тиран и циничная стерва? – Они оба изменились, – сказал Рейден. – Их брак... – Чёрт, лучше б я молчал, – Бриггс-старший хотел было сделать фейспалм, но вспомнил, что у него металлические руки. – Живо за работу! – приказала старшая Принцесса, придя в себя. – Мы должны за четыре, мать его, дня отстроить три с половиной этажа! – Если бы ты сказала раньше... – хотел было поумничать Джонни. – Просто. Иди. И. Работай! – ноздри старшей дочери императорской пары расширились, а карие глаза свирепо сверкнули, точно дочка Шао Кана. Этот яростный приказ каждый принял на свой счёт и все живо принялись за работу: мужчины вновь начали строить стены и вставлять окна, а дамы принялись за ремонт в покоях. Теперь, услышав такие ласковые речи Императора и Императрицы в адрес друг друга, никто, даже Джакс, не хотели расстраивать молодожёнов, ведь они там в Европе такие счастливые, а, вернувшись во Внешний Мир, не факт, что великую Императрицу не увезут на скорой. Выслушав всю бездарную ложь дочерей, Шао Кан и Синдел с большим восторгом и интересом разглядывали удивительно творение финнов — церковь Темппелиаукио. Чем же так может поразить церковь? Это не простое религиозное сооружение с множеством колонн, колоколов, икон и фресок и витражей, это нечто удивительное. Эта финская крепость выстроена прямо в скале, через почти прозрачную крышу виднелось чистое небо, из динамиков шёл колокольный звон, а туристы и прихожане сидели на самых обычных стульях или диванчиках. Всё это выглядело как экспозиция, инсценировка, представление, но такое чудо было реальным. Такого удивительного места молодожёны в Европе ещё не видели (Сплитскский собор в Хорватии не совсем то). Оказывается, что модерн всё же может быть удивительно красивым, в Европе это получается по-настоящему прекрасно. Сидя на мягком пурпурном диванчике, Шао Кан приобнял Синдел за плечи и уткнулся носом в её мягкие волосы. Императрица положила голову на плечо Императора и задумалась: она казалась и счастливой, и подавленной одновременно. – Дели, что-то не так? – заботливо спросил Кан, откинув назад её тоненькую белую прядь, что упала ей на лоб. – Шао, ты действительно думаешь, что наши дети нам врут? – тяжело вздохнула Канум. – Лучше бы я тебе не говорил о своих догадках, – корил себя внешнемирец. – У меня теперь в сердце тоже сомнения, – призналась эденийка, плотнее прижимаясь к мужу. – Я не люблю лжи, вранья. Признаться тогда отвергала твои чувства и по этой причине. – В каком смысле? – он не совсем понимал смысл слов супруги. – В том смысле, что я думала, что ты только притворяешься, – с каждым словом она только больше ранила и терзала себя. – Я думала, что это просто игра. Ожидала, что ты просто переспишь со мной, а потом, добившись своей цели, потеряешь ко мне интерес. – Я люблю тебя, моя Императрица, – прошептал Шао Кан. – Я никогда не лгал тебе, когда говорил, что люблю тебя. – Шао, правда, с того нашего свидания в Эдении я очень люблю тебя, – в объятиях супруга Синдел находила покой и умиротворение. – Ты стал хозяином моего сердца, моим господином. – Моя Синдел, – он втянул ноздрями её тонкий фиалковый аромат. – Ты всегда была для меня несбыточно мечтой, а теперь ты такая реальная сидишь в моих объятиях. – Я до безрассудства люблю тебя, – прошептала Императрица, глядя мужу в глаза. – Господин моей души. – Так лучше, – сказал Император. – Пока думай только о нас двоих, будем расстраиваться по мере приезда. – Ты всегда умеешь меня развеселить, – хихикнула Канум, на её лице появилась улыбка, а глаза вновь горели ярким светом. – Делочка, ну не грусти, – уговаривал её Кан. – Ну давай я с тобой эту церковь обсужу что ли? – Так ты же в этом ничего не понимаешь, – слова благоверного удивили эденийку. – Тогда я буду слушать тебя, – пожал плечами внешнемирец. – Ты же во всём этом больше понимаешь. – Ты просто идеален, – сказала женщина, сама не веря своему счастью. – Неужели тебе нужно именно это? – Нет, на самом деле я ничего не смысле в архитектуре, но от тебя хоть что-то узнаю, – ответил мужчина. – Я не об этом, дорогой, – она расплылась в милейшей улыбке и провела тонким пальцем по носу супруга. – Неужели тебе всегда нужно было простое человеческое счастье? – Только когда я действительно тебя потерял, то понял, что мой мир не такой яркий, – изрёк он. – Мне нужна ты и наши дети. – И тебе хватает меня одной? – Синдел чувствует, что глаза становятся мокрыми – Только глупец станет искать любовь на стороне, когда рядом есть такая прекрасная жена, – Шао Кан решил поразить жену своей мудростью. – Когда ты была рядом, то меня никак не тянуло к другим женщинам, все были другими, не такими интересными. А после твоего самоубийства я содержал гарем исключительно для удовлетворения своих естественных мужских потребностей. И поверь мне, ни одна из этих жалких девиц не лежала на твоей подушке. – Во имя Старших Богов, Шао, ты снова заставляешь меня плакать от счастья, – Императрица не смогла сдержаться и нежно поцеловала мужа, стараясь показать всю свою чувствительность и благодарность за так называемую верность. – Дели, капаешь, – даже во время поцелуя Императору удалось рассмешить супругу, но её слеза упала ему на щёку. – Всё, пойдём. – Куда? – спросила Канум, смахивая проступившие слёзы платком. – За мороженым, – снисходительно улыбнулся Кан. – Будем снимать твой стресс. И только попробуй заплачь от счастья, иначе я куплю себе два, а тебе ни одного. – Тогда не буду плакать, – хихикнула эденийка. Как же мила и сентиментальна Синдел, но ей повезло, что её самое любимое внешнемирское успокоительное всегда рядом. Шао Кан всегда поймёт и вернёт жене спокойствие, даже когда собственные дети лгут ей прямо в лицо, но всего один укус мороженого и чувствительная Императрица забудет обо всём на свете, Император хорошо изучил все слабости супруги. У Китаны, Милины и Скарлет тоже душа была не на месте, им было тяжело обмануть великую Императрицу, которая теперь и сама горюет по этому поводу. Конечно, их души бы угнетала бы ложь, они лгут уже не первую неделю и даже не первый месяц, рано или поздно обман бы скрылся и девушки получили бы заслуженное наказание, но лучше успеть исправить ошибку. Но такая вина ещё больше сплотила орден «Императорские Ассасины» и заставила их работать более усердно и быстро, ведь теперь Кан и Канум точно о чём-то подозревают. – Девочки, ну что уж теперь горевать? – даже некое подобие шуток Скарлет не поднимало настроение. – А что случилось-то? – поинтересовалась Джейд, ведь она не точила лясы с императорской парой, а работа, поэтому закончила ремонт в очередных покоях и устроила себе вполне законный перерыв. – Папа и мама теперь точно обо всём догадаются, – тяжело вздохнула Китана. – Мама ненавидит, когда ей врут, а теперь она нас и видеть не захочет. – Китана, она же ваша мать, она сможет понять, – нефритовая Леди выдавила что-то вроде улыбки. – Родители уехали, а мы сразу стали устраивать беспорядок. – Ты смотри не ляпни такое Императору и Императрице, – предупредила кровавая Леди. – Я же не самоубийца, – вздрогнула зелёный ассасин. – В сердце мамы и папы максимум закрадётся сомнение, но как они по чиху определят человека? – догадки Милины от части были верными. – Ну про Джонни я согласна, кретин, но вдруг он пришёл по делу. – Я хочу начать заново этот чёртов день! – сказала старшая Принцесса. – Так сходи к Кронике, – к кровавой Леди вновь вернулась способность шутить. – Она тебе время так отмотает, что опять будешь у Куан Чи на побегушках. – Я успокоюсь только в том случае, если папа и мама обо всём забудут, – сказала младшая Принцесса. – Будем надеяться, – тяжело вздохнула старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Кстати, Скарлет, нам необходимо ещё немного клея. – Сейчас принесу, – пожала плечами кровавая дева. Зря кровавый ассасин согласилась на поручение Китаны, ведь в коридоре ей встретилась никто иная как Кэсси Кейдж. Девушки посмотрели друг на друга с нескрываемой злостью, однако придётся пройти мимо друг друга, ведь направления разные. – Я так понимаю, что ты собралась играть со мной в игры, – Скарлет больно сжала запястье соперницы, оставляя большой алый след прямо по форме её руки. – Так твои игры напрасны, вчера Эррон всю ночь провёл со мной. – Зная Эррона я никогда бы не была уверена, что он будет верным, – усмехнулась Кэсси. – Но я тебе сочувствую. – Почему же? – изогнула бровь кровавая Леди. – Очень скоро его увлечение пройдёт и ты вновь останешься одна, – дерзко ответила Кейдж. – А ты по себе судишь? – кровавой колдунье очень повезло, что она остра на язык. – Я бы не была так уверена, если Скарлет Блэк не звучало идеально. А вот Кэсси Блэк... Хм... Не сказала бы, что очень красиво. А теперь прости, мне пора. Скарлет не считала дочь Джонни Кейджа своей соперницей, она знала и чувствовала, что намерения возлюбленного более чем серьёзны, вчера он пылко это доказал. Но главное всегда держать ухо востро, ведь Эррона кровавая ведьма знает не первый десяток лет. Радостная и счастливая Синдел шла под руку с Шао Каном и ела удивительно вкусное лавандовое мороженое. Пряный вкус и запах этого удивительного лакомства заставил Императрицу успокоиться, однако про враньё она не забыла, что очень волновало Император. – Синдел, у меня есть к тебе предложение, – осторожно начал Кан. – Я надеюсь, что ты не собрался даровать мне единоличную власть над Внешним Миром? – засмеялась Канум. – Нет, дорогая, я по поводу детей, – ответил внешнемирец. – Предлагаешь вернуться домой и посмотреть на их проделки? – спросила эденийка. – Родная, моя мысль будет дикой и глупой, но может я сотру эти плохие воспоминания? – предложил мужчина. – Так ты не будешь мучить ни себя, ни меня. – Шао, а ведь ты прав, – согласилась женщина. – Умоляю, сотри, я не хочу может быть попусту обвинять дочерей. – Тогда идём, – он потянул её за большое дерево, где не будет видно его колдовства. – Только не сотри лишнее, – улыбнулась она. Приложив обе руки к голове Синдел, Шао Кан стал искать самые свежие воспоминания любимой: Хельсинки, завтрак, утренний секс, причёска, ложь дочерей. Остановившись на последнем воспоминании, Император с корнем выдрал те моменты, которые поселили сомнение в душу прекрасной Императрицы: чих Ночного Волка и идиотская фраза Джонни Кейджа. Остался только милейший разговор с дочками, улыбка, ласка ШаоДел и всё самое милое и прекрасное, о чём только можно подумать. – Ты как? – заботливо спросил Шао. – А почему ты спрашиваешь? – колдовство точно сработало. – Просто ты у меня такая хрупкая, – ответил Император, это была ложь во благо. Императрица хихикнула, однако пошла дальше, надеясь, что муж её догонит. Чтобы не мучить себя и любимую, Кан изменил и свои воспоминания, ему важно провести эти оставшиеся 5 медовых дней спокойно и без лишнего негатива, так даже лучше. Встретились влюблённые уже у ещё одной удивительной достопримечательности финской столицы: памятник Яну Сибелиусу, самому известному композитору этой загадочной скандинавской страны. Как все вообще представляют памятник? Наверное это какая-нибудь фигура человеку, который заработал своё имя и теперь потомки хотят увековечить его значимость. Но этот памятник довольно странный: издалека кажется, что с неба на землю спустилась серебряная туча, а на самом деле это сплавленные трубы из нержавеющей стали, которые по идее должны напоминать трубы органа. – Похоже, что у Рейкьявика и Хельсинки был один мэр или архитектор, – хихикнула Синдел, доедая своё лавандовое мороженое. – Тогда мы с тобой будем делить Хельсинки на право и лево, – засмеялся Шао Кан. – Слева «великое современное искусство», а справа что-то попроще, для людей вроде нас. – Как бы оригинально не выглядел этот памятник, но всё же это так странный, – сказала Императрица, наклоняя голову в разные стороны, чтобы хоть на мгновение увидеть орган. – Руова Кан, вы просто ничего не понимаете в современном искусстве, – рассмеялся Император. – Ну конечно, херра Кан, куда мне до вас? – звонко рассмеялась Канум, плохие воспоминания точно ушли. – Дракончик, давай лучше посмотрим на что-то более простое? – Дели, я только за, – ответил Кан, измученно прижав к себе жену, как плюшевую игрушку. – Никогда не будем делать такое во Внешнем Мире, – сказала эденийка. – Милый, если у меня возникнет такая идея, то хорошенько врежь мне своим молотом. – Если только шлёпну копьём, – улыбнулся внешнемирец. – Ну или так, – вновь засмеялась женщина. Этот короткий момент даёт понять самое главное: Шао Кан очень сильно заботится и переживает за свою Синдел, которую до глубины души ранила ложь собственных детей, но теперь Императрица этого не помнит, ровно, как и Император. Держась за руки, молодожёны были готовы целый час идти вправо, чтобы увидеть более простое архитектурное искусство, поесть и увидеть нечто очень романтичное. Выпив несколько чашек зелёного чая, Принцессы и Леди успокоились, забыв о вранье. Тем более, что Шанг Цунг очень добродушно отвалил девочкам немного порошка для стирания памяти, чтобы они забыли о том позорном моменте, что так тяготит душу. Теперь девушки гоняют чаи, пока мужчины отстраивают очередные покои, чтобы начать в них ремонт. – Девочки, как думаете, когда мальчики полностью закончат третий этаж? – спросила Джейд. – Надеюсь, что завтра они уже возьмутся за четвёртый этаж, – ответила Китана. – Когда будут закончены все этажи, то можно припахать всех к ремонту в покоях. – 4 дня, – повторяла Скарлет. – 4, мать его, чёртовых дня, чтобы восстановить дворец, иначе Император будет играть в гольф нашими головами. – Может папа смилуется? – натянуто улыбнулась Милина, разглядывая своё отражение в чае. – Ты слишком плохо его знаешь, – вздрогнула старшая Принцесса. – Но теперь-то у нас времени навалом, – сказала младшая Принцесса. – Кстати, полагаю, что завтра вас с Ханзо на стройке не ждать? – кровавая Леди по-дружески толкнула подругу в бок. – Если он ещё вспомнит, – фыркнула младшая дочь императорской пары. – Это папа у нас теперь все даты помнит. – Ну может Ханзо составляет то редкое исключение как Император? – предположила нефритовая Леди. – Так давай узнаем прямо сейчас, – кровавой деве не терпелось увидеть реакцию Хасаши на вопрос Милины. Выпрямившись во весь свой рост, откинув назад короткие смоляные волосы и сняв малиновую маску, Милина направилась к возлюбленному, который по всей видимости был занят, а не гонял чаи, как орден «Императорские Ассасины». – Ханзо, я хочу с тобой поговорить, – Принцесса сразу решила взять быка за рога. – Я только за! – радостно согласился Скорпион, приобнял любимую за талию и повёл в южную часть, чтобы разговор был абсолютно личным. – Скорпиончик, ты помнишь какой завтра день? – младшая дочь Шао Кана и Синдел не любила ходить вокруг да около, она довольно прямолинейна. – Да, четвёртое июля, – ответил Ханзо, отряхивая руки от пыли. – Тогда до возвращения твоих родителей останется 3 дня. – И всё? – удивилась полутаркатанка. – Ах, да, – Хасаши прокашлялся и старался изобразить подобный Скарлет голос. – «И у нас останется всего 72 полных часа». – И всё? – ещё больше удивилась девушка. – Мне теперь в минутах это надо посчитать? – удивился грандмастер клана Ширай Рю. – Нет, милый, не надо, – на её лице застывала еле заметная гримаса возмущения, шока и негодования. – Милина, подожди, я пошутил, – парень рассмеялся, взял возлюбленную за руку и развернул её к себе. – Я прекрасно помню, что завтра у нас уже первая годовщина. – Ты не забыл? – Милина кинулась возлюбленному шею. – Я надеюсь, что ты завтра отпросишься у Китаны? – спросил он. – А с чего бы мне у неё отпрашиваться? – усмехнулась Принцесса. – Я уже девочка большая, даже однажды правила Внешним Миром! Пусть неудачно, но... А, впрочем, не важно. – В общем я уже все свои дела решил, поэтому я на завтра свободен, – предупредил Скорпион. – Потом поговори с Китаной и скажи ответ. – Я тебе сразу говорю, что завтра я абсолютно свободна, – пафосно ухмыльнулась младшая дочь императорской пары. Милина хотела обойтись простым и осторожным поцелуем в щёку, однако Ханзо этого оказалось мало. Хасаши вжал Принцессу в стену, чем абсолютно не удивил и не напугал её, ей всегда нравились такие волевые и пылкие мужчины. С каждым днём даже сама девушка чувствует, что человеческая кровь в её теле берёт верх над дикой и свирепой кровью таркатана. Полутаркатанка уже не такая кровожадная и жестокая, с каждым днём она добрее, по характеру становясь похожей на свою мать. Конечно эти изменения отразились и на некоторых частях тела Милины: её губы становились малиновыми уже не только от помады, но и сами по себе, она приобрела ту нежность и женственность, что перешла ей с кровью Синдел. Мягкие губы своей возлюбленной Скорпион не сравнит с другими, он никогда не был с эденийкой, которая наполовину является таркатаном. Пылкая и нежная, страстная и мягкая, свирепая и добрая: вся младшая Принцесса Внешнего Мира и Эдении была такой многогранной и противоречивой, в ней вечно борются две разные крови, однако на стороне эденийской теперь ещё и внешнемирская, ведь уже известна тайна рождения Принцессы Китаны. – Милина, пора за работу! – как же не вовремя влезла Скарлет. – Извини, мне нужно идти, – даже если бы Милина могла, то не хотела бы прекращать этот поцелуй. – Я бы сказал, что увидимся завтра, но мы всегда рядом, – улыбнулся Скорпион, закончив поцелуй. – Надеюсь, что я тебе ещё не надоела? – хихикнула Принцесса. – Ну если уж твои родители ещё не убили друг друга, то значит у нас с тобой всё просто идеально, – пошутил Ханзо, поцеловав возлюбленную в лоб. – По ним судишь? – с улыбкой спросила девушка. – Ну это они же теперь у нас стандарт счастливой супружеской пары, – ответила Хасаши. – Всё, иди, пока там Скарлет опять не начала истерику. Она улыбнулась любимому и вернулась к сестре и подругам. Закрыв за собой дверь очередных отстроенных покоев, Милина тут же была окружена любопытными Принцессой и Леди, которые безумно желают узнать ответ Скорпиона, и, возможно, порадоваться или поглумиться. – Ну что? – спросила Китана, взяв сестру за руки. – Помнит, – расплылась в улыбке Милина. – Он сказал, что завтра абсолютно свободен. Китана, сестрёнка, я очень тебя прошу, дай мне завтра выходной, а уж послезавтра я всю работу выполню! Честно! – А что это ты вдруг у меня спрашиваешь? – удивилась старшая сестра. – Ну пока папы с мамой нет, то ответственность за меня несёшь именно ты, – ответила младшая сестра. – Так отпустишь? – Могла бы даже не спрашивать, – улыбнулась старшая Принцесса. – Кити, ты самая лучшая сестра на свете! – младшая Принцесса с каждым днём сближается с сестрой, не зря тогда полутаркатанка выпила зелье, чтобы болела нога. – Но, Мили, я отпущу тебя с тем условием, что ты будешь работать до самого вечера, а не филонить, – предложила старшая дочь императорской пары. – Могла бы даже и не говорить! – ответила младшая дочь императорской пары, открыв банку с золотистой краской. – Кстати, Скарлет, ты же с Эрроном помирилась раньше, чем я начала встречаться со Скорпионом. Получается, что у вас вчера тоже была годовщина. – Я знаю, – пропела Скарлет. – Помнил ли об этом Эррон или нет, но я точно не забыла. Хотя мы столько раз сходились и расходились, что нам пора составлять свой календарь. – Но, Милина, учти, что очень скоро вернутся Император и Императрица, поэтому послезавтра ты будешь работать без перерывов, – предупредила Джейд. – Хоть ночью! – полутаркатанка была настолько взволнована насчёт завтрашнего дня, что хоть согласится отдать свою душу Шанг Цунгу. – Во имя Старших Богов, Милина влюбила по уши, – снисходительно улыбнулась старшая дочь императорской пары. – Есть у кого учиться, – на лице Милины так и застыла глупая улыбка, а в глазах, казалось, взрывается самый настоящий фейерверк эмоций. Как же удивительна эта любовь: то Шао Кан и Синдел со своей до безумия сладкой и милой любовью; то Лю Канг и Китана, которые почти каждый день делают новый шаг в отношениях; то Скорпион и Милина, которым удалось найти счастье друг с другом; то Коталь и Джейд со своей странной, но изумительной любовью; то Эррон Блэк и Скарлет, которые вообще не понятно каким образом смогли после стольких ссор и измен простить друг друга. Трудно предугадать, кого и что подкинет жизнь, с кем суждено провести каждый свой счастливый миг, прямым доказательством стали Император Внешнемирский и Императрица Эденийская. Если от памятника Сибелиусу до Кафедрального собора идти пешком, то это займёт около часа, но конечно же Синдел об этом даже не подумала. Тонкие шпильки издавали приятный для ушей Императрицы звук, но доставляли невероятный дискомфорт ногам. Хотя бы ещё по этой причине Канум ожидает возвращения домой: так нормальные сапоги с удобным каблуком. Но как бы тяжело и неудобно не было эденийке, от помощи супруга она категорически отказывалась, показывая всю свою стойкость. – Дели, ты сейчас себе вывихнешь ногу, – Шао Кана только смешила эта сила и независимость жены, зря она тогда разговаривала с Соней Блейд. – Всё нормально, – солгала Синдел. – И помощь мне не нужна! – Если ты и дальше будешь так выделываться, то до ресторана ты просто не дойдёшь, – предупредил Император. – Вот почему во Внешнем Мире ты не такая упрямая? – Потому что я уже один раз забила гвоздь, – Императрица глянула на ноготь большого пальца левой руки, именно его она тогда сломала. – Хотя я просила тебя помочь. – Потому что ты выбирала не самый подходящий момент, – возразил Кан. – Тебе же нужно было меня попросить когда я занимался государственными делами, чистил свои доспехи, шлемы и молоты. – Ты вечно занят, – насупилась Канум. – Дома ты никогда не можешь найти для меня время. – Давай ещё скажи, что я тебя не люблю, – закатил глаза внешнемирец. – А вообще не тебе жаловаться на недостаток моего внимания, у тебя его больше даже чем у наших дочерей! – Я знаю, просто... – эденийка поняла, что сказала чушь, муж действительно уделяет ей почти всё своё время. – Просто ты хоть иногда должен то о чём я тебя попросила. Пусть не в тот же день, но хотя бы на следующий, а не чтобы я потом каждый день капала тебе на мозги. Или бы сам проявлял инициативу. – Вот сейчас я её и проявлю, – мужчина уже не мог смотреть на ковыляющую на шпильках жену, поэтому взял её на руки. – Вот теперь я проявил инициативу? Или же я опять что-то сделал не так? – Нет, ты всё сделал правильно, – ответила женщина, поведя рукой по щеке мужа. – А ведь я действительно просила тебя помочь когда ты был занят. Дракончик, извини. – Дели, я тоже должен был тогда тебе помочь, – свои ошибки он признаёт только перед женой, ведь он знает, что любимая оставит это в тайне и не станет насмехаться. – Мне тогда два дня подряд пришлось делать маникюр, – тот момент она вспоминала уже не с болью, а со смехом. – Кстати, надо будет мне записаться на следующую неделю, а то уже всё отросло. – Мы возвращаемся уже не следующей неделе, – вздохнул Шао Кан. – Тебе тоже будет грустно уезжать? – спросила Синдел. – Если признаться, то да, – ответил Император. – Но я очень постараюсь сохранить нашу пылкую любовь. – В браке должен стараться не один человек, – мудро изрекла Императрица. – Я в свою очередь буду стараться дарить тебе те же ласку и любовь, создам семейный уют, чтобы дворец был для тебя не просто названием, а домом, в который хочется вернуться. Дом, в котором тебя будут ждать прекрасные дочери, а в спальне будет дожидаться любящая супруга. – Сколько в тебе мудрости! – восхитился Кан. – Ты умна и рассудительна, я крайне редко встречал таких женщин! – Мудрость мудростью, однако у меня всё же есть ещё одна очень важная цель, её просто так не добиться, – загадочно произнесла Канум. – Это не секрет? – спросил внешнемирец. – Нет, и свою цель я не стану от тебя скрывать, – ответила эденийка. – Я хочу понять вас, внешнемирцев. Шао, ведь твой народ это далеко не дикие варвары и ужасные чудовища! Во Внешнем Мире своя политика, свой уклад жизни, своя мораль... Я так хочу понравиться твоим людям, быть близка к народу, думать как внешнемирка в конце концов! – Синдел, я тебя обожаю! – муж коснулся её мягких губ, с которых только что слетели эти невероятно прекрасные речи. – Ты говоришь как истинная Императрица. Но только сильно не балуй подданных, ведь Внешнему Миру всё же нужен железный кулак, а не бархатная перчатка. – Я учту твой совет, дорогой, – улыбнулась жена. – Но всё же нужно показать внешнемирцам, что настали иные времена. Но можно попробовать метод «кнута и пряника», а не только «кнута» как ты делал раньше, милый. – Даже в медовом месяце мы не можем обойтись без обсуждения своих прямых монарших обязанностей, – он снисходительно улыбнулся. – На то нам и дана власть, – она пожала плечами. Шао Кану было абсолютно не тяжело вести разговоры и нести Синдел на руках, тем более для него жена очень лёгкая. Императрица говорила настолько мудрые вещи, что их можно записывать. Император даже и не подозревал, что супруга так мечтает понять народ любимого, но и о родных эденийцах она не забывает. Вся эта удивительная атмосфера решения государственных вопросов вновь сменилась очарованием финский достопримечательностей, на этот раз Сенатская площадь и Кафедральный собор. Многие туристы и жители Финляндии и России замечают, что архитектура этих двух стран схожа на севере: в Хельсинки и в Санкт-Петербурге, ведь некогда эта более южная скандинавская страна была частью Российской империи. Конечно, молодожёны ещё не были в России и им трудно судить об архитектурных достижениях этой большой страны, но и общему мнению они не поверят, пока не увидят воочию. Ведь однажды молодожёны уже поверили стереотипному мышлению Джонни Кейджа, однако ни одной деревянной избы, ни одного пьянчугу и ни одного коммуниста они не увидели, пусть и не знают кто это. На большой Сенатской площади перед Кафедральным евангелическо-лютеранским собором собрались сотни людей, желающих увидеть это удивительное строение внутри. В толпе слышались сравнения с Исаакиевским собором, ведь если углубиться в историю, то у этих двух достопримечательностей действительно много общего. Внутри этого Кафедрального собора (он же собор Святого Николая) от белизны стен слепило глаза, а от тишины звенело в ушах: всё казалось здесь таким удивительно спокойным. Однако если Шао Кан хоть немного был заинтересован собором, то Синдел думала, что сейчас у неё отнимутся ноги. Императрица кляла себя за эти ужасные шпильки, обещала завтра не надевать каблуки, но потом вспомнила, что в Швеции супруг обещал её удивить, а тогда без каблуков не обойтись, но хорошо, что в Дании можно будет надеть обувь с плоской подошвой. – Совсем плохо? – заботливо спросил Шао. – Надеюсь, что я не натёрла мозоли, – взвыла Синдел. – Дракончик, ну почему я такая бестолковая? – Ты знаешь, что за такие слова о моей жене во Внешнем Мире положено отрубать язык? – Император с хитрой ухмылкой сузил глаза. – Не знаю, потому что такое не положено, – слова супруга заставили Императрицу улыбнуться. – Ну так я с удовольствием введу такой закон, – Кан умел запугать даже жену. – Почему-то во Внешнем Мире ты без всяких проблем целый день носить сапоги. – Я очень удивительная женщина, дорогой, – хихикнула Канум. Она огляделась по сторонам и увидела, что все туристы и прихожане заняты созерцанием собора, поэтому эденийка преспокойно сняла туфли. – Во имя Старших Богов, как же мне хорошо! Такое же удовольствие я получаю только с тобой в постели. – Ай-ай-ай, Синдел! – рассмеялся внешнемирец. – Какие слова в соборе говоришь! – Ну я же не сказала, чем мы с тобой в постели занимаемся, – с эденийка теряла всякий стыд. – Может быть мы просто лежим и обнимаемся. – Даже паинька Китана догадается, – снисходительно улыбнулся мужчина. – Будем считать, что я имела в виду именно объятия, – хихикнула женщина. – Кстати, Синдел, после собора ты бы хотела поесть или сделать кое-что очень романтичное? – спросил он. – После собора от такой боли я бы хотела лечь в постель в вертикальном положении, – измученно ответила она. – Но я никак не могу отказать себе в удовольствии провести с тобой ещё несколько счастливых часиков. – Почему всего лишь несколько? – поинтересовался Шао Кан. – Ты собралась меня бросить? – Потому что до Швеции нам осталось всего несколько часов, – рассмеялась Синдел, но чужое внимание это не привлекло. – И вообще, с чего это вдруг у тебя мысли про разлуку? Я же клялась, что буду с тобой до конца своих эденийских дней и клятву я не нарушу. Моё сердце бьёт только ради тебя, мой дорогой. – Я до сих пор боюсь, что живу лишь сном, – признался Император, прислонившись к жене лбом. – Возьми меня за руку, – попросила Императрица и супруг с неким удивлением выполнил её просьбу. – Что ты чувствуешь? – Ну у тебя мягкие тёплые руки... – Кан даже не ожидал, что он будет так неуверен рядом с любимой. – Ещё, – настаивала Канум. – Ну нежные, – слова жены невольно заставили внешнемирца улыбаться. – У тебя всегда ласковые прикосновения... – Самое главное, что ты это чувствуешь, – прошептала эденийка. – Ты чувствуешь мягкость, тепло, нежность и ласку моих рук, а во сне такого не бывает. – Во имя всего Внешнего Мира, как же ты мудра! – мужчину восхищал этот ум, рассудительность и умение понять психологию любого человека. – Шао, ты спас меня от тех мрачных дней, что я провела после нашего расставания, поэтому теперь я буду тебя поддерживать, – женщина говорила такие невероятно глубокие слова, заставляющие Шао Кана переосмыслить всю свою жизнь. – Ну тогда предлагаю отметить взаимное спасение белым вином, – улыбнулся он. – Я буду только за, – ответила она, надевая туфли, боль уже ушла. – Я надеюсь, что ты уже выбрал ресторан? – Похоже, что я ещё вчера прочитал твои мысли, – загадочно ответил Шао Кан, ведя жену в неизвестном для неё направлении. Внешний Мир. Время клонится к вечеру, недавно часы пробили уже девять раз, однако никто даже не заикнулся о том, что пора расходиться. Ночной Волк до сих пор чувствовал некое угрызение совести за тот чих, однако Принцессы и Леди уже этого абсолютно не помнили, а вот Джонни Кейджу хоть бы хны, он не знает, что такое вина и стыд. Выйдя из очередных покоев, где девушки ордена «Императорские Ассасины» одновременно укладывали паркет, красили стены и белили потолок, они удивились, увидев, что за сегодняшний рабочий день мужчины отстроили ещё пару покоев. – Да когда они всё это успевают? – удивилась Джейд. – Тут один Кабал чего стоит, – усмехнулась Скарлет. – Конечно без Милины и Скорпиона нам будет тяжело, но надеюсь, что справимся. – Я тоже на это надеюсь, – вздохнула Китана. – Но каждый из нас заслужил отдых. – Осталось только тебе и Джейд «отдохнуть», – подмигнула ей кровавая Леди. – Хотя бы не в этом дворце, – хихикнула нефритовая Леди. – И точно не сегодня. – У меня отваливается всё: от рук до внутренностей, – взвыла старшая Принцесса. – Главное раньше времени не развалиться, как СССР, – похоже, что кровавый ассасин слишком увлеклась историей Советского Союза. – Наверное надо сказать маме, чтобы она ограничила тебе доступ в библиотеку, – пошутила Милина. – Да кроме меня, Императрицы и Шивы дворцовой библиотекой никто не пользуется, – возмутилась Скарлет. – Ну Джейд иногда заходит и Император, чтобы забрать Императрицу, когда она засыпает в своём кресле. – Очень скоро мы снова будем наблюдать такие сцены, – с улыбкой вздохнула старшая дочь императорской пары. – Я очень сомневаюсь, что папа с мамой угомонятся и дадут нам жить спокойно. – Китана, их жизнь терзала много тысячелетий, пусть они столько же будут счастливы, – улыбнулась телохранительница Китаны. – Я не против их воссоединения и любви, но надо ж было додуматься... кхм... «решать государственные дела» прямо на столе в кабинете! – от того момента Китана даже вздрогнула. – А ты подглядывала? – ухмыльнулась кровавая колдунья. – Мама так стонала, что даже на другом конце дворца всё было слышно, – ответила старшая Принцесса. – Но лучше уж пусть так, чем каждую ночь слышать мамины рыдания в подушку. – Джейд, – неожиданно весь девичий хохот прервал низкий голос Коталя. – Можно тебя на пару слов? Джейд с хитрой и довольно глупой улыбкой глянула на подруг, выпрямилась, отряхнула волосы от белой пыли и подошла к возлюбленному. Даже с растрёпанными волосами, испачканным побелкой лицом и грязными руками нефритовая Леди была прекрасна. Хотя и сам ош-текк выглядел далеко не Принцем: весь в пыли, уставший и измученный, теперь он весь был покрыт не зелёной, а серо-оранжевой краской и кирпичной крошкой. Однако глядя друг на друга бывший Император и телохранительница Китаны забывали об усталости, его светящие глаза цвета неба и её зелёные, словно любимые эденийкой нефриты, глаза с любовью смотрели друг на друга. – Джейд, скажи у тебя завтра есть дела? – Коталь даже не мог собраться с мыслями, вопрос звучал более чем глупо. – У меня дела каждый день до приезда Императора и Императрицы, – такие слова возлюбленного вызвали у Джейд наиглупейшее хихиканье. – Ах, да, точно, – опомнился ош-текк, потирая рукой затылок. – Во имя Старших Богов, теперь я понимаю, что чувствовал Шао Кан когда звал Синдел на свидание. – На свидание? – переспросила нефритовая Леди. – Ты зовёшь меня на свидание? – Только если ты согласишься, – улыбнулся бывший Император. – А с нами ты не хочешь это согласовать? – влезла Китана. – Мы завтра уже без Скорпиона и Милины остаёмся, а теперь и вы?! – Китана, Скорпиона и Милины не будет весь день, а Джейд я хотел вечером пригласить в З'ункару, – он шумно выдохнул. – Ну раз так, то идите куда хотите! – закатила глаза старшая Принцесса. – Но если мы не успеем отстроить эту чёртову восточную часть дворца, то я одна перед папой отдуваться не буду! – Почему-то я даже не удивлён, – усмехнулся Коталь. – Знаешь, ты столько раз уже прокляла эту восточную часть, что скоро вам придётся звать Рейдена, чтобы он освятил ваш дворец. – А ты не забыл, что когда-то это была пыточная часть? – шепнула ему старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Сам же помнишь, что тебя там Император целую неделю пытал, когда мама совершила самоубийство. Ведь ты тогда был её телохранителем, не забыл? – Стоит признать, что из Шивы телохранитель лучше, чем из меня, – сказал ош-текк. – Коталь, а может перенесём на послезавтра? – предложила зелёный ассасин. – Ну а что? Завтра не будет Скорпиона и Милины, а уж послезавтра, чтобы никого не злить, мы с тобой проведём свидание в З'ункаре. – Так тебя устроит? – бывший Император с укором глянул на старшую Принцессу. – Вполне, – Китана даже не чувствовала вины, ей казалось, что она поступила правильно. – Джейд, ты уж извини, но... – Китана, я сама предложила такой вариант, поэтому не стоит извиняться, – добродушно улыбнулась Джейд. – Вся в отца, – шумно выдохнул Коталь. – И горжусь этим! – старшая Принцесса вскинула голову пошла в свои покои. – И зачем я только деньги на этот тест ДНК тратил? – влез Джонни Кейдж, но потом замолк, когда младшая Принцесса и Леди строго глянули на него. Скарлет краем глаза увидела, что Кэсси Кейдж вновь трётся около Эррона Блэка, теперь это уже превращается больше в соревнование или игру «Взбеси Скарлет или умри». Однако Эррон вообще не обращал внимания на эти жалкие попытки Кэсси, он видел только свою кровавую Леди, которой подмигнул, а она в свою очередь отправила ему воздушный поцелуй. Хельсинки медленно темнеют под тёмным звёздным небом, но сам горит яркими огнями фар, фонарей, причалов, вывесок и всевозможных светодиодных приблуд, которыми украшены почти все банеры, кафе и рестораны. По правилам европейских столиц, которое Синдел вывела лично для себя, этот прекрасный город не спал, а даже несколько наоборот: в рестораны стекается множество людей, молодёжь идёт проводит свой досуг в ночных клубах, а улицы заполнены машинами, финны возвращаются с работы. Из окна одного из самых лучших хельсинских ресторанов морепродуктов Ravintola Bassi Helsinki виднелся тёмно-зелёный от ночных тонов парк Экспланады и отель Kämp. Шао Кан и Синдел сели за столик у окна и наслаждались своим прекрасным ужином: Император из-за своей большой любви много и вкусно поесть заказал себе здоровенного лобстера приготовленного на гриле и сухое белое вино Мерсо; Императрица же из-за своей любви к блюдам с морским происхождением и низкокалорийным продуктам заказала себе большую тарелку королевских креветок и бокал сухого белого вина Рислинг. – Куда в тебя столько лезет? – Шао Кан был крайне удивлён, видя, что жена в одно лицо умяла почти все креветки. – Во-первых, ты знаешь, что я обожаю креветки, – умничала Синдел, очищая очередную креветку. – А, во-вторых, одними мюсли с молоком и фруктами сыт не будешь. – Повтори это ещё раз, – попросил Император. – Зачем? – удивилась Императрица. – Да чтобы ты наконец поняла, что этой своей полезной едой ты себе только вредишь, – ответил Кан. – Лучше есть свои креветки. – Много тоже вредно, – сказала Канум. – Вдруг аллергия начнётся. Мне уже орехи есть нельзя, а если ещё и креветки, то я точно сойду с ума. Из-за этой аллергии я даже себе нормальные конфеты в Бельгии купить не смогла. – Ты себе взяла не менее вкусные, – возразил внешнемирец. – Я же всё до тебя пробовал, чтобы орехов не было. – Я всегда буду благодарна тебе даже за такую банальную заботу, – эденийка хотела коснуться руки мужа, но все пальцы были испачканы, поэтому она сначала доест, помоет руки, а потом уж будет лапать и целовать мужа. – Кстати, ты что-то говорил про романтику... – Ноги как? – заботливо спросил муж. – Я поела, теперь хоть марафон бежать, – ответила жена. – Ну тогда доедай и пойдём, я хочу кое-что тебе показать, – загадочно произнёс он. – Если я подавлюсь, то это будет твоя вина, – хихикнула она. – Не переживай, я успею тебя спасти, – улыбнулся Шао Кан. После ужина абсолютно довольные и сытые молодожёны пошли к каналу Катаянокка, где стоит один самых милых и романтичный мостов Хельсинки — мост Любви. Все перегородки этого моста увешены замочками, повешенными парами в знак своей любви. Не зря Синдел заставила Шао Кана помыть руки, ведь он собственной ладонью закрыл ей весь обзор, чтобы удивить благоверную. Императрица пришла в полный восторг, когда увидела всю эту разноцветную замочную красоту. – Синдел, в Земном Царстве у влюблённых есть очень интересная можно сказать традиция: на подобных мостах влюблённые пары вешают замочек в знак своей любви, – голос Кана был тихим, словно он боялся нарушить эту идиллию. – И мы тоже так сделаем? – глаза Канум сверкали ярче её любимых аметистов. – Целый день этот замок таскал, – внешнемирец достал из внутреннего кармана пиджака замочек. Такое может придумать только по-настоящему влюблённый человек: замочек из чистого золота, с одной стороны красный, с другой фиолетовый, а на определённом цвете сделана идеальная гравировка: Shao (на красной стороне) и Del (на фиолетовой), а вместе это составляет прекрасное название императорской пары «ShaoDel». Синдел даже пришло в голову сделать фотографию: Шао Кан держат в руках красную часть замка, а она фиолетовую. Если сейчас Императрица разрыдается от счастья, то Император это поймёт, он знает насколько сентиментальна любимая. – Давай так: я возьмусь за ключик, а ты будешь крутить мою руку? – предложила Канум. – Прекрасная идея, – согласился Кан. Среди абсолютной тишины канала Катаянокка слышался звук замочного механизма и смех молодожёнов, которые теперь увековечили свою любовь в Хельсинки. Правда не факт, что замок из чистого золота не украдут, но ШаоДел верят в честность финнов. Закрыв замок, эденийка сделала ещё одну фотографию, а затем подошла к супругу, который задумчиво смотрел на серебристую луну, блестевшую среди ярких звёзд. – Милый, давай у нас такое будет и в дворцовом саду? – предложила Синдел. – Сделаем искусственную речку или канал, а над ней мостик. – И что же, там будет один наш замок? – с улыбкой спросил Шао Кан, немного отойдя от перегородки, чтобы жена встала перед ним. – Ну почему? – улыбнулась Императрица, встав перед мужем. Его большие тёплые ладони накрыли её холодные открытые плечи. – А как же Горо и Шива? Лю Канг и Китана? Скорпион и Милина? Коталь и Джейд? Эррон Блэк и Скарлет? А может когда-нибудь у нас во дворце появится ещё много новых парочек. – Ты настоящий романтик, – прошептал Император. – Ты пробудил во мне такого человека, – Канум развернулась к любимому, встала на носочки и обвила его шею руками. Кан улыбнулся, приподнял любимую и подарил ей мягкий усталый поцелуй, на который она отвечала своей эденийской нежностью. Эденийке даже пришло в голову сделать идеальный кадр. С помощью своего колдовства левитации, она заставила телефон воспарить над водой канала и сделать снимок: в воде отражаются целующиеся молодожёны, а небо усыпано мерцающими звёздочками. – Я люблю тебя, – в один голос сказали влюблённые. – И так будет вечно.