солнечный

в коридоре общежития вновь не протолкнуться. множество тел - студенты возвращаются к учёбе после зимних каникул, проведенных дома в окружении родных. минхи не представляет рождество без фирменного пирога своей матери, что так ярко улыбается, пока смешивает вишневую начинку в маленькой кастрюльке на плите, слушая избитую 'all i want for christmas', под которую минхи, кажется, раз сто кричит 'you'. пока в голове лишь одно лицо - мальчика с родинкой на подбородке. собственно, поэтому каждый год кан проводит десять часов в поезде и ещё два - в автобусе. только ради той атмосферы, что всегда ждёт его лишь в одном месте - дома. но вернувшись в общежитие, парень желает одного - наконец лечь в теплую кровать, накрыться одеялом и проспать часов так двести. время в поездке измотало его тело слишком сильно, в голове лишь плохие слова, адресованные мужчине, что в душном автобусе голосил в телефон всю дорогу. от убежища - а именно так свой дом на пять лет он называет - парня отделяют лишь два шага. преодолевая расстояние, минхи обновляет ленту в твиттере, стараясь понять, приехал ли он. «я дома» - гласит последний твит, кан, кажется, дышать перестаёт, до ушей доносится песня женской группы, и парень понимает - ынсан за дверью. ли - вечное солнышко, что так ярко улыбается, слепя людей вокруг. парень словно из счастливой истории вышел: любит пение птиц, радужные мармеладки, персиковый сок и свою лава-лампу, которую включает каждый вечер и смотрит-смотрит-смотрит, пока глаза слезиться не начинают от яркого света. на его фоне минхи считает себя чёрствым, не сознаваясь, что сам это придумал. кан бы даже женские группы слушать начал, лишь бы младший под боком лежал, подпевая, как лежит на своей кровати сейчас, закинув ноги на стену, пережевывая мармеладки. - удобно? - первое, что срывается с губ, и минхи уже жалеет, что начал с этого. - о, - ли почти падает, переворачиваясь. - привет, будешь? младший вновь светится, а минхи на его глазах зависает, что, кажется, солнце отражают даже при закрытых шторах. кан не отвечает, лишь валится на свою кровать, закрывая глаза и мечтая уснуть до следующей жизни, но шорох не даёт этого сделать - ынсан в пачке роется, вытягивая мармелад в виде бабочки, улыбается и играет ею, словно реальной. парень бы душу отдал за бесплатно, лишь бы видеть такого младшего всю оставшуюся жизнь. - вкусные? - шёпотом. усталость даёт о себе знать, сил хватает лишь на это. - ты снова напугал меня, - ли легко смеётся, кидая лакомство в рот. - да, прости, я тебе не оставил. но у меня есть ещё, хочешь? - м, - соглашается. кан чувствует, как матрас прогибается под чужим весом, слышит, как парень шуршит упаковкой, сопя себе под нос. - дай, - так же тихо. - я сделаю, - приподнимается на руках, забирая упаковку, и быстро открывает, кидая горсть сладости в рот и мыча от удовольствия. жидкая середина взрывается во рту, оставляя приятный клубничный привкус, и темноволосый шумно вздыхает, ощущая прилив счастья. ынсан всё время рядом сидит, взгляда не отводя ни на минуту, ловит каждую эмоцию на лице парня напротив. минхи поразил ли ещё в их первую встречу, когда оба только заехали в общежитие и должны были пойти выбирать светильники. воспоминания больно бьют по голове: именно тогда на верхней полке большого гипермаркета ли заметил ту самую светло-желтую лава-лампу, что до сих пор стоит в комнате, напоминая младшему о яркой улыбке соседа. кан словно осветил огромный магазин, смотря на то, как младший с консультантом ругается, поняв, что тот не может без происшествий достать необходимый товар, еле сдерживая себя, чтобы не прослыть ламповой истеричкой перед незнакомым человеком. старший на это лишь ещё громче смеяться начинает, умиляясь выражению лица соседа. - мм, - ынсана выдёргивают из нахлынувших воспоминаний, напоминая о себе. - очень вкусно. где ты их покупаешь? - м-магазинчик около университета. мы можем с-сходить как-нибудь. если ты хочешь, конечно. сердце разрывается, как только минхи переводит взгляд и замечает слезящиеся глаза младшего, что собирается всю комнату залить. опущенная голова солнечного парня давит на грудную клетку старшего, а в голове пульсирует непонятное - в какой момент атмосфера так изменилась? мягкая рука опускается на макушку, притягивая ближе к теплому телу, вторая - обнимает со спины, не позволяя отстраниться. «шш» - тихое на ухо. ли сам не понимает, в какой момент его сердце стало так болеть из-за темноволосого, что вечно слушает хип-хоп, ходит в танцевальную студию и пытается учиться на отлично, чтобы не расстраивать домашних, что был так близок всем, но не ынсану. минхи хочется любить, обнимать, дарить тепло, что в избытке копится в душе. кан легко опускается на кровать, всё еще поддерживая младшего, прижимает ближе, убаюкивает словно. пачка мармелада оказывается зажата между ними, шурша, но всё, что слышит сам минхи, - прерывистое дыхание младшего, что в ямку между подбородком и шеей утыкается носиком. «мягкий» - в голове проносится. и старший застывает, понимая, что всю вселенную бы отдал. - ты.. я, - мямлит ынсан. - я.. прости, я пойду на свою кровать.. ладно? прости. - нет, - всё, что слышит ли от старшего, сжимающего его худи. - нет. - ты.. - нет. ынсан расслабляется через пару минут, слыша, что дыхание кана становится более размеренным, - парень уснул. младший засыпает ещё через пару минут, всё так же позволяя старшему себя обнимать.