Разрушительница мифов

Демоны, оказавшись на солнце, рассыпаются в пепел. Это общеизвестный факт, поэтому лучше не сомневайтесь в его правдивости и никого о таком не спрашивайте. В обратном случае вас, мягко говоря, посчитают не сильно умным. Демоны никогда не болеют, это знают даже дети в младшей школе. Если вы решите обсудить это утверждение с кем-то из охотников на демонов, вам, может, и заявят с гордостью, что при воздействии ядов жутко сложной разработки демоны всё-таки могут ого-го как болеть. А ещё мучиться в агонии, умоляя о скорой смерти и жалея обо всём своем жалком существовании. Единственное, начиная расспрашивать кого-то из охотников, будьте готовы к тому, что эта тема приятна далеко не для всех. Страшные мучения могут грозить не только различной нечисти. Ну и завершим мы наш топ трех общеизвестных фактов тем, что демоны не способны любить. Вот честно, об этом лучше никогда и не заикайтесь. Разве могут испытывать существа, зверски убивающие целые семьи, хоть какие-то светлые чувства? Нет, нет и ещё раз нет! Что? Вы возразите, что не все демоны такие кровожадные? Прошу вас, не возражайте. Зачем вам лишний раз нарываться на потасовку с мрачными загадочными личностями, если можно прийти домой целым и невредимым? Тем более, если у всех этих личностей есть привычка везде с собой таскать по мечу. И это в лучшем случае только по одному. У Танжиро вот были достаточно веские поводы спорить насчёт последнего общеизвестного факта, но и его на долго не хватило. Ещё бы, даже до Иноске после нескольких воспитательных бесед дошло, что лучше больше не пытаться поколотить старших по званию. А Танжиро хоть изначально в драки лезть и не собирался, в конце концов тоже махнул рукой на свое неблагодарное просветительское дело. Пускай остальные считают, как им нравится. Раз уж это помогает им спать спокойно. К тому же сама причина противоречивых настроев брата, Незуко, ни один из общеизвестных фактов под вопрос ставить не собиралась. Ей просто хотелось нормально жить, а то, что на неё везде смотрели, как на чудовище, можно было и игнорировать. Если не считать странным то, что она теперь живет в ящике за спиной у брата, а ещё не признавать, что она всё-таки скучает по солнцу, существование Незуко всё-таки можно было назвать относительно нормальным. До поры до времени. Потому что, как оказалось, последний факт из нашего топа — чья-то жестокая выдумка. Конечно же, Незуко очень любила своего брата и не стеснялась как можно чаще это демонстрировать, обнимая его или нежно поглаживая по волосам. Раз уж больше не могла выразить свою любовь словами. Кроме того, постоянное присутствие где-то поблизости Зеницу и Иноске её больше не пугало, а наоборот, скорее радовало. Только как-то выражать свое расположение к этим двоим Незуко не особо спешила. Казалось бы, чего ещё не хватает её по-прежнему человеческому сердечку? Сколько оно ещё сможет уместить в себе? Ответ на этот вопрос нашелся гораздо быстрее, чем того хотелось бы самой Незуко. Недостаточно. Много, но недостаточно. Потому что в один пасмурный день, когда небо по цвету напоминало сталь клинка Танжиро, цветы начали пробиваться наружу. Они не помещались в сердце, им было мало места под кожей, шиповник начал разрастаться слишком стремительно. Хваленая демоническая регенерация дала сбой. Она не только не могла уничтожить все цветы, но и не заживляла царапины, нанесенные шипами. Длительный сон больше тоже не помогал восстанавливать силы. А вот прекратились бы мучения Незуко, если бы она всё-таки принялась питаться человеческой плотью, было неизвестно. Впрочем, пытаться это выяснить Незуко не собиралась. Как никак, за неё поручились весьма дорогие для неё люди: наставник брата и тот, кто при первой встрече едва её не убил. В общем, назвать чувства Незуко к синеглазому парню с длинными темными волосами любовью с первого взгляда точно было нельзя. Серьёзно, они ведь правда чуть не убили друг друга! Да и Незуко плохо запомнила тот день: собственное тело перестраивалось под демоническую сущность слишком уж болезненно. Зато в следующий раз Томиока-сан Незуко убить не пытался. Наоборот, он спас их с братом и, вроде бы, даже вел себя так, словно её демоничность его больше ни капли не смущает. А с каким сочувствием он смотрел на неё на следующий день, когда Незуко чуть не проткнули клинком насквозь? Ему точно было не всё равно, это Незуко решила для себя ещё тогда. Поэтому и отважилась сесть рядом с ним на крыльце некоторое время спустя. Ночное небо было ясным, а чистый холодный воздух обжигал легкие. Оставалось только догадываться, почему Томиока-сан не спал в столь позднее время. Спросить, увы, Незуко не могла. Как и начать с ним разговор или хотя бы попросить не прогонять её. Впрочем, Томиока-сан и не пытался этого сделать. Так они и сидели до самого утра, а кроме пения сверчков не было слышно совсем ничего. И Незуко это устраивало. Поэтому когда Танжиро отправили на ужасно ответственное задание на пару с Гию Томиокой, ей осталось только пытаться скрыть свою слишком уж большую радость. Ведь… Ну и что с того, что она не могла шагать рядом с ним днем? Несмотря на плотные стенки деревянного ящика, можно было вслушиваться в его размеренные шаги. А ближе к ночи… помогать ему и брату убивать демонов, что же ещё? Вот так сражаться, плечом к плечу с ними, самыми дорогими. Чего ещё желать можно? Прошло не так уж и много времени, и из желаний у Незуко осталось только одно — умереть. Проклятый шиповник испортил всё! Забрал у неё возможность выглядывать из ящика даже ночью. Ведь вдруг Танжиро заметит, вдруг всё поймет? Она в любом случае не будет долго жить вот так, зачем заставлять его, такого доброго, волноваться преждевременно? Когда-то Незуко слышала, что от проклятой цветочной болезни может вылечить взаимность. Но какая, к чёрту, взаимность, если она даже при всём желании не сможет признаться? Если нарисовать перед Томиокой-саном на земле сердечко, это сработает? А если нет? А если никакой взаимности никогда не будет, и тогда из-за этого несчастного сердечка Незуко умрет на месте? Сейчас, когда шиповник начал оставлять глубокие царапины и на лице, это показалось не такой уж и плохой перспективой. Поэтому Незуко не понадобилось много времени для того, чтобы решиться. Единственное, дождаться следующей ночи было невероятно сложно. Незуко задыхалась. Чувствовала шипы в своей груди и где-то в горле, наверное, от боли она несколько раз теряла сознание. А когда снова пришла в себя, до неё больше не доносилось ни единого звука. Кроме пения сверчков и тихого потрескивания костра. И едва слышного чужого дыхания, которое Незуко уже давно научилась узнавать. Тишину нарушил скрип — Незуко настороженно выглянула из ящика, из оставшихся сил сдерживая подступившие слезы. Близилось утро, солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта. Танжиро мирно спал, укутавшись в свое хаори, а Томиока-сан почему-то сидел совсем рядом, прислонившись спиной к деревянному ящику. — Что с тобой происходит? — тут же обернувшись, тихо спросил он. Незуко в ответ только мотнула головой и села рядом, подобрав под себя ноги. Времени не много, всего несколько минут, а потом солнце взойдет. Но этого ведь должно хватить для того, чтобы собраться с мыслями? Не хватило. Всё испортили чужие пальцы, сжавшие ладошку Незуко. — Я могу помочь хоть чем-то? — снова спросил Томиока-сан, уже не скрывая свое беспокойство. Незуко качнула головой, по щеке скатилась первая слезинка. Неужели она всё-таки не успеет? Нет смысла снова прятаться в ящик, дожить до следующей ночи шансов всё равно почти нет. Нет… Благодаря острым когтям избавиться от осточертевшего бамбука было не сложно. Просто в какой-то момент Незуко показалось, что умирать без него во рту будет приятнее. Может, если очень постараться, у неё всё-таки выйдет заговорить? Нет, только сдавленный хрип. И боль, на этот раз совершенно невыносимая. Шипы пробились через нежную кожу запястья. И Незуко, как завороженная, принялась наблюдать за первым распускающимся цветком. С нежно-розовыми лепестками, такими… Такими… К реальности её вернул настолько яркий солнечный свет, каким она его и запомнила. Больше не медля, Незуко положила ладошку на грудь Томиоке, который ничуть не сопротивлялся и только пораженно смотрел на неё во все глаза. У людей ведь тут находится сердце, слева? А у демонов? У них точно остается хоть что-то, похожее на сердце? «Я была бы счастлива остаться тут, — хотелось сказать Незуко, — в твоем сердце, когда с первыми солнечными лучами меня не станет. Ты разрешишь мне?» За пеленой слез она больше ничего не видела. Не могла понять, причиняет ли жгучую боль солнце или шиповник. Не могла заметить, что Томиока-сан всё понял. И не могла расслышать, что, крепко прижав её к себе, он шепчет что-то про то, что она тоже очень дорога для него. Бедная Незуко. Сама того не желая, она разрушила миф про неспособность демонов любить. И про то, что они никогда не болеют. А про то, что не все демоны сгорают на солнце, вряд ли когда-нибудь узнает кто-то, кроме Гию Томиоки.