День Ангела

«Это будет спокойная декада, Антон, — уверял Гесер, линии вероятности ветвились под его пальцами — все, как одна, плавные, безмятежные. — Ты справишься без особенного труда». Антон кивал: как же не верить родному начальству? И вот теперь у Гесера ласковый прибой, горячий песок, мохито в бокале и загорелая, расслабленная Ольга в шезлонге, а у Антона — силовая аномалия в Южном Бутово и Завулон в кресле для посетителей, излагающий сумасбродную идею Тёмных по её утихомириванию. — И учти, Светлый, с аномалией важнее справиться вам, — тонкие губы иронически кривились. — Мы в любом случае своё возьмём. Прорвётся силовой поток наружу — будут разрушения, будет внеплановая подпитка для Дневного Дозора. — Ага, только неизвестно, не шарахнет ли этот поток в первую очередь по вам, — хмыкнул Антон. — Иначе зачем бы ты пришёл к нам торговаться. — Как вариант — удовлетворить любопытство, — Завулон пожал плечами. — Городецкий в кресле шефа Ночного Дозора — занятное зрелище. Увы, пока оно меня не слишком впечатляет. Пока ты проводишь время в интеллигентских метаниях, мощь аномалии растёт. — Мы ищем способ взять её под контроль, не рискуя устроить сумеречный взрыв, — Антон глянул на Тёмного с досадой. — Объединять Светлую и Тёмную Силу в защитном контуре, как ты предлагаешь, слишком опасно. Свет и Тьма отторгнут друг друга — мы не сдержим ударную волну. — Ты так полагаешь? А мои аналитики дали мне пятьдесят два процента на благоприятный исход. Завулон поднял руку, словно собираясь рисовать в воздухе схему, но тут в дверь осторожно поскреблись. — Войдите, — выдохнул Антон, надеясь, что за дверью Юля с уточнённым прогнозом. Но в кабинет шагнул Лас в канареечно-оранжевом пиджаке, сжимающий в пальцах что-то круглое, серебристое. — Заняты, шеф? — он смущённо покосился на Антона. — Мы тут с ребятами вероятности посмотрели, и я подумал, что с моим делом надо зайти сейчас, а то потом может и не получиться. — Какой-то артефакт? — осведомился Антон, глядя на шарик у Ласа в руке. Лас мотнул головой: — Ничего магического, лежит у меня ещё с девяностых. Так, возьмёшь иногда в руку, полюбуешься. Он встряхнул шар, и за стеклом закружилась метель белых перьев. Антон невольно прищурился, всматриваясь. — Хорошо, правда? — Лас улыбнулся. — Я вот сегодня из храма иду, колокола заливаются, певчие на разные голоса выводят — так светло на душе. Хочется поделится… этим вот, — он гулко хлопнул себя по груди и вдруг шагнул в сторону Завулона, протягивая шарик на раскрытой ладони. — С Днём Ангела! Завулон на удивление не изменился в лице, глаза смотрели безмятежно. Неторопливо протянул руку, сомкнул пальцы вокруг стекла. — Спасибо, Александр. — На здоровье, — Лас просиял. Антон покосился на него с недоумением: — Какой ещё День Ангела? — Ну как же, — Лас развёл руками, — день памяти святого, имя которого ты носишь. — Именины, — добавил Завулон тоном учителя, растолковывающего первоклашкам, как складывать два и два. — Я спрашиваю, откуда ты взял именины у Тёмного, — сухо сказал Антон Ласу. — Тем более, у него человеческого имени давно нет. Только сумеречное осталось. Все остальные — не настоящие. — Так я знаю! — радостно отозвался Лас. — Святой Завулон из Каппадокии, небесный покровитель справедливых воинов. Второе июня — его день. Антон машинально покосился на календарь. — Лас, я, конечно, помню о том, как ты истово проникся верой, но, сдаётся мне, она вовсе не мешает тебе меня разыгрывать. — Загугли, — Завулон пожал плечами. — Что, собственно, тебя удивляет? Ну да, обычное дело. У начальника Тёмных Москвы объявился тёзка-святой — эка невидаль. — Чем он прославился хоть? Как Ольга, сжигал врагов живьём? Завулон мягко улыбнулся. — Он воевал с язычниками, а когда они раскаялись и приняли крещение — простил их. Антон провёл ладонью по лбу. Привычная картинка мира беспощадно расплывалась, не давая собрать мысли воедино. — Но ты ведь не имеешь к нему никакого отношения? — А это имеет значение? — Завулон приподнял брови. — Твой Светлый коллега вспомнил о моём Светлом празднике — мне приятно. Тонкие пальцы, унизанные перстнями, поглаживали стеклянный шар. Завулон легонько повернул руку, перекатил его в ладони. — И подарок он подобрал Светлый, — вкрадчиво добавил Завулон, и на сей раз мягкие нотки в его тоне заставили Антона подобраться, окинуть взглядом кабинет: какой боевой амулет активировать в первую очередь, если вдруг. — Ты говоришь, в этой вещице нет магии? — Завулон подбросил шарик в ладони. Лас замотал головой под оценивающим взглядом Тёмного — по счастью, острый, пугающий интерес быстро сменился снисхождением. — С твоим шестым уровнем неудивительно, что ты её не чувствовал, — хмыкнул Завулон. — Такие милые безделушки были в ходу у Светлых в России девятнадцатого века, особенно в Петербурге. Выявляли порчу, проклятия, вообще, хорошо чуяли Тёмную энергетику. Стоило Тёмному взять в руки такой шарик — его руки до локтей покрывались волдырями, притом очень болезненными. Антон невольно опустил взгляд на белые холёные руки Завулона. — Ты прости, Великий, — опасливо пробормотал Лас. — Я не знал. Но ведь всё нормально? Она, наверное, за годы выдохлась? — Если бы ты дал её Шагрону, Гэллемару, Алите — кому угодно, они кричали бы от боли и пытались покромсать тебя Тройным лезвием. — Серые глаза Завулона, полные иронии, отчего-то всматривались в лицо Антона, хотя обращался он вроде как к Ласу. — Но Высшему магу она не навредит. — А, ну, логично, — хмыкнул Лас. — Ты сильнее какой-то побрякушки. — Не совсем так, — Завулон слегка понизил голос, в его тоне слышалось предвкушение, словно он подступался к какой-то занятной тайне, готовился смаковать её вкус. — Давайте вспомним о Сумраке, — шарик скользнул из ладони в ладонь. — Чем глубже мы спускаемся, тем сильнее мы удаляемся от реальности, от нашего мира. Верно? — Верно, — Лас кивнул. А Антона царапнуло: Венец Всего, Мерлин… седьмой слой. — Но, как оказалось, Сумрак — вовсе не стрела, направленная вниз. Скорее уж, он напоминает замкнутое кольцо… или вот этот самый шар, — Завулон легонько покатал его по ладони. — И в какой-то момент, продолжая спускаться, мы уже не уходим от реального мира, а снова приближаемся к нему. Вы задумывались когда-нибудь над тем, почему только Высший маг может поменять сторону? — Нет, — выдавил Антон пересохшим горлом. Оно ведь невозможно — то, о чём Завулон ещё не начал говорить, то, что уже было здесь, искрило, покалывало, мурашками прокатывалось по коже. А ведь на самом деле только так и могло быть. И Антон уже давным-давно об этом знал, не мог не знать после разговора с Мерлином, после прощания Кости, может, ещё после Зеркала… — Нет — не задумывался или нет — пожалуйста, не надо, я не хочу? — подковырнул Завулон, глаза вновь блеснули насмешкой. — Чем глубже маг погружается во Тьму, чем выше он поднимается в Свете, тем он сильнее становится. Но и здесь мы идём по кольцу. И в какой-то момент, приближаясь к наивысшей точке своего могущества, Светлый маг подходит вплотную к Тьме. А Тёмный — к Свету. — Охренеть, — выдал Лас, глядя на Завулона во все глаза. — Получается, наш шеф… и Антон… — Большинство Тёмных амулетов не причинят им вреда, — кивнул Завулон. — И почти все Тёмные заклинания могут быть им подвластны — при условии достаточной практики, разумеется. Антон оперся локтем о стол, чувствуя, как ноет в висках и в спине, как наваливается усталость. — Это всё очень занимательно, — произнёс он. — Но нам надо решать проблему с аномалией. — О, так я пойду? — Лас шагнул к двери. — Ты зови, Антон, если что. Антон кивнул, дверь мягко прикрылась. Завулон ждал, серые глаза смотрели спокойно, внимательно. — Мы можем опробовать твою идею, — Антон запустил руку в волосы на затылке, приглаживая их. — Так, чтобы не было отторжения сил. Нужны Высшие, так? Тёмный и Светлый. А Гесер на отдыхе, и Ольга тоже — раз они до сих пор не здесь, значит, ждут, что Антон справится сам. А Светлана не дозорная. И всё это в совокупности значило, что Антону предстоял крайне насыщенный вечер. Линии вероятности, впрочем, обещали, что и ночь будет не слишком спокойной, но что именно должно случиться, Антон даже не пытался разгадать. Он не только аналитик, он оперативник, в конце концов. Составил план, действуй — и будь что будет.