— Когда ты перевернёшься, я не вернусь за тобой.
Эти слова отозвались эхом в мыслях Дино, когда он почувствовал, как его чёрный Elemento начал переворачиваться.— Я не вернусь за тобой.
Глаза Брюстера расширились. Это был бумеранг. После стольких лет лжи себе, полиции, друзьям, знакомым — всем. Бумеранг — возмещение всего того, что он сотворил — наконец вернулся, чтобы поддеть его за пятую точку. «Ты не вернулся за ним!» — вот, что его сводило с ума. Не о тех двух годах, которые он провёл в тюрьме, или о том, как закрылся магазин его отца после всех плохих новостей и жалоб на мастерскую — нет. Тоби был зол только потому, что этот гадёныш тогда не вернулся к Питу. Вместе этого Дино продолжил гнать до финишной прямой. Выиграл гонку, но это уже не имело смысла. Он забрал деньги и солгал всем об их пари. Он врал о том, что когда-либо был там, о существовании третьей машины, что он не имеет никакого отношения к трагично закончившейся гонке. Он врал даже своей любовнице. Если Дино мог это делать так легко и долго — тогда, может быть, он вообще никогда её не любил? Брюстер почувствовал, как его голова ударилась о что-то твёрдое и гладкое, потом об окно. И только тогда понял, что всё ещё находится в своей машине и до сих пор катится к обрыву, ужасно близкому, оставались считанные метры. Всё ближе и ближе. Вдалеке через окно заднего виденья Дино увидел, как остановилась красная машина. Та, что испорчена кровью ребёнка, смытой слезами его друзей. И только тогда он понял, что эта красная машина остановилась из-за аварии. И затем Тоби сделал то, о чём Брюстер никогда бы и не подумал, что он за рулём красного Koenigsegg Agera (в основном, потому что сам надеялся, что будет водить эту машину) повернул назад. Он вернулся. Тоби Маршалл вернулся для него. Через мгновение спорткар оказался рядом с ним, и Дино понял, что отключился на секунду, после чего очнулся от визга резины на асфальте. Он не помнил, когда машина перестала падать; не помнил тот последний поворот, заставивший затормозить на месте. Дым и запах бензина нещадно царапали нос и глотку, наполняя лёгкие, из-за чего дышать было практически невозможно. Но Дино прекрасно помнил сильные руки Тоби, открывающие дверь в кабину, грубо расстёгивающие ремень безопасности, торопливо вытаскивающие почти задохнувшееся тело подальше от места аварии. А потом взрыв. Он мог убить их обоих. Его. Если бы не Маршалл. Если бы… Когда Тоби спросил: «Ты в порядке?», Дино хотел выразить словами то искреннее невообразимое для него спасибо уличному гонщику, хотел закричать как никогда ранее. Он хотел сказать всё, что чувствует по отношению к нему, но вместо этого грубо ответил «да». После этого Тоби молчал. Только смотрел на него дольше, пристальнее, и тогда Брюстер понял, что не может встретиться с ним взглядом, желая избежать его глаз и словно прожигающего в теле дыру взора. Было стыдно. Тоби всегда был лучшим гонщиком, лучшим человеком для него, и теперь он спас своего заклятого врага, в то время как тот не повернул руль, чтобы спасти побратима Маршалла, продолжив ту чёртову гонку! — Я в порядке! — резким тоном высказал Дино, гораздо более грубым, чем хотелось. — Хорошо. — И на долю секунды ему подумалось, что Тоби рад видеть, что сейчас у них «всё в порядке», не считая копов на хвосте, они сейчас живы — это порядок. — Это за Пита, — удар, который последовал, хоть и не ожидалось такого, стал неожиданностью. Но Дино этого заслужил. Он заслужил большего, чем обычный удар по лицу от Тоби. Приближающиеся сирены гудели где-то вдали, приближаясь с каждой минутой. Тоби в панике встал и, подбежав к машине, быстро сел туда, схватившись за руль. Машина сорвалась с места, словно выстрел. Дино поднял взгляд на небо. Свободное небо, где беспечно летают белые чайки. Около дюжины полицейских машин проносились с гораздо меньшей скоростью, нежели Тоби, одна из них замедлила ход и остановилась рядом около горящего авто. Точно. Дино уже позабыл. Мало того, что он преступил закон и подал лживые показания в конторе шерифа, он был ещё и убийцей. Брюстер закрыл глаза, когда к нему подошли несколько человек в форме. «— Я это заслужил. Уклонялся слишком долго.» Ему на руки надели наручники. В голове проворачивались последние события гонки. И Тоби. Его выражение лица и это спасение. Он вернулся. Спас его. Если бы это событие заставило Тоби почувствовать себя лучше, чем он — человек, которого он хотел избить, которого пытался убедить, что он — не тот, кем себя возомнил, что он — ещё один человек, просто оказавшийся в заднице из-за своего характера. А если бы Дино извинился? Смирился с тем, что попал в тюрьму вместе с заклятым врагом? Если бы он не вернулся? «— Спасибо.»