Тепло

      На астероиде всегда было холодно. Впрочем, это не удивительно. Огромный кусок камня и железа летит сквозь космическое пространство, отопления на нём не предусматривается. Каждый искал свой способ согреться и развлечься в этом долгом путешествии к месту назначения. К счастью, богоуровневым не светила смерть от замерзания, а вот Каркату Вантасу ещё как светила. Но у Карката был Дейв. Такой тёплый и мягкий человек, намного мягче и теплее троллей. А его происхождение из Края Жара и Шестеренок делало его буквально горячим, даже его пижама была невероятно теплой. Было приятно жаться к мягкому теплому человеку, закутываясь в его бесхозный плащ. Всё равно он ему нужен только для понтов, а Каркату от него тепло.       И всё-таки было что-то хорошее в этом безбожном холоде: можно было забиться со Страйдером в уголок на его матрасе, сесть близко-близко, накинуть на плечи его бордовый плащ, а сверху на обоих — мягкий клетчатый плед. Ещё никогда в жизни Каркат не ощущал себя в такой безопасности, как рядом с Дейвом. Чертово умиротворение заполняло всё внутри, отвлекая на некоторое время от боли от потери друзей и ожидания неизбежного.       Каркат не знает, каким чудом Дейву удалось достать таинственный человеческий порошок коричневого цвета и пакет молока, но напиток, который Страйдер сварганил из всего этого, чтобы греться было эффективнее, был довольно вкусным. Сладкий, теплый, у него приятный запах и консистенция. Дейв сказал, что это называется какао. Каркату нравилось какао и нравилось, что некий теплый мягкий человек раздобыл его специально для мерзнущего тролля.       Дейв вновь и вновь усаживался у стеночки, хлопая по матрасу рядом с собой, приглашая в свои объятия, объятия его теплой пижамы и мягкого пледа. Каркат никогда ему не отказывал в этом, он был только рад вновь подползти поближе, чуть ли не залезая на человека, обхватить его поперек живота и уложить голову ему куда-то на плечо.       «Так теплее», — говорил Каркат, когда Дейв добро посмеивался над этими милыми порывами.       Им хорошо, им тепло. Но всё ещё скучно. Если проблема тепла была решаема, то проблема скуки — нет. Конечно, было приятно сидеть вот так, сжавшись в один большой комочек из тел, но делать это вечно было слегка утомительно. Каркат боялся, что это приестся, но не говорил. Дейв боялся того же и тоже не говорил.       Когда Каркат пошел в библиотеку, устроенную Роуз и Канайей, он, не думая, прошел к полкам, где стояли человеческие книги. Ему хотелось найти что-то общее с Дейвом, хоть какое-то развлечение во время теплых и нежных объятий.       Книга была холодная, как и все на астероиде. Но Каркату казалось, что она должна быть хорошей. Она просто не может не быть хорошей, эта книжонка не посмеет нарушить душевный покой Карката, который он так недавно заполучил. — Дейв, ты почитаешь мне? — Каркат смотрит просяще, а кончики его чуть заостренных ушей горят, на них выступает розовый цвет. Дейв улыбается краем губ, почти незаметно, и говорит: — Конечно.       Дейв сидит, оперевшись спиной на холодную стену, чтобы Каркат её не касался и не мёрз. Каркат же расположился полулежа, оставив свою голову на вздымающейся от дыхания груди Страйдера. Плед надежно их укрывал.       В руках Дейва была та самая книга. На обложке красовались два человека: девушка на балконе и парень, прячущийся в каком-то низком ветвистом растении. Каркату было интересно, что это за книга, но сам бы он её не понял, ему нужны объяснения Дейва о человеческой культуре. А если честно — троллю хотелось слушать Страйдера, ему нравился его голос, только недавно начавший ломаться, который теперь слегка похрипывал. — Ромео: «Недвижно дай ответ моим мольбам», — он её целует, — Дейв старался читать с выражением, делал нужные паузы, менял интонации, а иногда невольно и тон голоса, подстраиваясь под разных персонажей. — Твои уста с моих весь грех снимают, — Каркат невольно заслушивается в погрубевший со временем голос Дейва, но не упускает ни слова повествования, даже боясь перебить, чтобы уточнить, что означает то или иное человеческое слово.       Каркату нравилась эта книга, в ней было всё: любовь, ненависть, соперничество, драма. Всё, что нужно для хорошей романтической истории. Он не мог оторваться от груди Дейва, крепко обняв его, иногда сжимая чуть сильнее, когда рассказ вызывал неприятные эмоции, расслабляясь, если наступал какой-то особенный приятный момент, заставляя зарываться носом в складки чужой теплой одежды. — Джульетта — это солнце. Встань, солнце ясное, — Дейв переворачивает страницу, не отвлекаясь от чтения вслух, а Каркат поднимает голову и смотрит на белоснежного человека. Он белый весь: кожа, волосы, зубы. Это вызывало ассоциацию со светом. Ярким солнечным светом, таким теплым и ласковым, но иногда слепящим. Эта строчка заставила Карката задуматься, сделать вывод, что Дейв — его личное солнце, не зеленое, не опасное, просто солнце, звезда, с которой началась жизнь в человеческой системе планет.       Из-за того, что иногда Каркат отвлекался на свои мысли, он слегка терял нить повествования. Впрочем, он быстро находил её снова. Реплика шла за репликой, страница за страницей, но Дейв не спешил, читал медленно, будто был единственным актером в этой пьесе, а Каркат — единственным зрителем. Они не успели далеко продвинуться в сюжете, но тролль уже испытал полную палитру эмоций из-за этой человеческой книги.       В какой-то момент Дейв оторвался от страницы, но продолжил декламировать текст, смотря из-под немного съехавших очков на Карката, смотря выразительно, будто заглядывал куда-то глубоко-глубоко внутрь тролля: — И я сложу всю жизнь к твоим ногам, и за тобой пойду на край вселенной, — голос Дейва в этот момент стал тише, мягче, перешел почти на полушепот. Это заставило Карката чуть содрогнуться, пошире распахнуть блестящие от эмоций глаза, чуть приоткрыть в удивлении рот.       Дейв чуть наклонился и ласково коснулся губами лба Карката, проведя ладонью по немного жестким волосам на макушке и затылке. Щеки Карката стали отдавать персиковым цветом. Он зажмурился и подался чуть вперед, потеревшись кончиком носа о нос Дейва. Страйдер не сдерживает улыбки, закрывая книгу и откладывая её в сторону.       От долгого чтения вслух во рту немного пересохло, поэтому Дейв потянулся к термосу с какао и двум железными стаканчиками. Он был еще теплый, не успел остыть. Каркат уселся поудобнее и привалился к боку Дейва, забирая свой стаканчик со сладким ароматным напитком.       Никто не проронил ни слова. Это и не было нужно. Они поняли друг друга без слов, одними жестами и цитатой из пьесы некого Шекспира. Каркату никогда в жизни не было так тепло, как сейчас. Тепло и телу, и душе. А Дейву никогда не было так спокойно. Только согретый и облюбленный тролль под боком давал ему покой.