***
Данс проснулся с ощущением тревоги и сонно приоткрыл один глаз, прислушиваясь. Никакой стрельбы или злобных воплей, так что всё не так уж плохо. Он только вернулся из Коттеджа на берегу, где помогал отбивать атаку рейдеров, и не спал почти двое суток подряд. Так что сейчас с врагами слабее супермутантов поселенцам придётся справляться без него — хотя бы пару часов. С довольным вздохом он зарылся поглубже в подушки и почти погрузился обратно в сон, как услышал чью-то беготню и что-то о Нейте. За секунду он полностью проснулся, выскочил из кровати и был готов выбежать из комнаты, когда тихий голос здравого смысла осадил его, предположив, что сначала стоило бы одеться. Надеть хотя бы трусы. Голос в голове был чрезвычайно похож на голос Кодсворта. — Точно, — пробормотал он, хватая валявшиеся неподалёку джинсы и ругаясь все те четыре секунды, которые ушли на то, чтобы их надеть. Не утруждая себя чем-либо ещё, он вылетел наружу, застёгивая джинсы на бегу. Его одолевали плохие предчувствия, пока он бежал на шум. Чёрт, он знал — что-то пойдёт не так, но Нейт, о-о-о, именно Нейт настоял на том, чтобы они разделились, когда в один день пришли три сигнала бедствия из разных поселений. Престон быстро ответил на первый и уже был в пути, когда Радио Свобода передало сообщения о рейдерах в Коттедже на берегу и на станции Оберленд. Дансу чертовски не нравилась идея отправиться порознь, но пришлось. Нейт очень убедительно упрашивал — и его не зря прозвали Симпатягой. У бывшего паладина не было ни единого шанса отказать ему. Больше он на это не купится. — …выглядит не очень, он же весь горит, — раздался напряжённый голос Пайпер. — Как он вообще добрался сюда в таком состоянии, — пробубнил Престон, пока Данс проталкивался через толпу, чтобы наконец увидеть, о чём речь. Они поддерживали Нейта под руки, вместе направляясь к клинике. Вокруг толпились люди с его вещами и снаряжением в руках, тревожно переглядываясь. Нейт шёл сам — почти, — но ярко-красные пятна на бледной коже выглядели настораживающе. — Какого чёрта здесь происходит? Он болен? Что с ним? — Данс с трудом сдерживал волнение, но старался не набрасываться ни на кого со своими эмоциями, подхватывая руку Нейта вместо Пайпер. Она выскользнула со вздохом облегчения и потёрла плечо. — Ф-фух, он тяжелее, чем кажется. То есть, нет, он и выглядит тяжёлым, но, чёрт. Я открою двери и проверю, готова ли койка, — она убежала вперёд. — Генерал не очень хорошо переносит болезни в наше время, — прокряхтел Престон с другой стороны. — Кюри сказала, что это нормально, он со временем выработает иммунитет. Но сейчас он простыл и могут возникнуть... осложнения.***
Они опустили Нейта на одну из коек в клинике. Он не отзывался на своё имя, а кожа его была сухой и обжигающе горячей, когда Данс притронулся ко лбу и шее. — Кто-нибудь, позовите Кюри, — бросил он через плечо, шаря по ящикам и полкам в поисках воды, а затем собирая все подушки в комнате. Он почти закончил обкладывать ими Нейта со всех сторон, чтобы тот скорее сидел, чем лежал — чтобы облегчить дыхание, — когда наконец заметил, что никто не отвечает. Та-а-ак. Это был плохой знак. Он тщательно взбил подушки и убедился, что Нейту — настолько, насколько это возможно — удобно в этой куче, и только потом развернулся к почти пустой комнате. В которой остался только Престон. — Она всё ещё… — его голос был скрипучим и ломким. В другой ситуации это было бы забавно. Минитмен заметно напрягся и попытался снова. — Она всё ещё в Замке, обучает уходу за больными, помнишь? Вернётся только послезавтра, — Престон сглотнул, пятясь к двери. — Я… Я пойду узнаю, что можно сделать.***
Уход за больными не входил в список многочисленных умений Данса, но он определённо не хотел, чтобы кто-то ещё крутился вокруг Нейта, так что старался изо всех сил. Помощь пришла, когда поселенцы наскребли в себе достаточно смелости, чтобы снова зайти в клинику. Они тихо сновали вокруг, приносили напитки и медикаменты, следя за тем, чтобы в аптечках было достаточно лекарств. В течение всего дня Данс отходил от Нейта только если это было категорически необходимо, но даже тогда быстро возвращался. Однажды, когда Данс вернулся, Нейт открыл лихорадочно блестящие глаза и расплылся в широкой улыбке, увидев его. — О, привет. Ого. Данс невесомо провёл руками по бледному, покрытому пятнами лбу и рукам. Нейт до сих пор не потел и, кажется, температура повысилась ещё больше. Данс пытался не дать своему беспокойству просочиться наружу, присаживаясь на край кровати. — Привет. Что «ого»? Нейт улыбнулся ещё шире: — Ты красивый, — прохрипел он и Дансу пришлось улыбнуться. — Ты ещё больше не в себе, чем я предполагал, — ему удалось заставить Нейта немного попить, прежде чем тот снова уснул. Или потерял сознание.***
С наступлением ночи они остались совсем одни. Данс был так раздражён, что жители не осмеливались подойти к нему, и в итоге даже Престон отступил, размахивая белым флагом. Нейт иногда разговаривал во сне, но сейчас, когда его температура по-прежнему поднималась, он говорил куда больше. В основном бормотал неразборчиво, но несколько раз это было похоже на диалог. — Нереально. Это же нереально, да? — Что? — Ты что, не видишь? Они плывут. — Плывут? Кто плывёт? — Они. Прямо тут. Мне это кажется? — Нейт слабо и встревоженно хватался за футболку Данса. — Данс? — Да? — Нет, где он? Данс отцеплял его пальцы и держал за руку, успокаивающе убирая взмокшие волосы с лица Нейта. — Я здесь, Нейт. Я рядом.***
— Я тебя знаю? — Да, Нейт, ты меня знаешь. — Правда? Я бы запомнил. — Ты вспомнишь, когда жар спадёт. — Да, мне жарко. Но я думал, что это из-за тебя. О, бога ради. — Не надо флиртовать со мной, если потом ты это забудешь.***
— Её нет, она ушла. Ты её видел? — Нет, не видел. — Её зовут Нора. — Я знаю, — Данс свернул мокрое полотенце и прижал ко лбу Нейта. — Я тебя люблю, — выдохнул тот и потянулся за холодной тканью. Данс замер. Он думает, что она здесь. — Мне жаль. Если бы я мог, я привёл бы её. Она, наверное, знает, что надо делать, — вздохнул Данс, но Нейт снова потерял сознание.***
Данс клевал носом возле койки, когда Нейт внезапно напрягся всем телом, потом затрясся сильной дрожью и задёргался от сильных спазмов. Твою мать. Данс, не думая ни о чём, вскочил на кровать, прижал своим весом его бёдра и схватил за руки, чтобы Нейт не причинил себе вреда. Это длилось целую вечность. Данс понятия не имел, прошли секунды, минуты — или действительно целая вечность. Когда судороги наконец прекратились, его самого трясло, а сердце заходилось в бешеном ритме, пока он ослаблял хватку и сползал с кровати Нейта. Он медленно сел обратно в своё кресло, даже не удивляясь пощипыванию и покалыванию в глазах. Он был измотан, до смерти напуган и чувствовал себя абсолютно бесполезным. Дремоту тоже как рукой сняло. О сне можно было забыть.***
Значительный недосып в сочетании с неумолкающей тревогой давали о себе знать. Данс опёрся локтями об койку, прижимая основания ладоней к глазам — Нейт так делал, когда пытался справиться с эмоциями в особо неприятных ситуациях. Сейчас явно была одна из них. И, похоже, не особенно помогало — он продолжал чувствовать себя ребёнком, который вот-вот расплачется. А потом Нейт беспокойно поёрзал и приоткрыл глаза: — Что… Что происходит? — он осмотрелся и увидел — по-настоящему увидел и узнал — Данса впервые за всё это время. Тот облегчённо всхлипнул, неловко, вполсилы пытаясь замаскировать жалобный звук кашлем, но Нейт потянулся к нему, словно пытаясь убедиться, что не галлюцинирует, и Данс забыл обо всём, поспешно хватая Нейта за руку. Его лоб блестел от пота, и хоть температура всё ещё была высокой, но уже не настолько. — Похоже, я таки добрался домой, — прошептал Нейт, пытаясь улыбнуться. — Да. С трудом, но да. Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня переехал грузовик. И поезд. И кто-то избил меня шипованной битой, а потом засунул в глотку. — Что, настолько плохо? С тебя и глаз спускать нельзя, что ли, — сердито и в то же время с облегчением поинтересовался Данс, бездумно потираясь щекой о тыльную сторону ладони Нейта. Взгляд Нейта смягчился: — Ты, конечно, смертельно опасен, но против микробов у тебя нет оружия. — Я от тебя ни на шаг не отойду, — подытожил Данс. — И откуда я знал, что ты это скажешь. Не возражаю, — пробормотал Нейт, снова закрывая глаза. До рассвета оставалось совсем немного.***
Кюри ворвалась в Кухню чуть позже тем же утром. — Я дома! Где пациент, как он? — Боже, как мы рады тебя видеть, — подскочил к ней Престон. — И я рад, что ты добралась раньше. Пойдём, я отведу. По пути к ним присоединились ещё несколько человек, засыпая Кюри подробностями: например, как генерал ввалился в ворота в бреду от лихорадки, и что Данс окопался в клинике как злобный яо-гай. — Ох. Но этого следовало ожидать, разве нет? Я уверена, он прекрасно позаботился о месье Нейте. Тут ничего нельзя сделать, кроме как давать ему много пить и запастись терпением. Они добрались до клиники и вся болтовня утихла моментально, стоило увидеть открывшуюся сцену. Нейт, похоже, достаточно пропотел, чтобы температура благополучно спа́ла. Раньше на это уходило несколько дней и, очевидно, его иммунитет теперь лучше справляется с болезнями. Но пялились все присутствующие явно не на это. Двое мужчин крепко спали, а Нейт обнимал Данса за плечи. Данс растянулся на животе, уложив голову на грудь Нейта и перекинув свою руку через его живот. И в этот раз (не так, как несколько месяцев назад, из-за чего все бурно спорили и обсуждали это за обедом) они определённо держались за руки.