Paws on your heart

      Сынмину безумно смешно с того, что Чан избегает двоих братьев при свете дня (хотя медик подозревает, что прячется старший только от Феликса, так как тот слишком непредсказуемый и ведёт себя с альфой так, как никто в стае себе не позволяет), но всё ещё приходит под покровом ночи, чтобы узнать о состоянии ребят. Ким всё время ловит его около полуночи (как раз в то время, когда у него начинается обход, а у вожака заканчивается рабочий день) в дверях чужой комнаты, наблюдающим за спящим на одной из кровати силуэтом младшего из братьев, и всё время хочет поддеть Бана за то, что тот перестаёт слушать о том, как восстанавливается Хван, обращая внимание только на Ли. Очевидно, за чьё здоровье непримиримый лидер стаи переживает больше, но это никак не комментируется. В конце концов, каким бы острым на язык не являлся врач, самоубийцей он всё ещё не был.       Каждый вечер в течение недели со дня происшествия волки прочёсывают весь лес, и Крис возглавляет их патруль, чтобы лично убедиться в том, что никто не пытается проникнуть на их территорию без разрешения, и проверить, не заявится ли тот неизвестный волк, который напал на братьев и укусил их, но найти всё ещё ничего не удаётся, и это раздражает и беспокоит альфу, потому что он не в силах контролировать эту ситуацию. Все отмечают, что Чан стал более резким в выражении своих эмоций, но никто не смеет этого озвучить, зная, что главный волк страшен в гневе и доводить его ещё сильнее не стоит, если не хочешь остаться без головы.       Эта и без того тяжёлая ситуация усугубляется тем, что пострадавшие начинают заводить разговоры о том, что их состояние скоро позволит им вернуться домой, а отпускать нестабильных волков (в том, что их укусили в целях обращения, старший даже не сомневается), которые ещё даже не пережили своё первое полнолуние и обращение, вожак не планирует. Это слишком опасно не только для людей, которых встретят братья (то, что это может быть опасно и для них самих, очевидно), но и для стаи, так как есть возможность, что их смогут отследить и найти поселение. Этого альфа допустить никак не может, он слишком многим пожертвовал, чтобы все его волки жили в мире и спокойствии без страха быть найденными и убитыми.       Зная, что единственный способ удержать гостей в поселении и не дать им уйти – показать свою волчью форму и объяснить, что их ждёт через ближайшие несколько недель, Бан заканчивает с работой пораньше, специально освобождая время для очевидно тяжёлого и долгого разговора с двумя братьями, которые даже не представляют во что ввязались, когда вошли в этот лес и наткнулись на неизвестного оборотня.       Он направляется в медицинское крыло, чтобы забрать Хвана и Ли в лес под предлогом того, чтобы эти двое показали ему маршрут, которым они шли в тот роковой день, когда на них напали, но на самом деле просто знает, что их главный медик будет недоволен, если он обратится в волка в замкнутом пространстве и испортит что-то из вещей или оборудования. Быть на плохом счету у младшего Кима в планы альфы абсолютно не входит.       Когда Со видит старшего входящим через двери больницы, он тут же подрывается со своего места на стуле у комнаты их гостей, которую по очереди охраняют все доверенные лица, чтобы не только следить за вновь прибывшими, но и обезопасить их от повторной встречи с тем, кто на них напал, и приветственно кивает, делая шаг ближе к лидеру, чтобы доложить обстановку. – Я заберу их, – обрывает вожак, бросая взгляд на дверь, за которой скрыты двое братьев, прежде чем повернуться к другу и зашептать так, чтобы их разговор мог уловить только чуткий волчий слух. – Они слишком много говорят о возвращении домой, пора им узнать, что они больше никогда не смогут жить так, как раньше. – Я с тобой, – резко вызывается Чанбин, краснея под удивлённым взглядом Чана, который не ожидал, что тот вызовется добровольцем, хотя и подозревает, что поверенный не только хочет помочь, но и не желает бросать Хёнджина одного. Альфа не слепой: он видит, как эти двое смотрят друг на друга, и знает, что препятствовать бесполезно, потому что это вне его власти, поэтому не против компании. – Как хочешь, – кивает лидер, стуча несколько раз по деревянной поверхности и открывая дверь, не дожидаясь приглашения. Это его территория, и он имеет право входить на неё без спроса. Обитатели комнаты смотрят на него, застыв на своих кроватях и широко распахнув глаза, и Крис вежливо кивает в приветствии. – Добрый день, надеюсь, что вы чувствуете себя лучше, потому что нам очень нужна ваша помощь.       Феликс первым вскакивает с кровати, подходя к вожаку почти вплотную, и тот еле сдерживается, чтобы не закатить глаза и не рыкнуть на него за его поведение, которое кажется ему совершенно неприемлемым. Любой другой в его стае уже получил бы сполна за такую дерзость. – Не такой уж и добрый, как хотелось бы, потому что мы до сих пор здесь, – недовольно говорит младший, переводя взгляд с Бина на старшего и скрещивая руки на груди перед собой. – Я так понимаю, что ты тут главный, когда нас отпустят домой? Мы чувствуем себя хорошо. – Вы всё ещё не восстановились до конца, так что я не могу выгнать вас обратно в лес, чтобы вы там погибли, – произносит альфа, еле сдерживаясь, чтобы не зарычать на маленького наглеца, который ведёт себя так, будто имеет право бросать вызов главному волку в этой стае. – Но чем быстрее мы узнаем, где на вас напали, и сможем понять, вернётся ли то животное снова, тем ближе вы к дому. Держать вас здесь насильно я не намерен, не переживайте. – Чудесно, тогда пошли, не будем терять время, – гордо задрав подбородок, Ликс проходит мимо старших, и Со приходится схватить Бана за запястье, чтобы не позволить братьям увидеть его волчью натуру раньше времени. Он слишком хорошо знает характер своего вожака, поэтому предугадывает его действия заранее. – Надеюсь, что скоро это закончится, – сквозь зубы цедит лидер, прежде чем высвободиться и двинуться следом за Ли, который не обращает никакого внимания на то, что происходит за его спиной.       Когда эти двое исчезают за входными дверями больницы, Чанбин жестом зовёт Хёнджина за собой и обнимает его за талию, позволяя ему перенести часть веса на себя, чтобы было легче идти. Возможно гостям и стало лучше, но это не значит, что Хван полностью вернулся в нормальное состояние и готов передвигаться самостоятельно.       Гордость младшего не позволяла признаться, но они оба всё ещё нуждались в лечении и восстановлении от пережитого ужаса, даже если он и предпочитал делать вид, что всё в порядке.       Чан быстро нагоняет Феликса и еле слышно хмыкает, когда тот замирает посреди поселения, не зная, куда идти дальше, и тихо следуя за альфой, направляющимся в сторону леса. Юноша недолго идёт молча: он всё ещё признателен старшему за то, что тот дал ему выговориться и выплакать стресс, когда Ликс нуждался в этом больше всего, и хочет сказать об этом, чтобы дать понять, что он действительно умеет быть благодарным, а не только острым на язык. – Спасибо, что выслушал меня тогда, – нерешительно начинает парень, моментально затихая, когда Крис бросает на него полный непонимания взгляд, заставляя его щёки вспыхнуть ярким румянцем от смущения. – Когда я рассказывал про нападение, и ты обнимал меня. Спасибо.       Вожак оборачивается назад, чтобы убедиться, что их не слышат двое других, и вновь смотрит на гостя, но уже отрешённым взглядом. Никто не должен узнать о том, что такая ситуация имела место быть, ему не положено показывать свою слабость перед кем бы то ни было. – Нет проблем, – холодно отрезает лидер, отводя глаза и смотря прямо перед собой в глубину, не позволяя себе смотреть на непривычно тихого младшего, который нервно покусывает нижнюю губу, сжимая руки за спиной, прежде чем всё же продолжить разговор. – Я хотел поговорить после этого, познакомиться, как следует, но ты не приходил, а выходить из палаты нам не разрешал Сынмин, – отмечает Ли, говоря тише и надеясь, что это объяснит, почему он не мог сказать всего этого раньше. – Я не могу день и ночь сидеть у вашей палаты, у меня есть дела и обязанности, – резко произносит Бан, злясь на себя за то, что всё же приходил узнать о состоянии братьев, даже если они вдвоём были не в курсе. Никто, кроме младшего Кима не был в курсе, даже бета и правая рука вожака, так как объяснить, почему его так тянет в медицинское крыло каждую ночь, он просто не мог. Это было сильнее него и заставляло завершать работу раньше обычного, чтобы убедиться, что братья в безопасности и им не угрожает опасность.       Дальнейший путь пары продолжается в молчании, перебиваемой только болтовнёй Со и Хвана сзади. Эти двое, кажется, вообще не замечают никого другого, кроме друг друга, потому что нашли общий язык, да и изначально отнеслись друг к другу гораздо теплее, чем их братья, что заставляет младшего по-доброму завидовать, а старшего –злиться из-за того, что член его стаи и близкий друг привязывается к незнакомцу, который, наверняка, покинет их поселение после первого же обращения. Незачем выстраивать дружбу с тем, кто бросит тебя при возникшей возможности.       Феликс молча следует за Чаном, который ведёт их компанию глубже в лес, думая, что он пытается вывести их к самому входу, чтобы братьям было легче сориентироваться и показать точное место, откуда они пришли, но замедляется, чтобы присоединиться к разговору, когда Хёнджин начинает болтать о том, как привык к природе и спокойствию поселения, и что не представляет, как им теперь возвращаться домой в суету города.       Чанбин замирает в тот же момент, как вожак поворачивается к нему, обрывая чужие слова и останавливая двух братьев, переводящих удивлённые взгляды на старшего, который недовольно хмурится, качая головой и скрещивая руки на груди. – Вы не можете вернуться домой, – произносит он, прежде чем в молчаливом приказе кивнуть другу, который сразу же перехватывает юношу в своих руках покрепче, подозревая, какую реакцию могут вызвать дальнейшие слова лидера и его представление. – То, что с вами произошло, не было простым нападением животного, как вы думаете, и просил вас о помощи, не совсем человек. Тот, кто укусил вас обоих – оборотень, как и мы, он передал вам тот же ген, что течёт в его и наших венах, вы обратитесь в ближайшее полнолуние, поэтому мы не можем отпустить вас до этого момента, это слишком опасно. В первую очередь для вас, потому что вы можете сделать больно кому-то из вашего окружения, и вас тут же убьют охотники.       Ли и Хван переглядываются между собой, еле сдерживая панику, и младший делает несколько шагов назад, думая, что их собеседники не в своём уме, раз верят в сверхъестественных созданий, но понимает, что не может уйти далеко, потому что брата всё ещё удерживает в своих руках Со, который явно подчиняется всем приказам мужчины напротив. Бан только закатывает глаза, видя напуганные лица братьев и зная, что ему не поверят на слово, и снимает с себя футболку с шортами, отбрасывая одежду в сторону, не желая портить её, и фыркая, когда гости отводят взгляд от его обнажённого тела и смотрят на его полное решимости лицо. Он не привык стесняться перед своей стаей, а перед чужаками тем более не станет, давно уже не маленький волчонок.       Когда Крис обращается в волчью форму, представая перед всеми в своём животном обличии, Джинни теряет сознание, обмякая в чужих руках и заставляя Бина подхватить его под коленями, чтобы не уронить, в то время как Ликс завороженно делает несколько шагов навстречу, словно загипнотизированный стоящим перед ним чёрным, как смоль, волком. Старший не знает, почему вдруг чувствует острую потребность в том, чтобы уткнуться в руку младшего и лизнуть его ладонь, чтобы пометить собственным запахом, но всеми силами противится своему желанию, перевоплощаясь обратно и сталкиваясь лицом к лицу с восхищённым юношей. Гость и вожак не могут отвести друг от друга глаз, будто примагниченные неведомой силой, и отвлекаются, только когда пришедший в себя старший из братьев громко вскрикивает и снова падает в обморок при взгляде на лидера, вновь стоящего перед ними в виде человека.       Чан отворачивается, поднимая свои вещи с земли и неспешно одеваясь, чувствуя потребность чем-то занять руки и не смотреть на Феликса в данный момент, хотя тот уже повернулся к Чанбину и Хёнджину с пунцовыми от смущения щеками. Он никогда в жизни не чувствовал такого странного притяжения, а потому и сам не знает, по какой причине повёл себя именно так и решил подойти к волку, пусть даже зная, кем именно он является. – Надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы доказать, что я не выдумываю, – хмыкает Бан, поднимая взгляд и получая в ответ нерешительный кивок Ли, который до сих пор не может взглянуть на оборотня, не покраснев. – Надеюсь, твоему брату не понадобится дополнительная демонстрация.       Со не обращает абсолютно никакого внимания на этих двоих, потому что старается не уронить Хвана, который спустя десяток секунд всё-таки возвращается в сознание, распахивая глаза и резко начиная плакать навзрыд, сбивая с толку всех присутствующих, включая самого младшего. – Джинни? – Ликс, поглощённый беспокойством за старшего, тут же забывает обо всём, подбегая к Бину и заставляя его отпустить брата на землю, слегка придерживая чужую талию, чтобы убедиться в том, что парень не упадёт и не нанесёт себе ещё больше травм, чем у него есть после встречи с незнакомым оборотнем. – Что-то болит? – Я не хочу быть оборотнем и убивать людей, – надрывно ревёт юноша, закрывая лицо руками и заставляя Криса громко фыркнуть, привлекая к себе всеобщее внимание и качая головой от абсурдности произнесённых слов. – Мы не убиваем людей, стаи отказались от этого уже много веков назад, никому из нас не хочется, чтобы на нас охотились и истребляли, – говорит вожак, подходя ближе и стараясь звучать максимально успокаивающе. Чужие слёзы для него всё ещё непривычны, и он не знает, как с ними справляться. – К чему такая драма?       Хёнджин поднимает голову, вытирая слёзы и смотря на лидера с надеждой, на что тот пытается ободряюще улыбнуться, но, видимо, это у него не выходит – старший из братьев начинает плакать ещё громче, пряча лицо в сгибе шеи Чанбина и цепляясь за его руку, как за спасательный круг. Даже Феликс выглядит удивлённым, потому что не понимает, что происходит и чем вызвана такая реакция, а потому просто пожимает плечами, когда Чан смотрит на него с вопросом в глазах. – А если я буду некрасивым волком? – спрашивает Хван, всхлипывая и хныча, и Бан закатывает глаза, всплёскивая руками, прежде чем развернуться и направиться в сторону поселения. Хватит с него на сегодня истерик и слёз.       Со остаётся успокаивать чрезмерно эмоционального юношу, а Ли нерешительно идёт за старшим, оставляя брата на попечение явно более компетентного в вопросах оборотней волка. – Что нам теперь делать? – спрашивает Ликс, нагоняя вожака и стараясь поспеть за его быстрым шагом, который тот сбавляет, зная, что от этого разговора ему всё равно не сбежать. Рано или поздно этот вопрос был бы задан, хочет он этого или нет. – Вас не собираются держать здесь насильно, но и отпустить в город тебя и брата нельзя, это опасно не только для вас двоих, мы не можем рисковать тем, что стаю найдут, – честно говорит Крис, обращая внимание на идущего рядом младшего, который нервно обнимает себя, даже не замечая этого. Он не может даже представить каково это – быть оборотнем и ходить в волчьем обличии. – Вы можете уйти после полнолуния, если захотите, никто не заставляет вас оставаться, вы вольны сами решать свою судьбу. Никто не запрещает вам найти другую стаю, если наша кажется неподходящей.       Парень хочет спросить, что будет, если они захотят остаться, но не решается озвучить этот вопрос, не зная, как отреагирует на него альфа, который явно и так получил гору проблем от их с братом появления в этом лесу. Доставлять ещё больше дискомфорта и просить об убежище совсем не хочется. – Тебя тоже укусили? – вместо этого спрашивает Феликс, отчего на лице старшего в первый раз за всё время, что они знакомы, появляется улыбка. У него есть очаровательные ямочки, которые делают его похожим на совсем юного мальчишку. Не то, чтобы он знал, сколько лет главе поселения. – Нет, я был рождён оборотнем, мои родители волки далеко не в первом поколении, – отвечает Чан, бросая взгляд на заинтересованного его ответом гостя. – Мой род ведёт своё начало из древних веков, когда мы ещё не жили в мире с людьми и охотились на них так же, как они на нас. Родители давно умерли, а брат с сестрой достаточно взрослые, чтобы найти собственные стаи, поэтому не так давно они покинули поселение. – Тебе, наверное, одиноко, – печально говорит Ли, нерешительно прикасаясь к чужому предплечью и чуть поглаживая кожу. Бана настолько шокирует тепло в месте, где его касаются чужие пальцы, что он вздрагивает, отшатываясь и заставляя юношу отдёрнуть руку и прижать её к своей груди. – Прости, я не хотел, не знаю, что на меня нашло. – Мне не одиноко, моя стая – это моя семья, – произносит Чан, отворачиваясь и ускоряя шаг, чтобы поскорее вернуть Феликса обратно к медику. Его присутствие слишком странно влияет на вожака и заставляет его чувствовать себя непривычно, а он совершенно не любит сюрпризов и отсутствие контроля над собой. – Советую не прикасаться ни к кому здесь без разрешения, иначе в следующий раз можешь остаться без пальцев. – Да, конечно, – понимающе шепчет младший, опуская голову и следуя за лидером, который продолжает оставшуюся часть пути в полном молчании, пребывая в своих мыслях.       Старший подводит гостя ко входу в медицинское крыло и тут же разворачивается, чтобы отправиться к штабу и вернуться к работе, когда его останавливают чужие слова: – Ты ещё придёшь? – шёпот Ли пробирает Бана до дрожи, и он хмурится, не понимая, что происходит и как бороться с этими странными ощущениями, охватывающими его в присутствии новичка. – Если тебе что-то будет нужно, попроси Сынмина, он поможет или позовёт Мэтта, – вместо ответа произносит альфа, не оборачиваясь к парню, и, не прощаясь, торопится поскорее уйти в безопасность собственного кабинета.       Какого чёрта с ним происходит?