Тишина

Надежды Алекса быстро избавиться от навязанного ему подопечного рухнули на следующий же день после появления Ховена на базе. Новичок оказался до ужаса замкнутым, а после вынужденных контактов с социумом, таких как случайная встреча с кем либо на кухне, поспешно удалялся в свою комнату, в которую не впускал даже своего поводыря. Ну как не впускал — несколько раз с умоляющими интонациями в голосе просил, что бы никто не заходил в его комнату, и Алекса в том числе. «Я крайне благодарен тебе за то, что ты меня терпишь, но если ты мне понадобишься, я сам тебя найду, ладно?» — просил омега, заглядывая Алу в глаза. Согласился Алекс лишь потому что ему же было выгодно, что бы Хов освоился, и отлип наконец-то от него, а для этого нужно дать парню понять, что его комната — его крепость, и в случае чего он всегда может туда ретироваться. А пока этот явно не быстрый процесс происходил, бета, как только появлялось свободное время, «сбегал» к Вирусу, жаловался на жизнь. Вирус с понимающим видом оказывал другу эмоциональную поддержку, но вскоре Алекса совсем начала засасывать безисходность происходящего.

***

Так и тянулись дни за днями. Алекс злился, Ховен самоизолировался, Вирус успокаивал Алекса. Бету до ужаса бесило то, что его подопечный как сыч сидит в своей комнате. Что эта принцесска там делает — ноготочки подпиливает? Шутки Вира по поводу того, что Ал влюбился в Ховена, но даже самому себе в этом никогда не признается, парень игнорировал. Интерес был весьма агрессивным, выстроенным на ненависти к факту того, что Алекс «как слюнтяй какой-то» чтит личное пространство и право на уединение какого-то там жалкого омежки, которого в последнее время очень уж хотелось треснуть по тоскливой морде. А то глянет своими голубыми плошками, и пищит «извини, что я беспомощный такой, время твоё занимаю»… Придушил бы. Однако тогда Шрам по башке настучит, так что приходилось терпеть. Однако, постепенно раздражение было полностью вытесненно любопытством - всё таки, Хов проводил в своей комнате почти всё время. Вопрос - что может делать глухой человек в полупустой комнате? При чём находясь в этой комнате почти 24/7? В итоге, бета решил всё же совершить шпионскую вылазку. Конечно, Ховен просил не лезть, но когда это Алекса волновали чьи-либо просьбы? Когда после обеда Хов серой мышью шмыгнул в свою комнату, на некотором отдалении за ним проследовал Ал, зорко глядя, что бы никто этого далеко не самого благородного поступка не заметил. Всё было тихо. Спустя минуты три после того, как омега зашёл в свою комнату, Алекс подкрался к двери, внимательно прислушиваясь. Из комнаты доносилось ритмичное постукивание. Парень удивлённо поднял брови. Всё стало только непонятнее. Ещё раз внимательно оглядевшись по сторонам, Алекс открыл дверь, и заглянул в комнату осточертевшего ему подопечного. Ховен сидел на матрасе, заменявшем ему кровать, прислонившись спиной к стене, и постукивал пальцами по полу. Глаза омеги были закрыты, а выражение лица настороженным, словно он ждал чего-то. Спустя пару секунд постукивание прекратилось, и парень, всхлипнув, уткнулся лицом в свои согнутые колени. Алекс с удивлением наблюдал за Ховеном. Чего это он? Не расчитав своей любопытности, и слишком увлёкшись своими наблюдениями, бета проворонил тот момент, когда Хов поднял голову. Увидев Алекса, омега аж взвизгнул от неожиданности. - Алекс?! Я же п-просил тебя не заходить! - скорее с жалким и несчастным, нежели с возмущённым видом пропищал клон. Ал осмотрелся, взял с полочки небольшого шкафа блокнот и ручку, и приблизившись к Ховену, написал в блокноте: - "Чем это таким ты занимался?" Омега вздохнул, и объяснил: - Всё ещё надеюсь хотя бы ощущать звучание низких звуков. Мне сложно привыкнуть к мёртвой тишине... Я так любил музыку, а т-теперь... Т-теперь я д-даже себя не слышу... Парень не сдержался, и опять расплакался, обняв Алекса за ногу. Бета стоял в растерянности. Он не понимал, что ему делать. С ним обычно либо разговаривали на повышенных тонах, либо недолго общались по необходимости, но уж точно не искали у него утешения. Ал сел на пол, неуверенно обнял плачущего омегу, и слегка погладил его по голове. Что ж с ним, таким ранимым и чувствительным, делать? Однако, постепенно эта проблема решилась сама собой. Ховен уснул в объятиях беты. Когда Алекс попытался отстранить глухого от себя, он что-то жалобно проскулил сквозь сон, и бете не оставалось ничего, кроме как пересесть на матрас, что бы было удобнее, и ждать. В конце концов, ничего такого страшного. Можно и потерпеть. Бедняга, ему и правда сложно принять то, что с ним случилось... Алекс сам не замети, как принял решение быть помягче с Ховеном. В конце концов, он не виноват в том, что стал инвалидом.