Между нами только кофе?

Илай проклинал этот день. Он готов был поставить рекорд на самый ненавистный и тяжелый день в году, но на первом месте до сих пор красовался день, когда его выперли с работы. Выставили со всеми вещами и помахали ручкой только потому, что на его место назначили молодого хлыща лет 20-ти за плечами с родственником в виде главы отдела в компании. Именно поэтому Илай оказался в Нью-Йорке, большом, злом и таком колючем. Нью-Йорк заставлял его бороться за выживание, бегать за такси, уворачиваться от несущихся навстречу людей и постоянно проверять, не вытащили ли у него кошелёк. Бронкс оказался не такой уж и плохой частью Нью-Йорка, и если Манхэттен был сердцем, то Бронкс — определенно почкой, которая работала на «ура» и в целом не вызывала нареканий за исключением такси. Все таксисты почему-то упорно игнорировали Илая или же делали выбор в пользу кого-нибудь другого, кто махал рукой в приветственном жесте для желтого жука с черно-белыми вкраплениями. И вот снова, очередная машина остановилась возле белокурой девушки в твидовом голубом костюме, деловито сигналящей таксисту. И они умчались, оставив Илая стоять потерянным и злящимся на весь мир. Вообще-то, мужчина был довольно отходчивым и спокойным, но не сегодня. Весь день шёл наперекосяк, и хотелось кричать, рвать и метать, а лучше сразу надраться пинтой пива в каком-нибудь баре и забыть, кто он и почему решил сбежать из родного города. Ответ был простым и до ужаса грустным — хотелось перемен, найти себя и понять, кто он есть в этой жизни. Еще пару недель назад он был писателем детских сказок, добрым соседом в просторном домике тихого района со своим двором, хозяином хмурого и делового кота и неспешащим никуда счастливым человеком. А сегодня он — 29-летний безработный мужчина, стоящий с облитой чужим кофе штаниной брюк и не в силах поймать такси. Выругавшись про себя, Илай несильно пнул ни в чем неповинную урну рядом и решил ехать на метро. Да, это увеличивало путь в два раза, но игнорировавшие его таксисты могли поставить крест на его будущей карьере, потому что вот-вот и он бы опаздывал на собеседование. А этого делать очень не хотелось, ведь это единственное издательство, которое назначило ему встречу в день приезда и вообще откликнувшееся на его скромное, но честное резюме. Мужчина рысью сорвался в сторону метро, молясь всем возможным божествам о том, чтобы этот день хоть кончился не так плачевно, как начинался. ___ Илай молча сидит на кресле в холле, колено невольно заходится в ритмичном подергивании, а низкий каблук лаковых лоферов почти в истерике отстукивает от пола. Илай ловит собственное колено и сжимает, чтобы успокоить самого себя. Это собеседование прошло ужасно, скомканно и как-то обреченно заранее на провал. Он даже почти не опоздал… почти! Влетел словно тайфун в большой стеклянный бизнес-центр и поднялся на 24 этаж, нашел офис так быстро, будто бы уже миллион лет там работает, вот только даже всё пошло не так. Вся в лоске с роботизированной улыбкой девушка на ресепшене окинула его придирчивым взглядом, будто бы отсканировав и в недружелюбном оскале в очередной раз улыбнувшись, на каблуках развернулась, больше не обратив внимания ни на минуту. Один за одним кандидаты покидали холл, заходили и выходили с нечитаемыми лицами, отчего Илай нервничал и еще больше распалялся. Он знал, что его могут развернуть восвояси, и тогда придется пить из лужи и есть хлебные крошки, пока не найдет еще подходящее место для попыток устроиться… Но больше всего почему-то, а может, это был исключительно защитный фактор, Илай переживал за Брона, кота, который привык к дорогим кормам и обхаживанию со всех сторон. И если Брона лишить любимого корма… Он не хотел об этом думать, даже не представлял, ведь если представить, то можно ужаснуться триллеру про кота-убийцу. И, наконец, в кабинет пригласили Илая. Перед ним в кабинете сидели трое в деловых костюмах, и уже тогда мужчина понял, что особо его навыками писательства детских сказок никого не удивишь. Сыпалось много острых, точных и коротких вопросов, о дружелюбной обстановке можно было забыть, а на последний, довольно странный вопрос, Илай даже не сдержался, крякнул и не нашел, что ответить. Стоило ожидать, что он услышит дежурное «мы Вам перезвоним по результату собеседования», а после уже всё стало каким-то серым и тухлым; Илай выволокся из кабинета и плюхнулся в кресло, вдруг осознав, что сил у него нет ни на что, даже на то, чтобы печально вздохнуть. День был чертовски отвратительный, чертовски. Он мог надраться в баре, побить кому-нибудь морду или же просто слоняться с бутылкой вина в одного по шумному району, подпевая песням из доносящихся окон, но Илай знал, что его взбодрит и что бодрило его всегда, душевно и физически. Хороший, ароматный кофе. ____ Быстро добравшись на метро и грезя только о добротном американо, Илай знал, что в одном ему точно повезло. На первом этаже спальной многоэтажки есть маленькая непримечательная кофейня, и каждое утро оттуда доносится вкуснейший кофейный аромат, который только слышал мужчина этим утром. Не успев за эти пару тройку дней совершить набег на неё в вечном решении проблем с переездом, мужчина вдруг осознал, что поход туда, где тебя не обидят, а наоборот приободрят хорошим напитком, будет самым верным решением сегодня. А, может, и в жизни, потому что в жизни Илай точно ощущал себя запутавшимся. В привычной торопливой манере с хмурым лицом-кирпичом Илай ввалился в уютное нутро кофейни, освещенное низкими лофтовыми лапками. Только одна обшарпанная кирпичная стена с прибитой к ней деревянной картой мира, в которой торчало куча флажков разных стран, притягивала взгляд и вызывала интерес. Высокая до потолка книжная полка, на вид скрипучая и до приятного ужаса старая, была забитая всякими книгами, учебниками и в каких-то местах даже альбомами. Альбомами с фотографиями? Повсюду стояли горшки с растениями: напольные, на столах, в горшах, прибитых к стене, и пару свисающих с потолка в круглых кашпо. Здесь царило умиротворение, легкость и толика непонятного счастья, будто бы весь мир остановился, чтобы не мешать тем, кто решил выпить кофе. За деревянной барной стойкой сидела рыжая девушка, в свете настольной лампы она что-то вырисовывала, это было видно по её напряженным плечам и кучи карандашей, которые опасно подкатывались к краю стойки. Она тут же их ловила, не отрываясь от работы. Мужчина растерянно окинул взглядом кофейню в поиске в свободных мест; их было много, поэтому выбор казался особенно сложным, за каждым из столиков хотелось посидеть, прочувствовать его атмосферу и зарыться в какую-нибудь добротную древнюю книгу с книжной полке. Он выбрал угловой столик, прилегающий диванчиком к стене, а другим боком к широкому подоконнику, на которых стояли пару кактусов, суккулентов и один большой эпипремнум. Всё казалось таким уютным и по-домашнему добрым, но это не отменяло паршивости настроения, а лишь подливало масла в огонь, ведь в такие моменты каждый почувствовал бы себя самым одиноким человеком на планете. Или это чувствовал только Илай. Он так и не определился, когда к нему подлетела шустрая девушка совсем небольшого роста, но с боевым видом. — Вечера доброго! Уже бывали у нас или впервые? — Впервые. Я буду один американо и… пожалуй, всё. Просто американо. — Будет через 3 минуты, — деловито отчеканила девушка, тут же меняясь в лице на абсолютную сосредоточенность и серьезность. Илай огляделся еще раз и уткнулся в свои руки, словно хмурый баран, снова и снова переваривая в голове сегодняшнее собеседование. Хотелось удавиться, а еще выговориться. Желательно собственному коту, потому что тот хотя бы не сможет осудить или наоборот посмеяться. Он полез в смартфон, перелистывая ленту в разных соцсетях и бездумно нажимая «мне нравится». Вскоре принесли его кофе, отблагодарив девушку, он с удивлением понял, как трогает и радует его кофейный аромат. И как успокаивает тот факт, что в этом мире есть что-то совершенное и абсолютное. И да, это был кофе. Под американо расслабляющая методика «листай подряд всё в интернете и не думай» работала на «ура». Пальцы сами переключали с одной ссылки на другую, а читать было максимально лениво, разве что цепляли изредка строчки в стиле «собака-улыбака оказалась злодейкой и стащила последний кусок ветчины у соседки». Илай даже усмехнулся, поражаясь в очередной раз талантам журналистов вывернуть все наизнанку и тут же поморщился, ведь когда-то сам хотел стать журналистом… А стал детским писателем, потому что еще в юношеском возрасте начал сочинять. Про драконов, как в классических сказках, про говорящих животных, даже про мух-цыганок на перепутье в том самом царстве, которое было особенным мирком для него тогда. И сейчас тоже. Ведь всё казалось таким простым, легким и воздушным. Яркие картинки, колоритные персонажи, добрые и злые, но злые всегда становились в конечном итоге добрыми, и все жили счастливо. Но реальный мир оказался намного страшнее и угрюмее. Никаких злых, а потом добрых драконов, никаких мух-цыганок, которые воруют твои семена тыквы. Одни проблемы. Тишину разорвал тихий стук стакана о деревянный стол, и Илай поднял взгляд, встречаясь с насмешливыми глазами девчонки-официантки. Она поставила стакан с напитком и уже собиралась уходить, но мужчина её торопливо остановил, удивленно уставившись на неизвестный объект так, будто бы перед ним был йети. — Простите, что это? — Все еще растерянный мужчина посмотрел сначала на девушку, а после на стакан, та обезоруживающе улыбнулась. — Комплимент от нашего заведения. — Но за что? Я вроде всем доволен и не заслужил особого… — Девушка не дала ему договорить, пряча смешинки в глазах. — Вы ведь у нас впервые, так? — Так, — подтвердил Илай, не совсем понимая, к чему она ведет. — Ну так пусть этот комплимент будет в честь того, что Вы впервые посещаете данное заведение. Угощайтесь! — Звонко закончила девчушка и, развернувшись на носках, победно направилась в сторону барной стойки, оставляя Илая в полном непонимании. Его смущало все, начиная от «пусть» этой девушки и заканчивая самим стаканом. Во-первых, он едва ли часто пил латте, капучино и прочие рафы, во-вторых, это было все еще странно, а в-третьих… Мужчина обхватил пальцами одной руки стакан и подтянул к себе. На пенке красовался причудливый латте-арт в виде хмурого колобка с ушами не то мыши, не то медведя. Он злобно пялился прямо на Илая, будто бы желая ему сказать что-то крайне непристойное или ругательское, но Илаю повезло, он молчал. На самом деле, этот «колобок» на кофе выглядел даже забавно и смешно, мужчина будто бы увидел самого себя в нем и подумал, как сегодня он мог пугать людей по пути до кофейни в метро и сидя здесь, в углу, словно чудовище. Это вызывало невольно улыбку, легкую и теплую. — Так, значит, этот злой мыше-медведь я? — Проговорил себе под нос едва слышно Илай, всё еще улыбаясь собственным словам. И именно в этот момент что-то щелкнуло, он поймал себя на овладевающей им полностью мысли узнать, кто же создал этот шедевр. Но для начала… Мужчина отпил из стакана немного кофейного напитка, с удивлением осознавая, что он также хорош, как и его американо. Отличная прожарка зерна, хорошие пропорции и любовь к собственному делу чувствовались в этом напитке. Он просто обязан был узнать, кто сделал ему его. Кофейню все еще озаряло приглушенное освещение больших, низких ламп, а за окном уже смеркалось, и всю кофейню окутывало настроение безмятежного уюта и спокойствия. Мужчина поднял взгляд в поисках того самого человека и пробежался взглядом до барной стойки. За ней стоял он. Белёсый блондин с широкой, искренней улыбкой во все тридцать два. Курносый нос с небольшой горбинкой и небольшие завитки-кудряшки на челке делали его, наверняка, еще моложе, чем есть на самом деле. А руки умело управлялись с туркой, стаканчиками и подготовкой к будущим кофейным шедеврам. Он что-то весело рассказывал еще одной девушке, которая работала вместе с ним за баром и всё время громко смеялась, когда тот заканчивал фразу. Глаз он не поднимал, но Илай был уверен, почти на все двести, нет, на тысячу процентов, что они у него цвета глубокого моря. Он будто бы спинным мозгом чувствовал его, ощущал, как тот делает вид, что не чувствует на себе пристальный, заинтересованный взгляд Илая. Но и Илай, и тот парень явно знали, что он на него смотрит и что он его раскусил. Одна только полу-улыбка с хитрецой и легкими ямочками на щеках выдавали его, а ресницы слегка подрагивали. Неужели держался, чтобы не поднять взгляда в ответ? Но Илай знал, что ему нужен этот взгляд в ответ, очень нужен. Ведь он впервые за долгое время искренне улыбался. _____ С того самого дня Илай стал завсегдатаем. Нет, он так и не решился подойти к блондину, он даже не решился спросить, чьих рук этот кофейный шедевр, а просто тихо улыбался своим мыслям и бросал диковатые взгляды в его сторону. Тот будто бы знал, будто бы чувствовал, но не подавал виду и всегда вел беседу с кем-нибудь из сотрудников или обворожительно улыбался посетителям. Но только не ему, не Илаю. Словно игнорируя его, нарочно не поднимая глаз, блондин заставлял мужчину одновременно скрипеть зубами и восхищаться тому, как ловко бариста управляется со всеми стаканами, кофейными аппаратами и очаровывает попутно всех приходящих. — Ваш кофе, пожалуйста, — он протянул большой стакан девушке возле кассы и улыбнулся так искренне и лучезарно, что у Илая внутри что-то ухнуло и ускакало в степь. Он сам еще не понял, было это сердце или остатки его отъехавшего сознания, потому что всё происходящее вокруг казалось ему каким-то невообразимым сном. Реальными были только те самые кофейные напитки, которые странным образом материализовались на его столе всякий раз, когда он приходил на кофе-брейк. Честно признаться, этот самый «кофе-брейк» слишком уж участился, и Илай даже перетаскивал из квартиры ноутбук и кучу бумаг, иногда забываясь и зарываясь в них с головой. Кофейня будто бы обрела второе название «дом», а мужчине писалось здесь легче и проще. И именно в тот момент, когда он отвлекался или погружался в текст очередного сюжета, на столе появлялся высокий стакан с пенкой и рисунком на нём. На этот раз на пенке красовалось пару планет и точек, наверное, звёзд. Мужчина внимательно прожигал взглядом прибивший на его стол стакан, задыхаясь от того, как легко одним жестком можно выбить его из колеи. — Смотрю, Вы к нам основательно перебрались. Как Вам в нашей кофейне? Нравится? — Девчушка-официантка со смешинками в глазах и привычной хитрой улыбкой окинула взглядом Илая; тот уже знал, что её зовут Линда, она студентка и иногда интересуется литературой. Даже такой сомнительной, как в папках у Илая. — Да, я немного прикипел к вашему… кофе. К вашей кофейне, она по-домашнему тёплая, — коротко улыбнулся мужчина, совершенно откровенно таращась на блондина за барной стойкой. Тот намывал поверхность в своей привычной манере задумчивой улыбки. — Скоро как постоянному клиенту придется Вам делать скидки! Сколько Вы в Бронксе уже? Неделю, две? — Линда как всегда пошутила в своей манере и улыбнулась широко мужчине, тот вернул ей улыбку. — Уже пора, походу. Потому что я даже дома перестал пить кофе и большую часть зарплаты трачу на ваш замечательный американо. Хотя до скидок мне далеко, я постоянно получаю «подарок от заведения», — не удержался от укола Илай, тут же ухватившись за ниточку, ведь Линда с нечитаемым загадочным взглядом сделала шаг назад, чтобы уйти. — Стойте, Линда! Я всё хотел спросить… вернее узнать. Кто готовит тот самый латте, который мне приносят? Вон тот молодой человек за барной стойкой? — Что? Не знаю, я ведь всего лишь простой официант! Гуру кофейных дел не просвещают меня в свои тёмные дела. Можете спросить у них сами. У нас три баристы, иногда работают посменно, иногда вместе. — Всё это звучало очень убедительно из уст Линды, вот только та явно лукавила, и Илай это знал по чертятам, пляшущим в её глазах. На секунду мужчина даже оскорбился, но тут же остыл и уткнулся в свои бумаги. ____ А на следующее утро, когда заказы уже были отправлены по электронной почте в издевательство, Илай впервые сел писать с вдохновением для самого себя. Лучи солнца ласково озаряли небольшую бронкскую комнатушку, на подушках мерно сопел плотный кот, иногда подёргивая ухом, а в голове мужчины стоял образ того самого парня. Парень, улыбку которого он столько раз видел, но ни разу не поймал его взгляда. Того самого парня, которого, кажется, он знал вечность и одновременно не знал ничего, кроме вкуснейшего кофе. Мужчина погрузился в писательство и сам не заметил, как пролетели часы. Он провёл за работой около четырех часов, Брон выхаживал недовольно по комнате и мяукал, пытаясь привлечь внимание хозяина. Хозяин же в свою очередь путался в листах, комкал неудачные клочки с пометками и остальное всё вбивал в ноутбук. У Илая была особая тяга ко всему олдскульному, а посему он обожал делать заметки на страницах, листах и черновиках, только потом уже всё фиксируя на своем дряхленьком ноутбуке. В этом он видел некую романтику, вдохновлявшую его на создание новых маленьких сборников сказок. В этот же раз вдохновил его никто иной, как тот таинственный парень; Илай представлял, как он сидит на краю подоконника, улыбается ему и даёт пару советов по сюжету. А после Илай закрывал глаза и уже сам с улыбкой на лице понимал, что благодаря такому глупому трюку смог наконец-то воедино собрать все свои мысли и создать то, что не захочет стереть через день или два. Это была маленькая сказка про мальчика, у которого потерялся барашек и убежал куда-то на закате. Мальчик ужасно испугался, потому что барашек был его единственным другом, и его нужно было срочно найти. Тогда мальчонка в ночь пошёл на поиски, ориентируясь по звёздам и спрашивая у них дорогу. Так звёзды привели его к Луне. Луна была затянута сонными, пушистыми облаками, в которых и прятался барашек. Но отдавать его мальчику никто не спешил, упрямая и недовольная Луна отказалась возвращать пушистого друга, поэтому мальчик пообещал каждую ночь навещать её и рассказывать про всё, что происходило днем. Все интересные истории и события, которые не могла видеть Луна, потому что днем пряталась и спала. Тогда Луна согласилась и вернула мальчику барашка, в подарок на память оставив на ниточке маленькую звезду, которая каждую ночь озаряла дорогу на пути к месту, где ждёт его Луна. Илай сохранил файл и свернул программу, тут же решительно захлопывая ноутбук. Он был доволен результатом и пребывал в хорошем настроении. Возможно, издательству эта сказка придется по душе, и это станет отличным фундаментом для спокойной жизни, о которой он уже успел позабыть. Последняя неделя выдалась ужасно суетливой, он бегал по собеседованиям, отправлял всем своё резюме, направлял работы в разные крупные и не очень издательства и почти не спал, нервно ворочаясь в кровати. Ему не хотелось, чтобы попытка переезда так глупо провалилась, да и чего скрывать… Илай уже прикипел к Бронксу, к большому суетливому городу, к той самой маленькой кофейне на первом этаже и парню, которого он так жаждал узнать. С улицы донесся звон дверных колокольчиков, случавшийся всякий раз, когда кто-то выходит и входит в кофейню. Мужчина невольно прислушался: — Ладно, Линда, увидимся вечером! Спасибо, что подменила. С меня тортик! — Это был звонкий, чистый голос, в котором слышались задор и улыбка даже отсюда, с полутемной небольшой квартирки этажами выше, и Илай был уверен, что знает обладателя этого голоса. Тут же он рванул к распахнутому окну, выглядывая и пытаясь поймать взглядом парня. Блондинистая макушка быстро была обнаружена, парень направлялся в сторону небольшого парка, попутно пытаясь распутать наушники. Он шёл неторопливо, и… черт возьми, когда, если не сейчас? Сколько еще можно трусить, ходить вокруг да около и бояться подойти к этому парню? Тут же на Илая пачками посыпались сомнения о том, что он может быть отвергнут, что с ним даже не захотят разговаривать или вовсе скажут, что это была просто глупая штука и жест вежливости. Но ждать он уже не мог, просто должен был хотя бы поблагодарить его. Или он самый трусливый неудачник на свете. Со скоростью кометы он понесся на улицу, запрыгивая ногами в ботинки. Брон недовольно зашипел и, проклиная на кошачьем своего хозяина, юркнул под кровать, совершенно не понимая суматохи Илая. В голове мужчины крутилось одно «лишь бы успеть, лишь бы успеть; я не должен упустить его, если он повернет за дом, я его не догоню», а руки судорожно открывали замок на двери. Кажется, он никогда так не спешил, никогда и никуда. Кубарем брюнет буквально свалился с лестницы, вылетая на улицу. Повсюду шумели машины, таксисты в жёлтых жуках сигналили друг другу, перекрикиваясь на ломанном английском, а люди спешили, обгоняя друг друга по тротуару. Взглядом Илай тут же поймал блондина, который остановился на светофоре и почти до конца распутал непослушные наушники. Мужчина облегченно выдохнул, тут же срываясь в его сторону на быстрый шаг, вот только удача была не на его стороне, и зеленый на светофоре дал знак огромному потоку людей захлестнуть полностью дорогу. Выругавшись про себя грязно, Илай бежал и из последних сил старался не упустить из виду парня. — П-постой! Стой! — Он сам не понял, как выкрикнул, взмахнув рукой, и испуганно застопорился. Всегда тихий и спокойный Илай ни разу не позволял себе быть шумным и привлекать внимания, вот только… Имени парня он не знал, поэтому никто не обернулся и не остановился. А блондин тем временем уже воткнул наушники и уж точно не услышит Илая, даже если тот будет продолжать орать как сумасшедший. — Вот блять, — вслух уже негромко выругался Илай, устало выдыхая. Он почти потерял надежду, но если сейчас вернется домой, то точно будет себя презирать. Дождавшись снова зеленого на светофоре, мужчина интуитивно побежал в ту сторону, куда пошёл блондин. Иногда мельком в толпе он видел его или же просто путал себя, ведь блондинистых макушек в огромном Нью-Йорке слишком много. Это казалось невыносимым, ведь он больше двадцати минут носился как угорелый, пытался найти хоть какие-то признаки этого парня, зацепиться хоть за что-нибудь, но в очередной раз просто упустил шанс. Как настоящий неудачник. Дыхание сбилось, весь всклокоченный и недовольный, Илай уперся ладонями в колени и попытался отдышаться, проклиная всё на свете. — Извините? Это не Вы, случайно, тот самый писатель из кофейни, который вечно раскидывает черновики по всему столу и диванчику? — Снова этот голос. Вот только где-то предельно близко. Илай поднял взгляд и столкнулся с глазами синего-синего неба, в которых он прямо сейчас готов был утонуть навсегда. — Эй…? С Вами всё в порядке? — Голос блондина был насмешливый, с нотками беспокойства, такого искреннего и чистого, что Илай просто стоял и плавился. Напротив него был блондин с небесно-голубыми глазами, широкой открытой улыбкой и слегка вздернутым носом, который делал его еще более очаровательным. — Да-да. Да-да-да, со мной всё хорошо. Я просто… Я торопился, кое-что потерял и пытался найти, — торопливо ответил мужчина, чувствуя, как улыбка парня заражает его, и он сам тянется в широкой глупой улыбке. Как влюбленный школьник. — Просто хочу сказать в своё оправдание, что когда пишу в вашей кофейне, на меня нападает вдохновение с особой силой. — Так Вы нашли то, что потеряли? — Блондин щурился от солнца, коварно палящего в глаза, а в руках путал те самые наушники, которые еще недавно пытался распутать в приемлемое состояние. «Теперь понятно, что с ними не так» подумал Илай, снова зависая на длинных красивых пальцах и забывая, что вообще-то надо дышать. — Да. Нашёл. Хотя уже думал, что окончательно потерял. А ведь… Я даже не знаю, как зовут человека, который готовит самый вкусный кофе в моей скучной жизни. Я Илай, — брюнет протянул руку, внутри себя боязливо замирая и рассыпаясь на мелкие частицы. На щеках блондина заиграл румянец, как ему показалось, и тот впервые улыбнулся смущенно и коротко, пожимая в ответ руку. — Дани. Даниэль, очень приятно. Но лучше Дани, так зовут меня друзья. — С улыбкой на лице ответил блондин, тут же опуская взгляд на наручные часы и хмурясь. — Ты извини меня, мне пора… На лице блондина на секунду промелькнула печаль, но тут же сменилась улыбкой. Илай уже мысленно попрощался с Дани и прекрасно понимал, что его просто-напросто пытаются отшить. — Но знаешь, мы можем сегодня встретиться вот в этом парке через дорогу, как насчёт вечера? Чур с меня кофе! У нас в Бронксе не так много мест, где можно купить достойный американо. А я знаю, тебе такой нравится. В общем, сегодня в восемь? Как насчет этого — Блондин немного замялся и невольно закусил губу, а Илай снова засмотрелся на него, будто бы он был живой картиной. Живым, мать его, произведением искусства. Но он никак не ожидал, что Даниэль захочет сам встретиться и назначит свидание. Это же свидание? — Я с удовольствием! Тогда сегодня в восемь? — Голос слегка подрагивал от волнения, но сейчас мужчина ощущал себя самым счастливым человеком на земле. И готов был броситься под машину или прыгнуть с парашютом, лишь бы ощутить, что это не сон. Даниэль кивнул, еще раз коротко и как-то загадочно улыбнулся на прощание. Этого было достаточно, ведь они увидятся вечером. И пока блондинистая макушка скрылась в переходе метро, Илай всё еще стоял с глупой улыбкой на лице и смотрел на высокое синее-синее небо. Точно такое же, как и глаза того парня, с которым у него сегодня свидание. ____ После этого разговора Илай в предвкушении встречи был в ударе, улыбался людям, идущим навстречу, не злился на несущихся по тротуару спешащих с обеда клерков, его даже не раздражал детский плачь из коляски какой-то несчастной мамаши. Он просто хотел вдохнуть поглубже и насладиться этим моментом, остановить время, запомнить мгновение, когда он так счастлив в предвкушении, в ожидании и приятном томлении. По пути до дома, откуда он бежал, встречалось много лавок, кофеен и магазинчиков среднего класса, где сдавали и продавали всякий ширпотреб, местные хипстеры с восторгом отхватывали уже дырявый со всех сторон старый пиджак, повсюду сновали студенты, громко перекрикиваясь и смеясь. Взгляд Илая привлекла маленькая цветочная лавчушка, в которой продавали цветы. Она так и пестрила аккуратными и небольшими букетиками, а половина цветов вовсе продавалась в горшках, видимо, намекая на то, что растения комнатное и «на-постоянку». Илай знал, что вообще-то в Бронксе, да и в целом в Нью-Йорке, где жизнь кипит и все спешат в бешеном ритме ухватиться за лишнюю секунду в минуте, никому не нужны эти самые комнатные растения, они требуют внимания и ухода. В первую очередь, конечно, внимания, и у истинного нью-йоркца цветок просто сдохнет, не прожив и пару дней. Но несмотря на всё это глаза его не отрывались от совсем крошечного горшка фиалок, нежных-нежных, таких чувственных и ярких в своей природной естественности, отчего у мужчины на губах вновь замелькала улыбка. Он подумал, что Даниэлю (вернее Дани, он ведь просил именно так его называть) очень понравится этот горшочек, и пусть это будет ужасно глупо и сентиментально, но Илай был бы не Илаем, если бы не купил его. У прилавка сидела пожилая женщина с мягкими чертами лица и невероятно добрыми тёмными глазами. Её волосы были заплетены в длинную косу, а на голове красовалась маленькая шляпка с такими же аккуратными цветами, что она продавала, только искусственными. Как только Илай подошёл ближе и замялся, она махнула ему рукой, будто знала тысячу лет, и скрипучим, вкрадчивым голосом поинтересовалась: — В подарок выбираете или себе? — Да вот… Хотел купить в подарок. Человеку, который мне очень нравится. Я уже даже присмотрел, какой именно хотел бы купить. — Мужчина тут же смущенно улыбнулся под насмешливым взглядом пожилой дамы и засунул руки в карман брюк. — Вижу, вижу. Заметила, с каким взглядом Вы выбирали подарок. Видимо, этому человеку очень повезло, потому что глаза у Вас так и светятся, милок, — всё также скрипуче, но по-доброму засмеялась она и потянулась в сторону того самого горшочка со скромными фиалками. — Рада, что наконец их заберут. Засиделись уже тут, красавицы, им не помешает любящая рука. Заботливая. — О, я уверен, он будет очень заботливым хозяином, — усмехнулся Илай и тут же поперхнулся воздухом, боясь, что сболтнул лишнего. — Заглядывайте как-нибудь, расскажете, хорошо ли получается у вашего парня ухаживать за моими детками, — посмеялась старуха и протянула в обмен на купюры горшочек, перевязанный в цвет лепесткам лентой. Илай скомкано и благодарно улыбнулся женщине и подумал о том, что в Бронксе всё же слишком много странных, но душевных людей. Это место ему определенно нравится. А, может, всё не так потеряно, и у него есть еще тут будущее? И с издевательствами сможет разобраться, и со всеми навалившимися проблемами. Именно с таким боевым настроем он направился в сторону своего дома, чтобы перед встречей привести себя в порядок. Дома его ждал недовольный и некормленый Брон, который мяучил, выхаживал по всей квартире и уже успел подрать новую подушку за двадцать долларов. Выругав своего кошачьего сожителя, Илай принялся приводить себя в подарок. Находясь в лучшем расположении духа, сбрил щетину, надел свою лучшую флисовую рубашку и новые лоферы, входящие в его собственную коллекцию «настоящих мужских ботинок», ведь кроссовки напрочь не переваривал. Улыбнулся сам себе в зеркале слегка ошалело от радости и помчался в парк, чуть не забыв захватить горшок с фиалками, будущий обладатель которых заставлял мужчину сходить с ума от одной только мысли. В парке было довольно пусто, какие-то лавочки были заняты местными компаниями и пожилыми людьми; Илай выбрал дальнюю лавочку в тени большого дуба, на улице только смеркалось, и фонари уютно освещали дорожки. В свете фонарей его было видно, но улыбку он всё еще старался скрыть, поджимая губы и вспоминая момент, как догнал Даниэля. — Ну где же ты, — брюнет опустил взгляд на часы. На циферблате невесело красовались цифры 20:21, а блондина все еще не было. Никто не спешил к нему, судя по всему, и весь этот фарс с приглашением в парк был, возможно, всего лишь обманом. Ошибкой. Возможностью отвязаться от назойливого и странного Илая, который бежал по улицам за блондином. Настроение стремительно уползало вниз, падая всё ниже и ниже. И когда до грани оставалось пару миллиметров, брюнет вскочил и заходил вокруг лавки, хруща суставами на пальцах. — Не может такого быть. Не может. Не может же он просто не прийти? — Отчаянным и надломленным, но тихим голосом поинтересовался Илай сам у себя, а после пнул со злости скамью, ведь на часах уже давно было 20:54. Всё оказалось до смеха простым и глупым, его просто обвели вокруг пальца и попытались выкинуть как ненужную салфетку! Необъятная грусть сменилась злостью, мужчина пылко выругался и, бросив последний взгляд, полный горечи и злости, на несчастный горшок с фиалками, быстрым шагом покинул парк.