Исправительные работы

За эту неделю никаких изменений не произошло. Драко ещё раз сходил в больницу к матери. К слову, разговор у них не всегда клеился. Нарцисса частенько украдкой глядела на своего сына, сразу же отворачиваясь, когда посмотрит он. В каждом её взгляде парень ловил толику подозрения. Она ему не доверяла. Драко и не винил Нарциссу. Она всё забыла, и, чтобы вспомнить, понадобится немало времени. Возможно, он бы тоже не стал доверять незнакомому человеку, пусть он и представился бы его сыном. Грейнджер не жаловала его частыми визитами. Она всё ещё сторонилась его, неловко бормоча что-то про важные министерские дела, убегая через пять минут после прихода. Если в первые дни Драко злился и открыто это показывал, сейчас он почти что смирился. Точнее, начал скрывать своё негодование, не выплёскивая всё наружу. Общение с Гермионой тоже стало другим. Если раньше они любили подколоть друг друга, шутить во время бесед, то теперь их разговоры сводились к сообщению друг другу важных новостей, дежурных фраз по типу «как дела на работе?», «норм, у тебя?» и неловкого молчания. Наверное, это главное, что бесило Малфоя. Как бы он не хотел это признавать, прежняя Грейнджер ему нравилась куда больше. Своенравная, любящая поспорить, благодаря этому и невероятно горячая, она вызывала интерес. Её хотелось ещё и ещё. А эту жалкую копию, которая, подобно тени, шныряла по дому раз в неделю, не хотелось даже видеть. Чувство одиночества, которое уже начинало потихоньку уходить, вновь обосновалось в душе парня. Развернулось у самой двери, хитро подмигнуло и сказало «Я передумал, буду тут жить». Радовали две вещи: походы к матери и игра на гитаре. Да, Драко начал учиться игре на новом инструменте. Это оказалось куда легче фортепьяно. А благодаря хорошему слуху слизеринец научился подбирать аккорды, слушая исполнителей с его любимых музыкальных каналов. А Гермиона, напротив, радовалась такому раскладу. Впрочем, убеждала она себя в этом с особым усердием. Взяв за главное правило «никаких поцелуев с Драко Малфоем», она полностью от него отстранилась. Если не будет эмоциональной близости, не будет и физической. Логично? Логично. Такая обстановка сохранялась ближайшие две недели. Короткие встречи, сухие разговоры, избегания зрительного контакта. Всё как всегда. Отношения изменились в один тёплый вечер среды. Драко провёл весь день на работе, помогая мистеру Хемлину с разбором документации. В те же последние несколько недель Пол старался не подпускать Малфоя к ценным экспонатам. У парня буквально всё валилось из рук, поэтому он нашёл ему множество других полезных занятий, которые не причинят никому и ничему вреда. Слизеринец вернулся из музея относительно рано. Ему самому надоедала такая обстановка. Стресс, бесконечное волнение сделали своё дело. Привычная работа выходила из рук вон плохо. Инструменты ломались, а мистер Хемлин своим спокойным голосом только больше бесил. Апогей случился пару дней назад, когда в музей привезли новую коллекцию экспонатов из Индии. В кабинет Драко принесли целую кучу ничего, поэтому он пошёл разбираться в кабинет Хемлина. — У вас какой-то вопрос? — Пол поднял голову, смотря на своего гостя. В правом глазу у него была увеличивающая линза. Из-за попытки мужчины удержать её мышцами вокруг глаз, выглядел он а-ля сморщенный виноград. — Да. Экспонаты уже привезли утром. Почему мне на реставрацию ещё ничего не принесли? — и тут Драко заметил, что все экспонаты находятся на столе Хемлина. — Это очень дорогая коллекция, Драко. Поэтому я решил лично ею заняться, — пояснил Пол, снова склонившись над индийским блюдцем. — Похоже, вы мне больше не доверяете, — с укором сказал Малфой. — Даже в мыслях не было, — ответил мужчина, не поднимая глаз с экспоната. — Я не так безнадёжен, вы же сами говорили, — раздосадованно начал Драко, сделав шаг к столу Хемлина. Почему-то эта ситуация задела его за живое. Даже на работе, которая ему как бы даже почти нравилась, и на которой у него хоть что-то получалось, его задвинули за борт. Возможно, в обычный день он бы только обрадовался, узнав, что Пол взял всю работу на себя. Но именно сейчас эта ситуация казалась подстроенной специально против него. — Я не отказываюсь от своих слов. Просто это слишком древние экспонаты, вам пока с этим не справиться, — спокойно проговорил Хемлин, всё же посмотрев на своего подопечного. — Всё я могу, — самоуверенно сказал Драко. — В последнее время вы немного рассеянный, — Пол снял с глаза линзу и положил на стол. — То есть вы мне больше не доверяете экспонаты? — спросил юноша. — До тех пор, пока вы не придёте в себя, — пояснил Хемлин. — Чушь собачья, — фыркнул Драко и подошёл к столу. — Я совсем не рассеянный, — он схватил блюдце, лежащее перед Полом, — а с этим экспонатом я… — край его отломился. Второй кусочек так и остался лежать на столе. Малфой тихо ойкнул. Мистер Хемлин тяжело выдохнул. Мужчина посмотрел на обломок, потом медленно поднялся со стула, упираясь руками об стол. Драко нервно сглотнул и задержал дыхание. Он ещё раз посмотрел на обломок в своей руке, чтобы убедиться, что всё это произошло на самом деле. — Драко, — прозвучало уж слишком устало. — Почему вы никогда не слушаете другого человека? — В каком смысле? — не понял Малфой. — Если бы вы меня внимательно слушали, то поняли, что главная причина, почему я лично решил заняться этой коллекцией, — это то, что экспонаты очень древние и хрупкие, как вы могли догадаться. И что хватать их руками совершенно не стоит. Вы только что уничтожили экспонат, который был создан ещё до нашей эры. — Может, его ещё можно починить, — промямлил Драко, осторожно кладя обломок обратно на своё место. — Нет, нельзя. Прежде чем что-то делать, научитесь хорошенько думать. И слушать других людей. Может, в их действиях всё же есть определённая логика, и они не делают всё, только чтобы вам напакостить, — говорил Пол очень тихо, но строго. Было непривычно видеть весёлого мужичка с разноцветными галстуками-бабочками таким серьёзным и угрюмым. — Научитесь терпению. — Я и не думал… — А надо думать. Как я и говорил. На сегодня вы свободны. С завтрашнего дня приступите к работе в архиве. К экспонатам вам пока доступ закрыт. — Простите, я же… — Вы свободны. Драко чувствовал себя жутко виноватым и униженным одновременно. Пусть мистер Хемлин и был прав, признаваться в этом самому себе было совсем не обязательно. Юноша вышел в коридор и громко проматерился. В эту среду после работы парень решил выйти на пробежку. Это успокаивало, приводило мысли в порядок. А после целого дня в пыльном архиве свежий воздух как никогда необходим. Тем же вечером в дом заявилась Гермиона. — Добрый день, — сказала она, входя в дом. Малфой кивнул. Было странно видеть её сегодня. Это не день посещения Нарциссы, значит её здесь быть не должно. Либо что-то случилось, либо она просто перепутала адреса и собиралась сейчас навестить какого-нибудь Поттера или Уизли. — Зачем пришла? — сходу спросил он. Не было смысла церемониться. — Я была у Кингсли. Спрашивала о твоей матери, — сказала Гермиона. — Что вы о ней говорили? — строго спросил парень. — Я спрашивала, что будет с её исправительными работами… — Ты издеваешься? Какие ещё нахрен работы? Она чуть не умерла, а тебя только это волнует? — Малфой вышел из себя, услышав такие слова. — Я и хотела узнать, когда её вернут домой и когда она снова сможет колдовать. Незачем так на меня кричать, — деловито ответила девушка. — Ну? — Драко сделал жест рукой, чтобы она продолжила рассказ. — Всё ваше имущество сейчас описано и вернётся к вам только по истечении срока исправительных работ. Ну, в случае, если финальное слушание пройдёт удачно, разумеется. Миссис Малфой выпишут из больницы, только когда будут какие-то сдвиги. Если она начнёт вспоминать. В этом случае вам вернут ваше поместье. Насчёт остального имущества не знаю. — Это же хорошо? — на всякий случай уточнил Драко. — Да, вот только… — Что? — Если Нарцисса не сможет вспомнить, ей не вернут волшебные силы, — виновато произнесла Гермиона, будто это она приняла такое решение. — Что?! — взревел Драко. — Какое они право имеют?! — Я сказала то же самое, — девушка склонила голову набок. — В любом случае, Нарцисса не умалишённая, она лишь потеряла память. Они не имеют права оставлять её без магии. — И? — Кингсли занимается этим вопросом. Но Совет настаивает на том, чтобы магию вернули только в случае полного восстановления, — с сожалением в голосе ответила Гермиона. — Я ненавижу Министерство и всё, что с ним связано, — прошипел Драко. Он не знал, что делать. Парень прикрыл лицо рукой, тяжело дыша. Сколько бы он сейчас не кричал, не психовал, ничего не изменится. От бессилия он потоптался на месте и, резко развернувшись, ушёл в свою комнату. — Малфой, стой… — Гермиона побежала за ним. Она боялась оставлять его одного. Учитывая, что было после того раза. — Прошу, Грейнджер, свали, — сказал Драко, когда девушка ворвалась в комнату за ним. — Позволь остаться, — тихо ответила гриффиндорка. — Зачем? Чтобы ты посидела часок, пожалела меня, а потом снова исчезла? — Я… — Что ты? Ты вечно так поступаешь, — с обидой в голосе сказал Драко. — Мне не нужна твоя жалость, Грейнджер. — Это не жалость, — прозвучало слишком отчаянно. — А что это? — Не знаю. Я просто хочу остаться и поговорить. — Мне это не нужно, — устало сказал Малфой, садясь на кровать. — А мне нужно, — Гермиона села рядом. Драко немного отодвинулся от неё. — Почему ты винишь во всём Министерство? — А кого ещё? Они отняли у меня всё. Отец в Азкабане, мама меня даже не помнит, дома нет, магии нет. Даже банально друга нет рядом. — Ты же не один… — Один. Знаешь, с отцом я смирился. Да, он во многом виноват сам. Но мама… Что она сделала? — Её никто не винит. Просто Кингсли бы не смог отпустить её просто так. И тебя бы не смог. Поэтому вас отправили сюда. Это ведь лучше Азкабана, — пыталась его поддержать Гермиона. — Всю мою жизнь мама помогала мне оставаться на плаву. Даже когда я терпел неудачи. — А как же остальные? — Кто? Друзья? Они были рядом, если я был на вершине. А когда меня настигали неудачи, они начинали сторониться меня. — Даже Блейз? — Блейз появился в моей жизни намного позже. Я же говорил, на курсе шестом где-то. — А отец… — От него поддержки ждать стоило в последнюю очередь, — горько ухмыльнулся парень. Он опустил взгляд на свои руки. — Ты зря думаешь, что я всегда был в центре внимания. Помнишь мой первый матч по квиддичу? Скорее всего, нет. А вот я помню. До мельчайших подробностей. Помню, как выходил на поле, надеясь произвести впечатление. Думал, наконец смогу показать себя. Но Поттер меня обогнал. Впрочем, как всегда. Я помню лицо отца, полное разочарования, когда я свалился с метлы. Я пытался показать, что чего-то стою, но всё безуспешно. Знаешь, что сделал отец? Он пришёл ко мне только после того, как все игроки покинули раздевалку. Подошёл, сказал, что ему стыдно за меня. И ушёл. Гермиона молчала. Она помнила эту игру. Добби тогда заколдовал бладжер, чтобы тот всю игру гонялся за Гарри. Поттер сломал руку, точнее, вообще лишился костей из-за «прекрасных» магических способностей профессора Локонса. Ясное дело, в тот день на Драко никто не стал бы обращать внимание. Но девушка никогда не думала, что ему было настолько одиноко. — Я симулировал, что у меня болит рука, чтобы хоть кто-то обратил на меня внимание, — продолжил Малфой. — Тогда то ли из жалости, то ли из страха ребята собрались у моей кровати в больничном крыле. И я понял, что единственный способ держать людей вокруг себя — манипулировать ими. — Это ужасно, — возразила Гермиона. — А что мне оставалось? — с вызовом посмотрел Драко на свою собеседницу. — Во мне видели лишь богатого наследника рода Малфоев. — Быть нормальным парнем, например, — сказала она. — Попробовать поговорить с людьми, подружиться. А не запугивать и манипулировать ими. — Снова мораль? Дверь там, — Драко указал на выход. — Ну вот опять. Ты даже со мной так. Сколько раз мы с тобой нормально начинали говорить, а ты гнал меня вон. Ты сам боишься подпускать к себе людей… — А зачем подпускать? Они всё равно уйдут. — Неправда. — Да неужели? — Драко с укором посмотрел на неё. — Даже ты уходишь, Грейнджер. Что уж говорить о других. Давай начистоту. Вот закончится этот год. Думаешь, мы будем к друг другу ходить в гости? Пить чай субботними вечерами, обсуждая последние новости? Хрен я тебе сдался. Да и ты мне, если честно. — Ну мы и не друзья с тобой, — сказала Гермиона, опустив взгляд куда-то на пол. Да, они же не друзья. Никогда ими не были и вряд ли станут. А всё это общение вынужденное. Они бы никогда не сидели вот так рядом, не говорили об обыденных вещах, если бы так не сложились обстоятельства. — Вот именно, — постановил Драко. — Если ты сидишь здесь только из-за работы, то я освобождаю тебя от обязанностей. Всё, что нужно до меня донести от Министерства, отныне можешь говорить по телефону. — Я прихожу из-за работы, но говорю с тобой не только из-за неё, — сказала Гермиона. — По крайней мере, сейчас это не так. — А тогда что это такое? — Это поддержка, Малфой. Так делают люди, когда одному из них плохо. Они поддерживают друг друга, стараются помочь. — Не надо мне объяснять значение этого слова, — Драко отвернулся от неё. — Вообще-то, у меня появилась идея, — Гермиона снова привлекла его внимание. — Магию Нарциссе вернут, если она всё вспомнит, так? — Ну так. И что дальше? — Нарцисса сама блокирует свои воспоминания. Это не лечится какими-то там настойками. — Что ты хочешь этим сказать? — торопил её Драко. — Нам надо… то есть тебе надо напомнить ей прошлую жизнь, помочь вспомнить. — Я и так каждую нашу встречу рассказываю ей о её прошлой жизни. Она ничего не вспоминает. — Надо давить именно на эмоциональную сторону, понимаешь? Рассказывай не обычные истории, а те, которые вызвали бы у неё самые бурные эмоции. — С этой стороны я не думал, — признался Драко. — Но нужно что-то ещё… — Я уже подумала над этим. — И? — Я пока не могу сказать, — деловито ответила она. — Мерлин, может хватит в игры играть? — начал злиться Малфой. — Я не играю. Просто не хочу тебя обнадёживать. Для того, что я задумала, надо слишком сильно постараться. Нужна будет помощь Кингсли. И умение убеждать людей. — Ты сделаешь это ради меня? Что бы там ни было, — Драко поднял одну бровь. — Я очень постараюсь, — смущённо сказала Гермиона.

***

После последнего их разговора прошло три дня. Грейнджер очень заинтриговала Малфоя своим секретным планом. Сколько бы парень её не уговаривал, она не раскрыла свои карты в тот день. Парень уже совсем потерял надежду на этот план, когда к нему постучались. — Получилось? — громче, чем обычно, спросил Драко. — Да, — просияла Гермиона. — Собирайся. У нас мало времени. — Куда? — Узнаешь. Пара ехала на машине уже почти час. Грейнджер упорно молчала, избегая в разговоре темы, куда же они всё-таки едут. Пейзажи пригорода сменялись бескрайними полями. Зелень с лугов почти исчезла. Поздняя осень уже сменила зелёные цвета на жёлтые и серые оттенки. Несмотря на это, солнце сегодня светило особенно ярко. Драко часто щурился из-за этого света. А Грейнджер, похоже, это нравилось. Когда их разговоры стихли, она прислонилась головой к двери машины, закрыла глаза и улыбалась, купаясь в скудных лучах осеннего солнца. Машина проехала сквозь небольшой лес и снова выехала на поляну. Некоторые места казались Драко до боли знакомыми, но он не мог разобраться. Наконец он понял, куда они едут. — Мой дом? — удивлённо спросил он, когда узнал здешнюю природу. Гермиона добилась у Кингсли, чтобы Малфоя можно было привести в Малфой-Мэнор на несколько часов. Долгие дни уговоров Министра дали свои плоды. Всё-таки Грейнджер умела убеждать, когда это было ей особенно необходимо. — Да, — широко улыбнулась гриффиндорка. Машина остановилась у металлических ворот. Дом был совершенно пуст, поэтому у ворот не появился домовик с привычными приветствиями. — Зачем мы сюда приехали? — спросил Драко, когда они шли по аллее к поместью. — Я подумала, что миссис Малфой лучше начнёт вспоминать, если не только услышит, но и увидит вещи из прошлого. Ты бы мог собрать её привычную одежду, может, какие-то памятные вещи, колдографии. Драко резко остановился. Гермиона по инерции сделала пару шагов вперёд, но потом тоже встала. — Что-то не так? — с опаской спросила она. Драко смотрел на неё в течение нескольких секунд, а потом подорвался и прижал к себе. Гриффиндорка почувствовала, как отчаянно он её обнимает, будто хватается за спасательный круг. Гермиона положила свои руки на его плечи и прижала голову к груди. — Спасибо, — сказал он тихо. Потом разжал объятия и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше. Они не задержались надолго на первом этаже. Драко знал, что с гостиной у Гермионы связаны не самые приятные воспоминания. Он сразу заметил, как девушка сжалась, зайдя в дом. Она обхватила себя руками и испуганно посмотрела по сторонам. Будто в любой момент из-за угла могла выскочить сумасшедшая тётка Малфоя Беллатриса с порцией Круциатуса. — Ты в порядке? — спросил он, коснувшись её плеча. — Давай быстрее соберём нужные вещи, — она перевела тему. — Пойдём сразу в родительскую спальню, — Драко взял её за руку и повёл вверх по лестнице. Комната четы Малфоев была просторной. Гермиона сразу обратила внимание на очень высокие потолки в доме. Панорамные окна пропускали в комнату много света, но тёмные стены сразу же его поглощали. Но, несмотря на преимущественно тёмные цвета в оформлении, комната смотрелась вполне живой и даже уютной. На стенах располагались необычные картины в красивых рамах. В центре комнаты висела огромных размеров люстра, на стенах были небольшие бра, такие же по оформлению. У стены расположилась большая кровать с пологом. Книжные шкафы и несколько шкафов для одежды. Туалетный столик Нарциссы тоже был внушительных размеров, но очень искусно сделанный. Ножки стола и зеркало были украшены серебряными вставками в форме различных закрученных линий. Драко тут же двинулся к этому столику. Он открыл свой рюкзак и закинул туда две книги, которые были на столе. Потом он начал шарить по ящичкам. В сумку так же последовали и маленькая шкатулка с украшениями, ещё одна книжка, которая была значительно меньше других, и ещё одна большая шкатулка. Малфой открыл ещё одну тумбочку и вытащил оттуда фотоальбом. Из большого шкафа в сумку последовали два красивых платья Нарциссы, пара перчаток и ещё одна коробка. — А что в этой коробке? — не смогла устоять Гермиона. — Это одежда для сада, — улыбнулся Драко и приоткрыл коробку. Там девушка увидела синий рабочий комбинезон, рубашку, шляпу, перчатки и всё прочее. — Хорошая идея, — поддержала она парня. — Думаю, это всё, — постановил Драко, озираясь по сторонам. — Не хочешь и в свою комнату зайти? Если ты возьмёшь какую-то вещь оттуда, я сделаю вид, что не увидела, — подмигнула Грейнджер. Малфой рассмеялся. — Не стоит, Грейнджер. Ты и так много для меня сделала. Я вернусь в свою комнату следующим летом. Уже свободным человеком. Девушка слегка кивнула. Драко не стал задерживаться в доме дольше. Как ни странно, он хотел быстрее уйти. Огромный дом, в котором он прожил всю жизнь, теперь был совершенно пустым и безжизненным. Парень дал себе слово, что оживит это место, когда вернётся в следующий раз. Этот дом заслуживает смеха и радости, а не криков мучающихся грязнокровок. Всю дорогу до дома Малфой держал рюкзак на коленях. Он крепко обнимал его обеими руками, будто боялся случайно обронить или потерять. Гермиона украдкой наблюдала за ним. — Всё будет хорошо, — она осторожно положила руку на его. — Теперь да, — ответил он, улыбнувшись. Грейнджер проводила Малфоя до дома. Вокруг было уже темно, только фонари освещали опустевшие улицы. — Снова не зайдёшь? — спросил Драко. — Не сегодня, — пожала плечами Гермиона. — Понятно, — ответил парень и отвернулся. Он начал открывать дверь ключом, попутно думая, что гриффиндорка снова решила сделать ноги. — Я приду послезавтра. Мы отнесём все эти вещи миссис Малфой. Хорошо? Драко улыбнулся. Он боялся, что сегодняшнее поведение Гермионы было лишь из жалости и завтра она снова сделает вид, что ничего не было. — Хорошо, — Малфой повернулся к ней. Грейнджер сделала несколько резких шагов вперёд, поцеловала парня в щёку и тут же трансгрессировала. Малфой всё же успел заметить, что лицо её залилось румянцем. И уловить нотку шоколадного аромата. Какой же многогранной может быть Грейнджер. И когда вовсю стонет, прижатая им к стене, излучая похоть и желание, и когда робко целует его в щёку и бежит со всех ног, смущённая своим же действием. Гермиона очутилась у своего дома. С лёгким румянцем на щеках и блаженной улыбкой она вошла в дом. Девушка тут же услышала голоса, доносившиеся из кухни. Время было уже позднее. Кто мог прийти к ним? — Привет, — широко улыбнулся Гарри. Он сидел за столом с её родителями, допивая чай. — Гарри? — удивилась девушка, а потом тут же улыбнулась в ответ. — Рада тебя видеть. Почему не позвонил? — У тебя телефон не работает, я пытался, — сказал Поттер, встав со стула. — Надо же, он разрядился, — Гермиона посмотрела на свой выключенный телефон. — А я и не заметила. — Мне надо с тобой поговорить, — начал Гарри. — Поужинайте сначала, — настоял Вендел. — Действительно, Гарри. Она же только вернулась. Дай ей покушать. Ты и сам ещё не допил чай, — запричитала Джейн. После ужина ребята поднялись в комнату Гермионы. Как только дверь закрылась, Гарри заметно помрачнел. Грейнджер удивлённо на него посмотрела. — Что-то случилось? — Где ты была? — строго спросил он. — На работе, — совершенно спокойно ответила гриффиндорка. — Не ври мне. Я был у тебя на работе. Кингсли сказал мне, где ты. — Если знаешь, зачем спрашивать? — не подавала виду Гермиона. — Зачем ты ходила к нему? — не унимался Гарри. — Что за глупый вопрос? Я являюсь его куратором, Гарри, — Грейнджер начали возмущать его нападки. — Я понимаю, если бы ты проводила там только необходимое время. Но сегодня ты там была весь день. — К чему ты ведёшь? — перебила его девушка. — К тому, что ты слишком увлеклась… этим делом, — поперхнулся Гарри. — Увлеклась этим делом? — переспросила Гермиона. — Ты на что намекаешь? — На это самое. Ты вечно пропадаешь у Малфоя. Я видел, какой ты сегодня вернулась. Широкая улыбка на лице, довольный вид. — Да что ты… — Гермиона вскипела. — Не придумывай всякую дичь. — Как ты не понимаешь, он же использует тебя, — Гарри подошёл ближе. — Джинни рассказала мне о твоей увлечённости им. — Увлечённость, значит, — горько усмехнулась Гермиона. — Луна слишком романтизирует всё это, но ты должна понимать, что он к тебе клеится только из-за того, что ты его куратор. — То есть как девушка я уже не могу никого привлекать? — возмутилась гриффиндорка. — Нет же, я не это… — Знаешь, Гарри, у меня есть своя голова на плечах. И я разберусь, когда и кому мне верить, — зло проговорила она. — Просто я не хочу, чтобы он воспользовался тобой, — голос Поттера заметно сник. — Ты же мне как сестра. И я не допущу, чтобы этот слизняк смел тебя обижать. — Он не посмеет меня обидеть, Гарри. Тем более между нами ничего нет. Я работаю, а он — моя работа, — строго сказала Гермиона. — Я ещё не сказал об этом Рону. — И говорить-то нечего. Вы вечно напридумываете себе всякого, а потом ходите и переживаете из-за этого. — Дыма без огня никогда не бывает, Гермиона, — Гарри пронзительно на неё посмотрел. — Вот только огонь этот вы развели сами, — парировала Грейнджер. — Не придирайся к словам. Суть в том, что ты действительно слишком доверяешь ему. Вспомни, он весь шестой курс обводил нас вокруг пальца. Он был Пожирателем Смерти, хотел убить Дамблдора, помог остальным проникнуть в замок… — А потом расплакался перед Дамблдором, потому что не хотел его убивать, — перебила его Гермиона. — Ещё пару месяцев назад ты ненавидела его, а теперь защищаешь. И ты ещё думаешь, что я поверю, что между вами ничего нет? Гермиона шумно выдохнула. Гарри был прав. Она действительно слишком сильно начала его защищать. Вдруг всем его плохим поступкам начали находиться оправдания. Малфой начал казаться не преступником, а жертвой. Возможно, если бы Гарри видел, как он переживает из-за матери, какие истории рассказывает из своего детства, то он бы тоже усомнился в темноте его души. — Да, признаю, мы стали намного ближе за это время… — Насколько? — Не настолько, чтобы вы с Роном пошли его убивать. Пойми, изучать Малфоя, понять, почему всё это произошло в его жизни — часть моей работы. Кингсли велел мне выяснить, почему он стал Пожирателем Смерти. И чем больше я его узнаю, тем больше убеждаюсь, что всё это произошло из-за страха и одиночества, а не из-за жажды крови. — А ты уверена, что это не часть его игры? — Поттер изогнул бровь. — Нет. Я хочу в это верить. Его мать в больнице, Гарри. Отец в тюрьме. Не думаю, что сейчас он в состоянии играть роли, — Гермиона очень хотела, чтобы Гарри ей поверил. Она сама хотела поверить своим словам. — Что бы там ни было, не доверяй ему, — настоятельно сказал парень. — Джинни сказала то же самое, — ухмыльнулась Грейнджер. — Моя девочка, — тоже улыбнулся Гарри.