Свитера

Сухо никогда не любил рождество: предновогодняя суета, надоедливые песни, неожиданные гости, яркие огни, режущие глаза, гололёд. Все счастливы и готовы поклоняться какому-то вымышленному дедушке в красном смешном костюме. В этом празднике нет ничего замечательного. Сухо этот праздник не понимал. И лишь от мысли, что на новогоднюю ночь ему придется напялить свитер с оленями, бросает в дрожь. Юна говорит, что это мило, но парень лишь фыркает на ее слова и презрительно смотрит на одежду в ее руках. Проклиная в который раз гололёд на улице и начавшуюся так не вовремя метель, парень заходит в квартиру, так приятно пахнущую и дарящую тепло. Судя по звукам, Юна на кухне, поэтому, скинув промокшую куртку и оставив ботинки сушиться, Сухо двинулся по коридору. Девушка стояла спиной ко входу, готовя праздничный ужин, и что-то напевала, слегка покачивая бёдрами в такт. И Сухо никогда бы не подумал, что свитера могут выглядеть столь… сексуально. Длинные, слегка волнистые волосы были собраны в высокий хвост, чтобы не мешали при готовке, открывая вид на тонкую шею и плечи, одно из которых было оголено. На бледной коже так соблазнительно выделялась лямка от лифчика. Красного цвета. Сухо непроизвольно сглотнул ставшую неожиданно вязкой слюну. Свитер висел мешковато на девушке, доходя до середины бедра. Его свитер. На который он смотрел презрительно и называл смешным. На девушке он смотрелся действительно мило и сексуально. И Сухо не мог объяснить, как эти два понятия вообще могут быть совместимы, но факт остаётся фактом: Юна и свитера — сексуально-милая комбинация.  — И почему же ты в моем свитере?  — Тебе же он не понравился. — девушка слышала, как захлопнулась дверь, когда Сухо вернулся домой. Слышала, как он снимает куртку, как что-то недовольно бормочет и направляется на кухню, а после… тишину. Юна чувствовала, что он остановился при входе на кухню и замер. Ему понравилось? Хотелось обернуться и увидеть его реакцию, посмотреть в глаза и понять, что он оценил по достоинству ее свитер, но Юна лишь поджала губы, скрывая улыбку, и продолжила помешивать тесто. Она так старалась доказать Сухо, что Рождество — праздник чудес и волшебства, а не надоедливая и пустая трата времени. Но её парень даже свитер с оленями наотрез отказался надевать, почему бы не доказать Сухо, что даже новогодние свитера могут принести незабываемые эмоции?  — Я пересмотрел свои взгляды, — Сухо провел кончиком языка по верхней губе и подошёл вплотную к девушке, всё также стоявшей к нему спиной. Придвинулся ближе, собственнически положив руку Юне на стройный живот, чувствуя приятную мягкость свитера. Стоял сзади, едва ли не дышал в затылок. По узкой спинке девушки побежали непрошеные мурашки… хотелось прижаться к нему, хотелось почувствовать его крепкое тело, но ведь нужно немного поиграть с ним?  — Сухо… — хрипло прошепталала девушка, зажмурившись, пытаясь привести мысли в порядок, — скоро придут гости, мне нужно готовить…  — Я всего лишь хочу вернуть положенное мне. — Сухо подцепил пальцами край свитера и медленно потянул вверх. Парень чувствовал, как тело Юны вздрогнуло и мгновенно напряглось, едва его руки коснулись её тела. Ладонь девушки неожиданно быстро перехватила его, едва он смог приподнять ткань мягкого свитера. Сухо усмехнулся прямо в её аккуратное ушко. Приятно. И Юна ощутила, как он провёл кончиком прямого носа по чувствительному хрящику её ушка, втянув носом приятный запах ванили. Сладко… даже слишком. Твою мать, почему он так зависит от неё и от её нежного запаха? Она пахнет, как непорочная девочка. Пахнет какой-то невинностью…  — То есть… тебе он нравится? — её голос дрожал в неуверенности, но, получив согласие, опалившее ухо своим дыханием, блеск в глазах и хитрая улыбка сразу же появились на лице. В низу живота приятное томление, от прикосновений Сухо всё тело плавилось, готово было растаять, как мороженое на жаре. Прикосновения парня всегда так на неё действовали или предвкушение своеобразной игры сказывалось на ее желании? — И ты наденешь его на праздничный ужин?  — Если ты будешь ходить в этом свитере каждое утро, — от этих слов в низ живота наливалось что-то тёплое, может быть, даже горячее. Настолько, что Юна шумно выдохнула, приоткрыв бледно-алые губы. Чёрт возьми, неужели она возбуждается так же, как и Сухо?! — И только я буду снимать его с тебя. Юна была с ним согласна, если это означало её победу… и именно поэтому, с наглостью улыбнувшись и покраснев, подалась назад, ещё теснее прижавшись к нему. В особенности ягодицами к ширинке его джинсов, потеревшись об неё, уже ощутив почти что эрегированный член. Сухо приоткрыл бледные губы, прикрыв длинные ресницы, парень был сильно возбуждён — низ живота сильно пульсировал, а член постепенно напрягался сильнее. Сухо был согласен надеть этот чёртов свитер, если это означало прекрасное времяпрепровождение с такой соблазнительной девушкой. Кстати, о свитере… Руки нежно скользнули по стройным бёдрам, поднимаясь всё выше, задевая край мягкого свитера и вновь спускаясь чуть ниже, дразня, вырисовывая замысловатые символы на внутренней стороне её бёдер. Губы непроизвольно скользнули к оголённому плечу, целуя бархатистую кожу и цепляя лямку красного белья зубами, слегка оттягивая. Отпускает неожиданно и слишком резко, что лямка со звучным шлепком врезается в кожу, оставляя красноватый след на плече и лопатке. Ладони, наконец, скользнули выше, очерчивая округлые ягодицы, а после, уцепившись за свитер, потянул вверх, освобождая желанное тело от столько ненавистного — или уже нет? — предмета гардероба. Сухо осторожно прикусил чувствительную мочку её аккуратного ушка, заставив девушку шумно выдохнуть, закрыв глаза. Горячий язык скользнул по мочке уха, а затем прошёл по каждому хрящику. С губ Юны слетает тихий стон. Ровные зубы сомкнулись на её изящной шее, прикусили, буквально выдавливая из девушки тихие стоны. Она зажмурилась — после этого, конечно же, останутся следы. Плевать. Пусть делает то, что хочет. Кажется, она была неосторожна со своими желаниями. Сухо вдруг развернул её к себе лицом, тут же с лёгкостью подхватив на сильные руки. Юна прижалась к нему, вцепившись тонкими пальчиками в широкие плечи мужчины. Теснее, крепче… его тело такое горячее и… и оно так старательно скрыто за его чёрной водолазкой. Юна, не выдерживая, попыталась её стянуть с его сильного стройного тела. Вот уже обнажилась сильная широкая спина до лопаток… боже, какая у него горячая бледная кожа… и такая гладкая. Её так и хочется касаться. Так и хочется гладить рукой его кожу, не сдерживаясь, при этом тихо постанывая. Сухо наклонил её ближе к обеденному столу, при этом с такой яростью и нетерпением всё с него снеся, что Юна вскрикнула, крепче вцепившись в мышцы мужчины. Грохот, шум, звон… всё это меркло по сравнению с поглотившим её возбуждением, хотя девушка увидела краем глаза, как взлетело белое облако от столкновения пола с пакетом муки, которую Юна не успела убрать, готовя печенье. Сухо вдруг схватил её за стройные бёдра и резко притянул к себе, стал покрывать поцелуями изящную шею, попутно стянув красный лифчик. Кажется, что-то разбилось, парень точно не знал… всего лишь соскользнула со стола кружка от неаккуратного движения. Все звуки отходили на второй план. Единственный первый план звуков — это её тихие постанывания, как знак одобрения того, что он делал. Спустился губами ниже, ещё ниже, непозволительно низко… стал целовать низ живота, перед этим с болью прикусив сосок девушки, заставив её шумно вскрикнуть и зажать рот маленькой ладошкой. Чёрт возьми, какой же сладкий запах от неё исходит… особенно от низа живота. Он опустился перед столом на корточки, тяжело дыша. Возбуждение слишком сильное… и нельзя ждать, мать твою, нельзя! Она так же возбуждена, как и он. Об этом свидетельствует влага, обильно текущая из узкого влагалища. Сухо, шумно выдохнув, длинно провёл по влажной промежности девушки языком, слыша её громкий вскрик скорее от неожиданности, чем от разом нахлынувших ощущений. А потом она громко, но так сладко застонала, настолько развратно, что это просто невозможно слушать просто так… зарылась тонкими пальчиками в собственные длинные волосы, запрокинув голову за спину. Почему это так приятно?! Но Сухо поднялся на ноги, перед этим не забыв провести кончиком языка по клитору, услышав её судорожный выдох. Юна тяжело дышит, возбуждённо, часто, хрипло… Эта девушка совершенна, прекрасна, что сил сдерживаться больше нет. Сухо навалился на неё всем своим сильным стройным телом, принявшись целовать. Целовал прямо в покусанные от наслаждения губы. Возбуждение сильно. Нельзя терпеть. Но и нельзя оторваться от таких любимых губ, которые так манят и влекут к себе. Своим запахом, своим вкусом… одним только своим соблазнительным видом. Юна потянула вверх и сняла с него такую ненужную сейчас водолазку. Да пошла она к чёрту, эта водолазка. Да, она идёт Сухо, но плевать сейчас на неё, сейчас ему идёт только его бледная гладкая кожа, которую девушка тут же принялась пробовать на ощупь и на вкус — прикусила синеватую жилку на шее, выдохнув… он ввёл в неё член. Стал заходить всё глубже, раздвигая узкие стенки влагалища. Юна, не удержавшись, стала кусать его в шею так, что там осталась небольшая ранка, начинающая кровоточить. Твою мать, твою мать, почему это так приятно?! И почему ей так это нравится?  — Давай… ах… давай же… — попросила Юна, втягивая воздух так, насколько это возможно. Глубоко, от этого переизбытка кислорода кружится голова… нет, только не сейчас… приятный запах в воздухе, вид маленьких капель холодного пота на его красивом теле… распалил. Возбуждал. Делал так, что она хотела его ещё больше. А потом прижала его к себе, да так крепко, что он разом, выдохнув, зашёл в неё на всю длину, тихонько застонав и закрыв глаза, уткнувшись носом в её тонкую шею. Сильнее, глубже, резкими толчками. «Да, да, продолжай, пожалуйста, только не останавливайся…» Громкие стоны наполнили кухню. Она вцепилась рукой в его угольно-чёрные волосы, тяжело дыша, посмотрела ему в тёмно-карие глаза. Страсть и похоть, нежность и любовь, желание и возбуждение. Юна скрестила ноги на его спине, притягивая к своему телу. Мокро, стол под ней уже тоже полностью мокрый то ли из-за пота, то ли из-за выделений, обильно текущих из влагалища девушки. Он поцеловал её. Сухо шумно дышал, глубже и быстрее заходя в её податливое тело Да, мать твою, да, сейчас он кончит в неё и утолит свою жажду. Девушка только постанывала, глядя ему в карие глаза, прикрыв длинные ресницы. Ещё несколько глубоких резких толчков, и он кончил, изливаясь в её нутро, белая сперма сразу же капнула из её влагалища прямо на пол, смешиваясь с мукой… он обессиленно упал на неё, тяжело дыша и зарываясь длинными пальцами в её чёрные волосы.  — Мне, кстати, гирлянды тоже не нравятся, — когда дыхание немного успокоилось, прошептал Сухо в аккуратное ушко девушки, — Устроим ночное рандеву при свете гирлянд? Может тогда я пересмотрю свои взгляды?..  — Может быть, — игриво улыбнулась Юна, зарываясь пальцами в угольно-чёрные волосы парня и вовлекая того в поцелуй.