За зеркалом

      Дорога выдалась удивительно спокойной. Даже неуловимый храп рыжего не мешал тому, чтобы разглядывать новые пейзажи в окне автобуса. Это были многоэтажные дома, огромные небоскребы, чьи офисы вздымались над облаками. В таком городе обязаны находиться интересные места, раз на то пошло. Этому Ларссон и радовался, ведь ему всегда было интересно рассматривать необычные строения. Первое время. А затем становилось скучно, и он чуть не засыпал под монотонные рассказы экскурсовода или учителя, что вызвался на эту роль.       Как раз и заснув под такой усыпляющий голос диктора, рядом расположился Мэтт, задевая своей рукой, которую он неосторожно положил на лицо Торда. Парень сразу откинул ее от себя, не жалея об этом и не собираясь начинать каяться в том, что прикоснулся к святой коже Харгривза. Рогатый вздохнул, разворачиваясь к остальным попутчикам. Становилось и правда скучно, поэтому можно развлечь себя хоть за их счёт. Эдд и Том сидели на сиденьях дальше, за спинами Харгривза и Ларссона, рядом, но все-равно не обращали внимание друг на друга. Гоулд внимательно слушал того, кто проводил экскурсии по этим местам, также и выглядывая в окнах известные достопримечательности. А Риджуэлл как обычно залипал на что-то в окне, совершенно не слушая экскурсовода, и погрузившись в музыку в наушниках-капельках. И, конечно, почему это не должно бесить Ларссона? Бесит. Норвежец потянулся к нему, вытаскивая из одного уха наушник, прилаживая его себе и вникая в мелодию. Удивительно, это что-то в стиле стимпанк, или даже похоже на классику. Томас недовольно шикнул, но не забрал новоявленную игрушку у рогатого и специально переключил песню. Резко заиграла тяжёлая металлика на полной громкости, что сильно ударила по ушам Торда, который не ожидал такой подставы. Он вздрогнул, чуть ли не откинув от себя наушник, но сдержался, просто вытаскивая его из уха. — Злой ты, Риджуэлл, – норвежец фыркнул, подкидывая наушник обратно хозяину. — А как же, – Том спокойно поймал наушник, вновь вставляя его себе в ухо, злорадно ухмыляясь. В них снова заиграла классика, умиротворяя хозяина. Рогатый снова незаинтересованно отвернулся к окну, облокачиваясь на стекло головой. Ску-у-учно.       Спустя хуеву тучу лет, которые Ларссон проводил бесцельно глядя в окно, они наконец достигли пункта назначения – небольшого отеля, что находился рядом с эстрадой трассы. Но они не торопились входить в это большое здание. Парни приехали лишь на пару-тройку дней, поэтому вещей у каждого не набралось больше стандартного рюкзака. Даже Мэтт не стал много с собой брать. Пока можно и погулять, раз на то пошло. Друзья приехали в столицу Англии, и интересно посмотреть всё своими глазами, не через стекло автобуса или экран мобильного. Норвежец также был заинтересован, в какие-то моменты даже больше своих попутчиков, ведь чужую страну часто изучать интереснее своей. Многие улицы казались однообразными, на каждой встречались примечательные магазинчики или лавки с вкусностями. Вот и здание Уоки Токи высится рядом, поражая своей формой. Как-то они забрели в книжный, где каждый выбрал себе книгу по вкусу. Эдд взял про супергероев, какую-то из линейки вселенной «DC»; Томас прихватил из отдела, связанного с музыкой.. Мэттью книжецу с самой яркой обложкой в магазине, коей оказалась приключенческая история о четырех парнях в разноцветных толстовках, хотя, скорее, это сборник комиксов, нежели полноценная книга. В коллекцию его хлама, а может и почитает. А Торд.. ну, об этом жанре рассказов-тире-комиксов не принято говорить вслух в приличном обществе. И такие были в том магазине, ведь это был действительно большой книжный со множеством жанров. Все хотели унести из этого города что-нибудь на память, что-нибудь как сувенир. Но просто некоторые из них хотели больше одного, вот и всё. Именно поэтому все четверо гуляли по Лондону до ночи, также рассматривая и клубы поздним вечером, в один из которых забрел Ларссон, пропадая и отделяясь от своих друзей. У него есть интернет, дорогу до их отеля найдет. А пока хочет развлечься.        Риджуэлл фыркнул, проводя взглядом уходящую фигуру норвежца, но не останавливал его. Какая разница? Эдд ещё не заметил, ровно как и Мэтт, что шел впереди всех, рассматривая яркие вывески магазинов, зазывающие внутрь. Но Том уже устал за сегодня, поэтому старался увлечь оставшихся с ним друзей ближе к месту их временного обитания. Черноглазый вымотался, поэтому не мог уже так улыбаться и смеяться, мышцы рта буквально устали вместе с ним, потому сейчас у него и было нейтральное лицо. — Эдд, пойдем в номер, прошу тебя.. – Томас в очередной раз взмолился, и его наконец услышали, ведь не один он вымотался за этот день. Сначала ранний подъем, автобус, четыре часа в душном салоне транспорта, а потом, вместо того, чтобы хоть немного полежать на мягкой кровати в их комнате, пошли гулять по городу, задерживаясь только чтобы поесть в одном из недорогих ресторанов. — Ладно, пойдем уже.. – Гоулд подтянул за локоть Мэтта, что прилип взглядом к одной из витрин, высматривая милые безделушки, и повел более настойчиво в сторону их отеля. Да уж, погуляли. Но внезапно шатен остановился, оглядываясь по сторонам и удивлённо произнес: — ..а где Торд? — Пф, ты только сейчас заметил? Он уже как полчаса в каком-то из клубов, которые мы прошли по дороге, – Томас поднял брови, убирая руки в карманы худи и непонимающе улыбаясь. То есть, серьезно? Эдд в действительности не заметил, как его лучший друг смылся? Вау. Гоулд нервно улыбнулся, пряча глаза, ведь ему теперь стыдно. Что ж, он заигрался, хоть это и не игры. — Оуф.. кажется, я немного увлекся. Но думаю, он взрослый мальчик, дойдет и сам, – поэтому Эдд продолжил тянуть рыжего друга за руку, иногда посматривая на расслабленного Томаса, что шел чуть позади. Стемнело, поэтому всё же стоит побыстрее идти, это столица, кого тут только нет. Удивительно, что они попали в относительно солнечные и теплые дни, хотя, может завтра или послезавтра пойдет дождь. Парни быстро добрались до своего ночлега, где так и не появился Ларссон, по крайней мере, когда они и пробыли здесь около трёх часов. Ого, Торд реально решил развлечься на всю катушку. Очень вероятно, что и придет пьяным. Но вот, прошло уже пять часов с момента их прибытия в номера, а норвежец словно и не думает о том, чтобы прийти. Томас вместе с Эдвардом шикуют в своем отдельном номере, просматривая разные каналы по ТВ, а Мэттью вынужден скучать в одиночестве, когда уходит из их комнаты, ведь в его номере не ждёт сожитель. О, нет, ждёт. Харгривз зашёл в комнату, тихо вздыхая, и прикрыл за собой дверь. Во мраке он не сразу заметил человека, сидящего на кровати, которая предназначалась Ларссону. Так Мэтт и прошел до своей койки, падая на мягкую поверхность. Он прикрыл глаза, через пару мгновений снова открывая их, и поднялся, не ожидая встретиться взглядами с серыми глазами, что сейчас, в просвете Луны, отливали чистым серебром. — Какого черта?!.. — рыжий отскочил подальше от рогатого силуэта, дальше от окна, и прижимаясь к спинке кровати спиной. Но он выдохнул, закатывая глаза, узнав друга. — Боже мой, Торд, ты напугал меня.. — Ой, прости. — Ларссон виновато улыбнулся, поднимая руки, показывая ладони и словно говоря, что он безоружен. — Я просто подумал, что включать свет не будет хорошей идеей, вот и всё. — Где ты был? – Харгривз более свободно двинулся, снимая зелёную куртку, в коей он был до этого и в ней же просидал у друзей в соседнем номере. Нужно было как-то скоротать время, хоть за разговорами с интересными людьми. Или там.. они посмотрели фильм, поделились впечатлениями о купленных сегодня и уже пролистанных книжках, и всё такое. Уже становилось скучно, поэтому все согласились с идеей укладываться спать. Торд не возвращался долгое время — Мэтт оставил дверь в свой номер открытой, чтобы он беспрепятственно зашёл и лег, например, ведь рыжий даже ничего ценного не взял и не беспокоился о том, что кто-то может забраться. — Гулял, что же ещё? – неопределенно ответил, снова улыбается, но по его виду понятно, что что-то задумал. Что-то точно. Ехидный взгляд, предвкушающая ухмылка не светит чем-то хорошим. — Если так.. то ладно, — Мэтт не хочет забивать голову себе такими мыслями. С Ларссоном он знаком меньше, чем с тем же Томом, и рогатый всегда был кем-то, кто шикарно умеет хранить тайны или в принципе что-либо скрывать. В эти секреты лезть не хочется, оставляя всё на самотёк. Поэтому он стянул с себя худи, раздеваясь и дальше, чтобы в комфорте лечь спать. Торд также раздевался, про себя продолжая улыбаться. От него не несёт перегаром. Хм. Харгвиз отогнал все подобные мысли, стараясь в реальности уснуть. И у него вскоре получилось.       Утро выдалось не самым радужным, если уж честно. Томас поднялся на кровати, разлепив глаза и встретил чернильными очами только вид все-еще спящего Эдда. Удивительно, обычно он просыпается раньше. Вчера они легли за полночь, когда Мэтт уже ушел к себе. Они ещё долго разговаривали и травили байки, но все равно под тихие смешки быстро отрубились. Весь день на ногах сказался. Риджуэлл зевнул, начиная одеваться в привычный аутфит, но внезапно в дверь постучали. Парень недоуменно моргнул, переводя взгляд на настольные часы, где значилось время «11:13». Боже, они так долго спали, а Эдд ещё и не проснулся до сих пор? Неужели Том наконец выспался за все эти бессонные ночи? Не верится. Том полностью оделся, не заставляя гостя долго ждать, выскочил за дверь, прикрывая ее, чтобы не светить внутренностями помещения и Гоулдом, что так вальяжно развалился на своей кровати, только наполовину укрываясь одеялом. Может, и он тоже выспится за всё время сегодня. Риджуэлл вышел из номера, внезапно встречаясь с серыми глазами норвежца. — Доброе утро, Томми. Как спалось? – Торд мило улыбнулся, наклоняя голову и прикрывая глаза. Что ему надо утром, да и вообще от Томаса? — Странный вопрос, но хорошо. А тебе как, гулящий? – ехидно сощурил глаза, поднимая уголки губ. — Неужели не спится? Во сколько ты пришел вообще? И вчера ли? — Слишком много вопросов, да и скучно на них отвечать. А у меня только один, – Ларссон отмахнулся от его закатывания глаз, продолжая, – Пойдешь со мной на свиданку? — Оу, что, прямо так в лоб? Ты странный, Ларссон, и все твои вопросы тоже, – брови поползли вверх, но он не так сильно удивился этому предложению, как в первый раз. О-о-о, если вспомнить их первую вылазку, то можно только сказать, что это было нечто. И нельзя описать – нужно видеть, иначе не поймёшь. — Это значит «да»? – хитро ухмыльнулся, игриво улыбаясь глазами. Точно что-то задумал. Черт, плохая идея соглашаться, но Том слишком азартный. — Это значит «куда ты хочешь меня завести». — Да никуда, правда, – на виду у самого Риджуэлла скрестил пальцы, подлец, – Просто погулять, чего тут. Мы же в столице, как раз и посмотрим всё. — Ты как будто не был вчера с нами, – Том фыркнул, тихо вздыхая. — Пошли, пока Эдд не проснулся. — Мэтт тоже в отключке. Чем вы там занимались без меня? — Разговаривали. Ты очень много пропустил, – усмехнулся, подходя к лифту, даже не следя за тем, как его сопровождает Торд. Но он все же спокойно шел за его спиной, хоть это и немного напрягало. Том не привык к нему поворачиваться спиной. — Ничего, наверстаю. Оказывается, с этим рогатым мудаком действительно можно проводить время приятно. Это случалось так давно и редко, что черноглазый даже скучал по тому времени, ведь в такие моменты они разговаривали как обычные люди, старые лучшие друзья. Но, что странно, это бывало только когда рядом не было кого-то знакомого хоть одному из них. В остальное время всегда ссоры и перепалки. Только когда они наедине, могут поговорить как друзья и, может даже, вытянуть из себя признания в чем-либо, хоть это и случалось довольно редко. Например, в том, что нравится марка сигарет и то, как он пахнет из-за нее; то, как играет на гитаре или иногда напевает что-либо. Странные признания. Нестандартные. Но они никогда не признавались в чувствах без сарказма. Торд как будто вел куда-то, заводил всё дальше от отеля, одновременно и крутясь вокруг него. Они заходили в разные лавочки, куда Том хотел вчера, но не решался, ведь рядом были Эдд и Мэтт, а с Ларссоном он вообще ничего не стыдится, с очень давних пор. Рогатый даже мороженое купил обоим, на что черноглазый мог только посмеяться, принимая лакомство. Иногда он бывает милым. Плевать, что это бывает очень редко. Ради таких моментов Том и рядом почти постоянно, хоть и старается держаться на расстоянии. Например, если они в компании, то через человека или двух, стоит от норвежца. Это устраивает обоих. На телефоны приходили сообщения от Эдда, или даже Мэтта, ведь оба отключили громкость на гаджетах, посвещая только друг другу время. Может, это и обернется чем-то, но определенно не сейчас. День кончался, а Торд всё также водил его по улицам, что-то рассказывая и наконец они пришли к какому-то странному маленькому зданию, что отражало свет заката, подобно зеркалу.       Зеркальные стенки здания отливали красным и даже розовато-оранжевым, ведь они здесь проходили именно во время заката. На зеркальной поверхности Риджуэлл видел лишь себя и рядом стоящего Торда, что так хитро улыбался. Кажется, Томас стал догадываться, зачем же Ларссон позвал на это романтическое свидание. Что ж, романтика чужда им обоим, хоть и в некоторые моменты это не так. Рядом сновали множество других людей, что заняты своими делами и уже не обращали внимание на очередных приезжих, что захотели посмотреть на диковинную ванную. Значит, их даже не заметили. Люди, что не останавливаясь, ходили около них, подбивали спрятаться подальше и на подольше. Томас прошел в это странное сооружение. Черт, а действительно, зачем его построили прямо посреди улицы? Это же неудобно, как ни крути. Внутри оно было словно из обычного стекла, хоть и слегка затемнённого, через которое можно было спокойно видеть всё вокруг. За спиной послышался скрип защёлки на двери, что он видел когда вошёл. Парень вздохнул, разворачиваясь к тому, кто его прижал к одной из стеклянных стенок этой ванной комнаты на улице. Никто и не сомневался. — Торд, ну и какого хуя ты творишь?.. – парень сглотнул, уже предчувствуя то, чем всё это кончится. — Творю что хочу.. но я хочу тебя, прямо здесь, – рогатый игриво куснул его за мочку уха, наклоняясь к его лицу. Черноглазый шумно выдохнул, невольно прикрывая глаза, пока Торд перешёл на шею, мокро ее целуя. — И прямо сейчас. — Ты же понимаешь, что мы находимся в ебанном центре улицы?.. – Томас скосил глаза на ванные принадлежности, что видимо им придется использовать чуть позже. Наверное, их всегда кто-то подкладывает новым пользователям. — Конечно. Как насчёт экстремального секса? – рогатый ухмыльнулся, покусывая на его шее кожу и затем оттягивая ее. — Я тебя ненавижу, – с улыбкой и смеющимися нотками в голосе. Он благодарен за этот день, ведь многое не мог себе позволить в обществе других двух друзей, чего не было с этим. Теперь понятно зачем он так вилял по улицам: чтобы Том не знал где они находятся на самом деле. Наружу так и рвался вопрос, «ты поэтому пропал, а не был в клубе?», но он его не задавал, не имея возможности узнать ответ на такой каверзный вопрос. Ушел, потому что одно здание показалось ему интересным. Ушел, чтобы проверить и исследовать, даже когда больше стемнело. — Я тебя тоже люблю, – всё это сказано без какого-либо смущения вообще. Слишком обыденно, слишком просто. Но все-равно подобное разогревает, подначивает и добавляет азарта. Подсознательный страх того, что их увидят, что их раскроют и осудят тоже подстрекало. Вокруг были лишь прозрачные стенки, и Том чувствовал себя настолько открытым и уязвимым, что Ларссон только и давил на эту уязвимость. Проходили люди – они вглядывались в поверхность стекла, будто высматривая тех, кто был внутри, но видя лишь свое отражение в зеркале. В эти моменты Риджуэлл вздрагивал, неосознанно сжимаясь. Страшно же. Он отвечал на горячие поцелуи, сначала неохотно, затем больше и больше распаляясь. И его даже почти не смущало то, что они действительно в душевой посреди улицы, вечером, но рядом все-равно дохуя людей. И он их видит. А они его нет. Это просто.. крышесносяще. Черт, это действительно очень раскрепощает. Постепенно парень мог вздохнуть полной грудью, хоть это дыхание и перехватывал Торд своими движениями. Том стянул с себя худи, оставляя его на небольшой вешалке, на которой в ближайшее время должно было оказаться ещё и красную худи, ровно как и штаны с боксерами. Двух парней. Они уже не помнят когда это началось, ведь не склонны запоминать какие-то "важные" даты. Это мешало.        У них свободные отношения, просто развлечение. Просто иногда обоим нужно оторваться друг на друге немного другими способами, нежели драками. Незаметно, оказалось, что и Торд остался без своего красного худи и серой футболки. Черноглазый завороженно провел по его голому торсу рукой, параллельно горячо проникая языком внутрь рта и снова исследуя владения, которые уже давно полностью его. Просто он может временно дать их кому-то в аренду. Также как это делает Торд. Внутри всё же шевелились теплые чувства к этому рогатому норвежцу, что странно. Но он не отрицал всего этого. Парень помог ему стянуть с себя футболку, не разрывая мокрого поцелуя. Постепенно хотелось всё больше и больше, поэтому он не мог устоять, подначивая и его тоже. Риджуэлл прикусил нежную кожу на губах, немного оттягивая и вновь припадая к ним. Ларссон прикрыл глаза, обводя языком его чуть заострённые клыки, снова и снова ухмыляясь из-за того, что Том так легко ему поддался. Опять. Парень опустился поцелуями на его шею, прикусывая кожу, по пути расстегивая свои тугие джинсы. Сейчас не столь важно, как он выглядит для него. Это вообще никогда не смущало, даже когда они только начинали. Даже когда ещё не начинали. Наверное, от этого всё и пошло.        Тишина. Гул машин за стенками этого маленького здания всё также сопровождал их пребывание здесь. На самом деле, интересно. Томас лёгким движением пальца помог открыть пряжку ремня с кленовым листом и расстегнул одной из рук ширинку джинс. Плевать на то, что он все-еще чувствует себя отвратительно открытым для других людей, сейчас его может видеть только этот. Том поддел его нос своим, соприкасаясь взглядами и мягко чмокнул Торда, сразу отстраняясь. Тот аж брови поднял в немом вопросе, отчего такая нежность, хотя, почему? Этот день сам по себе ласковый. Не было серьезных перепалок, даже словами. Лишь шутливые издёвки, игривое поддергивание. Но это не так важно. Ларссон также расстегнул и его джинсы, на которых было в плюс еще и цепей с заклёпками. В следующую минуту штаны обоих полетели на вешалку, оставаясь там ждать уже чистых хозяев. Черноглазый не мог себя сдерживать и откровенно льнул к нему. Черт, так не хватало всего этого. Торд с охотой отвечал, больше разогревая своими прикосновениями. Он отлично знал всё его тело, чувствительные точки и тайные фетиши. Но ничего не использовал пока, разве что оттянул зубами серьгу в ухе, облизывая холодный металл и заставляя этим жмуриться от удовольствия. Риджуэлл чуть ли не дрожал от предвкушения, поддевая край его боксеров и слегка отводя, затем отпуская, чтобы услышать пошлый шлепок натянутой ткани о разгоряченную кожу. Рогатый завел ладонью небольшую челку черноглазого назад, открывая его раскрасневшееся личико желанному обзору. Ему тоже этого не хватало. Парень также потянулся к его губам, аккуратно оставляя невесомый поцелуй на них и мягкий след от своих. Всё-ещё тишина. Удивительно, обычно оба довольно разговорчивы в такие моменты.        Риджуэлл игриво провел по губе норвежца языком, отстраняясь и отодвинул его от себя, давая больше пространства. А то нефиг так зажимать в углу. Скользнул рукой по торсу Ларссона вниз, стягивая с него последний рубеж одежды — вау, тут все его фанатки завизжали, — и откинул туда же, где уже находилась остальная. Торд хмыкнул, прикусывая кожу на его руке и незаметно снял такую же часть гардероба. Томас куснул его за мочку уха, оттягивая, параллельно открывая напор воды. Сначала их окатила прохладная, чуть ли не холодная вода, заставляя вздрогнуть и отшатнуться от лейки душа. Этим рогатый вновь прижал Тома к стенке, но не растерялся, проводя руками по его оголенным местам, горячо целуя и тем самым согревая. Температура воды стала постепенно меняться на более теплую и горячую, но сероглазый не торопился отлипать от парня, лишь больше прижимая к прозрачной стенке зеркальной кабинки. Но Риджуэлл сам его отодвинул, вновь подталкивая больше к душу. Накануне они поссорились. Сильно поссорились. И не важно то, что это случилось ещё до поездки. Сейчас все эмоции, хорошо скрываемые обоими, прорвались. Сейчас им можно хоть чуть-чуть повеселиться только в обществе друг друга и оторваться. Давно этого не было, оба скучали по телу напротив, ведь только оно могло дать то, что не получалось получить от остальных обычных людей. Удовлетворение? Возможно. Удовольствие? Уже ближе. Они и сами не в курсе чего конкретно не достаёт обычно от других людей. Но Тому не понравилась такая температура воды, итак, он совсем немного прикрутил кран горячей, пуская больше холода. Хотелось греться только о тело рядом, только об него. Потому, Томас тяжело выдохнул, сам прижимая его к стенке напротив и, параллельно закрыв Ларссону глаза одной из рук, второй легко откупорил колпачок от шампуня, ну или геля для душа, он не рассматривал. Кто-то действительно следит за этим местом, если эта бутылочка выглядит новой и смесь этого геля пахнет свежо для таких средств. На ладони образовался прохладный гель, что он поспешил размыть в шелковистых русых волосах, промывая и чувственно целуя в это же время. Все-равно, что они посреди гребанной улицы. Никто не видит, вот и хорошо. А чистым быть хочется. Также из-за этого, норвежец зеркально повторяет его действия, с поправкой на то, что как только он вынул обе руки из шевелюры черноглазого, больше не мыля его, налил на ладонь мыльный раствор, самодовольно глядя на Тома. Очевидно. Риджуэлл вздохнул, прикрывая глаза и второй рукой проводя по чувствительным точкам, чтобы не ему одному было нескучно. Рогатый прикусил его губу, чуть отводя в сторону и вновь кусая, отвлекая от того, что сейчас в него мягко, хоть и настойчиво, вводился длинный тонкий палец, что был хорошо смазан до этого так, чтобы было как можно более терпимо. Если не считать второго пальца, Тома всё устраивает, и даже очень. Он рвано вздыхает, прижимаясь к норвежцу и сжимая зубы, слушая лишь плеск воды. Теплой приятной воды, которая только расслабляла его и давала проникнуться желанным. Давно у них не было секса, действительно давно. Риджуэлл всё-таки бисексуал в сторону женского пола, а этот упырь является особым исключением. Связки успели стянуться, снова становясь связками обычного среднестатистического парня без половых связей с другими парнями. Но, видимо, Ларссону не слишком нравится такое положение дел и он чувствует себя обязаным изменить его, фактически добровольно-принудительно насилуя Тома. Это звучит просто отвратительно, насколько бы это было возможно. Томас сам согласился, если не вырывается, и обоих это устраивает. Черноглазый прикусил губу, чтобы не издавать никаких звуков, впрочем, звук льющейся воды на фоне создавал белый шум в голове и заглушал всё. Из груди вырывалось дыхание, сбивающиееся всё больше, по мере продвижения пальцев. Парень неожиданно дрогнул плечами, почти вжимаясь в прохладную поверхность стекла с этой стороны. С его губ слетел тихий, несдержанный стон, и он ещё больше впился пальцами в спину рогатого. Черт возьми, как давно он хотел почувствовать это. От него и с ним. Ларссон ухмыльнулся, вытаскивая пальцы, отчего Томас недовольно мыкнул, несильно кусая его за плечо. — С тебя хватит, — норвежец ещё шире ухмыльнулся, подставляя ко входу в тело черноглазого кое-что большее. Колечко мышц сжалось, заставляя хозяина ещё более открыто вздрогнуть, когда в него резко вошла пульсирующая, налитая кровью, часть норвежца, выбивая из него рваный вдох. И Торд на ухо, возбуждённым шепотом произнес: — Но не этого.. — Мм.. ах!.. – черноглазый внутренне дрожал, цепляясь за его спину и стараясь восстановить внезапно пропавшее дыхание. Он буквально выбил дух, потому в глазах и поплыло. В нутро упёрлась горячая головка члена рогатого, что совершенно срывало крышу. Торд вошёл во всю длину, буквально сразу чуть ли не порвав Риджуэлла. Но он всё же подождал пару минут, мерно покрывая поцелуями его шею. Руки, что обнимали норвежца за шею, притянули ближе к себе, заглядывая дрожащей чернотой в серебристые, блестящие от возбуждения, глаза. Не заметили, как оба впились в губы друг друга, а один из них начал медленно двигаться внутри другого, ловя губами тихие постанывания. Постепенно движения становились более отрывистыми и резкими, вырывая из Томаса более рваные стоны, которые сами по себе перескакивали друг на друга, иногда повышаясь в тоне. Плевать на остальных. Британец ещё больше вспыхивал, видя за прозрачным стеклом проходящих мимо людей, но вскоре не мог и их различить. Стекла душевой запотели, и не только из-за теплой воды. Этому способствовало и тяжёлое, горячее дыхание обоих парней, которые вдруг решили, что заниматься сексом в душевой кабинке буквально посреди улицы в оживленном Лондоне — удачная идея.       Ларссон в очередной раз ускорился, вдалбливаясь в податливое тело, и, на выдохе рыкнув, излился внутрь Тома. Он оторвался от него, в последний раз мягко целуя Риджуэлла во влажное плечо. Вслед за ним кончил и Томас, с громким стоном и почти судорожными подрагиваниями. Оставалось только восстанавливать улетевшую непонятно куда дыхалку, ведь оба непривычно вымотались.        Кажется, черноглазый сорвал голос. Он уже молчал, иногда тихо мыча, когда норвежец аккуратно помогал ему, через боль в пояснице и пятой точке, вымыть всё. Теплая вода смывала страсть и грязь, очищая их от скверны, хотя, им никогда не отмыться, как бы не старались. Но и не хотят, как ни крути. Их всё устраивает в этих отношениях. Мыло скользило в наиболее загрязнённые места, счищая всё.. Иногда Торд всё же одаривал мелкими лёгкими поцелуями Тома. Не только его шею, а вообще тело, ведь он действительно соскучился. Конечно, он оторвался за все эти месяцы в этой кабинке, совершенно выматывая и сам выматываясь. Что ж, это было что-то, и что-то нечто довольно жесткое. Напор воды смягчился, сходя совсем на нет. Теперь они чистые, хоть в каком-то из смыслов. Рогатый поджал губы, вздыхая, ведь знает, что сейчас чувствует его партнер, очень даже. Ларссон накинул на уже чистую голову британца выглядящее и пахнущее чистым полотенце (боже, это точно Лондон?), что лежало на одной из полок около вешалки для одежды, обтирая его голову вместе с волосами. — Стив недоволен как ты это делаешь.. – тихо прошептал Том, когда норвежец стал очищать тканью его волосы. — Тогда покажи, как он будет доволен, – хмыкнул, протянув полотенце в руки черноглазому, который тотчас принялся более аккуратно стирать воду с волос Ларссона, поднимая вновь русые рожки на их привычную высоту из положения лёжа. К тому же, по мнению самого Тома, ему больше идут именно эти рога дьявола, но не их размокшие, упавшие на лицо пряди. От его движений руками Торд аж замлел, блаженно прикрывая глаза, неожиданно для себя самого, ласково чмокнул человека напротив. Неожиданно и для себя, и для Тома, не стал делать этот маленький поцелуй чем-то пошлым, оставляя только нежность и странную, непривычную для обоих благодарность. Брови Тома поползли вверх, но, видимо, он сегодня больше не способен на какие-либо более яркие чувства. Эта нежность забудется, как только парни покинут эту ванную комнатку. Это они оба знают наверняка. Но Риджуэлл ответил на мягкий поцелуй, растворяясь в ощущениях этого человека. С ним временами жутко, в какие-то моменты, весело, часто раздражающе, но.. для себя Томас открыл что-то новое. Но не собирается никому открывать ещё, пока не разобрался сам в том, что чувствует. Одежда сама наползла на ноги и туловище в целом, начиная с боксеров, заканчивая худи и перчатками с обрезанными пальцами. Удивительно, что оба довольны этим вечером. Удивительно, что ещё ничего не случилось. — Твою мать, Ларссон. Ты невыносим, — с улыбкой выдохнул Том, выползая из помещения. На улице уже стемнело, — они зашли сюда уже когда был закат — а значит точно нужно идти обратно в свой отель. Боль в нижней части тела увеличилась в несколько раз, когда он сделал один шаг и старался не свалиться на последующем. — А теперь неси меня, насильник хренов. Британец недовольно обернулся на своего вольного попутчика, что шел за ним из того же места. Тот лишь хмыкнул, в действительности подхватывая его на руки под коленями и плечами. — Какого?!.. — Риджуэлл шокировано распахнул глаза, но почти сразу принял свое обычное выражение лица, все равно инстинктивно прижимаясь к широкой груди Торда и держа его одной рукой за шею сзади, — я же не серьезно.. но ладно, плевать, неси меня. — Как скажешь, принцесса, — пропел норвежец в своей обычной едкой форме общения, которая более привычна Томасу. Рогатый прижал к себе черноглазого, ногой аккуратно прикрывая дверь за собой. На улице было совсем мало людей, именно на этой улице, так что тех, кто мог увидеть, как из ванной комнаты вышли, а если точнее, один выполз, двое парней и спокойно пошли в одном направлении.       По пути в отель, где они снимали комнаты, встречались всё же люди на других улицах. Но почему-то никто так и не подошёл к двум неизвестным, один из которых нес другого на руках с лёгкой улыбкой и будто задумавшийся. Многие девушки посматривали, заинтересованно приглядываясь, но Ларссон пресекал такое, одним взглядом показывая, что мальчик у него на руках занят, а значит и тот кто его несёт тоже. Парни или мужчины более преклонного возраста лишь пафосно хмыкали, словно строя из себя тех, кто знает что произошло и почему один несёт другого на руках. Очевидно, они просто не могут быть в курсе. — Спасибо, – почти неслышно произнес Риджуэлл, выражая благодарность за весь этот день. Ему не хватало всего этого, было бесконечно мало. Но и этим доволен. — Не за что, Томми, – прикрывая глаза, даже не смотря на него, также тихо ответил Торд, прижимая к себе человека на своих руках. Ему тоже понравилось. Всё понравилось. Том удобно устроился у него на руках, размеренно дыша и уже расслабляясь в давно ставших родными руках. Мерные шаги успокаивали, словно укачивая. Он уже почти заснул в тепле потираясь носом о приятную, почти бархатную ткань нового красного худи, когда они достигли места назначения. Уже в проеме своей комнаты, где он жил какое-то время с Эддом, Риджуэлл устало открыл глаза, все-еще прижимаясь к Торду. Не хочет, чтобы отпустил. На подсознательном уровне. Хоть и не признает этого сам. — Принимай, Эдвард, — Торд постучал в дверь костяшками пальцев, стараясь всё же удержать на руках ровно Тома, и чтобы он не стукнулся головой о что-либо. Из-за двери показалась темная прическа Эдда, который сразу же распахнул дверь при виде них. Юноша сразу подскочил к паре друзей, обеспокоенно оглядывая всю композицию с ног до головы. — Боже, где вы были и что случилось, что ты его к нам на руках занёс?! – Эдвард не мог унять удивление с примесью беспокойства, ведь он в принципе очень-очень редко видит их не ссорящимися, да и в таком положении. Но Ларссон, не отпуская с лица спокойной улыбки и всё также прижимая к себе умиротворенное тело, тихо ответил, чтобы не помешать черноглазому уснуть хоть как-то. Эдду не нужно знать ответы на все эти вопросы. Он не вынесет. — Не волнуйся, он просто ногу подвернул. Стоит посмотреть, – сквозь дрёму, Том слышал каждое из слов обоих, но всё же никак не реагировал. Однако на последнем он еле заметно улыбнулся, невольно сжав в ладони красную ткань. Конечно, подвернул ногу. И не важно, что болят не ноги. Не важно, почему он хочет сейчас развалиться в кровати, может даже заснуть в этих надёжных, хотя это и в этом факте он чертовски сомневается, объятиях. Но сейчас хочется именно этого. Риджуэлл с улыбкой совсем прикрыл глаза, погружаясь в более глубокий сон, уплывая в теплых и сильных руках держащего его. Его уже не беспокоили тихие разговоры друзей — слова доносились как в той кабинке, через пелену — поэтому он смог полностью отключиться.       Он доверяет. И ему это аукнется.