Счастливый билет

      Когда Дженк был ребёнком, он искренне верил в силу материнской любви. Когда он плакал из-за разбитой коленки или сломанной игрушки, мама всегда приходила на помощь. Она крепко обнимала, прижимала к себе и шептала слова утешения своему Маленькому Чудовищу. Потом на исписанных с одной стороны листах Дженк часто рисовал маму, красивую спасительницу в оранжевых и желтых цветах, и себя — испуганного маленького ребенка в черно-серых оттенках. Растерянный мальчик вырос и превратился в юношу со сложной, сломанной благодаря материнской опеке и заботе судьбой.       Когда Шениз Карачай ворвалась в больницу и словно смерч пронеслась по коридорам, выискивая взглядом сына, Дженку впервые захотелось исчезнуть. — Со мной все хорошо, мама. — Голос предательски задрожал, стоило вспомнить о той, с кем явно все было не так хорошо, как с ним. — Это всего лишь царапины. — В отличие от ее ушибов и травмы головы.       Шениз долго обследовала сына на наличие травм и уговаривала вернуться к себе в палату. Дженк молчал. Игнорировал слезы матери и тяжелый, осуждающий, взгляд отца.       Парень опустился на холодный стул и снова вытянул из кармана джинс разбитый мобильник. 21:45. Где-то на заднем фоне снова разразилась слезами Госпожа Сехер, молясь за спасение старшей дочери. Дживан снова опустился на сиденье рядом с матерью и в очередной раз крепко её обнял. Джерен снова начала нервно мерить шагами небольшое пространство от больничной палаты до выхода в общий зал, пока Недим наконец не схватил светловолосую за руку и не прижал к себе. Возможно, она наконец дала волю слезам, почувствовав поддержку скудного на эмоции мужа. Дженк не был в этом уверен. Для него все происходящее вокруг медленно утрачивало смысл.       После очередной порции наставлений от матери, он осторожно поднялся на ноги и направился в сторону палаты. Подошёл почти вплотную к пластиковой двери, на секунду замер и прислонился к покрытой кафелем стене. Холод пробирался под тонкую хлопковую рубашку, мурашками пробегал по позвоночнику и исчезал где-то в области затылка. Холод успокаивал. Холод приглушал физическую боль от многочисленных ушибов. Недолго думая, Дженк позволил телу расслабиться и сползти вниз — на начищенный до блеска кафельный пол. Холод приглашал его в свои объятия. — Милый, что ты делаешь! — Шениз рванулась было к сыну, но её тут же поймали за руку и не дали сдвинуться с места. — Он хочет побыть один. — В голосе Недима слышались нотки боли и отчаяния. Решительный мститель отступил и превратился в скорбящего по возлюбленной юношу. — Не лишай его этой возможности. — Что ты можешь знать о моем сыне?! — Рыжеволосая попыталась вырваться, но цепкая хватка на её запястье только усилилась. — Он должен знать, что его мама рядом с ним! — Его жена сейчас по ту сторону двери борется за свою жизнь. Неужели ты не видишь, что у него нет сил на твои дешевые истерики? — Недим тяжело вздохнул и отпустил руку невестки. — Одиночеством он пытается приглушить свою боль.       Под напором карих глаз Шениз сделала то, что для неё было совершенно несвойственно. Она сдалась. Сдалась, когда краем глаза заметила как сын, немой свидетель их перепалки, судорожно вздохнул и закрыл ладонями лицо. Сдалась, когда осознание ужасного факта молнией ударило в самую уязвимую точку её надуманной вселенной: этот мальчишка заметил то, что она так старательно скрывала даже от себя самой. Он заметил, как сын, вырвавшийся из-под материнского крыла, решительно разорвал еще одну связующую нить.       Когда дверь больничной палаты наконец распахнулась, Дженк тут же подскочил на ноги, словно само появление доктора придало ему свежих сил. Голова тут же противно заныла, а перед глазами в бешеный пляс пустились черные точки. Парень сделал шаг назад и привалился к стене, отвергая протянутую руку помощи отца. — Господин Карачай, вам стоит… — Как она? — Дженк спрятал дрожащие руки в карманах джинс, чтобы не выслушивать очередной длинный список предписаний. Внезапно его тело словно пробрало ознобом: неизвестно, были ли это последствия травмы или овладевшее им дурное предчувствие. — Что с моей женой? — Доктор, с моей дочерью всё будет хорошо? — Глухой голос госпожи Сехер надломился: вопрос стал больше похож на мольбу. Женщина с силой сжала руку сына, вновь обретая надёжную опору. — Мы получили результаты обследования. — Мужчина окинул взглядом всех присутствующих и остановился на матери Джемре. — У госпожи Карачай сотрясение мозга сильной тяжести. Мы подозревали гематому и предполагали проведение операции, но, как оказалось, в этом нет необходимости. Сейчас пациентке нужен длительный сон и полный покой. Некоторые последствия травмы могут проявиться позже, поэтому ближайшие дней пять мы будем держать госпожу Карачай под наблюдением. Но, прогноз, определенно, положительный. — Спасибо вам, господин доктор. — Воцарившуюся тишину разрезал тонкий голосок Джерен. Светловолосой как будто стало стыдно за искреннее переживание за сестру, и она вновь надела на себя маску деланного веселья. — Мамочка, слышишь, с Джемре все будет хорошо. Моя сестрёнка очень сильная, она и не такое сможет выдержать. Лишь бы её мужу не пришло новое безумство в голову!       Дженк резко выдохнул: слова невестки будто материализовались и стали подобны удару под дых. Ему хотелось что-то возразить, оправдать себя, ослабить чувство вины. Но он не мог. Слова как будто застряли комом в горле и отказались превращаться в звук. — Это был несчастный случай, Джерен. — Неожиданная помощь пришла со стороны Дживана. — Водитель заснул за рулем. От такого никто не застрахован. Учитывая габариты грузовика, сестре и зятю повезло, что никто не пострадал. — Да, братик, ты прав. — Девушка наигранно нахмурилась и взяла мужа под локоть. — Пусть всё пройдёт, пусть пройдёт. Ужасно тяжёлая ночь. Просто валюсь с ног после всех переживаний. — Дети, вы поезжайте домой, а я останусь с Джемре. — Госпожа Сехер распрямилась — хорошие новости развеяли тень скорби и печали, застывших на ее лице, — и вновь обратилась к доктору. — Я могу посидеть с дочерью, правда, доктор? — Конечно, госпожа. — Мужчина улыбнулся и пропустил женщину вперед. Дженк сделал решительный шаг вслед за тёщей, но ему тут же преградили путь. — Господин Карачай, вам я настоятельно рекомендую вернуться к себе в палату и лечь. Сейчас медсестра принесет вам лекарства. Если вы хотите завтра с утра проведать свою супругу, то не советую вам со мной спорить.       Дженк нехотя кивнул и, когда дверь за госпожой Сехер закрылась, на нетвёрдых ногах побрёл к себе в палату. Кажется, Недим провожал его тяжелым осуждающим взглядом, пока Джерен самодовольно ухмылялась. Кажется, мать несколько раз окликнула его напоследок. Кажется, отец подхватил его под руку и помог одолеть невыносимо тяжёлые последние метры. Кажется, медсестра отчитывала его отца — самого господина Агяха! — за халатное отношение сына к своему здоровью. Дженк не был уверен в последовательности и достоверности этих событий. Для него они не были важны. Все, кроме одного: с Джемре, его Джемре, всё будет хорошо. И, может быть, на совершенно чистом листе черновика он впервые сможет нарисовать новую картинку. Где их маленькая семья будет счастлива.       На белоснежной стене висели часы. Тонкий золотой ободок и крупный синий циферблат с огромными римскими цифрами. Короткая стрелка зависла между восьмёркой и девяткой — с ней застыло время вокруг. Дженк пытался понять, почему ночью, когда он жадно следил за каждой секундой, этот предмет интерьера коварно скрылся из его поля зрения. Но ответ найти не мог. Да, в принципе, это было не так важно. Длинная стрелка сдвинулась на пару миллиметров вбок.       Парень потёр ладони рук друг о друга в попытке согреться. Ощущение тревоги, периодически сковывающее тело, не хотело отступать и оставлять свою жертву. Дженк старательно заглушал назойливый внутренний голос и не давал панике овладеть ходом мыслей. Когда медсестра вышла из палаты Джемре, Карачай подскочил на ноги, но женщина попросила подождать, и он сокрушенно кивнул и снова опустился на холодный стул. Он ждал, пока в сердце не зародились сомнения в оптимистичных прогнозах врача. Ждал, пока короткая стрелка настенных часов наконец не дотянулась до цифры девять.       Дверь снова приоткрылась, показалось озадаченное лицо медсестры. Дженк приготовился услышать очередной отказ, но она кивнула и пропустила его внутрь. Он решительно шагнул в палату жены, и, как только он встретился с её холодным взглядом, что-то в его душе резко оборвалось и рухнуло камнем вниз. Секундой позже он услышал фразу: — Так это и есть мой муж, мама?