Достучаться до небес...

- Не ожидал, что встречу тебя здесь, да еще и так скоро. Знакомый до боли голос резанул слух, словно крик громкостью в сотни децибел. Вместе со слухом вернулось и ощущение того, что собственное тело тебе не принадлежит - затекло, перетянулось сотней жгутов в самых неожиданных местах. Стас сначала пошевелился и охнул от боли, прострелившей шею, а затем открыл глаза. Опасливо... Первым, что он увидел, был высокий потолок из прозрачного стекла, сквозь который виднелись звезды. Большие, яркие и какие-то неправдоподобно близкие. Карпов долго смотрел на них, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Он опустил голову вниз и понял, что заснул в каком-то до жути неудобном пластиковом кресле, откинув голову назад. Шея нещадно ныла, а голова раскалывалась, как с затяжного запоя. Стас потер шею тыльной стороной ладони и сфокусировал взгляд на том, чего здесь точно не должно было быть. Вернее, кого здесь быть попросту не могло. Если не... - Юра? Пономаренко, гибко и вальяжно расположившийся в соседнем кресле, криво усмехнулся, дернув уголком рта. Он сел прямее и повернулся к бывшему начальнику полубоком, чтобы дать возможность себя разглядеть. - Я, Стас. Удивлен? - Я что, умер? - Стас пытался стряхнуть муть с мыслей, ворочающихся в голове вяло и лениво. Его логика ему еще никогда не отказывала и он предположил самый... Рациональный вариант из всех невообразимых. - То есть... Ты ведь умер, верно? Я сам, своими руками, поджег твою машину. - А ты не потерял хватку, все еще такой же проницательный, - изумрудные глаза бывшего оперативника смотрели на Карпова в упор. - Тебе проще поверить в свою смерть, чем в то, что я смог выбраться из той ловушки, которую ты мне устроил. Стас с недоумением смотрел на Пономаренко, пытаясь осознать происходящее. В духов и призраков бывший начальник СКМ не верил, да и существование Бога с Дьяволом порой ставил под большое сомнение. Он почти всю жизнь верил в то, что самое большое Зло и Добро в мире - это сами люди. Можно сколько угодно оправдывать беззаконие, но люди сами с рождения способны на ужасающие вещи, говорил Стас. То, что он сам делал, было, порой, лишним подтверждением его словам. Правда, если задуматься и обернуться на прошлое, Карпов мог себя упрекнуть в очень малом и дел, которых он мог устыдиться, было, что называется, "по пальцам рук пересчитать". Всю свою жизнь Стас жил сообразно своему внутреннему метроному, продвигаясь по ориентирам того, что подпадало под его личные понятия добра и зла. Зачем беспокоиться по пустякам, если совесть не мучает? Почему ты должен испытывать чувство вины, если все сделал правильно? Конечно, даже при таком положении дел Стас не считал себя святым. Особенно после возвращения из психиатрической больницы. Было и нечто такое, что заставляло его чувствовать вину особенно остро. Убийство одного из парней, которые служили вместе с ним в "Пятницком"... Того самого Юры Пономаренко, который сидел теперь рядом с ним, словно живой. Или он всё-таки был жив всё это время? - Что смотришь? - Юра иронично поджал тонкие губы. - Не можешь поверить своим глазам, что ли? Я мертв, Стас. И ты, по всей видимости, тоже. Много не думай. Это факт. - Как это мертв? Где мы с тобой находимся, вообще? Что это за место? Стас, как и всегда, пытался проанализировать предложенную ему информацию. Несмотря на всю абсурдность происходящего... Он привык верить своим глазам и ушам, ведь они никогда его не подводили. И вот теперь они давали ему возможность увидеть и услышать того человека, в смерти которого он был уверен. Иллюзия? Сумасшествие? Вовсе нет! Стас был уверен в своей адекватности на все 100 процентов. Вот только как объяснить всё, что сейчас с ним проиходит? Как объяснить Юру, сидящего перед ним? - Мне-то откуда знать, как умер, - холодно пожал плечами Юра, сползая вниз по креслу и усаживаясь удобнее. - Может пристрелили тебя, как бешеную собаку. А, возможно, сделали из тебя шашлык, как из меня. Или... Драка с поножовщиной. А ты не помнишь ничего? Пономаренко с минуту молчал, глядя прямо перед собой, а потом потер нервно потер острый подбородок. - Многие не помнят то, как умерли, когда попадают сюда. А вот я... Я помню! Ты меня убил! Чувство вины накатило на Стаса новой волной, удушающей и сокрушающей всё на своем пути. Случилось, пожалуй, самое страшное, что могло с ним произойти. Карпов всегда боялся только двух вещей: одиночества и того, что все его жертвы предстанут перед ним, обвиняя в своей гибели. Именно от этого можно было бы сойти с ума, думал Стас. Смерть? Какая это мелочь по сравнению с вечными муками... - Ты, наверное, ненавидишь меня, - осторожно начал Стас, справившись с эмоциями. - Поквитаться хочешь... - Стас, оглянись вокруг! - Юра вновь взглянул на своего убийцу и бывшего начальника презрительно. Пожалуй, впервые. - Неужели ты думаешь, что здесь и сейчас для меня месть важна? В фокусе взгляда Карпова до сих пор находился только Юра. Худощавая фигура, одетая в темно-синюю толстовку с капюшоном и на молнии, была яркой, четкой, вырисовывающейся контурами на фоне сплошного блеклого пятна. Стас сел в своем кресле прямее и прищурился, словно настраивая резкость своего восприятия. Он принялся разглядывать из-под руки то здание, в котором находился. Стас мог бы поклясться, что он в аэропорту, но каком-то странном, незнакомом. Огромное здание из стекла и бетона было безликим, но до странности оживленным. Здесь сновало множество людей, с багажом или без оного. По ощущениям, они были совершенно разных национальностей и с различных континентов. Среди людской толчеи можно было разглядеть негров, китайцев, арабов, да и многих других, столь же ярких, представителей своих народов. Кто-то выглядел довольным и счастливым, а другие были грустными на вид. Кто-то вез с собой громоздкие чемоданы, а у кого-то была лишь бесхистростная ручная кладь. Людской поток направлялся в одну сторону - к коридору, ведущему на посадку. Люди входили в него и шли дальше, медленно исчезая из виду. Никто не возвращался обратно в аэропорт. Стас автоматически встал со своего кресла, чтобы рассмотреть взлетную полосу и самолёт, к которому продвигались пассажиры. Бетонное поле за стеклянной стеной аэропорта простиралось до горизонта. Ни самолёта, ни людей на нём не было видно. - Юра, что это за место? Так странно... Что это за люди? Куда они идут? - множество вопросов буравили мозг Стаса и неконтролируемо облекались в слова. Оторопь все больше и больше овладевала им, несмотря на то, что он старался держать себя в руках. - Я здесь довольно давно, Стас, но все еще не смог толком во всем разобраться. Мне кажется, это что-то вроде... Таможенного пункта на границе. Хотя... Здорово смахивает на аэропорт, правда? Юра окинул взглядом зал, в котором они сидели со Стасом. Помещение и, правда, имело огромное сходство с аэропортом. Все, начиная от стройных рядов пластиковых кресел, заканчивая лифтами, металлоискателями, выходами к трапам и жидкокристалличесиким табло над ними, наводило на мысль об этом сходстве. Здесь даже был кафетерий, застекленный и очень стильный, расположенный по правую сторону от главного входа в само здание. Правда, людей в нем не было видно. Казалось, это чистой воды декорация для отвода глаз. - Да, похоже, - кивнул Стас, сглатывая едкий комок слюны, подкативший к горлу. Больше всего на свете его выбивала из колеи неизвестность. - Таможенный пункт, аэропорт, говоришь? А где он, на какой границе? Откуда и куда летят эти люди? - Стас, а ты в Бога веришь? В Рай и Ад? - пристальный взгляд Юры не отпускал Стаса. - В жизнь после смерти и прочую ересь? - Ты к чему клонишь? - мрачно воззрился на бывшего подчиненного Карпов. - Говори конкретно, а я уж разберусь, верить в это или нет. - Я застрял здесь уже довольно давно. Было время подумать, - начал свой рассказ Пономаренко. - В общем, веришь ли ты в это или нет, но я считаю, что мы в чистилище, на территории между Адом и Раем. А люди эти... Они так же мертвы, как и мы. И они отправляются туда, куда должны. Либо вверх, либо вниз. Для наглядности Юра даже ткнул пальцем в обоих направлениях. Карпов, не в силах оторваться от его рассказа, молча проследил взглядом за движениями. - Но это же бред! Такого просто быть не может! - Стас развел руками. - Это какой-то розыгрыш, да? - Какой, к чертям, розыгрыш? - вспылил Пономаренко. - Я мог выбраться из того пекла, ты скажи? А между тем, я сижу здесь, перед тобой! Какие еще, на хрен, тебе нужны доказательства? И тут Карпов все вспомнил. И глупую драку и удар ножом... В обычной жизни Стас редко выделялся из толпы своими действиями. Банальный инстинкт самосохранения говорил ему о том, что необоснованное геройство - это лишние проблемы. Карпов предпочитал применять свои навыки там, где это действительно нужно и важно. Какой бес его попутал, чтобы он вступился за какую-то девушку на улице? Стас и сам не понял этого. Только теперь, по прошествии некоторого времени, ему казалось, что сама судьба двигала им. И привела к тому, от чего нет спасения ни для кого. Тошнотворная банальщина, но что же поделаешь? - Юра, я вспомнил! Вспомнил, как умер, - Стас смотрел на Юру с таким выражением, словно впервые его увидел после смерти. - Расскажешь? - моментально отреагировал и встрепенулся Пономаренко. - Нет, - категорично отозвался Карпов в ответ на вопрос. Он твердо решил сохранить тайну своей смерти в секрете. И попытался сменить тему разговора. - Кстати, а почему ты все еще здесь? Ты ведь уже давно должен быть на своем месте, если следовать местной логике. Блондин Пономаренко нервно пожевал тонкие губы и вновь искривил их в усмешке. Он развернулся к Стасу лицом и обжег взглядом холодных глаз. Так похожих на глаза самого Карпова. - Мне сказали, что пока я не дождусь тебя и не поговорю с тобой по душам, никуда не смогу отправиться. Спасибо тебе, что ты так скоро. Иначе я бы здесь сошел с ума от скуки, - Юру передернуло от каких-то мрачных воспоминаний. - Видел я здесь несколько шизанутых душ. Поверь, такого даже врагу не пожелаешь. Даже мертвому. Стас с минуту смотрел в глаза своего бывшего подчиненного. Он суматошно впитывал его черты, выражение глаз, кривую усмешку. Кто знает, что их ожидало по ту сторону? Карпов больше всего на свете не хотел забыть то, что в его жизни когда-то происходило. И плохое, и хорошее. И друзей, и врагов. - Значит, ты меня простил, Юра? - Стас задал вопрос медленно и осторожно. Если бы его мертвое сердце могло бы стучать, то пустилось бы в галоп. - Простил, Стас, - сумрачно кивнул Пономаренко. - И ты меня прости. Мне жаль, что все так получилось. Стас отвел взгляд от лица Юры и, чтобы справиться с обрушившимися на него эмоциями, начал рассматривать здание аэропорта. Он не смог поверить своим глазам, когда увидел, что на табло над выходом загорелись желтым цветом их фамилии: его собственная и Юры. - Твою мать! Юра! - привлек внимание Стас. - Смотри! Пономаренко вскочил, едва увидев надписи на табло. На его лице была написана смесь облегчения, радости и страха. Последний мелькал лишь во взгляде, да и то... Фоном. - Стас, ну что?! Пошли, что ли?! Карпов молча кивнул Юре и первым направился к длинному проходу. Он шел уверенно, широким шагом, заложив руки в карманы джинсов. "Совсем, как при жизни", поймал себя на мысли Пономаренко. - А всё-таки это хуйня про свет в конце тоннеля, - обернулся через плечо Карпов, дожидаясь на пороге. - И не говори, Стас... Все врут, суки!.