Мрачный калейдоскоп

Закатное небо медленно теряло краски. Ночь обещала быть ясной. Несколько неярких звёзд уже появилось на тёмно-синем полотне небосклона и молодая, темноволосая девушка, стоящая у окна, теперь как-то напряжённо смотрела на них, вертя в длинных пальцах опустевший винный бокал. Губы её ещё помнили сладковато-терпкий вкус, а голова немного кружилась, в теле была приятная слабость, но брюнетка понимала, насколько всё это было обманчиво и мимолётно… В дверь постучали. Нервно вздрогнув, девушка глубоко вздохнула, отставила бокал на декоративный столик, едва не столкнув при этом с него вазу с цветами, и, мысленно чертыхнувшись, позволила стучавшему войти. — Госпожа, ваш отец просит вас зайти к нему, — С поклоном произнесла молодая женщина, при этом запнувшись, но продолжила уже значительно тише, как будто её мог услышать кто-то, кроме брюнетки — Господин Хиаши в малом кабинете. Он ожидает вас там с господином Неджи и юной госпожой. — Спасибо, Натсу. Я уже иду. — Я провожу вас, госпожа Хината. Меня просили вас поторопить. — Открыв перед брюнеткой дверь, произнесла горничная. Дождавшись, когда девушка со вдохом выйдет из комнаты, закрыла дверь и пошла следом. Малый кабинет находился в той части дома, в которую Хината не любила ходить со времени смерти матери. Настолько же, насколько Хината любила мать, настолько она не любила всё, что напоминало о том, что её уже нет в живых. Именно в этой части дома находились портреты всех членов семьи, начиная с Хиаши, как нынешнего главы клана, и продолжаясь до самых её истоков. Проходя по длинному полутёмному коридору, Хината старалась смотреть исключительно себе под ноги, но взгляд её всё равно неосознанно скользнул по бронзовой табличке с выбитым на ней именем «Оно Хьюга». Ниже были отмечены дата рождения и смерти, и Хината, как всегда, застыла, не в силах просто пройти мимо, вглядываясь в родные, нежные и такие похожие на ее собственные черты: ласковые руки, сложенные на животе, белоснежное платье с воротником-стойкой и фамильный кулон, который сейчас носила и сама Хината. Рука девушки моментально потянулась к обычному кожаному ремешку, на котором висел прозрачный продолговатый кристалл. Необработанный, не имеющий чётких граней и формы, бесцветный осколок всегда был льдисто-холодным, сколько бы молодая Хьюга не грела его в ладонях. Она даже как-то бросила его в камин, но огонь не то, что не нагрел камень, он неожиданно вспыхнул яркой вспышкой и потух, как будто не горел вовсе. Даже угли были холодными, а среди них лежал нетронутый жаром и такой же прохладный прозрачный осколок. Отец тогда жутко разозлился на девушку, когда больно вздернул ту за запястье, заставляя подняться на ноги и оставляя на нежной коже синяки, и отвесил унизительную пощёчину на глазах у кузена и младшей сестры, чего раньше никогда себе не позволял. — Госпожа… — Неуверенный голос служанки выдернул Хинату из раздумий настолько резко, что она не сразу поняла, что обращаются именно к ней, — Ваш отец… просил поторопиться. — Да, прошу прощения. Ещё один мимолетный взгляд на картину и девушка продолжила путь, стараясь более не заставлять себя ждать. У кабинета Хината замерла снова. Что-то волновало её, не давая покоя. Оно заставляло нервно сжимать кулаки и стискивать зубы. Хината вошла в кабинет без стука, поприветствовав отца и брата кивком головы. Потрепала, проходя мимо, по голове сестру и опустилась в кресло напротив стола, за которым сидел Хиаши. — Новости будут не из приятных, не так ли? — Наблюдая за отцом, нервно захлопнувшим папку и отправившим служанку жестом долой, задала вопрос Хьюга. — Ханнаби, иди к себе, — Не ответив на вопрос и не глядя, в общем, на старшую дочь, произнес мужчина. — Папа, я хочу послушать! — Захныкала девочка, но поймав раздраженный взгляд отца, тут же притихла. — Неджи, будь добр, проводи свою сестру в её спальню. Я должен поговорить с Хинатой наедине. Всё, что нужно, я уже тебе рассказал. Неджи только молча кивнул, посмотрев на Хинату задумчивым взглядом и вышел из комнаты вслед за насупленной Ханнаби. Хиаши откинулся на спинку стула, устало потер глаза,а затем встал с насиженного места и, подойдя к окну, замер, вцепившись пальцами в оконную раму. — Ты молчишь так, будто случилось что-то непоправимое. Зачем ты меня позвал? — Стараясь сохранить последние крохи спокойствия, задала вопрос брюнетка. — Ты умна, красива, проницательна, добра и милосердна… — Произнес Хиаши, не оборачиваясь, — Лучшая охотница в нашем клане за последние полвека, если не брать в расчёт твоего брата и младшую сестру… Когда-то Ханнаби станет многим сильнее тебя, если останется жива, конечно. — Хьюга обернулся к дочери, взглянул на неё напряженно и подвинул к Хинате папку, в содержимое которой вчитывался до её прихода. — Что это? — Не дожидаясь ответа, Хината развернула к себе и открыла документ. Сосредоточено вчитываясь, хмуря брови, и лишь мельком взглянув на Хиаши, который был сам не свой, она открыла вложенный в папку пухлый конверт. Как обычно, ничего особенного там не было, только сухая характеристика и несколько прилагающихся фотографий объекта охоты, но Хинате достаточно было взглянуть на фотографию, чтобы тут же взволнованно вздохнуть… — Прародитель? Сколько веков этой твари?! — Воскликнула девушка, вскакивая с насиженного места. — Достаточно, чтобы щелчком пальцев стереть с лица Земли целое государство. Более того, с таким врагом мы ещё не имели дел. Это не просто прародитель, но и основатель рода Учиха… фактически — родоначальник. Но сейчас не об этом… Индра Ооцуцуки, так звали этого древнего, давно покинувшего наш мир. Погрузившись в нечто, что вампиры называют забвением… его вампирская воля оказалась настолько сильна, что покинула слабое тело и обрела новое пристанище… — Хиаши перегнулся через стол и положил поверх фотографии первого вампира, фотографию второго, затем третьего и ещё нескольких после них. — Память предка просыпалась в этих существах не сразу… у Индры был брат — Асура. Рок распорядился так, что Асура - младший, не такой одаренный и сильный, был гораздо более подходящей кандидатурой на роль предводителя клана, в отличие от своего старшего, деспотичного, признающего силу как высшую волю, брата… Индра пошёл по своему пути, а Асура стал главой двух в равной степени сильных и процветающих кланов, объединённых общей целью и узами любви, в которые младший Ооцуцуки верил — Сенджу и Узумаки. Созданный Индрой клан Учиха не раз нападал на кланы брата. Вражда была долгой и кровопролитной, но когда братья столкнулись в очередной раз, Асура решил покончить со всем этим, вызвав старшего брата на бой один на один и победил, закончив эпоху войн. На «смертном» одре Индра поклялся победившему его брату перерождаться вновь и вновь до тех пор, пока учение их отца — Хагоромо Ооцуки не будет уничтожено. Асура только через много лет, смертельно раненый и больной, поведал это своему сыну, поклявшись перерождаться вместе с Индрой, надеясь, что в какой-то из его будущих жизней найдется способ мирно решить конфликт. Сейчас мы не знаем, в ком переродятся Асура и Индра, но клан Хьюга является потомком Хамуры Ооцуки — родного брата Хагоромо и сына прародительницы древнейших кланов на Земле — обезумевшей от собственной силы и запечатанной ныне в лунном сиянии собственными сыновьями, Принцессы Кагуи Ооцуцуки… Если учение Индры и его вампирская воля победят, согласно пророчеству, Кагуя вернётся в наш мир и уничтожит его… Хината слушала молча. Всё больше происходящее напоминало ей плохо поставленный спектакль, но прервать отца, серьёзно на неё взирающего, девушка не могла. Наконец, когда мужчина закончил, она медленно поднялась с кресла, закрыла осторожно папку, отодвинула её от себя и произнесла тихим, но напряженным голосом: — Хорошая сказочка… Я сегодня планирую закончить патруль пораньше, так что отправляюсь сейчас. Выпей, отец, а затем ложись спать. Ты устал, раз несешь подобную околёсицу… — Я понимаю, что для тебя это кажется бредом. Я и сам до недавних пор не верил в это, но древние архивы, поднятые с подвалов тайной библиотеки нашего клана, и архивы клана Учиха, запрошенные мной, полученные буквально несколько часов назад, развеяли мои сомнения. В архивах сказано, что только ближайшая наследница крови Кагуи Ооцуцуки сможет положить конец многовековой вражде двух братьев не по крови, но по духу и памяти предков… Как прямые наследники Хамуры, мы первый клан, созданный на Земле, и, опять же, по легенде, только наши глаза луны удерживают Кагую от возвращения… Больше трёх веков нашим расам ничего не угрожало, — клан Узумаки был почти полностью уничтожен при кровавом шествии. Сейчас осталось только несколько представителей этого некогда могучего рода. Клан Сенджу, по-видимому, тоже скоро прекратит своё существование, если нынешняя глава клана, леди Цунаде, не выберет преемницу из числа своих воспитанниц… В таком случае, думаю, выбор, скорее всего, падёт на самую одаренную и сильную… У клана Узумаки есть только один наследник: сын легендарного охотника Намикадзе Минато и его жены — наследницы вампирского клана Узумаки Кушины — Наруто… Но из-за того, что мальчик был рождён в связи вампира и охотника — люди боятся его… Он силён, обладает ловкостью и выдержкой вампира, видит ночью, но при этом ему не причиняет дискомфорт солнце. Кроме того, он не пьёт кровь для того, чтобы выжить — только для лечения… Сейчас Наруто находится в княжестве Лихтенштейн. Это карликовое государство, которым сейчас правит Учиха Фугаку. Он пригласил Узумаки в своё поместье для того, чтобы заключить новое мирное соглашение между их кланами, но договор оказался под угрозой из-за младшего сына Фугаку. Мальчишка, ровесник Наруто, напал на его делегацию, как только те ступили на их земли. Он убил троих, при этом ранив ещё четверых, а теперь утверждает, что сделал это во благо… Якобы, мирный договор уже приводил не единожды к войне кланов и это может случиться снова… — Поэтому ты хочешь, чтобы я отправилась туда как союзница обоих кланов, а затем помогла в подписании самого договора? — Да, но в приоритете будет другое… Я хочу, чтобы ты попыталась выяснить, не может ли быть такое, что Саске и Наруто стали реинкарнациями Индры и Асуры… Ты — обладательница Лунных глаз, поэтому только ты сможешь стать той, кто положит конец бесконечному конфликту… — Хиаши устало опустился в кресло, потерев глаза и вздохнув, посмотрел на дочь. — Я не хотел, чтобы ты ехала, но Фугаку настоял, напомнив мне о старом обещании… Наверное, ты уже достаточно взрослая, чтобы понять… Учиха Фугаку когда-то спас жизнь тебе и твоей матери, поэтому я пообещал ему, что когда ты вырастешь, станешь женой его младшего сына… Теперь я сомневаюсь, правильно ли поступил тогда, но сделать с этим, увы, не могу ничего. Это ещё одна причина, по которой ты отправляешься в поместье Учиха. Думаю, Саске и сам не захочет связывать себя узами брака… Мальчишка давно положил глаз на воспитанницу Цунаде — её предполагаемую наследницу, Харуно Сакуру. Девчонка — вампир, потерявшая семью и отданная на воспитание потерявшей тогда же жениха и брата Цунаде, она по всем параметрам более подходящая для него кандидатура. Тем более, клан Учиха, так же, как и клан Сенджу - вампиры, отказавшиеся от крови, а новообращенные слишком кровожадны и требуют длительного периода «лечения» от данной зависимости… — Новообращенные?! Ты хочешь сказать, что если мне не удастся договориться с Учихой, меня впоследствии обратят… Да как ты вообще мог дать подобное обещание? Чем ты руководствовался тогда? — Хината резко вскочила с насиженного места, с яростью взглянув на отца. — Успокойся и сядь! — Грозно посмотрел на дочь Хиаши, — Я не мог поступить иначе. Учиха Фугаку для того, чтобы спасти тебя и Оно, убил свою жену. Микото была из клана Намикадзе. Её обратили, когда она вышла замуж за Фугаку… Впоследствии её длительной реабилитации она совладала с жаждой, родила Учихе двух сыновей, а спустя два года забеременела снова. Тогда её поведение стало меняться. Всегда спокойная и кроткая, Микото всё чаще бросалась на слуг и даже членов семьи. Я знал об этом, но на очередное собрание не захотел оставлять вас дома. Тем более, твоя мать была беременна… Ты поранилась о разбитую вазу, а жена Фугаку бросилась на тебя. Твоя мать встала у неё на пути и погибла бы, если бы Фугаку не метнул бы кинжал… Я до сих пор помню выражение лица восьмилетнего Итачи… Ты и Саске были слишком малы, чтобы помнить это, ведь вам тогда было по три, а вот Итачи… Но, надо отдать должное, он истинный наследник своего отца. Сам ещё не до конца контролирующий порывы жажды, он вывел младшего брата из комнаты, а затем вернулся и помог тебе с Оно… Он даже не взглянул на труп матери, но его красные от едва сдерживаемой жажды глаза были наполнены кровавыми слезами… Хината вздрогнула. Она и правда ничего не помнила, но, увы, представить себе, каково это видеть смерть матери, хорошо могла… Итачи было в сто крат хуже, ведь он видел, как отец убил мать… Этого девушка представить себе никак не могла… — Тёплый приём меня там не ожидает… — Отнюдь. Разве что, только со стороны Саске… Фугаку объяснил всё Итачи в тот же вечер. Несмотря на то, что сам был убит горем… Итачи пришёл в наши покои. Тогда я подумал, что мальчишка начнёт кричать и обвинять нас, но он поклонился и принёс глубочайшие извинения от лица своей семьи. Как будущий глава клана, он поклялся не допускать в будущем подобного. Однако сейчас Фугаку серьёзно думает назначить главой клана Саске по причине того, что Итачи серьёзно болен… Он бы мог излечиться, но совершенно отказывается от живой человеческой крови. — Поджав губы, произнес Хиаши. — Саске — худшее, что могло произойти с этим кланом. — Надо же, какая жертвенность.. Сейчас редко можно встретить вампира, отказывающегося от крови живого человека, да ещё и отданной добровольно. — Хината удивленно изогнула бровь, но в голосе девушки послышались уважительные нотки. — Ладно, хватит на сегодня… Ты отправляешься в Лихтенштейн через три дня. За это время заверши все свои дела здесь. И ещё, патрулировать город отныне будет Неджи. Он уже отправился по моему поручению в южный округ. Завтра сюда прибудут несколько человек из клана Учиха для того, чтобы безопасно сопроводить тебя к месту назначения. Будь благоразумна, Хината, веди себя осторожно в поместье Учиха. Даже не смотря на то, что они наши союзники и наравне с нами, охотниками, истребляют идущих путем крови и жажды, они всё же вампиры… — Спасибо, отец. Я учту это.