Зимний вечер

Чернильное небо тёмным куполом опустилось на землю, пряча под своим покровом одиноко стоящее поместье. Ледяные порывы ветра, поднимали белые снежные вихри, которые с оглушительным воем, угрожали сбить с ног любого, кто стоял у них на пути. Лишь бледная луна, любопытно выглядывала из-за облака, стараясь сделать вечер хоть немного светлее. Это могло показаться очень красивым, если наблюдать за разыгравшейся бурей в резное от морозных узоров окно, а не пробираться сквозь сугробы. Не такое уж большое расстояние от ворот до поместья, в тот момент казалось бесконечным. Отряхнув с себя снег, Драко, наконец, вернулся домой. В одно мгновенье, его окутало тёплым оранжевым светом горящего камина. Мэнор словно находился в вечернем полусне, оберегая в своих стенах дремотную тишину. Небрежно кинув пальто в первое попавшееся кресло, он со всех ног побежал вверх по лестнице. На перилах поблёскивали украшения, а в воздухе витал едва уловимый запах хвои. Подойдя к приоткрытой двери в детскую, Драко услышал нежное пение. Его губы расплылись в мечтательной улыбке, а по коже пробежали мурашки. Мерлин, он мог бы вечность стоять и слушать этот сильный и чистый, будто ключевая вода, голос. Колыбельная заставила его вспомнить то чудесное время, когда он и сам был ребёнком. Но вдруг, мелодия стихла. В детской было темно, лишь на тумбочке горела свеча, пуская на стены причудливые тени. Игрушки ровными рядами стояли на полках, ожидая утра, когда проснётся их маленький хозяин. У окна, в бледном свете луны, он увидел темный силуэт. Астория, отодвинув занавеску, вглядывалась в бурю, силясь разглядеть в метели его. Всего несколько шагов, и руки Драко легли на хрупкие плечи любимой. Астория вздрогнула и обернулась. — Драко, — прошептала Астория, обнимая своего мужа, давая ему ощутить счастье и облегчение. — Наконец-то ты вернулся. — Милая, почему ты не спишь? — сказал он тихо, целуя её горячие щёки. Только лишь ощутив её тепло, он понял, насколько сильно продрог. Она хмыкнула, будто он спросил настолько очевидную вещь, что на неё вовсе не требовалось ответа. — Я не буду спать без тебя. Ты же знаешь. — Пошли, уже слишком поздно. Взглянув в кроватку спящего сына, Драко с нежностью поправил ему одеяльце. — Он такой сладкий когда спит, правда? — сказала Астория, улыбаясь. — Да, очень, — Драко не смог удержаться и снова поцеловал жену, зарываясь лицом в мягкие волосы. — Он похож на тебя. — Неправда, он же копия ты. — Разве что волосы и глаза, а вот овал лица у него твой и губы, и ресницы. — Ладно, Скорпиус и так едва уснул, ещё разбудим. Как можно тише покинув детскую, супруги направились в спальню. — Что там в Министерстве? Что-то ты был взволнован с утра, — спросила Астория, садясь на диван у камина. — Как будто там может быть что-то хорошее. Новый министр настоящий монстр… Драко снял надоедливый галстук и рубашку, переодеваясь в мягкий домашний халат, не прекращая жаловаться. День был тяжёлым, работа Министерстве никогда не приносила ему удовольствия, являясь, по своей сущности, лишь искуплением поступков прошлого и безжалостным убийством времени, которое он мог бы провести с семьёй. Астория с лёгкой улыбкой наблюдала за ним, посмеиваясь над его слишком активной жестикуляцией, особенно, когда он со всего маху приложился рукой о дверцу шкафа. — Успокойся ты, не ломай мебель, — звонко рассмеялась Астория, когда ему захотелось ударить дверцу в ответ. Астория вызывала у Драко чувство трепетного ожидания. Сев рядом, он с упоением прижал жену к своей груди, вдыхая знакомый запах её французских духов и яблочного шампуня. Ему не хотелось ничего, кроме как раствориться в этих объятиях и чувствовать, как руки любимой женщины обнимают его в ответ. Драко никогда не думал, что его жизнь станет нормальной, и даже не предполагал, что каждое мгновение может приносить счастье, а новый день, сулить какую-то радость. Прошлые годы казались длинным и страшным сном. — Я так скучал по тебе. Расскажи мне все. Чем ты занималась? Что делал Скорпиус? — Ты даже не представляешь, что сегодня сделал наш маленький аристократ! — Астория заулыбалась, её глаза искрились гордостью и любовью. — Он был так рад видеть твою маму, что попытался встать! Сам! И у него почти получилось. Кричал: «На-на!». Конечно, имя Нарцисса он ещё не скажет, ему было бы легче звать её бабушкой. Драко тоже усмехнулся. — Я обязательно с ней поговорю, сам не понимаю, чего стесняться своего нового статуса. — Да ладно, лучше не надо, наверное, никому не приятно осознавать свой возраст. — Да какой у неё там возраст? — Тебе этого не понять, любой женщине хочется быть моложе. — Зачем? — Глупый, — она хмыкнула, глядя на его недоумение. — Ведь время отнюдь не способствует сохранению красоты. — Для меня ты всегда будешь красавицей, даже когда тебе стукнет девяносто. Он поцеловал Асторию в кончик носа, уже предвкушая, как она будет радоваться его подарку на Рождество. — Завтра я останусь дома, Министерство обойдётся без меня, хотя, некоторую часть бумажной работы, сделать все-таки придётся. — Ох, обещаю, ты не будешь скучать. Мы со Скорпиусом тебе поможем. Не удивлюсь, если он в свои семь месяцев заинтересуется какими-то министерскими отчетами. — Да я в свои двадцать шесть лет ими не особо интересуюсь, ему-то они зачем? Хотя, пусть накалякает за меня пару строчек, это все равно никто не будет читать. Они так и сидели, обнявшись, глядя на пляшущее в камине пламя, ощущая приятный запах хвои, наслаждаясь теплом друг друга и абсолютно доверительной тишиной. Домовики принесли им по большой кружке горячего шоколада со сливками и корицей, внося в этот вечер нотку пряности. Ему нравилось, что с Асторией он мог молчать столько, сколько ему позволяла неисчерпаемая хандра, или выговорить все то, что было на душе. В этом они были похожи. За семь лет, они оба научились слышать друг друга, даже не используя слов. Они не были просто мужем и женой, ведь это и близко не описывало их отношение к друг другу, то доверие, что было между ними. Брак ему казался невероятно поверхностным понятием, совершенно не сочетающимся с действительностью. Драко лишь знал, что она была его человеком, а он её, больше здесь нечего было добавить. За окном жалобно завывал ветер, видимо от досады, что ему не удастся пробраться внутрь. — Я хочу, чтобы так было всегда, — неожиданно для себя сказал Драко. Астория нежно коснулась губами его губ. — Так всегда и будет, Драко. Всегда. Многое изменится со временем, но главное, останется неизменным… Мы семья. Ты больше не один. — Иди ко мне, — притянув её к себе, он наконец смог в полной мере насладится поцелуем. Усадив жену к себе на колени, Драко принялся исступленно покрывать поцелуями её тонкую шею. — Милый… — пробормотала она, запутываясь пальцами в его волосах, усаживаясь поудобнее, позволяя их телам соприкоснутся. Драко больше не мог ждать. Развязав пояс, он позволил её надоедливому пушистому халату упасть на толстый ковёр, и жадно припал губами к нежной коже маленького плечика, поддев пальцем мешающую бретельку бархатной ночной сорочки. Астория вытащила заколку, позволяя мягкому завивающемуся водопаду золотых волос, ниспадать до самой талии. Глаза её были закрыты от удовольствия. Он знал, чего ей хочется, знал, как сильно она скучает, когда его нет рядом. — Драко… — выдохнула она, глядя ему в глаза, замерев всего в миллиметре от его губ. — Пошли в постель. Легко подхватив Асторию на руки, он донёс её до кровати, заставляя буквально утонуть в мягкой перине и в вышитых золотыми нитями шелках. Он не мог перестать любоваться ею. Прекрасная. Идеальная. Любимая. Её нежные пальчики скользили по его спине и шее, притягивая ближе, заставляя исчезнуть всякое расстояние между ними, оставляя лишь любовь и обжигающее тепло. — Прости меня, — прошептала Астория. Эти слова были похожи на ледяную воду. Оторвавшись от неё, он почувствовал, как колотится от страха сердце. — За что? Её щеки раскраснелись, а глаза были ослепительно яркими от слез. — Поверь, я не хотела. — Астория, милая, что ты имеешь в виду? Драко сжал её тонкие запястья, боясь хоть на секунду прервать контакт между ними. — Я не хотела уходить. Я люблю тебя…

***

Драко проснулся, видя перед глазами лишь темноту и таяющий образ любимой, который никогда не исчезнет из его памяти. Из настежь распахнутого окна, дул ледяной ветер, а погасший камин, где буквально секунду назад плясало горячее пламя, напоминал распахнутую пасть чудовища. Драко чувствовал под пальцами мягкий бархат ночной сорочки, которая все ещё хранила её запах. За окном разыгралась буря, прямо как в тот вечер, только он не ощущал холода. Едва ли он ещё мог что-либо ощущать. Поместье пустовало, после того, как Драко освободил всех домовиков, он остался один. Скорпиус не пожелал приехать домой на Рождество, и даже упомянул как-то в письме, что собирается отправится на все лето к Поттерам. Драко не удерживал сына. Идея обречь своего единственного родного человека на постоянное лицезрение живого мертвеца, в которого он превратился, вызывала лишь отвращение. Тишина спальни была наполнена одиноким тиканьем старинных часов и жалобным, будто тоскующим, завыванием ветра. На письменном столе, ожидали своего часа несколько запечатанных конвертов, которые он так не удосужился отправить сыну. Каждое из них содержало в себе прощание и просьбу простить. Все давно потеряло свой смысл. На ковре валялись пустые бутылки огневиски и окурки магловских сигарет. Поместье будто насмехалось над ним, оглушающе тихо наблюдая за падением одного из членов, когда-то такой влиятельной четы Малфоев. Страшно было подумать, сколько всего повидали эти стены. Радость и горе, счастье и печаль всех тех давно ушедших поколений. Будто каждая деталь, была пропитана громким заразительным смехом и тихими рыданиями. Здесь когда-то царила любовь, которая так же безвозвратно ушла, оставив после себя неизгладимый след. Тысячи моментов, сохранившиеся в памяти только у тех, кто уже не мог ими поделится. У Драко было много времени, чтобы подумать, понять и переосмыслить. Одну истину он знал точно: время не лечит. Жизнь шла дальше, и Драко старался не отставать то неё. Мерлин свидетель, он пытался! Но каждый год, с приближением Рождества, он расклеивался окончательно, заливая горе отборным виски, позволяя себе задохнутся в дыму выкуренных магловских сигарет. И сейчас, он понял, что больше не боится. Скорпиус уже стал достаточно взрослым и не был привязан к нему так, как к Астории. Да и вообще, Драко не помнил, когда сын в последний раз бывал дома. Знание того, что с ним все в порядке, очень радовало. Директор Макгонагалл присылала ему подробный отчёт каждый месяц. Отличник, капитан команды по квиддичу, обожает зельеваренье и защиту от тёмных искусств, один из самых популярных ребят в Хогвартсе. Драко так сильно гордился сыном. Скорпиус был доказательством их с Асторией любви, которая все ещё продолжала жить. Драко достал из шкафа парадную мантию, привёл в порядок свои волосы и побрился. Он так сильно устал. Очередная правда жизни которую он усвоил: человек не может жить без любви. По-истине великое открытие для Драко Малфоя. На шкафу стоял маленький пузырёк с чёрной жидкостью. Слишком простая вещь для человека, который разбирался в зельях. Но зато, эффективность была гарантирована. Когда бутылочка оказалась в кармане дорогой мантии, Драко в последний раз окинул взглядом спальню. Комната будет молчаливо хранить воспоминания и о его жизни. Огромная гостиная скорее напоминала склеп, нежели жилой дом. Былая роскошь покрылась слоем седой пыли. Взмах палочки, и в камине боязливо вспыхнуло пламя. Время близилось к полуночи. Казалось, ещё немного, и он услышит звон бокалов, а аппетитный запах свежих блюд, подаст знак, что пора садится за праздничный стол. Когда-то, здесь устраивали пышные балы. Отголоски давно затихшей музыки и эфемерные образы танцующих пар, тоже, навсегда останутся в стенах Малфой-мэнора. Место полное призраков. Драко задумался, вертя между пальцев пузырёк. Его взгляд внезапно остановился на их большом семейном портрете, который гордо висел над камином, купаясь в тусклом оранжевом свете. Астория счастливо улыбалась, её глаза искрились жизнью и любовью, одной рукой она обнимала его, Драко, а другую, положила на плечо сыну, первый раз надевшему парадный костюм. Скорпиусу тогда едва исполнилось пять, но он уже вёл себя как настоящий аристократ. — Скорпи, стань пожалуйста ровно, хорошо? — Астория ещё раз зачесала светлую чёлку сына на правую сторону. — А то навсегда останешься балованным. Эта картина умеет останавливать время. — Останавливать время? — Глаза Скорпиуса расширились и он вмиг посерьезнел. — Так подойдёт? — Просто улыбнись. И все. — И ты тоже улыбнись, — сказал Драко Астории, которая сосредоточенно поправляла сыну галстук, мило морща носик. — Обязательно, если распутаешь этот морской узел. Он словно бы вновь на секунду заглянул в тот день, в их счастливую жизнь. Как будто он был достоин счастья. Что держало его сейчас? Он не знал. Ни работа, ни дом, не были серьезными причинами остаться. Все немалое состояние Малфоев в любом случае достанется Скорпиусу. Возможно, ему будет легче жить, зная, что Малфой-мэнор и резиденция неподалёку от Марселя будут в его свободном распоряжении. Они ведь даже не попрощались. Откупорив бутылочку, Драко вдохнул чуть сладковатый запах зелья. Коснувшись губами холодного горлышка, он закрыл глаза, представляя всех тех, кого отчаянно хотел видеть. Он больше не хотел просыпаться. «Мы семья. Ты больше не один.» Внезапно, руку обожгло болью, а пузырёк со звоном упал на мраморный пол. Испуганные светло-серые глаза Скорпиуса смотрели на него с нескрываемым шоком. — Пап, не нужно. Прошу тебя. Остаться со мной. Как же сильно Драко хотел услышать эти слова.