Наблюдатель

      Быть офисным работником достаточно скучно, но, к сожалению, Эрику Теодору Картману приходилось прозябать в офисе, потому что, как выяснилось за последние годы, на другую работу он не особо годился. По крайней мере, зарплата вполне приличная, так что можно потерпеть. Но как же однообразна и скучна его жизнь, оказывается, хоть вешайся, чёрт возьми. Одинокое утро в одинокой квартире, дорога до работы (обязательно на такси, он же не дурак, чтобы ездить на метро каком-то), сама работа, такая же одинокая, обед с коллегами, которые не очень-то и приятные, снова работа, дорога до дома и одинокий вечер. И как забыть про одинокую, скучную ночь без снов, за которую и не отдохнёшь нормально?       Но всё изменилось несколько месяцев назад, когда в ежедневную рабочую рутину раз в неделю стал бесцеремонно врываться жид пархатый. Эрик его так назвал, по крайней мере. На самом деле, это был мойщик окон, молодой и рыжий. Парень и раньше видел мойщиков, он же не с Луны свалился, но этот его привлёк. Такой тонкий, хрупкий жидёнок, как он вообще справляется с такой сложной и опасной работой? Крутится в своём красном комбинезончике, только отвлекает от важных дел. Как таких красивых, пленяющих ребят можно вообще заставлять делать что-то тяжелое? «Да не такой уж он и красивый, » — останавливал себя офисный молодой человек, чтобы не надумать себе лишнего.       В первый раз Картман был немного раздражён появлением непрошеного гостя. Во второй — заинтересован. В третий — глаз отвести не смог. Теперь каждый четверг вечером офисный работник срывался со своего места и подходил к окну совсем близко и смотрел, смотрел, смотрел… Повезло, что их офис в здании, где стёкла во всю стену и имеют одностороннюю видимость, Эрик мог без зазрения совести смотреть на симпатичного мойщика окон, пока тот выполнял свою работу и ничего не подозревал. Это занятие приносило что-то особое и новое в жизнь, делало её какой-то более осмысленной. Теперь можно было чего-то ждать, жить ради чего-то и никому об этом не говорить. Маленькая приятная тайна, непонятное и огромное удовольствие от обладания ею. Конечно, один раз коллега вошёл в его кабинет и засёк Кармана за его занятием, но не придал этому значения и ничего спрашивать не стал. Повезло.       Конечно, Эрик думал о том, что делает всё неправильно и тратит время на какой-то идиотизм, после каждого такого вечера ругал себя, но, как только приходило время, снова был прикован к окну. Жид пархатый жидом пархатым, а внимание всё на себя обращать умел, это точно. Крутится-вертится мальчик в красном комбинезончике и в касочке, своими ручками орудует, освобождая толстенное стекло от грязи, а тучный офисный работник замирает в восхищении этим удалым пареньком и забывает обо всём на свете.       Этого жидёнка звали Кайл Брофловски. Не то чтобы он с детства мечтал работать именно здесь и именно так, но как-то жизнь сложилась, и вот, пожалуйста, сейчас он мойщик окон и, кажется, всем доволен. Рыжик много забавного всего видел, много странного и мерзкого, но, чёрт, теперь он совсем потерялся. Кайл поставлен мыть окна одного небоскрёба и каждый раз на него смотрит какой-то странный жиртрест. Не случайно подходит к окну, а явно глазеет. Неужели не знает, что вечером эта «односторонняя видимость» не работает? Кайлу смешно и интересно. Он даже подыгрывает, хоть иногда это совсем нелегко. Притворяться, что ты не видишь кого-то, когда это совсем не так и иногда тебе хочется самому поглазеть на своего наблюдателя, — удивительнейшее и сложнейшее занятие. Конечно, жидёнок в комбинезоне смотрел, но только украдкой, как можно незаметнее, чтобы парень по ту сторону ничего не понял. Можно было намекнуть этому любопытному офисному работнику, мол, чел, я всё вижу, как бы, ты бы завязывал с нарушением моего личного пространства и занимался бы делом. Но зачем? Тот испугался бы, наверное, и в следующий раз окно непременно было бы закрыто. Нет, этого уж точно не надо.       В итоге любимой частью работы стала чистка окна этого жиртреста, а любимым днём недели — четверг. И Кайл с нетерпением ждал этого времени, чтобы понаблюдать хоть краем глаза за этим грузным очаровашкой, который в последнее время стал зализывать свои волосы назад гелем. Было это забавно — парень в шикарном и строгом костюме и с шикарной причёской как-то не очень вписывался в офисный антураж. Видно, далеко пойдёт, завоюет вершины и станет через несколько лет большой шишкой, это точно. Хотел бы Кайл посмотреть на него тогда. Может, даже рядом с этим увальнем он не против побыть. Даже сейчас. «Стоп, » — думал Брофловски и возвращался к своему делу.       Картман наблюдал за жидёнком и вскоре почувствовал, что хочет коснуться его. Даже в грубой рабочей форме и в каске он был почему-то красив, словно вышел из какой-то сказки. Это было просто волшебно. Хотелось прикоснуться к прекрасному, ощутить его, но, конечно, этого сделать не представлялось возможности. Есть всего лишь четверг и рабочее времечко, а потом — ничего, потом этот мойщик уходит и возвращается через неделю. Вот и всё. А ведь кто-то действительно обладает правом касаться этого рыжика, быть с ним, говорить. Эрик иногда думал об этом и от таких мыслей погружался в печаль. Он привязался к тому, с кем видится не особо часто и кого совсем не знает. Это что-то мистическое и невероятно важное, то, ради чего некоторые чудаки встают по утрам. Влюблённость в чей-то образ, мимолётный и прекрасный… Неужели Эрик такой сопливый романтик? Наверное.       Что ж, сегодня был уж совсем хреновый день, но наступает вечер и Эрик вспоминает, что это ещё и тот самый особый четверг. Смотрит в окно, видит свою жидовскую морду. Как обычно подходит почти вплотную, вздыхает. «Вот что за лажа сегодня, а?» — говорит достаточно тихо и прикладывает руку к стеклу. Действительно, лажа какая-то, неприятное утро, неприятный разговор с боссом, неприятное всё. Внезапно мойщик окон становится небольшим утешением. Конечно, простого созерцания недостаточно, чтобы прогнать все печали, но всё же… Сегодня он опять здесь, опять красив и опять крутится да вертится, неплохо. Кайл заметил что-то новенькое со стороны своего наблюдателя, улыбнулся. Забыл о предосторожностях и решил сделать первый шаг. Внезапный порыв, которому впервые за долгое время рыжик решил поддаться. Положил инструменты в своё ведёрко, а потом тоже приложил руку к стеклу, прямо там, где это сделал его жиртрест. И, в довершение всего, когда тот заметил выходку, Кайл посмотрел ему в глаза. Сказать, что Картман удивился, — соврать, он прямо охренел, отлетел назад и налетел на свой же рабочий стол, больно ударился боком, после повернулся и взглянул на мойщика, тот уже переместил руку на свой рот и, видимо, еле сдерживал смех. Честно, Брофловски не ожидал такой бурной реакции.       Получается, этот жидяра всё видел на протяжении всех месяцев и, возможно, смеялся втихаря, а сегодня как-то не сдержался. Получается, ещё одна лажа за день, огромнейшая лажа. Картман решил, что завтра же притащит ширму и закроет ко всем чертям поганое окно, чтобы больше не было в его жизни этого еврея. И весь остаток рабочего дня он провёл за работой, уставившись в монитор и упорно стараясь не отвлекаться. Больше ничего такого не будет, никакого наблюдения, даже если хочется, так он пообещал себе. И глупое занятие было, а теперь есть веский повод завершить это всё.       Когда Эрик вышел с главного входа здания, где располагался его офис, увидел перед собой того самого жида пархатого. Кайл закончил смену и решил подождать своего наблюдателя, ему не хотелось больше держаться поодаль. Он поднял на Картмана взгляд, улыбнулся и громко произнёс:       — Ну что, жиртрест, продолжим этот балаган или нормально познакомимся?       Жиртрест сглотнул. На мгновение он остолбенел, но вскоре, вместо ответа, подлетел к объекту своего восхищения и со всей страстью, что копилась в нём в течение долгого времени, притянул к себе Кайла и поцеловал. Когда страсть и воздух кончились, офисный счастливый парень произнёс:       — Очень приятно, Эрик Картман.       — Мне тоже… Кайл Брофловски.