Мальчик не плачет

12 января 2019 год

— К кому вы пришли? — К Анохину Дмитрию! — отвечает четко и громко. Как же Кирилл ненавидит этого конвоира! Его тяжелый, строгий, даже презрительный взгляд всегда застывает на его лице. И что интересного каждый раз он находит в нем? Что нужно этому ублюдку не понимает, но и спрашивать не собирается. Хоть этот взор очень раздражает. Пусть смотрит так на своих заключенных! Кирилл очень долго пытался встретиться с отцом, но ему каждый раз отказывали. Только после совершеннолетия добился долгожданного свидания. За полгода виделся с родителем три раза. Ему этого чертовски мало, но понимает, что ничего не может поделать. Отец будет отбывать срок еще два года. Из-за чертовых ленивых следователей, коррумпируемых прокуроров и слепого судьи его отец, невиновный человек, заключен за решетку на целых тринадцать лет! Его обвинили в убийстве сына полицейского, когда Кирилл пошел в первый класс. В то время еще милиционеры, те еще бандиты, только в форме, позвонили им в квартиру и забрали с собой отца. Близкого человека Кирилл не видел долгих одиннадцать лет. Одиннадцать лет тоски, разлуки и осязаемого одиночества. Одиннадцать лет ненависти к правоохранительным органам, одиннадцать лет желания им смерти. Кирилл успел соскучиться по отцу. С последнего свидания прошло больше двух месяцев. Собрал все самое любимое и необходимое для него, расфасовав все по прозрачным пакетам. Тюремные правила. Купил два блока его любимых сигарет и продукты, потратив все сбережения. Но пустой карман не может заглушить его радости от осознания того, что он, в каком-то роде, осчастливит отца. Конвоир уходит. Кирилл остается один. Один на один с совестью и мыслями, сжирающими его изнутри. Им определенно нравятся его мучения и кровь. Совесть зловещим шепотом напоминает ему, что он обманул маму и нарушил свое обещание, запутанные мысли не дают ему покоя. Она взяла с него слово не только хорошо учиться, но и больше не навещать отца. Боится, что Коба разразится в пламенном гневе, когда узнает об этом, но Кириллу все равно на этого чокнутого грузина. Он точно не будет причиной отказа от встреч с любимым ему человеком. Конвоир просит Кирилла следовать за ним, хоть и идти за ним по пятам нет необходимости. Прекрасно знает, куда приведет его работник этой тюрьмы. В маленькую комнатку с зелеными стенами, с грязным столом и маленьким узким окном, высоко расположенным. Прямо, налево и снова налево. Знакомая дверь с номером «16». Конвоир открывает ее, говорит: — У вас два часа. Кирилл заходит в тесное помещение, и за ним закрывается дверь. Ключ проворачивается два раза. Тяжелые шаги сообщают, что конвоир находится рядом. Но на него уже плевать. Он вместе с отцом. Он немного изменился с последней их встречи. Кожа стала еще более серой, выросла щетина, лицо похудело. Образовались безжизненные острые скулы. Кирилл понимает, что отец вновь ввязался в плохую историю. Острое чувство справедливости его точно погубит. Из-за тусклого освещения он не сразу замечает порезы на висках. — Тебя хотели убить? — вопрошает с испугом Кирилл. — Куда смотрят эти псы в форме? — Присядь для начала, малец! Кирилл слушается отца. Отодвигает стул и садится напротив него. Хочется накинуться ему на шею, совсем как в детстве, сказать, что за него готов любого порвать, но он не любит, когда его трогают. Тюрьма его изменила. Сделала суровым, холодным, но не чужим для Кирилла человеком. В глазах отца читает нескончаемую любовь, прокалывающую его ласковым родительским взглядом. — Как дела в школе? — пытается перевести тему. — Тебя хотели убить? — Ну уж нет, Кирилл не отстанет от него, пока не получит ответ. Хотя, итак, уже все понятно. Если бы на отца не покушались, то он бы об этом просто сообщил. Родитель хмурится и опускает голову. — Ты ведь знаешь, что я тебе ничего не скажу. Не нужно переживать за меня. Я справляюсь. А вот ты?.. — А что я? — Все также валяешь дурака? Не учишься? — Учусь я! — На тройки! — Ну и что? — уже кричит Кирилл. Ну и что? Какая разница? Он — дворняга, которому никогда не светит поступить в университет. Таким, как он, там не места. Стоит свыкнуться со своей судьбой. ПТУ, так ПТУ. — Ты губишь свою жизнь, ты это понимаешь? — У меня нет шансов на нормальную жизнь. Это я прекрасно понимаю. — Ты — дурак безмозглый. — Я этого не отрицаю. Отец готов рвать и метать. Хочется подойти и треснуть по лицу, чтобы этот малец наконец-то очнулся, но он этого не делает. Успокаивается. Вздыхает. Чувствует некую вину перед Кириллом. Перечеркнул не только себе жизнь, но и ему. Не представляет через что пришлось пройти сыну. Альбина с Кириллом никогда не была близка, а после рождения второго ребенка, наверное, совсем о нем забыла. Конечно, желанный и долгожданный, а Кирилл… Кирилл напоминал о прошлом, напоминал о той страшной ночи. Кирилл — плод боли и унижения. Вот и Кирилл вырос сорняком. — Как там мама? — нарушает возникшую между ними тишину. Может себе сколько угодно врать, но по Альбине скучает. Продолжает любить, хотя она с другим человеком. Живет с ним, улыбается ему, готовит завтраки, провожает на работу с поцелуем на щеке, смеется над его глупыми шутками. Он давно ее не видел, но может наблюдать знакомые черты в Кирилле и смотреть в ее мутные зеленого цвета глаза. — Коба все также действует на нервы. — Кирилл с первой их встречи описал нового мужа Альбины настоящим тираном. То, как он относится к его семье, вызывает нервную дрожь в груди, пробуждающую чувство злости. Когда освободится, обязательно поговорит с этим Кобой. Без драки, конечно, не обойдется. — Какого черта она терпит такое отношение? Разве любовь? — Она его ненавидит, но говорит, что без него мы не проживем. — Она просто дура. Как и ты! — Хватит папа. Я пришел к тебе не ссориться. — Недолгая пауза. — Я соскучился. На секунду отцу кажется, что Кирилл говорит детским голосом. На мгновение перед ним предстает его маленький Кирилл, полный надежды и желаний. Но мгновение обрывается. И сейчас напротив него сидит изломленный, разбитый человек. Серый и печальный. Отец встает из-за стола и обнимает Кирилла, продолжающего сидеть на стуле. Не мог ожидать такого порыва. Время будто останавливает ход, пространство вокруг искажается. И Кирилл возвращается в их старый, но уютный дом в Троицке. С узорчатым ковром на стене, старым телевизором и скрипучим диваном. Со свистящим чайником на кухне, с запахом ароматной шарлотки, поспевающей в газовой духовке. С раздражающим лаем соседской собаки и ранним кукареканьем. Он, маленький светлый мальчуган лет четырех, и счастливый отец со здоровым лицом и искренней улыбкой. Тихо обнимаются после жарких игрищ. Нос Кирилла предательски щекочет. С дрожью вздыхает. Отец и сын. — Я обещаю тебе, Кирилл, все будет хорошо. Я добьюсь этого во что бы этого ни стало. — Голос отца отражается об обшарпанные стены и поражают в точности Кирилла. От его обещания будто становится легче на душе. И спокойно. В кои-то веки.