***
— Хей! Ника! — протяжно кричала Нару, подбегая к новоиспечённой подруге. Та обернулась и, слабо улыбаясь, помахала рукой, приветствуя вот-вот подбежавшую к ней синеволосую девушку. В её глазах сияли маленькие огоньки, уверенные действия показывали, что она как никогда счастлива. — Представляешь? Айга будет сражаться на круизном лайнере! Я так рада! Пошли проводить его, и заодно поможешь мне пробраться на борт… Ехидно улыбаясь, Акаба-младшая поправила свою шапку и взялась за подтяжки руками, довольно смотря на Аой. Та сначала замешкалась и ничего не понимала, но в сердце больно закололо. — Как это на круизном лайнере? Когда и насколько? — внутри цветы забушевали с новой силой, принося дискомфорт их «клумбе». В голосе звучала дрожь, а на глазах появлялись слёзы. Благо, что младшая сестра Айги была слишком рада за него и не заметила смены настроения Ники. — Сама Крис Курода устроила соревнования! По-моему, завтра утром будет отплытие, а будет он там до тех пор, пока не одержит победу! — восклицала девочка, подняв кулак вверх и подпрыгивая на одной ноге. — Я никогда так за него не радовалась. Пойдём, а то не успеем попрощаться! Маленькая рука Нару крепкой хваткой схватила тонкое запястье Ники, и они побежали вперёд, иногда сбивая прохожих, которые ворчливо продолжали свой путь после столкновения. Солнце ужасно слепило глаза, потому розововолосая зажмурилась, даря полный контроль движения нагловатой девчонке. Она и не заметила, как они оказались напротив академии Бейгомы, где с крыши раздавался заливистый смех её возлюбленного. Ноги подкосились, и Ника упала на землю, вводя в полное недоумение Нару. — Я тебя догоню, а ты иди… — притворно даря улыбку, девушка поднялась на ноги. Малышка сначала замешкалась и не хотела покидать её, но всё же, услышав вновь гул на крыше, направилась наверх, где уже давно юные блейдеры проводят свои неустанные длительные тренировки перед любыми боями, преждевременно бросив кроткое: «Тогда я тебя жду!» Место, приносящее удачу — как когда-то сказал Вальт Аой, что и является непобедимым человеком в этой игре, так и притягивало к себе разных людей. Он нашёл тут своих друзей, и Ника до сих пор помнит, как братец вечно опаздывал и оправдывался перед ними. Пускай они разошлись два года назад по разным уголкам мира, но даже так они нашли друг друга и вновь их дружба заискрилась непоколебимым духом. А она тут нашла своих друзей и возлюбленного, который однажды имел наглость ворваться в стены клуба да и сразить сто человек. В тот день наблюдения за ним, в голове вызывали лишь изумление, а когда он сказал, что знаком с её старшим братом, то в конец добил. И откуда же взялась такая самоуверенность? Сжав кулаками бордовую ткань своего сарафана, девушка спряталась за углом академии, когда Нару скрылась в её дверях. Чем ближе было расстояние с Айгой, тем сильнее и чаще наступали приступы кашля, что вот-вот, казалось, разорвут её хрупкое девичье тельце, превратя его в рассадник для коварных и ненавистных цветов. Как же ей хотелось возненавидеть того, кто заставляет так страдать. Как же ей хотелось сбросить эти крепкие оковы с сердца и наконец свободно вдохнуть лёгкого майского воздуха. Она могла бы рассказать ему, могла наконец передать на него груз своей тяжкой судьбы, что решила подшутить над своей подопечной. Но страх быть отвергнутой находился на шаг впереди решительности. Она не хотела, чтобы он знал о её чувствах. Но где-то в сознании отзывался тонкий приятный голос, что периодически сводил её размышления на нет. Он просил, умолял, чтобы она рассказала ему. Желание жить больно кололо гордыню девушки, которая не хотела добавить к самооценке парня ещё тот факт, что за ним могут усыхать юные дамы. Встряхнув головой, Аой прогнала эти дурацкие мысли, что дарили надежду на ответные чувства. «Это нужно быть глупым, чтобы не знать о итоге», — считала младшая сестра Вальта, выкашливая очередные лепестки. Среди них были хрупкие кровавые бутоны маков. Несколько секунд Ника мнимо глядела на завязь алых листков. По рассказам, которые она вычитала в интернете, было сказано, что чем больше бутонов, тем ближе смерть. Она не хотела помирать в столь юном возрасте, но и гордость предать тоже не могла. «Почему же он уплывает на какие-то соревнования? Почему он оставляет меня одну — наедине с этими проклятыми цветами?» — вопило сознание, пытаясь найти утешение в столь ужасной ситуации. Почему именно она, а не кто-то другой? Ударив кулаком стену здания, с карих глаз пошли горькие слёзы, которые душили все надежды. Он уплывёт, а вернётся нескоро. А если и вернётся, то узнает, что Аой уже в могиле. — Ника? — послышался до боли знакомый мальчишеский голос, что отозвался у неё в лёгких тяжёлым воем. Цветы прекратили вырываться наружу, а девушка почувствовала облегчение. — Ты нашлась! Айга стоял перед ней еле дыша. Такое ощущение, словно он пробежал марафон, хотя за зданием была его машина для тренировок, а это значило, что увидел он её совершенно случайно. — Нару сказала, что ты пришла с ней, но тебя как минут пятнадцать нет, — он облегчённо вздохнул и выдал лёгкий смешок. — А мы думали, что ты пропала. Пятнадцать минут? А складывалось такое ощущение, что прошла лишь пара тройка секунд. Подойдя ближе, Акаба заметил россыпь цветов, на каждом из которых были видны капли крови. На лице у девушки он заметил испуг и дорожки слёз, а переведя внимание на руку, ударившую стену, он вновь увидел алую жидкость. — Ника, что с тобой? Тебя нужно отвести к медсестре! Срочно! — он потянул её за руку, выводя обратно на центральный вход в академию. — Нет! Не надо! — вопила она, вырывая свою руку. Но у парня была крепкая хватка, и освободится было одной из самых трудных задач, которая ей когда-либо давалась. — Надо! — заключил Айга, ведя её дальше. — Мне не поможет никто… Отпусти, пожалуйста! — прошептала она, чувствуя, что предательские слёзы вновь начали свой путь. Ей сложнее было дышать, потому, закашлявшись, она раскрыла свою маленькую тайну своему возлюбленному. Спустя несколько секунд её рука была освобождена, а вокруг повисла тишина, которая разрывалась кашлем девушки. Казалось, что юное тело сломается, разорвётся. И в этот миг она осознала, что вот-вот умрёт. Перед ним. Пускай не было у неё тех странных бабочек, колючих шипов роз, ей достались маки, что собою оплетали внутренности и невыносимо больно сжимались. Он стоял перед ней, не убегал куда подальше — его глаза наблюдали за тем, как её силы стремительно уходят. Но Ника всё ещё стояла на ногах, не хотела падать, а ноги подкашивались и словно говорили своей болью, что больше держать не смогут. Тогда она почувствовала, что уже не стоит на ногах. Её хилое тело находилось на руках и перемещалось куда-то с помощью Айги. Видимо, ему стало всё понятно, но вот что именно понятно — неизвестно. Это пугало, и сей испуг виден в заплаканных глазах, наполненных болью.***
Шли они недолго, как казалось Нике, которая то и дело весь путь выпускала бутоны маков. Её волосы растрепались ветром, холод которого был ощутим её горящим телом. Айга нёс её аккуратно, словно от этого зависит его жизнь. Тело девушки то и дело иногда трусило, но он, прижимая её ближе к себе, не давал ей вырваться или случайно упасть с его рук очередным приступом кашля. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в винные краски. Птицы медленно тянулись к нему, словно светило было их магнитом. Их пение умиротворяло. Они подошли к реке, что покрылась огнём, а точнее, отливалась лучами солнца, становясь цвета пламя. Присев на берегу, на зелёную, немного колкую траву, парень посадил рядом с собой Нику, приступы кашля которой временно остановились. — Ханахаки? — спросил он, смотря куда-то в воду, будто бы там можно что-то разглядеть. Ответом на вопрос было еле слышное «угу». — И ты не рассказала ему о своих чувствах? Ответ был точно тем же. Блейдер шумно вздохнул и посмотрел ей в хрустальные и немного красноватые от слёз глаза, пытаясь разглядеть в них какую-то тайну, но кроме боли и страха там не было видно совершенно ничего. Убрав ладоней слёзы с щёк, он не отрывал взгляда. Девушка ощущала тепло: то, о котором она и не думала, то, которое хотела когда-нибудь ощутить. Почему-то ей казалось, что он понимает её без слов. Его взгляд устремился в небо. Там обитали прекрасные розовые, как сны, облака, что неспеша двигались к закату. Всё в округе наливалось ускользающим за горизонт солнечным светом. Будто бы огонь царил, сжигал всё на пути и не давал векам закрыться: они должны были наблюдать, принимая мягкий свет. Трава уже не казалась такой колкой, наоборот, Нике казалось, что это тёплое покрывало, которым она укрывается холодной зимой, когда внутри загорался огонёк. Он оповещал о волшебстве грядущих праздников. Ветер слабо прикасался к щекам, оставлял свой лёгкий поцелуй и растворялся в лучах, будто бы его тут и не было. Доносились к ушам еле замечаемые разговоры детей, заглушаемые движением воды. Вся эта картина отображалась в голубых глазах паренька, на которого мигом погрузились все взгляды девушки, что пыталась скрыть своё замешательство. Но, увы, ничего из этого не получалось. Тщетно вздыхая, она то и дело погружалась в свои кроткие мысли, чтобы понять, зачем они здесь. Приступ кашля прервал временную тишину. Ника почувствовала, как её мигом заключили в кольцо рук, прижали к груди. И ей больше не становилось так больно от разрывающихся лёгких. Где-то в голове играл голос, говорящий, что это всё сон: сейчас прозвенит будильник, и всё вернётся на свои места. Но тот не спешил кричать своим раздражающим криком. Руки сами поддались внезапному порыву и обняли спасителя в ответ. Сознание не ждало насмешки от него, не думало о том, что он может подняться в любой момент. Ей хорошо — это главное. Больше ничто не играло роли. — Скажи мне, — прервал тишину его тихий голос. Его дыхание щекотало её кожу, из-за чего неистовая, непривычная телу, дрожь пару раз своим покалыванием заставляла протрезветь от пьянящей эйфории, в которой та пребывала. — Что сказать? — еле двигая губами, она прошептала так тихо, как могла. Любое действие указывало на то, что сейчас кто-то уснёт на плече своего возлюбленного. — О том, что скрывала от меня долгое время. Я должен знать. Иначе… — и резкий кашель перебил его. Он лишь вздохнул и провёл рукой по розовым волосам Аой. Её оттолкнуло от него. Вздрагивая, Ника продолжала выпускать из своего рта бутоны хрупкого, как и она сама, цветка. — Вот, что я хотел сказать… Сердце еле ощутимо закололо, а голос словно был украден злой ведьмой из «Русалочки». Она опустила голову, смотря на все лепестки, что отцепились от своей основы. Слёзы незримо появлялись, а тело то и дело вздрагивало. Чего же она так боится? Что это останется ложью? Она произнесёт заветные слова, а Айга лишь посмеётся и уйдёт? Разве он может так поступить? «Конечно же, нет!» — заверила девушка саму себя. Но почему ноги продолжают дрожать? Кто не даёт им покоя? — Я… — тяжело сглотнув, Ника посмотрела прямо в глаза Айги. Всё тело зажглось мнимой уверенностью. Она взяла его руку и смотрела на неё, больше не поднимая своего взгляда. — Я… А как же эти слова давались ей нелегко! Ранее и в мысли не приходил такой исход! А сейчас что? Её душа полностью в оковах его глаз. Смысла уже скрывать не было, потому вдохнув побольше воздуха, из-за чего её тело заныло новой болью, выпуская слёзы, она произнесла это со всей теплотой и искренностью: — Айга! Я люблю тебя! — крик наконец освободился из её души. Ника вновь почувствовала объятия. А слёзы, ещё те предатели, лились ручьём, заставляя издавать из такой милой девушки звуки отчаянья. Отчаянье это было не от её сердца. — Я тебя тоже люблю… — это были последние слова, произнесённые тем вечером рядом с рекой. Отчаянно с кашлем вырвалась из тела злосчастная болезнь. Лёгкие больше не обжигались, не сжимались стебельками маков. Она наконец могла нормально дышать. Как люди, как ребёнок, как любимая девушка, которую больше не дадут в обиду никому. Ника уснула на руках у Акабы. Немного озябшая, уставшая от боли, Аой тихо посапывала, находясь в самых тёплых объятиях.***
— Как я могла проспать? — девушка бежала, собирая на ходу свои волосы, из-за чего всё выходило очень небрежным, в два привычных всем хвоста. Она пару раз чуть ли не упала по пути, но всё же кое-как добралась к пирсу, где уже собрались все, кто только мог. Даже Токо! И почему братец не разбудил её? А ведь ещё немного и лайнер покинул бы пристань! Во время бега её быстрый взгляд скользил по каждому человеку, что находились там. Но она не замечала того, ради кого оказалась здесь. Как только мысль касалась этого несносного брюнета, как лицо воспалялось от воспоминаний, сердце колотилось внутри, а улыбка то и дело указывала на то, что её обладатель счастлив. Она хранила воспоминания о вчерашнем дне, как что-то сокровенное и интимное, не допустимое чужим взглядам и любопытным ушам. Как же ей легко теперь дышать! Не бояться умереть от цветов! И всё же дорога не бесконечная, потому ей пришлось ненадолго возвратиться из манящих грёз в реальность, которая уже не казалась настолько мрачной. Ника со всеми остальными провожали Фубуки, Суоу и Ранджиро. Все они были уверены, что смогут победить в этом турнире, куда позвала их владелица клуба «BC SOUL». Он обещает быть грандиозным и, к сожалению, длинным. Но Ника старалась об этом не думать. И вот показался Айга, которому было тоже немало уделено внимания. Нару куда-то запропастилась. Видимо, ей всё-таки удалось скрытно пробраться на борт лайнера. Все желали удачи, но он, как обычно, натягивал на себя весьма нагловатую улыбку и говорил, что удача для слабаков. Когда ей удалось остаться наедине, если можно было назвать десяток метром от толпы уединением. Айга пытался в своём взгляде не выдавать душевной боли и пылкого разочарования. Ему приходилось расставаться с той, с кем буквально вчера сошёлся. Ровно такую же боль ощущала обладательница карих глаз, которые не смогли держать слёзы. Он робко убирал их пальцем, второй рукой нежно поглаживая ладонь девушки. А после они обнялись. — Ты же дождёшься меня? — с лёгким смешком задал вопрос Акаба, не выпуская Нику из объятий. — Разумеется, дождусь, — крепче сжимая его футболку, сказала кротко она, стараясь не выдавать всей боли этих фраз. — Ты не смей в моё отсутствие на других парней заглядывать, — грустно улыбаясь, он ждал реакции девушки. — Дурак вовсе? Какие парни? — отпрянув от парня, Аой недовольно поглядела на парнишу. — Да шучу я, шучу, — и ловко затянув во второй раз в цепкие объятия, выдал он. Но голос доносящийся из лайнера оповестил о том, что скоро будет отплытие и всем участникам следовало быть уже на борту. Болью отозвались эти слова в сердцах обоих. — Тебе пора уже… — прошептала девушка, нехотя выбираясь из уже родного за такое короткое время кольца рук. Айга отпустил её, но не охотно. Дали бы ещё пару минут… — Угу… Он оставил на её лбу лёгкий поцелуй, прежде чем взять вещи и отправится на борт. Ника долго стояла в оцепенении, пока не прозвучал сигнал об отплытии. Тогда пара карих глаз переместилась на водный транспорт. Дорогой ей человек смотрел на неё. Прям в сердце. И это ощущалось необъяснимым теплом. Пускай расстояние между ними будет огромным. Даже если пройдёт невероятное количество времени. Они будут скучать, но любить. Передавать через водяную гладь свою любовь, на которую только способны. Это было второй невыносимой пыткой для Ники, которую она обязательно преодолеет. Не смотря ни на что. Она простояла там ещё около часа. Никто из толпы, повидавший сцену расставания влюблённых, не подходил к ней, не задавал вопросов. Её взор был прикован к морю. «Я буду верить в твою победу. Буду ждать тебя, уже не простым блейдером-выскочкой, а победителем», — оставив свою клятву, Ника покинула пристань, отдавая пролетающим чайкам, летнему палящему солнцу и морю-разлучнику свои мысли и эмоции…