Плохой парень

Я вырубаюсь? Я глючу? Это конец? Скажи мне что-нибудь. Ты не звонишь мне больше, кто ты, блять? Конец 2015 – начало 2016 Она, Рири, была слишком хороша для него, конечно, черт возьми. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или слишком хорошо, чтобы долго длиться. Он должен был знать. Это было как сладкое лекарство на вкус, лекарство, которое давали слишком часто. И еще это было похоже на сон. Но он наивно полагал, что это была— Нет, нет. Трэвис грустно засмеялся. Не любовь. Не могла быть чертова любовь, пожалуйста.Но это было больше чем желание. Больше чем похоть. Больше чем физическая связь… Это пугало его. Это было сложно объяснить и он был слишком молод. Он был таким непростительно глупым, он просто следовал за своим…своим… Ради, блять, всего святого, конечно не сердцем! Но также и не мозгом. Он закрыл глаза на несколько минут. Телевизор перестал его развлекать, поэтому он делал это снова. Вскрытие старых ран. Постепенно добавляя больше соли. До тех пор, пока все не стало красным, мокрым и пульсирующим. Что с ним не так? Он должен перестать делать это с собой. Он снова засмеялся. Он таак облажался. Господи, правда. У него серьезные проблемы с психикой. Он действительно думал, что это может быть просто. Он был парнем, а она была девушкой. Очень, очень известной и жутко красивой девушкой, но все же… В то время он был одинок и у нее никого не было. Она мешала свой напиток и подмигивала ему в клубах. А однажды поздравила с днём рождения и приготовила ему особенный подарок. Давай трахаться, пока не сломаем кровать Ты и я? Да Правда? Правда Ее низкий голос манил его как пение сирен. Затем она поцеловала его, их губы неаккуратно коснулись друг друга и он почувствовал… Что-то. Это было совершенно нездорово. Но, в то же время это выглядело так замечательно. Поэтому он подумал, что этого было достаточно. Конечно, он был полностью неправ. Потому что в реальности ничего не было так легко. Ничего не было так прекрасно. Это закончилось… быстро. Это закончилось, прежде чем успело по-настоящему начаться. Сначала она начала избегать его и меньше общаться. Потом перестала отвечать на его звонки. Вдруг она оказалась занятой и перестала в нем нуждаться. Но он отказался замечать то, что она оставила его, покинула его, выбросила его. В неведении блаженство, верно? Верно. Так что он ждал, он жаждал, он пытался найти оправдания. Слишком много работы, слишком большое давление, слишком много эмоций… Так много секретов. Он слышал сплетни за спиной и шепот в ушах. Ее маленькие, интересные секреты. Нет, нет, я не хочу, чтоб ты приходил Я лишь хочу убедиться, что ты в порядке Тебе не нужно Но я твой— Нет, я не люблю титулы. Они усложняют вещи. Тишина. Я знаю, я понимаю. Серьезно? Да. И ложь, так много лжи. Когда он осознал и принял все это, было слишком поздно. Слишком поздно. В четвертый раз, когда он пришел к ней без приглашения, была ночь, когда он застал их… Его невезение. Его блядская судьба. Он поморщился от жестокого, красочного, порнографического воспоминания. Трэвис стоял там, не в силах пошевелиться и смотрел, как Дрейк нависал над этой токсичной красотой. Его руки цеплялись за ее бедра. Раздвигая их. Они не останавливались. Они позволяли ему смотреть. Позволяли ему слышать. Дали ему страдать. Дали ему кровоточить. И это было больно. Жутко, просто адски больно. Это было убийственно. Его грудь болела. Его кровь бурлила. Его глаза жгло. Он даже заплакал немного позже. Горячие, мокрые слезы. По краям его ресниц, а затем по щекам. Как маленькие реки. О. Ладно…Ух ты, ладно. Это все что он смог прошептать, перед тем как закрыл дверь. Он должен был сказать что-то ещё. Или закричать, заорать что-то. Что-то, что сделало бы больно и им тоже, чтобы они почувствовали себя хоть немного виноватыми. Он моргнул. Он все ещё чувствовал себя грязным, бесполезным и использованным. Абсолютно использованным. Именно что использованным. Все что им нужно было сделать – просто держать эту чёртову дверь закрытой. Блять. Возможно теперь они где-то трахались, совершенно не замечая влияния своих эгоистичных действий на него. Никто его не жалел. Никто ему не сочувствовал. Никто не беспокоился. Кто-то решил, что он негодяй, плохой парень здесь. У плохих парней всегда лучшие связи, но у героев есть девушка. Дрейк был героем, судя… ну по всему. Он был ее героем. Он спас ее, вероятно. Дерьмо. Он бросил свой новый, дорогой телефон через всю комнату в отчаянии. Он не был слабым. Она—Они… Они не разбили ему сердце. Так что, блять, с того, что она выбрала Дрейка? Она могла. Так что, очевидно, она это сделала. Трэвис ни к чему ее не принуждал. Он просто дал ей, что она хотела. Он делал то, что она хотела. Все, что она хотела, даже если это было неправильно. Все, чтобы угодить ей. Он не мог ей отказать. Никогда. Но... как она могла? Как она могла вернуться к нему, после всего того, что он с ней сделал? Правда ли она плакала и умоляла о прощении, хотя он был причиной всех ее страданий. Как она посмела? Он не любил ее. Он даже не знал про нее, нихера не знал про нее. Но Трэвис знал. Трэвис видел Робин, настоящую ее. Он видел, как ярко она могла светится, когда была собой, когда была с ним. С ним она была живой. Радостной. Свободной. Дикой. Она улыбалась. Она была счастлива. Дрейк только тянул ее вниз своим скучным «я». Она не могла измениться ради него, ей пришлось притворяться другим человеком. Совершенно другой женщиной. Живя ложью день и ночь. Он глубоко выдохнул. Дрейк и Рианна… Дрейк и…Рианна…ДрейкиРианна… Он облизал губы, ненавидя как это звучит вместе. Трэвис и Рианна никогда не звучали так естественно, никогда не были так близки, никогда не хотели быть такими. Но он попробовал… ТрэвисиРианна… Нет, просто неправильно. Смешно. Возмутительно. Абсолютно несовершенно. Но чего он на самом деле ожидал? По крайней мере, она великодушно позволила ему принять участие в своем туре. Спасибо, блять. Смотреть на нее и Дрейка снова и снова…Чудесно. Спасибо, нахуй, большое. Но Дрейку и Рианне не стоило об этом беспокоиться. Они могли сбежать и перебраться на Барбадос или в Торонто. И носить одинаковые куртки и свитера с совами. И иметь зеленоглазых отпрысков и одевать их в эти блядские свитера с совами. Это почти предсказуемо, во многом клише. Сраная романтическая сказка. Ему было все равно. Почему бы он беспокоился? Почему не мог просто забыть? Она даже забыла про его день рождения. И про его существование в целом. Нет, он не злился. Это было глупо. Не ревновал, нет. Это было не нужно, это было— Честно… Он тяжело вздохнул. Честно говоря, он был дураком. Достаточно глупым, чтобы позволить ей убедить себя, что она действительно хотела его. Достаточно глупым, чтобы позволить ей убедить себя саму тоже. К сожалению.