Заметь мои чувства

      Прошло несколько дней после того, как мы покинули Емельку. Мы чётко следовали указаниям карты, которая отзывалась на имя Груфон и оказалась младшим Шушу. Крайне вредный характер и постоянные требования делали из неё некое подобие Амалии. Я, конечно, не говорил это в слух, как и все остальные, борясь с желанием порвать этот жалкий кусок пергамента, и выкинуть где-нибудь. Однако, только эта карта могла указать чёткий путь на остров Ома, так что нам приходилось её терпеть.       В один из вечеров, остановившись на ночлег, мы с Юго пошли за хворостом, а все остальные занялись обустройством лагеря. — Братик, как думаешь, как там сейчас, в Емельке? — Спросил я, поднимая очередную мини-дубинку. — Как там Альберт? — Уверен, что там всё хорошо, Фени. — Тепло улыбнувшись, ответил тот. Он, как и я, скучал по дому, работе в таверне и тем друзьям, которых мы оставили там, отправившись в опасное путешествие. — Скучаешь по дому? — Да. — Честно признался я. — А кто бы не скучал? — Действительно. Таких мало.       Собрав достаточно хвороста, мы вернулись в лагерь, где девушки снова спорили с Гроуви и Руэлем. При том, как можно было понять из услышанного, от первоначальной темы спора они давно ушли и даже не вспоминают про неё. Решив не мешать им, мы развели костёр, и принялись жарить куски мяса, которые остались в сумке энутрофа. Только запах еды разнёсся по лагерю, как споры прекратились, а все обиды забылись. — Как думаешь, доев, они продолжат ругаться? — Шёпотом спросил у меня Юго, наблюдая за взглядами Евангелины и Персидаля. — Вот уж чего не знаю, того не знаю. — Также ответил я брату, понимая, что после еды мне хватит сил только на то, чтобы доползти до спальника и, забравшись внутрь, уснуть. — Тем более, я слишком устал, чтобы участвовать в каких-то спорах. — Согласен. — Кивнул братик, кусая прожаренное на костре мясо. — Я тоже лягу, ибо они так спорить могут до утра, а потом ещё столько же.       После ужина девушки ушли в палатку, показав, что не настроены спорить. Руэль с Гроуви устроились в спальниках рядом с костром, почти мгновенно уснув. Мы с Юго легли последние. Забравшись внутрь спальника, я сначала подумал, что это напоминает мне мою любовь к заворачиванию в оделяло, словно в кокон, во время сна. Также тепло, и спрятаться можно с головой. Однако в эту ночь хотелось посмотреть на звёздное небо, что простиралось над нашим лагерем. Мириады звёзд, некоторые из которых образуют созвездия, ярко сияли где-то за пределом нашей досягаемости, словно говоря: «Мы здесь, но чтобы достать до нас, тебе нужно будет сильно постараться!».       Посмотрев на брата, я понял, что он тоже смотрит на небо. Выбравшись из своего «кокона», я понял, что ночи снаружи, гораздо прохладнее и свежее, нежели вечера. Подойдя к брату, я присел на корточки. — Ну, чего не спишь, Юго? — Улыбнувшись, спросил я. — Да вот, смотрю на небо. — В его голосе почувствовалась лёгкая тоска. — А ты чего бродишь? — Увидел, что ты не спишь, и решил, что, может, ты захочешь поговорить. — Сказал я, пожав плечами. — Хочешь ведь? — Да, хочу. — Начиная вылазить из спальника, ответил братик. — Только давай отойдём. Это будет слишком личное. — Как скажешь. — Согласился я, понимая, что Юго не будет показывать свою слабую сторону, пока рядом есть те, перед кем он должен быть сильным.       Мы отошли от лагеря на несколько сотен метров, оказавшись на небольшом лугу. — Ты ведь беспокоишься за Альберта, Фени? — Спросил Юго, стоя ко мне спиной. — Что если мы не успеем и он… — Уверен, что мы успеем, Юго. — Положив на его плечо руку, уверенно сказал я. — Всё-таки, он уже давно не в первый раз рискует умереть от рук злодея! Ты только вспомни, что он нам рассказывал о временах, когда путешествовал вместе с Руэлем! Он просто не может умереть так просто! — Да уж… — Повернувшись ко мне, грустно произнёс он. Из его глаз текли ручейки слёз. — Он просто не может умереть из-за этого жалкого Нокса! — Тогда не плачь больше, братик! — Раскрыв объятия, сказал я, широко улыбнувшись. — Кто тогда будет заставлять этот отряд идти дальше? — Есть кое-что, что меня беспокоит не меньше Альберта. — Прижавшись ко мне, сказал Юго. — Я не всегда буду рядом, чтобы защитить или спасти тебя… Что если, когда-нибудь… — Не стоит волноваться! — Уверенно заявил я. — Уверен, со мной ничего не произойдёт, если я не полезу на рожон! Всё же, я теперь могу видеть даже больше, чем кра! — Ты единственный, кто остался у меня от настоящей семьи… — Тихо, почти шёпотом, произнёс он, сдерживая слёзы. — Я не хочу потерять тебя. — И не потеряешь, — сняв свою шапку, произнёс я, — обещаю.       После этого, Юго нехотя снял свою шапку и мы соприкоснулись лбами. Мы дали обещание, что позаботимся, друг о друге и не дадим умереть. Наши небольшие крылышки соприкоснулись, вызвав необычные, и даже приятные ощущения, и начав искриться, однако мы тут же отпрянули друг от друга, боясь, что кто-то это заметит. Вернув шапки на их законное место, мы вернулись в лагерь. — Я могу поспать с тобой, Юго? — Спросил я, понимая, что не хочу быть один той ночью. — Давай, так будет уютнее. — Согласился тот, и я быстренько забравшись внутрь, прижался к брату, почувствовав, что тот крепко обнимает меня.       Не прошло и нескольких минут, как он уснул. — Юго, я не позволю произойти чему-то ужасному с тобой. — Тихо произнёс я, следуя за братом в царство снов.