Знаки судьбы

      Дверь автомобиля открыл какой-то служащий, помогая двум гостьям выйти наружу. Мария, держа подол длинного платья, носить которое было так непривычно, гордо выпрямилась и благодарно кивнула мужчине. Следом за ней вышла её коллега, молодая учительница географии, и встала рядом. Перед ними открывался вид на фасад огромного дворца, выглядящий в сумерках наступающего вечера довольно зловеще.       Вокруг находились люди, которые восхищались всем, что видели: не каждый день обычному горожанину выпадает возможность попасть на грандиозный бал, который раз в сезон даёт государь. Вообще, это довольно необычное событие, особенно для простых, ничем не выдающихся людей. Никто не знал, какую цель преследовал Моргарт, приглашая на балы не только знатных вельмож. Подданные считали это добрым знаком, когда жители Энвелла, независимо от статуса, могли бы почувствовать себя кем-то иным. Здесь было много провинциалов, поведение которых вызывало отвращение у Марии. Да, она, как и многие, поражалась красотой замка правителя Энвелла и считала, что попасть сюда — знак свыше. Однако ещё раньше ей был дан другой знак, иной. А ещё ей было дано задание.       Казалось, ещё совсем недавно она была совершенно обычным преподавателем географии в самой обычной средней школе самого обычного города. Жизнь была однотипна, скучна, не было ничего, что могло бы внести яркости в повседневную жизнь. Никого в этом городе не интересовала политика Моргарта, поскольку вдаваться в подробности правления было опасно, все чувствовали страх перед неизвестным существом, что держит в ежовых рукавицах всю планету.       Так было на протяжении многих лет, пока однажды не произошло нечто необычное. Проблемные ученики, ставшие совершенно не похожими на себя, остались после занятий, принеся с собой неизвестное устройство. При активации оно оставило на руке Марии Степановны след, как выяснилось позже, причисляющий её к классу Барда. С тех пор жизнь обычной учительницы перевернулась с ног на голову. Теперь пришлось стать героем — иначе ребята именовали самих себя игроками — и вести борьбу с Моргартом и его приспешниками, хотя делать этого ей, женщине в довольно солидном возрасте, совсем уж не хотелось. Выполняя задания Неизвестного (так они называли своего куратора), ей и ребятам приходилось вести двойную жизнь и мириться со своей участью, чтобы однажды встретиться лицом к лицу с человеком, которого не видел никто из жителей Энвелла.       Теперь же Мария Степановна, затаив дыхание, шла по широким мрачноватым коридорам этого самого дворца, где и находился доселе никому не известный правитель. Повсюду слышались восхищённые возгласы жителей, прибывших со всех концов Энвелла. По сторонам гостей сопровождали служащие. Но она-то знала, что эти на вид безобидные галантные люди — воины Моргарта (иначе их звали марионетками), которые боролись с игроками. Один из них бросил задумчивый взгляд, казалось бы, на Марию, и женщина тотчас достала маску, аккуратно надев её. Так сделали многие, ведь это же был настоящий бал-маскарад. Наконец перед толпой зевак открылись громадные двери, позволяющие им войти в огромный зал, залитый ярким светом.       Мария вновь поправила на лице ажурную бежевую маску из плотного материала и осмотрела помещение. В разрезы для глаз были вставлены линзы, отчего её можно было спокойно носить в качестве очков. Стоило женщине коснуться края маски, линзы позеленели, на левой появились еле заметные со стороны цифры и знаки.       — Я внутри, — тихо сообщила она, скрыв тёмной прядью гарнитуру, что была прикреплена к маске.       — Отлично, — голос Артёма в динамике прозвучал тихо, но звонко. — Тогда осмотрите помещение. Там нет никого, кто нам нужен?       Женщина вздохнула. Рядом послышался лепет коллеги, которая восхищалась красотами зала. Убранство правда вызывало восхищение: колонны из тёмного и светлого мрамора, контрастируя, уходили высоко вверх; большие люстры, благодаря синим и зелёным многогранным камням, источали яркий свет, который, как ни странно, был приятен для глаз; по правую руку от Марии, за колоннами и длинными столами, что ломились от множества закусок, находились большие панорамные окна, открывая прекрасный вид на место, где и располагался замок правителя. Слева была широкая, чуть изогнутая лестница на второй этаж, покрытая тёмно-фиолетовой бархатной ковровой дорожкой.       — Хорошо, сейчас я всё осмотрю, — тихо сказала женщина и сразу же повернулась лицом к Елене, делая вид, будто внимательно слушает её восхищённые речи.       Когда коллега отвернулась, томно вздыхая, Мария серьёзно осмотрела толпу в поисках знакомых лиц. Она аккуратно отцепила от края своей светло-серой перчатки каплеобразный жучок и бросила его на пол. То, как звякнул предмет об пол, никто и не услышал, хотя Мария Степановна боялась, что именно в этот момент к её персоне будут прикованы сотни взглядов, а злобные марионетки уведут её под белы рученьки в комнату пыток, где она и проведёт остаток своих дней. Но этого не произошло. Даже рядом стоящая Елена Викторовна не обратила внимание. Значит, всё хорошо. Подобное она повторила и со вторым жучком. Приборы в тот же миг преобразились в миниатюрных, едва заметных роботов и разбежались в разные стороны.       — Вик сканирует посетителей и зал, — проговорила Кира.       Пока её ученики проверяли гостей, она повернула голову в сторону лестницы. Там, на втором этаже, где освещения практически было, опираясь облачённой в серую перчатку рукой на мраморные перила, стояла высокая женщина с серой — неживой — кожей. На макушку была приподнята большая маска с отходящими в сторону гребнями, которая покрывала тёмно-пепельные волосы, собранные сзади — лишь две пряди обрамляли её худощавое потемневшее лицо. Серое облегающее платье в пол с открытыми плечами как нельзя лучше сидело на ней; тёмно-синяя мантия с зелёными неоновыми символами была перекинута через левое плечо, скрывая ровно половину её тонкого стана, и явно волоклась за ней по полу. Даже издалека видно было, как она гордым и презрительным взглядом своих алых кровожадных глаз осматривала гостей, сжав синие губы в тонкую полоску. Показалось, что взгляды Марии и этой дамы встретились, после чего последняя опустила на лицо маску и, откинув рукой с браслетами мантию назад, поспешно скрылась в темноте второго этажа. Однако женщина в скором времени уже появилась на балконе, выходящем в зал, где, по видимому, с кем-то разговаривала по видеосвязи.       — Вижу Саламандру, — серьёзно оповестила Мария детей, а сама прошла вслед за коллегой.       — Рядом с этой ящерицей не видать никого, кто по виду был бы похож на Моргарта? — в голосе Филиппа слышались нотки пренебрежения, когда он упоминал приспешницу правителя.       — Нет, она одна.       — Хорошо, смотрите в оба, — серьёзно сказал Мещеряков. — Мы не должны упустить его на этот раз.

***

      Празднество было в самом разгаре. Гости — аристократы и обычные жители — веселились, кружились под музыку, обсуждали интересующие их темы. Лишь только Мария, отойдя в сторону, стояла у огромного окна, часть которого была прикрыта плотной бархатной тканью. Она отключила гарнитуру, теперь ученики её могут потревожить лишь входящим сигналом. А пока… Пока есть возможность поразмышлять о многом: о жизни, об игре Неизвестного, о своей роли в этом мире. Женщина посмотрела в окно. Солнце давно склонилось за горизонт, а небо плавно переходило от мягко-золотистого оттенка к глубокому синему, на котором появлялись звёзды: большие и малые, яркие и не очень. Огромный мост, ведущий к замку, будто бы уходил в эту позолоченную даль, в тот светлый мир, где люди преспокойно живут, не подозревая о том, что на данный момент ведётся борьба двух сил: добра и зла, игроков и главного босса, простых людей и всемогущего повелителя. И Мария завидовала этим людям, ведь они не жили, боясь умереть от рук злобных марионеток, они не знали, каково чувствовать себя на каждом уровне, при активации способностей, молодым и полном сил, а потом, вернувшись в обычную жизнь, страдать от невыносимой боли в ногах, в спине, от мигрени. Они ничего этого не понимали. И даже не могли подозревать об этом.       С тех пор, как она стала игроком, её мысли часто стали посещать разного рода сомнения — всюду искала подвох. Так и в этот раз: размышления все были о том, что неспроста её пригласили на этот бал. Ведь если посудить, то Мария Степановна — обыкновенный педагог, особых заслуг и наград у неё не было, лишь признание учеников и коллектива. А это приглашение было каким-то подозрительным знаком свыше. И это пугало. Мария боялась, что Моргарт раскрыл её, узнал, что она Бард, а возможно, вычислил ещё и детей. И тогда им точно пришлось бы худо.       — Добрый вечер, — сзади, сквозь музыку и разговоры гостей, послышался холодный вкрадчивый мужской голос.       Мария развернулась и увидела перед собой довольно высокого мужчину в тёмном фиолетовом мундире. Его лицо было скрыто необычной белой маской с замысловатым узором — на лбу были коричневые ромбы, две чёрные линии над глазами и две продолговатые, рассекающие их перпендикулярно, — которая полумесяцем открывала вид на тонкие тёмные губы и бледный подбородок. В разрезах для глаз — яркие голубые линзы, которые, казалось, светились. Его недлинные белоснежные волосы были идеально зачёсаны назад и при столь необычном освещении поблёскивали. По телу прошёл холодок от вида этого человека. Мария сдавленно улыбнулась и сделала книксен.       — Позвольте узнать: почему Вы, такая прекрасная барышня, сторонитесь всех остальных? — говорил он весьма учтиво и вежливо, без какого-либо пафоса.       — Ох, ну, что Вы, — Марии отчего-то стало неудобно, и она принялась отнекиваться, — я просто отошла. Отсюда довольно красивый вид на закат. Вы так не думаете?       — О, Вы абсолютно правы, однако отчего ж Вы одни? — на вопрос Мария неоднозначно пожала плечами. — Позвольте пригласить Вас на танец?       Мужчина протянул ей правую руку, убрав левую за спину, и слегка поддался вперёд. Мария улыбнулась уголками губ и плавным движением вложила свою ладонь в его, давая согласие на танец.       Как по волшебству откуда-то донеслась приятная вальсовая мелодия — а может, она играла и раньше? — и все разбились по парам. Ощутив прикосновения мужчины, Марии сразу стало не по себе — от него веяло холодом. Недолго думая, он начал кружить её в танце, утягивая в середину зала, где уже собрался народ.       Звуки живой музыки, смешивающиеся с шелестом юбок и лёгким стуком каблучков, казались единственным настоящим на этом балу масок и притворства. Люди — аристократы и горожане — кружились в нежном вальсе, попутно что-то обсуждая: доносился не то шёпот, не то смех. В толпе терялись лица, очертания, смешиваясь в одно большое цветное пятно.       — Как странно, я прежде Вас никогда здесь не видел, — заговорил с ней наконец мужчина. Он был явно хорош в танцах, поскольку вёл уверенно и плавно, ловко огибая танцующих. — Вы на этом балу впервые?       — Да, — Мария кивнула, посмотрев ему в глаза. — Боюсь разочаровать Вас, но я не та, за кого Вы меня принимаете. Я лишь обычная учительница.       — Правда? — в голосе послышалось удивление. — Ваши манеры заставляют думать иначе. Уж простите, если кажусь бестактным, говоря о таком.       — Ничего, всё в порядке, — женщина едва заметно кивнула. — А Вы, вероятно, здесь бываете неоднократно, раз замечаете уже знакомые и незнакомые лица?       — Да, — на выдохе сказал он, — я получаю приглашения от правителя почти на каждый сезонный бал. Таков уж мой статус, и мне никуда от этого не деться.       — Вам так здесь не нравится?       — Сложно сказать. Мне приходится сталкиваться здесь с кучей людей, и не все из них приятны мне. К тому же каждый вечер проходит однотипно и скучно: аристократы обсуждают свои дела, горожане ведут себя крайне дико, восхищаясь красотой дворца. Другое дело Вы — Вы совершенно иная, не похожая на всех этих… людей. Есть в Вас что-то особенное, и, признаться, я восхищён. Впервые за долгое время восхищён!       — Благодарю Вас.       Он умело кружил её по залу, цепко держа в своих ледяных руках. С ним она чувствовала себя марионеткой: верно повиновалась каждому его шагу, каждому движению, став безвольной куклой на время танца. Мария, казалось, забывала, где она, кто она. От каждого поворота захватывало дыхание, голова начинала кружиться, вокруг уже ничего не было видно, но она не хотела, чтобы это заканчивалось. Было в её партнёре что-то необыкновенное, таинственное, завораживающее — манящее и одновременно отталкивающее.       Мария уже давно догадалась, кто перед ней, однако каждая частичка её существа кричала и останавливала, не желая признавать это. Мужчина устрашал её, но что-то удерживало рядом с ним — и это были вовсе не его руки, держащие её за талию. Он говорил красиво и вкрадчиво, но в то же время пугающе. Задавал типичные вопросы для поддержания разговора, а ей хотелось рассказать обо всём. Но не могла, знала, что не должна расслабиться — необходимо было оставаться стойкой, неприступной и немногословной. Она же герой, она была призвана для спасения Энвелла, нельзя было так просто раскрыться перед ним.       — Вы так напряжены, — подметил мужчина и слегка склонил голову. С самого начала танца он не спускал с партнёрши глаз, пристально смотрел на её маску, будто пытался заглянуть под неё и увидеть лицо, испуганное, озадаченное. — Вас что-то беспокоит?       — Нет-нет, всего лишь с непривычки кружится голова, — Мария невольно посмотрела на него, ища опровержение своим мыслям — она не хотела, чтобы её домыслы оказались правдой. — Боюсь упасть.       — Не бойтесь, — бледные губы мужчины растянулись в довольной улыбке, голос его был вкрадчивым и таинственным. — Со мной Вы в полной безопасности.       «Сомневаюсь», — со страхом отметила про себя Мария и лишь сдавленно улыбнулась в ответ.       А музыка будто не кончалась. Марии хотелось уже поскорее вырваться из его рук и бежать отсюда как можно дальше, не оглядываясь, не вспоминая этого танца. Но не получалось. Тело переставало слушаться её, и мужчина вёл — раз-два-три, раз-два-три — будто не собирался отпускать. И казалось, спасения больше нет — она обречена стать навечно его куклой, бесконечно долго кружиться в этом вальсе, прекрасном, но устрашающем. А он всё кружил и кружил её, странно улыбаясь, не выпуская из рук. Мария не видела и не слышала ничего вокруг, лишь мысли о том, кто находится перед ней сейчас, забивали её голову.       Но вот звуки поутихли. Стали слышаться разговоры, всё тише шелестели бальные платья дам, всё меньше танцующих людей становилось возле них, и движения плавно замедлялись. Наконец музыка стихла, послышались аплодисменты окружающих для тех, кто всё это время кружился, и мужчина отпустил её. Вновь стали шуметь гости, смеясь и обсуждая что-то. А Мария не могла поверить, что всё это закончилось. Партнёр улыбнулся ей, поклонился и, взяв её руку в свою, аккуратно, едва касаясь, поцеловал тыльную сторону её ладони.       — Благодарю Вас за танец, Мария, — тихо сказал он, выпрямляясь.       — Откуда вы знаете моё имя?!       Глаза Марии невольно расширились от удивления. «Я ведь не произносила его вслух!» — женщина недоумевала и, затаив дыхание, продолжала смотреть на мужчину. И лишь когда он собирался уйти, ничего не сказав, она позволила себе сделать шаг вперёд и остановить его:       — Постойте. Раз уж Вы знаете, как меня зовут, позвольте узнать тогда Ваше имя.       — Думаю, Вы уже сами догадались, — он подался вперёд и склонился над её ухом. — Моё имя Моргарт.       Мужчина выпрямился и посмотрел на Марию. Губы его растянулись в довольной ухмылке, обнажились белоснежные острые клыки. Убрав руки за спину и учтиво кивнув ей на прощание, он развернулся и скрылся в толпе, теряясь из виду, — будто растворился в ней.       Мария, стоя у окна, осталась в недоумении.

***

      Виновато опустив голову, в тёмный пустующий зал прокралась Саламандра. Она обошла сзади трон повелителя — он всегда чувствовал её присутствие, а потому в излишней манерности не было смысла.       — Повелитель, — она виновато ссутулилась, подходя к нему с боку, — этот бал стал очередным провалом. Мне так и не удалось заметить ни одного героя. Неужели вы думаете, что однажды нам всё-таки удастся их так заманить сюда?       Моргарт, убрав руки назад, поднялся с трона и приблизился к окну, за которым не было видно ничего, кроме тёмного ночного неба и нескольких звёзд. Из-за тучи появилась луна, от которой отражённый свет проник в помещение. Саламандра по-прежнему выжидающе смотрела ему в спину, сверкая алыми глазами.       — Да, я действительно так думаю, — сказал он громко и уверенно. На лице в лунном свете засияла самодовольная ухмылка. Женщину заинтриговал его тон. — Потому что сегодня мне уже удалось встретить на балу одного героя.