***
Собственно, поворотный момент начался с того мгновения, когда Квай-Гон обнаружил в Энакин огромное сосредоточение Силы. Даже измерил девочку на мидихлорианы — в её крови содержалось более двадцати тысяч единиц, что много даже для самых могущественных одаренных. Разумеется, мысль о том, что её могут обучать в Храме Джедаев, раздраконила Энакин. Но, к сожалению, не всё так просто — Уотто был не согласен отдать рабыню за просто так. Тогда же Квай-Гон заключил с ним сделку — если Энакин выиграет предстоящие гонки, её отпустят. В целом, всё произошло, как и рассчитывал джедай, и девочка была освобождена. Энакин была разочарована, когда узнала, что её мать не собирались освобождать вместе с ней, но она пообещала Шми, что как только повернется возможность, она её вытащит.***
Когда они прилетели на Набу, Энакин ждали новые открытия и новые знакомства. Пока они летели на родную планету Падме, девочка познакомилась с Оби-Ваном Кеноби, который был падаваном Квай-Гона. Тот, узнав, что с ними полетела одаренная, был не менее рад, чем его учитель. Но узнать поближе его Энакин так и не удалось — на Набу была в самом разгаре битва против Торговой Федерации, и джедаям было просто некогда отвлекаться. Там же бывшая рабыня с Татуина узнала, что Падме на самом деле являлась королевой, а её служанки были её двойниками, которые подменяли её в самых разных случаях. К слову, после этой информации Энакин прониклась ещё большим уважением к своей подруге — в её возрасте управлять целой системой! Но на её фоне девочка невольно чувствовала себя никчемной. Падме — персона, которая правила целой системой, имела вокруг себя множество служанок и кучу привилегии сверху, в то время как Энакин без пяти минут бывшая рабыня, которую даже в падаваны брать не хотели, потому что, видите ли, по возрасту не подходила, слишком поздно её обнаружили, даже несмотря на то, что девочке было всего девять. А ещё Падме очень красивая… …Битва против Торговой Федерации прошла успешно — Набу была освобождена, всё праздновали победу. Но и без потерь не обошлось… Квай-Гон и Оби-Ван встретили ситха по имени Дарт Мол, и между ними завязалась драка, в которой учитель погиб. Но всё же и в этом был небольшой плюс — Квай-Гон взял с ученика слово, что тот обучит Энакин, даже если Совет воспротивится этому. Но и тут была удача — всё же старшие джедаи смягчились и позволили Энакин Скайуокер стать падаваном Оби-Вана Кеноби. И с этого дня у девочки началась новая жизнь.***
Энакин была способной ученицей, но, правда, очень своенравной, из-за чего у её учителя иногда возникали трудности. Но несомненно, она очень уважала Оби-Вана и старалась его не разочаровывать. Он уже был опытным джедаем, которым та восхищалась. Восхищалась его стойкостью и мужеством каждый раз, когда они вместе выходили на задания. Восхищалась его непоколебимостью и умением держать эмоции при дипломатических миссиях. Разумеется, Энакин была не единственной представительницей женского пола, кто обучался на джедая, но всё же подавляющее большинство мужчин сказывалось на ней. А ещё подливал масла в огонь упрямый и своенравный характер. Если ещё среди других юнлингов и падаванов у Скайуокер была более менее гладкая репутация, то среди старших джедаев и самого Совета таким она похвастаться не могла. Её считали уж слишком неуправляемой, что, кстати, казалось довольно странным для бывшей рабыни. Например, тот же магистр Винду не упускал возможности как-либо уличить юного падавана (1) в её безответственности и колючести. Но тут надо было отдать должное Оби-Вану — тот всегда старался защитить свою ученицу, если хоть не перед коллегами, то перед главным Советом точно. Да, для джедая непозволительна такая неуправляемость, которую периодически демонстрировала Энакин, но её учитель упорно верил, что та всё же возьмется за ум. Да и частые моргания голубыми глазками и виноватое «я поняла, учитель» тоже играли свою роль. В целом, среди старших джедаев Оби-Ван Кеноби был единственным, кто более менее «по-человечески» относился к Энакин. Хоть он был и строгим учителем, но справедливым, а иногда и чисто по-дружески поддерживал девушку. Он был практически единственным, кому Энакин могла доверять, помимо ещё и Палпатина, политика, с которым она сохранила дружеские отношения еще со времен её краткого пребывания на Набу. Что, кстати, иногда бесило Оби-Вана, ибо он считал, что его ученица не должна проводить слишком времени в обществе политиков. Но сильно не противился этому, ибо Палпатин в самом деле ничего дурного ей не делал.***
Чем старше становилась Энакин, тем труднее была её жизнь. Она стала более спокойной, хотя иногда всё же проявляла свою бунтарскую натуру. Она стала подростком, у которых, как правило, бушевали гормоны, и с этим девушка ничего поделать не могла, хоть и старалась. А Энакин, в конце концов, всё ещё оставалась девушкой, у неё были и свойственные ей проблемы, и нужда… во внимании. Она считала себя довольно привлекательной особой, и если бы не джедайская жизнь, то наверняка бы могла пользоваться вниманием противоположного пола. А так как быть джедаем это фактически обозначало принести целибат, то всё шансы на какие-либо романтические отношения приравнивались к нулю. На самом деле Кодекс не запрещал любить, испытывать положительные эмоции по этому поводу — более того, любовь считалась одним из основополагающих Светлой Стороны. Но джедаям было запрещено заводить семью, иметь детей, чтобы не иметь привязанности. Любовь, конечно, давала преимущества, но она же делала зависимым от многих факторов, что могло в конечном итоге сделать джедая слабее. И всё бы ничего, Энакин бы смогла пережить подобное, если бы не… На одном из задании, Оби-Ван и его ученица спасали дочку одного из сенаторов Галактической Республики. На тот момент Энакин было уже почти что девятнадцать и тогда она впервые почувствовала то, о чем будет жалеть долгие годы. Дочка сенатора во время спасательной операции проявляла особый интерес к старшему джедаю, пытаясь привлечь его внимание. Но Оби-Ван, как и положено порядочному войну Света, всячески игнорировал старания светской дамы, сводя общение с ней на официальный минимум. Но вот Энакин это показалось совершенно невозмутимым. Та дамочка всё равно лезла к мужчине, хоть и совершенно точно знала, что ей ничего не светило. И если бы не тот же Оби-Ван, Энакин бы точно повыбивала из неё всю эту дурь. Ей неприятно, что какая-то сенатская дочка могла флиртовать с её учителем, а она нет. Позже, когда операция была успешно завершена, и сенатскую дочку вернули её отцу, Энакин впервые поняла, что испытала. И это её привело в ужас. То было ничто иное, как ревность… Она приревновала своего учителя к какой-то дурочке, которых они, к слову, спасали уже множество раз. Но этот был особенный. Если чисто по-женски смотреть на эту ситуацию, то Энакин могла вполне понять ту дуру — Оби-Ван действительно был, если уж не писанным красавцем, то точно симпатичным мужчиной. Не только внешне, и внутренне — кому бы не хотелось иметь в партнерах сильного и храброго мужчину, готовому до конца сражаться за свои принципы? Одна только мысль об её учителе в подобном ключе приводила Энакин в ужас… Кодекс запрещал заводить семью и детей, а уж отношения между учителем и его падаваном тем более были под запретом. Тем более, если бы Оби-Вана спросили об этом, то она точно знала, что тот никогда бы не согласился на подобное, он слишком правильный для этого. Это одновременно и восхищало, и бесило девушку.***
Ей нужно было с кем-то поговорить на эту тему. С Палпатином Энакин не могла, потому что мужчина бы вряд ли её понял… И тут ей пришла в голову совершенно очевидная мысль о том, что её, как девушку, могла понять только другая девушка. А единственной представительницей женского пола, с кем бы та могла подобное обсудить, была… Падме. Да, она не видела её практически десять лет. Да, она сейчас Сенатор, и вряд ли бы согласилась на подобный разговор ввиду её занятости. Но даже несмотря на такую долгую «разлуку» и особенность должности Падме, они всё равно остались хорошими приятельницами, которые иногда могли побеседовать. Да и сама Энакин не видела иного выхода. На счастье юного джедая Падме согласилась выделить ей время, чтобы поболтать с давней знакомой. Пока же Энакин не решалась сразу рассказать причину подобного желания. А пока они просто болтали: Падме рассказывала про трудности работы в Сенате, в основном жалуясь на коррумпированных коллег, но в то же время хвастаясь тем, что у неё больше свободы, ведь она больше не Королева, многие обязанности сошли на нет. Энакин же в свою очередь делилась своими впечатлениями о джедайской жизни. Было, конечно, много неприятных моментов, таких, как например, зажимание её потенциала, как она считала. Но в то же время и там было достаточно много хорошего — те же задания, например, где она могла разгуляться более обширно, хоть и многие её инициативы пресекались её учителем. — Кстати, об учителе… — вздохнула джедай. Когда Энакин вспоминала свои вылазки, на память пришел и тот случай с сенатской дочкой. Тут-то она и поняла, что больше молчать нет смысла. — Что-то не так? — Падме заметила, что лицо её подруги странно изменилось, и она побеспокоилась. Девушки находились в приватном отделе одного из ресторанов верхних слоев Корусанта, куда они пришли по настоянию Амидалы — она сама здесь иногда обедала. Интимная обстановка и шанс на то, что лишние уши не объявятся, немного успокоило Энакин. — Ну, как сказать… — Скайуокер решила начать с далека. — Ты когда-нибудь испытывала нечто такое, что ты понимаешь это, но в то же время ты знаешь, что это недопустимо? — Хм, — Падме сдвинула брови, пытаясь уловить суть сказанного. А затем выдохнула, слегка наклонив голову в бок, скромно улыбаясь своей подруге. — Ты считаешь, что влюбилась в своего учителя? — Можно и так сказать, — пожала плечами Энакин, немного смутившись. — Вот я и хотела узнать, было ли у тебя что-то подобное… Ты, конечно, прости, если это тебе покажется немного неприличным с моей стороны — спрашивать о таких вещах — но и ты меня пойми… Не могу я с такими запросами пойти… к тому же магистру Йоде! Энакин на секунду отвлеклась и представила, как сходила к Великому Магистру и выдала ему всё то же, что пару мгновении назад сказала Падме. Представила изумленное выражение лица того и… Устыдилась. Нет, такой вариант точно не для Энакин, ведь кто знает, какую она дозу нотации получила бы, если бы Йода прознал про такое? — Всё в порядке, Энакин, — Падме попыталась успокоить. — Я не вижу в этом ничего постыдного… А что до этого самого… У меня и правда было нечто похоже. Когда я была ещё Королевой, я часто видела одного парня. Это был младший помощник генерала. Он был мне почти ровесником — всего на год старше меня. Киран был действительно очень красивым молодым человеком, а ещё умным, смелым… Но в силу наших статусов у нас не могло быть ничего общего. Набуанцы народ очень консервативный, и подобные отношения ни к чему бы хорошему не привели. — И… каково это было? — услышав эту историю, Энакин заметно оживилась. — Ну, скажу так. Это была лишь подростковая влюбленность. Когда Кирана перевели, я конечно, очень переживала. Но со временем это прошло, и я смирилась. Я, разумеется, не могу судить, насколько у тебя всё тяжело… Но мне кажется, что тебе тоже стоит просто подождать. Возможно, у тебя тоже просто подростковая влюбленность? — Ах, если бы всё было так просто, Падме… Какую-то долю правды можно было вытащить из слов Падме. Конечно, Энакин бы вряд ли могла сказать, что до этого она могла к кому-то испытывать сильную влюбленность, разве что симпатию. А ведь среди её соратников было предостаточно симпатичных мужчин, но она никогда бы не стала их рассматривать в качестве любовного интереса. И Оби-Вана бы вряд ли стала, если не тот случай. Её учитель всегда был примером для подражания, а так же товарищем, другом, братом, отцом, но никак не любовным интересом… Может быть, и правда, стоило прислушаться к Падме? Первая влюбленность всегда яркая, потому что ты впервые чувствуешь эти эмоции. Но не надо за это цепляться — это бы вряд ли привело к чему-то хорошему, особенно, если учитывать, что тот самый объект симпатии никогда бы не ответил взаимностью. Но время шло, а Энакин старалась, правда, старалась игнорировать ненужные желания. Но иногда даже случайные взгляды её учителя, например, когда они пытались задержать очередного сепаратиста, но вдруг откуда не возьмись появился Гривус, и Скайуокер чуть потеряла бдительность при битве, Оби-Ван испуганно взглянул на неё, видимо, побоявшись за её жизнь. Но этому не было суждено случиться, ведь Энакин быстро пришла в себя, и им удалось задержать сепаратиста (правда, Гривус опять ускользнул). Но даже этих пару секунд волнующего взгляда Оби-Вана хватило, чтобы сердце девушки забилось с бешеной скоростью. Он испугался за неё, переживал. Впрочем, такое поведение учителя не было новым, но сейчас Энакин казалось всё по-другому.***
Сенатор Амидале снова понадобилась помощь джедаев, и конечно, её защитниками выступили Кеноби и Скайуокер. Жизнь бывшей королевы Набу была под угрозой, на неё уже успели пару раз покуситься: первый раз, еще давно, когда Падме только прибыла на Корусант, её корабль подорвали. Сама девушка не пострадала, но изрядно досталось одному из её двойников Корде. А второй раз уже постарались лично напасть на сенатора, когда наёмник почти пробрался в её комнату, послав ядовитых слизней. Но тут ситуацию спасла Энакин, когда почувствовала что-то неладное. А в третий раз всё было совсем по-другому. Падме знала, то на неё готовится очередное покушение, но всё равно согласилась пойти на тот званый ужин, куда её пригласил Раш Кловис (2). И тут понадобилась помощь Энакин. Падме и Раш были давно друзьями, поэтому это могло показаться странным, если бы Амидала пришла на мероприятие с охраной в виде джедаев, когда у неё итак была команда телохранителей. А поэтому Падме решила воспользоваться приглашением, где можно было привести с собой еще одного человека, и девушка решила, что на роль «давней подруги с Набу» отлично бы подошла Энакин Скайуокер. Пара манипуляции с костюмом и прической — и никто в ней бы не признал джедая. Энакин никогда не была из тех, кто любил посещать подобные мероприятия, да и в целом, подобная «миссия» у неё была самой первой. Когда она уже привычную джедайскую тунику с плащом сменила на шикарное платье, которое ей одолжила Падме со своего гардероба. Оно было довольно простым для бывшей королевы Набу, но достаточно роскошным для девушки-джедая: длинное сиреневое платье в пол с широкими серебряными рукавами и такого же цвета воротником, само платье на талии было расписано традиционным набуанским орнаментом. Так же портной доделал в юбке Энакин специальное место, куда бы она могла положить свой световой меч, и чтобы девушка могла его спокойно достать, если бы того потребовал случай. Так как у Энакин были короткие волнистые волосы почти ниже плеч, пришлось придумывать прическу, подходящую для её образа. Это был парик из пышной светлой косички, которую заплели, согласно традициям её «родного мира». Прическа была так же проста, хотя Падме хотела, чтобы ей вплели еще несколько жемчужин, но Энакин отказалась от этой идеи. Она и так считала, что её подруга была уж слишком щедра на эту тему. Тем более что новый образ немного стеснял девушку в движении и, в принципе, она чувствовала себя слегка не комфортно от такой роскоши на её теле. И всё же Энакин долго не могла отойти от зеркала, никак не могла перестать налюбоваться собой. Для неё этот образ был в новинку, она никак не могла смириться с мыслью, что перед ней отражение не девушки-джедая, а прекрасной дамы с Набу. Поэтому она не сразу заметила, как позади неё у двери стоял Оби-Ван, что было на самом деле заметно в зеркале, но Энакин была слишком занята самолюбованием, чтобы обратить внимание на учителя, который зашел к ней, чтобы пожелать удачи. — Ты и правда красива… Эни, — джедай слегка улыбнулся, но девушка поняла, что это было скорее непроизвольно, потому что Оби-Ван тут же попытался вернуть невозмутимое выражение лица. Что, неужели и он обратил внимание?.. — Меня зовут Лея (3), — «поправила» его Энакин, следуя своей поддельной истории, которой она должна была воспользоваться на мероприятии. Учитель ничего не ответил, лишь учтиво поклонился, как это делают джентльмены при встрече с красивой дамой. А затем пожелал удачи и так же дал пару наставнических советов, после чего покинул комнату. И Энакин очень надеялась, что тот не заметил, как она сильно раскраснелась при такой выходке Оби-Вана…***
Ситуация в Республике набирала тяжелые обороты — все указывало на то, что близилась война. Покушения на Падме так и не прекратились, поэтому было принято решение, что ей срочно нужно вернуться домой, потому что на Корусанте с каждым днем становилось всё опаснее. Так же на Совете выяснилось, что на Камино тайно выращивали клонов по заказу одного из джедаев по имени Сайфо Диас. Обе задачи были приоритетными и требовали срочного решения. Совет решил отправить Энакин на Камино для выяснения полных обстоятельств, а Оби-Ван сопровождать Падме (4). Сначала Скайуокер была в недоумении, почему Совет распорядился именно так, ведь для ситуации с клонами бы лучше подошел её учитель, ведь он опытнее. Но со словами Великого Магистра, которые прозвучали как «Ты говорила всегда, что потенциал твой зажимают. Вот и шанс тебе доказать слова твои!», джедай не могла не согласиться. Тем более что для защиты Падме так же был нужен более опытный воин, на чью роль так же подходил Оби-Ван. Всё же не очень долгая, но разлука, всё равно угнетала Энакин. Хотя на самом деле у неё была возможность отвлечься от неправильных мыслей, если учитель будет далеко, то и у неё не должно было возникать проблем для отвлечения. В конце концов на миссии в Камино у Скайуокер действительно не было времени отвлекаться. По прибытии она встретилась с каминоанскими клоноделами, где узнала, что клоны действительно создавались, их было почти что миллион и еще столько же на подходе. А так же, что эти клоны были созданы по подобию мандалорского наёмника Джанго Фетта. Энакин смогла и с ним пообщаться, но ничего толкового не выяснила — мандалорец не был в курсе про Сайфо Диаса, и что он выполнял свою работу, за которую ему заплатили. Поведение этого человека показалось ей подозрительным, и она решила за ним проследить. Энакин так же послала узнанные ей сведения Совету. Слежка за наёмником оказалась куда труднее, чем предполагалось. Джанго выследил джедая и попытался напасть. Ему удалось уйти, но Энакин успела установить тайный жучок и проследить за ним. Мандалорцу это явно не понравилось, и он снова попытался уйти от «назойливой девчонки», как прозвал Энакин Боба, сын Джанго. Но ей всё же удалось выяснить курс звездолета, и летел он на Геонозис. И там произошло то, что уже точно повернет судьбу Республики в не самую хорошую сторону. Там оказалась база графа Дуку, куда прилетели и другие джедаи по наводке от Скайуокер, куда прибыл и Оби-Ван Кеноби, чтобы помочь своей ученице. Битва была очень тяжелой, многие джедаи погибли. А так же беда пришлась и саму Энакин — в битве с ситхом она потеряла руку, что было следствием очередного выпендрежа юного джедая.***
Но по возвращению в Храм Энакин ждала ещё одна неприятная новость. Пока Оби-Ван путешествовал с Падме, им пришлось высадиться на Татуине, как когда-то давно… И Сенатор предложила, что раз уж они прибыли на знакомое место, то можно было бы и навестить старых знакомых. Путешественники добрались до магазина Уотто, где выяснили, что он давно перепродал Шми Скайуокер одному фермеру по имени Клигг Ларс, а потом тот её освободил и Шми вышла за него замуж, став мачехой его сыну Оуэну. Но, к сожалению, старшую Скайуокер похитили тускены и пытали её. Тогда Энакин впервые охватила безумная ярость. Она кричала и метала, говорила, что на месте Оби-Вана должна была быть Энакин, родная дочка Шми, что она бы её обязательно спасла. Но учитель, видя, как девушка наливалась злостью, поспешил её успокоить, сказав, что ему чудом, но всё же удалось спасти её маму. Шми была очень сильно ранена, но жива. Ей понадобится несколько месяцев на восстановление, но причин для злости у Энакин не было. Хотя девушка так не считала. Она немного успокоилась, но всё равно таила злобу на песчаных людей, желая им отомстить за вред, который они причинили её матери. — Месть ведет к Тёмной Стороне, — сказал ей однажды Оби-Ван, когда почувствовал, что с его ученицей творилось что-то неладное. — Я не собираюсь переходить на Тёмную Сторону, — стала тут же отнекиваться Энакин. — Но разве не должна быть справедливость? Почему эти уроды всё ещё на свободе? Если не моя мать, то они могут найти другого для своих мерзких ритуалов… Оби-Ван взял её за руку, и тогда Энакин почувствовала необычное тепло, исходящее от её теперь уже бывшего учителя, ведь на момент разговора Скайуокер уже прошла обучение и могла полноправно называться джедаем. А то тепло… Энакин впервые видела, чтобы Оби-Ван так поступал. — Справедливость обязательно восторжествует, Энакин, — прошептал он ей, в голосе так же чувствовала нежность и беспокойство, обычно мужчина говорил такие фразы с наставническим тоном. — Но ты не должна поддаваться эмоциям, которые обязательно приведут тебя к краху. Она не знала, что на неё нашло, когда Энакин резко бросилась в объятия к Оби-Вану. И благо они были одни, было бы очень неловко, если бы кто-то такое увидел. Но на её счастье Кеноби не отстранился и так же обнял свою бывшую ученицу, и это было не так уж и похоже на простые дружеские объятия. Столько лет Энакин мечтала хотя бы о простом объятии, не говоря уж о нечто большем. И тут она себе позволила выпустить тихие слёзы. Не нужно было рыдать на всю катушку, чтобы донести до Оби-Вана смысл её эмоции. Но даже в этот момент девушка не могла представить, какой это был толчок в будущее…***
Оби-Ван всегда старался быть честным, прежде всего, с самим собой. Но в последнее время ему это удавалось с огромным трудом. Джедай всегда испытывал к Энакин теплые чувства, прежде всего, к способной ученице, как к верному товарищу. Но как к женщине… О последнем Кеноби хотел думать в последнюю очередь. Он никогда не думал, что эта непоседливая девчонка с Татуина могла быть той, кто займет место в его сердце. Оби-Ван помнил о Сатин Крайз, герцогине, что когда-то давно так же «поселилась» в его сердце. И он бы не хотел вновь выбирать между Орденом и любовью. Оби-Ван иногда представлял Энакин той самой маленькой девочкой, которую он обещал обучить своему учителю. И ему становилось легче, но с каждым разом это становилось всё труднее. Ведь Энакин Скайуокер уже давно не ребенок. Это была вполне себе взрослая женщина, которая могла за себя постоять. И которую абсолютно точно мог обидеть тот факт, что с ней возятся как с ребенком. Хотя иногда и возникали мысли об обратном, постоянно видеть в ней девочку-рабыню, не замечая её воинские качества, как минимум некультурно по отношению к ней. Да и сама Энакин… Оби-Ван не был слепым и понимал, что девушка тоже не ровно дышала, эти смущенные взгляды, красные щеки и, казалось бы, случайные прикосновения… Но как и Оби-Ван, она так же являлась заложницей своего положения. Они оба вынуждены прятаться под маской, чтобы не опозорить себя перед тем же Советом. Но когда они вернулись после Геонозиса, то маски были сорваны. Энакин была зла на тускенов, что издевались над её матерью, хотела отправиться на Татуин и перебить их всех. Тогда Оби-Ван на самом деле испугался, что девушка в порыве гнева на самом деле могла перейти на Тёмную Сторону, а этого он себе никогда бы не простил. И с того дня, когда Оби-Ван прижал девушку к себе, чтобы успокоить, они начали носить другую маску, которая в принципе служила той же цели.***
Война потихоньку разрушала всё, что было выстроено тысячелетиями. С каждым днем моральные вопросы Энакин Скайуокер подвергались сомнениям. А еще Канцлер ей капал на мозги, потому что та начала отдаляться от него. Но даже несмотря на это, она согласилась помочь Палпатину и выбила себе место в Совете, чтобы быть там глазами и ушами Сената. Разумеется, старшие джедаи были недовольны такой выходкой Канцлера, но всё же ей дали место, но званием Магистра обделили. Это также послужило сомнением в честности Ордена. И всё-таки единственным моментом, кто останавливал Энакин от точки не возврата, был Оби-Ван. Скайуокер иногда думала, что он там по сути был одним-единственным, кто не скрывался за маской добродетелей, потому что являлся им на самом деле… Она могла не доверять Совету, но Оби-Вану Кеноби — всегда.***
То решение, которое приняла Энакин Скайуокер, было самое трудное в её жизни. После того, как Палпатин раскрылся перед джедаем, как Владыка Ситхов Дарт Сидиус, ей нужно было действовать быстро и как можно аккуратно. Человек, которому она доверяла, как родному отцу, и оказался тем самым «злом», что допустил войну, что дергал всех за ниточки, искусно обведя вокруг пальцев сам Орден Джедаев. То, что Энакин тоже оказалась частью его «великого замысла», девушка поняла сразу. Но теперь она не намеревалась играть по его правилам. Да, Орден Джедаев оказался уже не таким могущественным, не стоило им влезать в политику. Но не этого разве хотел Дарт Сидиус? Чтобы сломить могущественных деятелей Светлой Стороны, превратить их «то самое зло»? Разумеется, Орден уже был не тот. Но Энакин не могла допустить, чтобы Светлая Сторона приняла поражение, исчезнув навсегда с истории. В этом и заключалась сложность её решения. Она примкнула к Тёмной Стороне, позволила Палпатину думать, что Энакин полностью разочаровалась в джедаях. Отчасти это было действительно так, однако, Скайуокер не намеревалась окончательно стирать адептов Светлой Стороны, и вот об этом ситху знать было категорически нельзя. После того, как Энакин убила магистра Мейса Винду, который пытался арестовать Канцлера, она была готова. Теперь уже леди Анна Вейдер (5) могла выполнять указания своего нового учителя Владыки Ситхов. Указ о полном уничтожении джедаев, который именовался как «Приказ 66», подбил Анну на более радикальные меры. Её саму послали вырезать весь Орден, отправили в Храм, что она скрепя сердцем пошла делать. Уничтожив всех старших джедаев, Анна отправилась к падаванам и юнлингам. Но когда она увидела детей, которые недоумевающе смотрели на прибывшего к ним рыцаря, в ней снова проснулась Энакин Скайуокер. Более того, в ней проснулась мать… Вообще, если не малыш, который только-только начал развиваться внутри девушки, её бы ни за что не смутило то, что она должна была сделать. Если бы она убила детей, абсолютно невинных, которые были не при чем в этой мерзкой войне, то какой бы Энакин была матерью для своего? — Вам нужно срочно спасаться, — ситх вышла вперед, убирая свой меч. — Что-то случилось, мастер Скайуокер? — испуганно спросил пятилетний малыш. — Всем падаванам быстро собраться и забрать даже самых маленьких, всех кого можно, и за мной! — скомандовала Анна, применив Силу на камеры слежения, чтобы они показывали как она убивала этих ребят. А эти самые ребята мигом начали собираться. Подростки от двенадцати до восемнадцати взяли на себя ответственность за самых маленьких, многим из которых только годик исполнился. Анна выводила из Храма, попутно Силой манипулируя камерами. Она их вывела к кораблю, который заранее подготовила Падме — Вейдер предвидела, что она могла вполне осечься и не позволить себе убить детей, поэтому и договорилась с лучшей подругой о спасении молодежи. К слову, Падме Амидала была первой и на данный момент единственной, кто знал о настоящих намерениях Энакин Скайуокер. Всё уже было почти готово, дети уже полностью погрузились на корабль, как вдруг откуда-то из руин вышла Джокаста Ню, библиотекарша в Храме, ответственная за всю находящуюся там литературу. Она обнажила меч перед ситхом, готовая сражаться, а Анна Вейдер лишь устало выдохнула — Джокаста, может быть, и казалась с виду беспомощной старушкой, но деле ей далеко не была. И девушка поняла, что и она должна знать, потому что проблемы Анне были не нужны. — Что, забрала себе адептов, чтобы вырастить из них таких же тварей, как ты, Энакин? — Джокаста произнесла настоящее имя ситха с особым отвращением. — Всё не так, как кажется на первый взгляд, мадам, — Анна старалась сохранять спокойствие. — И что же ты хочешь этим сказать? — Для начала — опустите меч. Библиотекарша не сразу вникла словам бывшего джедая, готовя оружие к бою, но когда Анна всем своим видом доказала, что сражаться не собиралась, Джокаста опустила меч, но не выключила. Вейдер позволила ей проникнуть в её разум, чтобы та смогла увидеть реальную картину происходящего. — Н-но… — женщина была в шоке, не могла поверить, но ведь Силу не обманешь, ведь так? — Как такое возможно? Разве ты не… — Я ситх, — Анна подняла голову. — Не то, чтобы я гордилась этим. Но сегодняшняя ситуация требует этих мер. Это нужно, чтобы обеспечить лучшее будущее для этих детей, ибо я верю, что они смогут стать лучшими джедаями, чем были до них. — Это было тяжело, принять такое решение? — Джокаста подошла ближе и посмотрела в глаза, которые были только что красными, но вновь стали голубыми. — Даже не представляете насколько… — выдохнула Энакин, а затем слабо улыбнулась. — Если хотите, вы можете полететь с ними. В любом случае, этим ребятам понадобится наставник. — Прошу простить меня, что так резко с тобой обращалась, — кивнула Ню. — Ты большая молодец, Энакин Скайуокер. — Вам не стоит извиняться. Тем более что, если бы я не рассказала вам правду, вы бы убили меня. — Главное, не допусти, чтобы он убил тебя… И тут Джокаста подмигнула и хитро улыбнулась. Она поднялась на борт, после чего шлюз закрылся и корабль взлетел на воздух и скоростной точкой покинул небосвод. А Анна улыбнулась — видимо, женскую мудрость не отнять.***
Фальшивые видео разлетелись по всему голонету, и никто, даже Дарт Сидиус, не подумал проверить их на подлинность. Владыке Ситхов это было незачем — новоиспеченному Императору это было только на руку, он был настолько доволен своей ученицей, что начал ей доверять. Это было первым, пусть и столь тяжелым, шагом. Анна понимала, что Палпатин тот ещё манипулятор, и себе подобных он чуял как нечего делать, именно поэтому она была на стороже. Именно поэтому она наконец-то научилась контролировать эмоции и свой разум, чтобы у её нового учителя не возникало желания «прочесть» её, ибо только ему стоило это сделать, сразу можно завещание писать, и то не факт, что от леди Вейдер что-то бы осталось… Пока правая рука Императора летела на Мустафар, она связалась по тайной линии с Падме. Сенатор Падме Амидала Наберри официально умерла, но в реальности так же скрылась от глаз Первой Галактической Империи. Единственные, кто знал о том, что она вообще жива — её родители и сестра, а так же, конечно, и лучшая подруга, которая возложила на себя слишком огромную ношу. Анна связалась с Падме по двум вопросам: как там спасенные дети и готово ли все для родов ещё одного? К слову, Падме так же была единственной, кто знала о будущем ребенке ситха. И даже несмотря на очень сильные уговоры лучшей подруги, чтобы отец ребенка был в курсе насчет самого дитя, Анна категорически отказывалась от этой идеи. Она понимала, что Оби-Ван имел права знать о своём наследнике, но это было слишком опасно, учитывая, кто мать. Хотя бы даже малейшая утечка информации о том, что вскоре должен был родиться настоящий Избранный, могла поставить под удар всё, что так пыталась сохранить Анна Вейдер. Дарт Сидиус ведь мог уничтожить малыша ещё до того, как тот успел бы родиться, а поэтому ей пришлось скрыть даже от родного отца, о котором, кстати, она уже ничего не слышала. Она даже представить не могла, какого о ней мнения сейчас был Оби-Ван Кеноби. В его глазах Энакин Скайуокер наверняка была жуткой предательницей. И что ему наверняка сейчас было невероятно больно узнать об этом. Девушка одновременно и ждала, и боялась встречи с ним. Боялась, потому что не хотела увидеть взгляд, полный боли и разочарования. Ждала, потому что всем сердцем и душой хотела рассказать правду. Чтобы Оби-Ван не считал её предателем, хотя по-факту она им всё-таки была. Когда ситх прилетела на Мустафар, она с легкостью уничтожила последние остатки сепаратистов. Но беды на этом не закончились…