lolita

Сынгкван в принципе никогда особо не скрывал своей натуры, не то чтобы в край сучной, но явно не ангел с белоснежными крыльями, перья с которых разве что лишь на подушки под его голову сгодятся. Бу был до безумия обворожителен и прекрасен, он знал это и никогда не отрицал. Уж слишком болезненным был этот путь от гадкого утенка к тому, что видел брюнет теперь перед собой каждое утро. Кажется, из недостатков остались лишь эти треклятые щеки, что б их... Но они ни капли не мешали тому, чтобы прямо к его ногам, иногда более, чем буквально, опускались люди. Одни Квана искренне не переносили из-за зависти, что сочилась из тех как гной из нарывов, другие бездумно восхищались, третьи же сгорали от желания, зная, что к мальчишке из богатой семьи и с таким нравом лучше не лезть. Хотя сам брюнет совершенно не понимал, от чего вокруг образа его выстроились ледяные замки. Он всего-то не хотел играть в чужие игры, тратить лишнее внимание на тех, кто был ему неинтересен, и…ну ладно, может иногда он был слишком груб в своих мыслях, которыевысказывал вслух. Меж тем это делало из Квана человека, который просто не мог подхватить вирус заинтересованности и столь глупой влюбленности с первого взгляда, увы. Пусть может и Бу желал совершенно иного. Очередная вечеринка лишь для лакшери круга его знакомых в доме Мингю. Сынгквану отвратительно. Отвратительно от прикосновений Кима к его бедрам, отвратительна музыка, которая наполняет каждый сантиметр пусть и больших, но душных комнат, отвратительно... все это. В какой раз отбивая от себя чужие ладони, видя на лице Гю недовольство,Бу понимает, что лучше бы ему убраться сейчас с его глаз подальше. И он уходит, не далеко, всего-то в другую комнатку. Там на его бедный нос сваливается столь резкий запах алкоголя, что, чихнув около 4 раз подряд, тот решает взять себе лишь легкий мохито. Неожиданно в светлые стены помещения, что уложены дорогой плиткой, врывается его знакомый. Сунен изрядно нажрат, с как минимум тремя оттенками разных помад на щеке и шее. Но выглядит он таким до одури счастливым. Лишь подбегает к Сынгквану, надевает на нос того обворожительные очки-сердечки с фиолетовыми стеклами и крадет за спиной младшего еще две бутылки исландского виски. Квона уже никто и ничто не исправит. А шатен совершенно не тот человек, который хочет и будет этим заниматься. Он лишь выходит на задний широкий двор, калитка у которого ведет к улочке, и отходит подальше от бассейна. Там музыка играет, пьяные тела на надувных матрасах и кругах, вроде как веселье и смех, но Бу воротит от этого похлеще привкуса некачественной водки в его коктейле. Глаза же холодной дивы куда более заинтересованы дорогой, на которой то и дело проезжает кто-то, то машины, то общественный транспорт, то велики. Вот только зря он вообще отвлекся так безрассудно, особенно когда поблизости есть такой опасный объект, как пьяный Мингю. Эти руки и хватку он узнает где угодно, и так как спорить или просто отпихивать чужие ладони смысла уже не имело, Кван просто... плеснул Киму остатками мохито прямо в лицо, оставив того с тихим воем от алкоголя на слизистой глаз, после чего через большие кованные, но благо незакрытые ворота, смог сбежать к черту. Проблема только в том, что привез его сюда Квон и планировалось, что останутся они тут на всю ночь. А Бу города не знал от слова совсем. И... теперь приходилось просто слоняться по улицам с наполовину сдохшим смартфоном, высматривая по gps куда же блядь свернуть. И кажется, он лишь с каждым шагом напротив отдалялся от дома. Лишь когда сквозь фиолетовую призму очков Кван заметил знакомый парк, то понял, что хоть оттуда, но все же сможет дойти домой по памяти. Или... нет? То есть нет, Бу дорогу помнил, не в том дело. Просто его буквально с ног сбил какой-то парень на скейте и он сейчас в своем дорогущем черном костюме типа... в грязи? И в бешенстве? На удивление... нет?? Светловолосый юноша, который сейчас буквально всем телом прижимал его к холодной земле был такой... невероятный. Сынгкван кажется даже дышать перестал, устремив свой взгляд в глаза напротив. Через призму очков не было видно настоящего их цвета, но черт возьми, все те эмоции растерянности, легкого азарта и сожаления, с которыми парень смотрел на него.. Это заставило старшего ощутить нечто странное, до этого совершенно незнакомое ему. Через буквально минуту Бу уже за руки буквально подняли на ноги, а сам юноша тараторил что-то о том, что ему жаль, обмолвился, что не местный и зовут Вернон. Красивое имя. Сынгкван же без тени сомнения затыкает своей ладонью чужие губы, которые ощущаются так безумно мягко, после чего лишь говорит чтобы парень провел его к дому за то, что сбил и испортил одежду. Младший соглашается. Ему от чего-то совершенно удобно, ни капли не неловко рядом со старшим. Он ставит его на скейт, старается научить катанию на этом чуде, часто ловит Квана за плечи, когда тот грозиться подарить очередной поцелуй асфальту. Говорят они без неловкости обо всем, что только вспоминают. Соль узнает, что Сынгкван из тех, кого зовут золотыми детьми, вот только в том ни капли нарциссизма, отвращения к другим людям. Скорее Чхве комплексы заметил, особенно за тем как старший смех подавляет, щеки прикрывает небольшими ладонями и все чаще одергивает пиджак ниже, словно стараясь скрыть немалые для парня бедра. У дома же Кван не отпустил его, бубня что-то под нос про извинения, но сам утягивая в стены роскошного дома, поскорее в свою комнату. Зачем? Бу сам не знает. Как и что теперь с Чхве в его комнате собственно и делать. Но как-то его вопрос про приставку сам собой все решает, и они всю ночь не спят, пока Соль статуей во сне не замирает на самом интересном моменте в Хотлайн Маями. После этого дня, несмотря на то, в каких кругах крутился Кван и как бы не были против этого общения родители, но Хансоль стал не только лучшим другом брюнета, но и до безумия частым гостем в их владениях. Дива и Вернон почти никогда не покидали его комнаты, ну разве что лишь для того, чтобы в подвальном помещении поплавать в огромном бассейне, ну или на кухне попытать счастья в своих кулинарных опытах над многострадальной пиццей. Вообще Соль действовал на Сынгквана куда лучше всего прежнего его окружения. Твердил, что фигура его,ровно, как и щеки, по-своему очаровательно прекрасны, смех его обожал и заставлял старшего улыбаться чаще. Тот же в свою очередь сначала пусть и начал неудачно, подарив Чхве дорогущий скейт, который парень все же так и не принял, но после понял, что Солю вполне достаточно простых вещей, нематериальных, на которые нужно лишь время и эмоции. Неловкость статусов сыграла лишь в момент, когда у Квана был день рождения. Сам Бу давно приготовил огромный подарок для Чхве, а вот сам парень буквально метался, что подарить человеку, у которого не то что все есть, у него есть даже БОЛЬШЕ. “Наверное, глупая затея",- про себя думает Вернон, в большой альбом помещая их совместные с хёном фотографии, памятные штучки, как билеты с последнего фильма про супергеройку или первого законченного на двоих купона на бесплатный кофе в их любимой кафешке. Вообще на последней страничке, в этом маленьком файлике для полароида была цепочка из серебра в виде пазла. Такая же на шее Чхве. Не то чтобы блондин хотел этим сказать что-то, чего никогда вслух не произносил, но нет, все же хотел. От этого надежда на сообразительность Бу сегодня была более, чем огромная. Сам же шатен встретил его дома. Они договорились провести этот "праздник", который обычно уходил в мусорку из-за того, как окружение Сынгквана обожало выжимать из него светский вечер, дома, за просмотром Бесстыжих, поеданием попкорна и может быть одной или двумя катками в гонки. Вот только когда уже в своей комнате Сынгкван открывает подарок Соля, снова как при первой встрече дышать не может. Глаза сами собой становятся слишком влажными, а самого юношу пробивает нервный смешок. Он достает подвеску из уютной ячейки, по бокам разрисованной фиолетовыми цветами, после чего просит Чхве надеть цепочку на его шею. Сам Вернон быстро соглашается, вот только мысли, что смех Квана был совсем не из-за неловкости, его голову разрывают подобно минам на Первой мировой. Щелчок и тихий шепот Бу так, словно услышать их еще кто-то может, пусть во всем доме лишь они двое. -Твоему подарку кое-чего не хватает.. Поцелуй меня Сынгкван как-то совершенно не думает о том, что это не нормально даже по просьбе друга целовать. Он совсем не был уверен, что у Чхве к нему что-либо дружеских чувств, но все же просит. Разворачивают его быстро, словно Бу и не весит ничего. А после старший ощущает тепло на своих губах. Ему хорошо. Он ощущает, что его правда любят. Такие тонкие руки обвивают шею Соля и тот все же думает, что откармливать Квана пора, но сейчас лишь углубляет поцелуй. Вообще думать они будут позже. Вернон сидит на кровати, Сынгкван - на его бедрах. Младший целует молочную кожу и ощущает, как все тело шатена дрожит от новых ощущений, от тепла губ, которые так давно желал ощутить на своих. Сам же Бу как-то даже по-детски зарывается в чужие светлые пряди, жесткие чутка из-за осветления, но так обалденно пахнущие. Манго и, кажется, личи, вау. Когда светлая футболка уже не прикрывает тело старшего, тот пытается заменить ее руками из-за стеснения. Он все еще не идеален, как бы не убеждал себя в своей идеальности раньше. А Чхве плевать. Он пальцы их переплетает в какой-то непонятно чувственный узел, целуя мягкие ключицы, каждую косточку, ведущую до груди, которая нервно от вздохов вздымается. Ладони Вернона, не смотря на всю их грубость от трудной подработки в круглосуточном, так до боли нежно и заботливо ведут ниже, по чуть впалому животу и накрывают пах, пока вторая рука умещается на бедре старшего. Тот был бы рад лицо от смущения спрятать, да вот только губы блондина не дают, втягивая в столь жаркие поцелуи, что Сынгкван поклясться готов, что температура его тела сейчас ровно 40 градусов. С переходом на горизонтальную позицию стало проще обоим. Хансоль наконец-то избавился от своей одежды, заставляя старшего замереть в изумлении от того, как же все-таки он на Аполлона похож. Первая крупная неловкость началась с избавлением от белья. Вторая - с растяжки. Как бы оба порно смотрели и не скрывали, но все равно было это так неловко, что сначала Сынгкван самостоятельно начал, и только после и сам Чхве помог ему. И не то бы Бу готовился, вовсе нет, просто... после мокрых снов с участием лучшего друга дрочить на сухую руку как-то фе, а вот со смазкой... Настоящая спасительница. Как и сейчас. И пусть ну... это было СЛИШКОМ неловко, но Соль все же справился. Первый толчок был деликатным, пусть и совсем немного дерганным из-за волнения. Сынгкван прикусывает губу до кровоточащей ранки, чтобы скулежа не издать, но младший далеко не идиот, понимает, что ему сейчас порядком легче чем старшему, потому и старается успокоить поцелуями от щек и до плеч, снова выше, уже к чувствительным красным ушкам и опять вниз к груди, твердым бусинкам розовых сосков, которые как бы тоже о внимании просят. Когда же движения возобновились и становились все быстрее, сам Кван метался по кровати совершенно теряясь в этом вихре новых эмоций, телесных ощущений, и единственное, что заставляло его просто остановиться и получать удовольствие - поцелуи Чхве. Это несомненно был самый лучший день рождения в жизни дивы Бу, после которого он мысленно прибавил к подарку Вернона кое-что еще. Но как именно он это обыграет он подумает уже позже, ведь... как-то важнее всего в чертовом мире ему сейчас спящий Хансоль под рукой, если честно. И он счастлив, что все именно так.