Ревность

      - Есть причуды, которые невероятно эффективны в ближнем бою, но проигрывают тем, кто предпочитает сражаться на дистанции, и что бы решить эту проблему, нужно продумать защиту, которая…- бормотал себе под нос Мидория, судорожно строча в блокнот новые сведения о причудах.       Была перемена, и каждый занимался своими делами. Изуку, вот, снова строчил в блокноте под собственное монотонное бормотание. А Кацуки пытался не взорвать к черту здание от злости. Это был его первый день в Юэй после похищения шайкой отморозков, гордо именовавших себя «Лига Злодеев». А в школе ничего не изменилось. Все те же лица. И до ужаса раздражающий Деку.       Бакуго никогда не отличался терпением, а потому мигом развернулся, выхватил у Мидории блокнот и швырнул его в стену. Слава богу, что просто швырнул, а не увеличил дальность полета взрывом.       - Заебал своим бормотанием, чертов Деку, - прорычал он, нависая над перепуганным Изуку.       - П-прости, Каччан, - пролепетал Мидория, инстинктивно отодвигаясь подальше от Кацуки.       Разговоры в аудитории мигом стихли, все взгляды обратились на развернувшуюся сцену. Не то чтобы кто-то был этому удивлен. Однако, многие думали, что после возвращения из плена Кацуки станет немного спокойнее. Данное мнение явно было ошибочным.       Бакуго поджал губы, окинул презрительным взглядом застывших одноклассников и вернулся на место. Неодобрительно покосившись на него, Тодороки подобрал блокнот с пола и положил на парту перед хозяином.       - С-спасибо, Тодороки, - почти шепотом поблагодарил он, и Шото заметил затаенную обиду и горечь у него в глазах. Он хотел было что-то сказать, но тут в класс влетел Иида и велел всем вернуться за свои места.       Эта ситуация не давала Шото покоя, поэтому после уроков он выловил Кацуки из толпы направлявшихся в общежитие студентов.       - Чего тебе? – мигом ощетинился Бакуго, стряхивая его руку со своего плеча.       - Прекрати цепляться к Мидории.       Кацуки тупо пялился на него несколько секунд, прежде чем расхохотаться.       - Ты что, нанялся Деку в телохранители, а, двумордый?       - Я думаю, что ты должен проявлять большую терпимость и уважение к тому, кто тебя спас.       - Меня никто не спасал, - все его веселье мигом улетучилось, а тон стал угрожающим. – Если вы все решили, что…       - Ты можешь говорить так сколько угодно, - пожал плечами Тодороки. – Просто имей ввиду. Каждый из нас шел тебя спасать по своим причинам. Так же как и Мидория. Все эти дни, находясь в больнице, он не находил себе места. И, несмотря на то, что его руки не были исцелены до конца, он пошел с нами. А когда мы стояли за стеной, не решаясь высунуться, Мидория придумал план, благодаря которому нам всем, включая тебя, удалось сбежать.       Бакуго опешил, но пока к нему вернулся дар речи, Шото уже развернулся и ушел далеко вперед. Кацуки стиснул кулаки так, что костяшки пальцев побелели.       «Чертов Деку.»       Вернувшись в общежитие, он заперся у себя в комнате, игнорируя звавшего его на ужин Киришиму. Из головы не шли слова двумордого, постепенно сменяясь испуганным выражением лица Деку, когда он запустил его блокнот в другой конец класса.       Стрелки часов перевалили за полночь. Постепенно шаги и гул за дверью стихли. Бакуго тщетно пытался уснуть. Наконец, с раздражением отбросил одеяло. Он пойдет к этому придурку и вышибет из него мозги.       Не обращая внимания на время, и на тот факт, что Изуку мог уже давно лечь спать, Кацуки добрался по пустынным коридорам до комнаты с табличкой «Мидория» и забарабанил кулаком в дверь.       Послышалась возня, и через некоторое время его раздраженному взгляду предстал заспанный парень. Он зевнул, потирая глаза, и отшатнулся, поняв, кто перед ним.       - Каччан, что…       - Поговорить надо! – рявкнул Бакуго, заталкивая его обратно в его же комнату и захлопывая дверь.       Мидория окончательно проснулся. Столь неожиданный визит выбил его из колеи, он занервничал, украдкой поглядывая на Кацуки. Впрочем, его выражение лица явно не сулило ничего хорошего.       - Какого черта, Деку, - зловещим шепотом начал Бакуго, сверля взглядом одноклассника.       - А? – Изуку вздрогнул, неосознанно делая шаг в сторону. – Что-то случилось, Каччан?       - Случилось, - выплюнул Кацуки, и мгновенно сократил между ними расстояние, хватая парня за грудки. – Мне не нужна твоя помощь, ясно?!       Мидория непонимающе уставился на него, даже не пытаясь сопротивляться. С Бакуго всегда нужно быть очень осторожным. Он как настоящая атомная бомба: неосторожное движение, слово или взгляд – и рванет так, что от тебя и горстки пепла не останется.       - Мне тут двумордый нашептал, - продолжил Кацуки. Его хватка становилась все сильнее, и Изуку почувствовал, что начинает трястись. – Что ты с переломанными руками за мной поперся!       - Каччан, я…       - Я не нуждаюсь в твоей помощи, - повторил Бакуго, вжимая испуганного Мидорию в стену. - Тем более твои самопожертвования меня не ебут, ясно?! Я лучше сдохну! – выплюнул он.       - Не говори так, - глаза Изуку начали наполняться слезами. – Даже если ты ненавидишь меня, т-ты… ты все еще дорог мне!       - Я тебя прикончу, - прорычал Кацуки.       Деку зажмурился. Такой тон обычно предшествовал удару.       Но его не последовало.       Вместо этого Бакуго буркнул что-то себе под нос, выпустил Мидорию и вышел, громко хлопнув дверью, совершенно не заботясь о том, что может кого-то разбудить. Изуку медленно сполз по стенке. Он все еще не мог поверить. Ведь в том бормотании Каччана он различил «спасибо». ***       После внезапного ночного визита Бакуго Мидория так и не смог уснуть той ночью. Он скоротал оставшееся до утра время за своим блокнотом, после чего отправился в школу.       Из-за отсутствия ночного сна он был слегка заторможен и невнимателен, а потому не заметил шедшую ему навстречу Урараку с охапкой книг из библиотеки. Не успела она даже поздороваться с ним, как Изуку врезался в нее, и оба полетели на пол вместе с книгами.       - Ой! Прости, Урарака! – виновато зачастил он, помогая девушке подняться и подбирая упавшие книги. – Я не специально.       - Ничего страшного, Деку, - улыбнулась Очако. – Ты выглядишь ужасно уставшим, ты вообще спал сегодня?       - Если честно, нет, - вздохнул парень, поднимая последнюю книгу. – Давай я помогу тебе их отнести?       - Не стоит, - она покачала головой, забирая у него книги. – Тебе нужно отдохнуть, вид у тебя совсем неважный!       - Зато ты всегда выглядишь прекрасно! – ляпнул Изуку, чувствуя, что краснеет. Впрочем, лицо Очако тоже вскорости начало напоминать спелый помидор. Она едва удержала свою ношу.       - С-спасибо, Деку..! Ну, увидимся!       Не успела Урарака скрыться за поворотом, как неподалеку послышалось презрительное фырканье. Мидория обернулся и покрылся холодным потом: это был Каччан.       - Если бы прямо сейчас те ублюдки похитили ее, кинулся бы спасать? – дрожащим от ярости голосом процедил Кацуки. – Ах да: руки у тебя не сломаны, недостаточное самопожертвование! С этим могу тебе помочь!       - Каччан, ты чего?? – Мидория не на шутку испугался: Бакуго выглядел куда злее, чем обычно, и легко мог воплотить сказанное в жизнь.       - Она тебе тоже дорога? Как и в принципе любой встречный?! – рявкнул он, вцепившись в воротник рубашки Изуку.       - Урарака прекрасная девушка, и я рад, что с ней знако…       Закончить Деку не успел: Кулак Кацуки прилетел ему аккурат в лицо. Хрустнул нос, по лицу заструилось горячее и липкое. Но вместе с этим хрустом его глаза прояснились в внезапном проблеске понимания.       - Катчан, - Мидория ошарашенно закрыл рукой окровавленный нос. – Ты фто, рефнуешь?       - Чего?! – Бакуго пытался вложить в свой голос как можно больше ноток возмущенной злости, но покрасневшие уши и мелькнувшая растерянность в глубине глаз выдали его с потрохами. – Трахай свою Урараку и не лезь ко мне!       Выдав последнюю тираду, Бакуго развернулся и моментально испарился, на удивление, даже не попытавшись поджарить Изуку. Мидория же, в свою очередь, получил ответ на свой вопрос. Сильнее зажав нос, он поплелся к кабинету исцеляющей девочки. ***       Благодаря волшебным во всех смыслах рукам врачей, Мидория очень быстро забыл о полученной неприятной травме. Чего нельзя было сказать о реакции Бакуго.       Парня будто подменили. Он действительно перестал к нему цепляться, а наоборот – будто избегал его. Если Киришима стоял рядом с Изуку – Кацуки держал дистанцию, невзирая на любые попытки друга притащить его с собой. А если, по какому-либо случайному стечению обстоятельств они оставались одни – Бакуго сразу же исчезал, словно по взмаху волшебной палочки. Тодороки мог бы воспринять это как личную победу, если бы Мидория не воспринимал такую реакцию еще хуже.       Вдобавок ко всему, Каччан избрал себе новую жертву. Отпустив Деку, он клешнями вцепился в Урараку, и явно не собирался ее отпускать. Кто бы ни пытался с ним поговорить, он изводил ее как только мог, и ранее веселая девушка превратилась в тень себя прежней. В очередной раз успокаивая Очако, Изуку понял, что им с Кацуки необходим серьезный разговор.       План был предельно прост: он собирался вывести парня из себя, что бы заставить его поговорить. Для этого Мидория намеревался подпортить его костюм. Ну, или сделать вид что портит. А взбешенный Бакуго, решивший порвать Изуку на зеленые тряпки, наконец, перестанет его избегать.       День Х. Изуку, вместе с Тсую (та тоже очень переживала за Урараку) пробрался в раздевалку. Асуи должна была стоять у порога, выслеживая, не появятся ли на горизонте непослушные блондинистые вихры. Тем временем Деку, вооружившись набором отверток, любезно одолженных Хатсуме Мей, занимает позицию подлого разрушителя костюмов. Он не собирался действительно его портить: главным условием было быть пойманным на месте преступления.       Они заняли свои позиции. От скуки Мидория принялся разглядывать костюм. Пусть Изуку видел его и в бою, и так, но благодаря темпераментному характеру хозяина вряд ли удалось бы рассмотреть все до мельчайшей царапинки, как сейчас. Сам же костюм очень отражал сущность хозяина, одни наручи-гранаты чего стоили.       Вдруг раздалось предупреждающее кваканье. С гулко бьющимся сердцем парень схватил первую попавшуюся отвертку и стал судорожно искать место, куда можно было бы ее всадить. Дверь с грохотом распахнулась, и Мидория невольно сглотнул, почувствовав такой знакомый запах гари. Сейчас, когда Бакуго его поджарит, от него будет пахнуть точно также…       Изуку не поднимал глаз на Кацуки, но был уверен, что увидит в них жажду убийства. Он очень надеялся, что Асуи успела исчезнуть, до того как Каччан ее заметил. Знакомое чувство страха начало окутывать его, но отступало под напором его решимости: Мидория должен поговорить с ним. Он должен защитить Урараку.       Все гениальное просто, наверняка поэтому этот план можно было назвать таковым. На сей раз Бакуго и не подумал сбежать от Мидории. Тонкие пальцы вцепились в шею Изуку, и он заставил себя взглянуть в глаза Кацуки, буквально метавшие молнии.       - Что, Очако пожаловалась? Или ты пришел испортить мой костюм что бы обойти меня? – прорычал он, стискивая пальцы сильнее.       - Каччан, прошу, выслушай меня! – взмолился Мидория, но был прерван резким ударом в область солнечного сплетения. Он задохнулся, и злополучная отвертка выпала из ослабевших пальцев и покатилась по полу. Бакуго остановил ее носком ботинка, долю секунды задержавшись на ней взглядом. Внезапно его взгляд смягчился, хватка ослабла.       - Ты ведь и не собирался ничего делать, придурок, - с досадой проговорил Кацуки.       Мидория опешил.       - Как ты…       - С новых инструментов сперва снимают защитную пленку, идиот, - фыркнул Бакуго.       Изуку побледнел, переведя взгляд на отвертку. Действительно, все инструменты, что ему одолжили, были новыми, а лезвие отвертки было обернуто прозрачным защитным слоем.       - Я хотел поговорить, - вздохнул он, понуро опустив голову. – Ты перестал издеваться надо мной, а взялся за Урараку! Что она тебе сделала?!       - Что сделала…? – Мидория упустил момент, когда произошла вспышка, и кулак Каччана впечатался в миллиметре от его головы. Он зажмурился, ожидая повторного удара, но вместо этого ощутил обжигающие губы на своих губах.       Изуку замер, боясь пошевелиться, не отвечая, но и не отталкивая. Бакуго целовал жестко, грубо, без единого намека на нежность, вжимая Мидорию в стену всем весом. Отстранился, и усмешка скривила его губы, когда он заметил растерянное лицо парня.       - Увижу тебя с ней – убью нахрен вас обоих, - прошипел он ему на ухо и ушел, громко хлопая дверью.       А Изуку осторожно дотронулся до губ, все еще хранивших остатки его тепла. Сердце вдруг мучительно заныло, сорвав с губ почти беззвучный шепот.       «Не уходи».