Свадьба в свадебном паланкине

Ваше Высочество... Князь демонов не видел лица человека под струящимися вуалями паланкина, уверенно протягивая руку с повязанной на пальце красной нитью. Снаружи не было слышно ни звука и стоял холод, а внутри ощущалось чье-то теплое дыхание и размеренное биение пульса. Его Высочество наследный принц не спешил отвечать. "Я подожду, - пронеслось в голове князя демонов, - я буду ждать, сколько потребуется". Ветерок пронесся, потревожив вуали, и петелька на пальце слегка пошатнулась. "Вспомните ли Вы, что это значило?" - спросил князь демонов того, кто не мог услышать. Сам же он помнил любую деталь: и оберег из волос, и рваные одежды, и меч, пронзивший прекрасное тело, сокрытое под ними. Вторая рука невольно сжималась в кулак. Наконец, он почувствовал долгожданное прикосновение, и прежняя уверенность на мгновение ослабла. Рука наследного принца была все такой же теплой, как и в их первую встречу. Тогда он был облачен во множество слоев праздничных одежд, но сквозь все эти плотные и, должно быть, невероятно тяжелые ткани все так же слышался стук сердца, исходил тот же жар и неведомая до этого момента нежность. Наследный принц Сянь Лэ, близкий, но в то же время бесконечно далекий, познакомил его с этим чувством, и его больше не хотелось отпускать. Цепляться своими грязными руками за одежды Бога - так непростительно... так жалко, эгоистично. Но ведь наощупь эти шелка казались приятными, словно сама любовь. Теперь, наконец, он мог испытать эту нежность вновь. Только почему первое касание дается таким непосильным трудом? Если бы у князя демонов было живое сердце, в этот момент оно бы точно остановилось. Если бы ему нужен был воздух, сейчас он бы непременно забыл, как дышать. Тем не менее он все равно не намерен отпускать. "Ваше Высочество, если Вы станете причиной моей смерти, - улыбаясь, подумал он, - я почту это за великую честь..." Затем мысленно добавил, стирая с лица улыбку: "...но все равно не смогу Вас оставить". Едва с обратной стороны послышались движения, Хуа Чэн осторожно приподнял струящуюся красную ткань, осторожно придерживая чужую ладонь. Только бы не схватиться слишком сильно, иначе причинит ему неудобства... иначе будет совсем трудно отпустить. Наконец, из паланкина выбрался несравненный наследный принц в женском свадебном одеянии - единственное во всем мире истинное божество. Его глаза были скрыты плотным покровом, красноватая тень от которого мягко ложилась на сохранившие свою юность изящные черты. Даже в таком виде весь его силуэт излучал смелость и внутреннюю силу. Пусть Его Высочество и не был беззащитной хрупкой невестой, не способной постоять за себя, и Хуа Чэн никогда не смел приуменьшать его способности, но он больше не мог позволить ему преодолевать трудности в одиночку, приносить себя в жертву ради неблагодарного, лицемерного мира предателей и лжецов. Теперь, наконец, у Собирателя цветов под кровавым дождем было достаточно возможностей, чтобы защитить своего Бога, но все равно недостаточно, чтобы отплатить за его неравнодушие. Весь этот прогнивший мир недостоин стать равной ему ценой. Земля вокруг была усеяна безобразными трупами волков и бину, и женский наряд заметно сковывал движения, принц ступал медленно и осторожно, бережно поддерживаемый ледяными пальцами руки в серебряных наручах. Хуа Чэн делал уверенные шаги, но каждое случайное прикосновение едва не сбивало его с ритма, рисуя в воображении отчетливые картины из прошлого, заставляя вспомнить все неловкие слова, бешеный стук сердца, всеохватывающее смущение при каждой встрече с принцем. Он бы взял его на руки, лишь бы не видеть, как эти ноги снова ступают по грязи и мертвым телам, он бы вечность носил его на них, только в сравнении с принцем был так же недостаточно чистым и недостаточно живым. Все эти бессмысленные эмоции он отчаянно пытался запечатать в глубинах души, ничем не выдавая свою единственную слабость, скрывая ее под маской зловещей уверенности и легкой небрежной игривости своего облика. Наследный принц слегка вздрогнул, услышав приближающееся рычание, это напряжение передалось и Хуа Чэну. Как бы ему ни хотелось схватить его за обе руки и сказать, глядя в глаза, что нет необходимости тратить драгоценные силы ради таких пустяков, он не мог себе этого позволить, поэтому лишь едва дотронулся до обратной стороны ладони пару раз. Он ведь все равно сможет понять. Наследный принц всегда понимал его лучше всех. Каждый волк из решившей встать на их пути стаи заскулил и поджал хвост, боясь приблизиться. Позже и череп, который был частью нехитрой ловушки, в мгновение был раздавлен подошвой дорогих кожаных сапог. Все это было такой незначительной мелочью, и князь демонов не удостоил эти события и частичкой своего внимания. "Ваше Высочество, сейчас пойдет дождь, - мысленно произнес он, остановившись на секунду, чтобы раскрыть ярко-красный зонт, - эти грязные капли не достойны Ваших прикосновений". Вслух князь демонов не произносил ни слова, не нарушая устоявшуюся между ними атмосферу. Кровавые капли нещадно разбивались о поверхность зонта, этот приятный звук смешивался с тихим звоном серебряных цепочек на сапогах, играя свою собственную мелодию, и принц склонил голову, чтобы разглядеть, чем она создается. Если Его Высочеству нравятся эти цепочки, я буду надевать их при каждой встрече. Где-то вдали послышался волчий вой, будто в память о погибших сородичах. В темноте с одной стороны деревья скрывали лунный свет, а с другой, на вершине горы, медленно тянулись облака, едва ли не ложась на ее поверхность. Вокруг было так свободно, но здесь, под зонтом, спокойно и уютно, будто это пространство становилось настоящим домом молодой супружеской пары. "Прекрасно..." - с ностальгической грустью Хуа Чэн перевел взгляд на едва видимый из-под капюшона профиль. Князь демонов легко улыбнулся. Шаги его остановились, и "крыша" над головой, снаружи полностью омытая кровью, сложилась в его руках. Он подошел ближе к принцу, и, спустя пару мгновений внутренней борьбы, протянул руку к краю плотной ткани, покрывающей его голову, беззвучно произнося: Ваше Высочество, простите... Белая лента неожиданно вырвалась из-под красного рукава, выражая явное нежелание этой встречи, а в действиях принца читалось сомнение. И сейчас встреча должна закончиться. "Я позволил себе слишком много...", - произнес князь демонов самому себе и почему-то с разочарованием вздохнул, исчезая в суете резвящихся серебристых бабочек. Хуа Чэн знал: что бы ни говорили о нем на небесах, слова станут ничтожными, ведь он уже показал свои истинные чувства, что сильнее любых слов, сильнее всего на свете. Что бы ни случилось, он всегда будет его самым преданным верующим.