Не просто друзья

- Чертовски длинный день, да? Голос Майкла раздался позади, заставив Джеймса подскочить от неожиданности. Он поднял голову и развернулся к другу, натянув привычную полуулыбку, грозящую перейти в широкий оскал. На его сияющее лицо с волос стекала вода, но это абсолютно не мешало. Затянувшаяся пресс - конференция, наконец, подошла к концу и можно было позволить себе немного расслабиться. - Майки, прекрати так подкрадываться! Ты же знаешь, я ведь и врезать могу! - Знаю, может для того и нарываюсь, - усмехнулся Фассбендер, потирая небритый подбородок. - Да и вообще, мог бы и мысли мои прочитать, профессор! Слабо? Джеймс не удержался и хохотнул, делая пассы руками, изображая нечто среднее между Джеком Воробьем и профессором Ксавьером. - Нет, пожалуй, я в такие дебри не полезу, - усмехнулся МакЭвой, отсмеявшись и вдруг становясь серьезным, как никогда. – А день и, правда, был адский. Давно я так не выматывался. Джеймс снова повернулся к зеркалу, висящему над раковиной. Майкл застал его умывающимся в ванной комнате телецентра, предназначенной исключительно для сотрудников. И Фассбендер теперь откровенно пялился на друга, пока тот пытался воспользоваться феном и высушить волосы. Майкл мягко, по-кошачьи двинулся вперед, вставая вплотную к Джеймсу. Через плечо друга он вглядывался в свое отражение в зеркале и шутливо поправлял волосы. - И какого черта ты напялил этот костюм с бабочкой? – усмехнулся Майкл. — Можно подумать, ты на Каннском фестивале. - А ты не думал, что я не для этой крашеной сучки одевался? – Джеймс прекратил попытки высушиться, пригладил волосы, а затем развязал бабочку и расстегнул воротник рубашки. - А для кого же? Ах, да, фанатки! Понял, - Фассбендер улыбался, но в его глазах плескалось темное, штормовое море. - Я уверен, они просто будут писать кипятком после нашего интервью. Как же так? Не может быть! Самые сексуальные мужчины современности и, вдруг, пара. Джеймс вдруг растерянно замолчал и взглянул на отражение Майкла в зеркале. - Ну, нет! Нам противопоказано столько ржать на съемках! - МакЭвой саркастически хмыкнул и скривил губы. - Ты уже входишь в раж и берегов не видишь. Это же надо так войти в роль, что нас уже окрестили самой очаровательной гей-парой среди актеров? - Постой-ка! - голову Джеймса тут же оттянули за волосы назад и горячее дыхание Майкла обожгло его шею. - Так ты не считаешь нас идеальной парой? Черт бы подрал этого Фасси, подумал Джеймс, еле слышно шипя, словно рассерженный кот. Майкл был одним из того рода людей, при разговоре с которыми было сложно понять, шутят они или говорят всерьез. Отчасти, сам Джеймс был таким же. Но не сейчас. Интонации Майкла же были вполне серьезными. Можно сказать, даже угрожающими. И размышлять над причинами его поведения Джеймсу вдруг расхотелось. От слова совсем. - Майки, ну прекрати! Я согласен, мы идеальная пара, черт возьми! - МакЭвой вяло сопротивлялся железной хватке Фассбендера, который удерживал его за волосы. - Нет, не пойдет! - категорично отозвался Майкл. - Ты должен быть уверен, что мы созданы друг для друга. - Конечно же, я уверен! Мы же друзья, Майки! - Джеймс вырывался из хватких рук Фассбендера, извиваясь, словно уж. - Ты мне не друг, - прошипел Майкл на ухо другу, подхватывая его под грудь одной рукой, а второй заставляя его склонить голову набок. Горячее дыхание оседало облаком на шее МакЭвоя, касаясь нежной кожи именно там, где пролегала сонная артерия. - Меня бесит, что все считают это шуткой! Но ты мне не друг. Черт-черт-черт... МакЭвой крепко вцепился руками в край фаянсовой раковины, с ужасом чувствуя, что тело его подводит и цепенеет. Причем, абсолютно капитулировав и забив на попытки вернуть свою свободу. От такой близости Майкла, который иначе, как другом, и не воспринимался, вдруг стало нестерпимо жарко. То, насколько обжигающе-горячим может быть Фассбендер, внешне всегда холодный и невозмутимый, стало настоящим откровением для Джеймса. Они оба пылали так, что не оставалось сомнений... Фасси не шутит. А МакЭвой... Просто был чудовищно слеп. - И кто же я для тебя? - Джеймс сглотнул комок в горле и коротко облизнул вмиг пересохшие губы. Скрывать дрожь в теле, участившееся дыхание и подгибающиеся ноги было все труднее. Майкл, казалось, чувствовал все изменения в настроении друга и сжимал его в объятиях все крепче. - Я покажу тебе, - усмехнулся Майкл. - Если захочешь, можешь мне врезать потом. Фассбендер глубоко вздохнул и прильнул к шее друга страстным поцелуем. Джеймс едва удержался от того, чтобы застонать в голос, настолько восхитительным было прикосновение чуть обветренных, но мягких губ Майкла. Тот целовал друга с упоением, жадно, присасывая тонкую кожу на шее и вылизывая отметины своих засосов кончиком языка. - Майки, - выдохнул едва слышно МакЭвой, постепенно растворяясь в ощущениях и тая, словно мороженое под палящим солнцем. Фассбендер скользнул языком по шее друга снизу-вверх, игнорируя его полустон-полумольбу. Он прикусил мочку его уха, жадно посасывая ее с оттяжкой на себя. Джеймс издал какой-то совершенно животный звук, то ли рыча, то ли урча грудным голосом. Он, казалось, полностью признал свое поражение. Все было предельно ясно. От ласк и прикосновений Майкла Джеймс не просто таял, он возбуждался. И стояк, упорно увеличивающийся и натянувший тонкую ткань костюмных брюк, был весомым тому подтверждением. МакЭвой зажмурился на миг, пытаясь успокоиться и как-то совладать с расшалившимися гормонами. Безрезультатно... Возбуждение не спадало. Низ живота Джеймса ломило от предвкушения чего-то большего, все тело ныло от желания спровоцировать фейерверк чувств, эмоций и ощущений. Майкл медленно скользнул рукой вниз, касаясь груди и пресса Джеймса. Он двигался к цели неумолимо, но раздражающе медленно. В тот момент, когда ладонь Фасси накрыла вздыбленный пах МакЭвоя, тот почти был готов умолять о том, чтобы друг потрогал его член. Такая вот прозаическая и унизительная просьба была готова сорваться с губ Джеймса... Он был настолько возбужден, что его даже не шокировало нечто твердое, уткнувшееся ему в зад. Похоже, Майкл действительно не шутил и относился к нему вовсе не как к другу. - Ох, да ты возбужден, взгляни-ка, - томно шепнул Фассбендер, присасывая чувтвительный участок за ухом Джеймса и провоцируя его новый стон - громче и судорожнее предыдущего. - Взгляни, насколько сексуально ты сейчас выглядишь! Джеймс кинул осоловевший от желания взгляд в зеркало. Зеркальная поверхность не искажала действительность. Они действительно были вместе - он и его лучший друг Майкл. Одни. В окружении черной мозаики, которой была облицована ванная комната. Такие же монохромные в своих черных костюмах с белыми рубашками, как и окружающая их комната. Единственными пятнышками цвета в их замкнутом мирке были глаза и уши Джеймса. Если первые походили на весеннее яркое небо, то последние пламенели, как маков цвет. Фассбендер скользнул рукой ниже ремня Джеймса, ловко подхватывая язычок молнии и расстегивая ширинку. Джеймс на мгновение забыл, как дышать, и его сердце начало пропускать удары. Совсем обезумел... Ожидание чего-то сокрушительного выворачивало наизнанку. Хотелось наплевать на условности, прижать руку Майкла к своему паху, заставить его сжать член и... Все тело зудело и ныло требуя радикальных действий и мер. Майкл словно на ходу угадывал желания друга. Он запустил ладонь в его брюки, тут же сжимая плоть через белье. Джеймс прикусил губу до крови, сдерживая рвущийся из горла всхлип. Его ноги предсказуемо обмякли и не держали тело, распадающееся на сотни атомов от перевозбуждения. Если бы МакЭвой в этот момент не схватился за раковину до побеления костяшек пальцев, то точно упал бы. Или просто сполз на пол. Фассбендер удовлетворенно хмыкнул, оттянув резинку трусов друга и запустил руку туда. Он тут же настойчиво огладил стояк Джеймса ладонью, вызвав у него неприлично громкие и томные стоны. Даже такая незамысловатая ласка доставляла ему нереальное наслаждение. Чутье, однако, подсказывало МакЭвою, что это лишь начало новых открытий. - Майки, это неправильно! Остановись! - глухо пробормотал Джеймс, скорее для очистки совести, чем действительно желая прекратить процесс. - Да это самое правильное, что я когда-либо делал в жизни, - Майкл был суров и непреклонен. Лишь его рваное, сиплое дыхание и крепкий стояк, упирающийся в зад Джеймсу, выдавали степень его желания. Фассбендер вынул стояк друга из плена белья и брюк, откровенно наслаждаясь его теплом и пульсацией в ладони. Джеймс прикрыл глаза и обессиленно откинул голову на плечо Майкла. Справляться с таким наплывом желаний, эмоций и ощущений ему было до жути сложно, особенно находясь в крепких руках своего лучшего друга. Майкл раскрыл плоть Джеймса, размазывая выступившие на головке капли смазки большим пальцем. Он плотно обхватил ее пальцами, укладывая стояк в ладони и начиная медленно двигаться. Джеймс застонал громче, уже не стесняясь и не думая о запретности происходящего. Он отпустил край раковины из рук, обхватывая бедра друга руками, цепляясь за них так крепко, что было не оторвать. МакЭвой двинулся навстречу ласкающей его руке, не в силах сдерживаться и толкаясь в ее ладонь своим стояком. Возбуждение било церковным набатом в голову, шумело в ушах вместе с током крови. Его нельзя было спутать ни с чем. Ни одно ощущение в мире не сравнилось бы с тем, что сейчас испытывали лучшие друзья и любовники. Все должно было закончиться очень быстро и Джеймс это понимал. Этот напор Майкла и страсть самого МакЭвоя, окончательно потерявшего контроль над собой и самозабвенно трахающего его руку... Стоны, всхлипы, хриплое дыхание, пошловатые звуки движений влажной плоти... Все смешалось, опьяняя какафонией звуков, возбуждая еще больше и заставляя двигаться семимильными шагами к кульминации общего безумия. Джеймс почувствовал, как его неумолимо накрывает самый, наверное, сокрушительный оргазм в его жизни. Он до боли вцепился пальцами в бедра друга, прижимаясь к тому плотней и извергаясь вязкой и горячей струей. МакЭвой забрызгал руку Майкла, раковину, мозаику стены. Никогда еще он не кончал так обильно, бурно и долго. Он обмяк в руках Фассбендера, понимая, что окончательно потерял ориентир и точку опоры в жизни. - Ну, теперь ты понял? - раздался горячий шепот Фассбендера, когда его любовника перестала бить дрожь. - Да, - облизнул пересохшие губы Джеймс, развернулся к своему мучителю и ткнулся влажным лбом ему в плечо. - Мы все-таки пара.