От лица Люцифера
Очередной громкий лязг прорезал царившую несколько минут тишину в кабинете. Мои колени ощутили острую боль, словно кто-то медленно впивает ножи меж суставов. Руки обжигает внезапный холод, а перед глазами мутнеет на мгновение. Воздух давит в легкие и появляется чувство, что я вдруг могу задохнуться. Но нет сил ни вдохнуть ни выдохнуть. В носу ощущается неприятное покалывание, а нижнюю половину лица я и вовсе не чувствую. Приоткрыв глаза, стараясь устоять на четвереньках, вижу: кровь лужицей расплывается в разные стороны. Одна рука уже испачкана в ней. Хотя… Я весь в ней. — Как ты посмел связаться с Непризнанной? Если бы он не орал так громко, я бы его даже не услышал. От его пощечины в ушах свистело не хуже, чем попади я на поле боя. В моей голове этот вопрос повторялся несколько раз. Ведь я сам себе часто задавал его. Но почему-то ответа ему не находилось. И каждый раз, когда мне казалось, что вот-вот я узнаю правду — все обрывается. Все исчезает, словно я стою на краю обрыва. Смотря куда-то вдаль, вижу: моя жизнь продолжается, начинаясь новой землей, новыми мыслями. Но мне не дает покоя именно этот обрыв — пропасть, что образовалась меж двумя моими жизнями. Словно это до и после. Но… Чего именно? — Кто она? — очередной вопль отца заставляет меня сморщится. Голова раскалывается — последствие папиной «любви» ко мне. Знал бы, что он зовёт меня только ради того, чтобы успокоить свои чешущиеся кулаки, не приходил бы. Подумалось, что отец и правда станет ко мне нормально относиться, памятуя последний разговор. И пусть не так, как полагается к сыну, но хотя бы, как к приемнику, которого он так старается заполучить в моем лице. Но все это только мои жалкие фантазии, сбыться которым вовек не суждено. И я никогда не позволю ему узнать об этом. Он не заслуживает моего уважения, которое я потерял к нему ещё в раннем возрасте. И пусть он будет хоть повелителем трёх миров — ему не заполучить того, кем я был когда-то. Он упустил тот момент, когда меня нужно было растить как свинью, которая будет прислуживать и в нужный момент сдохнет. И то только ради его забавы. — Кажется, я задал вопрос! — опять противный голос. Но на этот раз ближе. Пытаясь без вреда для своего здоровья повернуть голову, я уже слышу: он медленно приближается. Эта кошачья походка вызывает только улыбку на моем лице. Хищник чертов. Подкрадыватся к жертве, которая даже не пыталась отбиться — смешно. — И разве это Сатана? — еле сказал я, не убирая ухмылки. — Что? — спросил отец. — Глупая ситуация, не кажется? Он остановился рядом со мной и сел на корточки. В его глазах — на сколько я мог рассмотреть — светились искорки любопытства. Надо же, я его заинтересовал? Отец ничего не говорил, а просто смотрел на меня, ожидая продолжения, которое я так любезно предоставил ему: — Ты ведь запросто можешь прочитать мои мысли. Зачем было устраивать эту сцену? Унизить меня? — Преподать урок, — строго сказал тот. — Урок? — со смехом сказал я, переворачиваясь на спину. — В учителя значит записался? Так ты не вовремя. Мое обучение скоро закончится. Сатана поднялся на ноги и, засунув руки в карманы, продолжал смотреть все тем же взглядом. Сейчас он явно давал понять, кто сверху, кто правит ситуацией. — А с каких пор ты стал так со мной разговаривать? Я не разрешал таких вольностей. — Разрешал? — на этот раз я засмеялся в голос. — Я сказал что-то смешное? — Даже очень, — ответил я, пытаясь хотя бы сесть. Знаете ли, очень не удобно разговаривать с демоном в лежачем положении. Силы вроде как начали восстанавливаться. Что ж… Будем и дальше заговаривать ему зубы. Смотри и раны успеют затянуться. — А с каких пор ты решил, что можешь мне что-то запрещать? — уже сидя спросил я. — Я твой отец! — словно плюнул мне это в лицо. — Так с каких же пор? Ты отказался от меня! Забыл? Ах, да, — я приложил палец ко рту, словно задумался о чем-то, — вспомнил! Как только ты узнал, что у меня есть силы, так сразу же в отцы вернулся. Так? Только не говори, что я не прав. — Раз ты все понимаешь — глупо отрицать. Я даже не удивился его ответу. Все настолько очевидно, что тошно. А на что я вообще рассчитывал? Погодите! А ни на что! Плевать я хотел на него. — Раз так, повторю теперь я свой вопрос, — тяжело дыша, я встал на ноги. — Так к чему весь этот цирк? Тебе ведь наплевать на меня с высокой башни. — Я не дам тебе испортить нашу репутацию и нашу кровь! — крикнул он. — Сколько благородства, — протянул я. Меня ведь никто не учил вовремя затыкаться — последствия болезненны однако. На этот раз меня приветствовал его кулак. Мое тело отбросило назад, но каким-то чудом мне удалось устоять на ногах. — Да как ты смеешь высмеивать многовековую репутацию и чистоту крови? — Тогда зачем ты проливаешь эту кровь впустую? — и я показательно вытер красную жидкость на своем лице. Меня уже начало бесить то, как он ко мне относится. Да, пусть он по правилам мой повелитель, но ведь и я получается не последний демон, которому позволено поступать так же. Отец выпрямил спину и, странно на меня посмотрев, обогнул свой рабочий стол. Он с высокомерием на лице сел в кресло и сложил руки перед собой в треугольник. — Знаешь, меня сейчас разрывают смешанные чувства, — начал он. — Ты относишься ко мне без должного уважения, что обязательно должно наказываться. Впрочем, ты уже получил свое, — он обвел рукой меня всего. — Но ты поступаешь, как тот демон, которому можно доверять дела. Пусть ты пока и не осознаешь этого. — Кажется, я ясно дал понять, что не хочу ввязываться в твои дела, — ответил без колебаний. Он только больше прищурил свои глаза, выказывая недовольство от моих слов. — Прости, папочка. Ты ведь уважаешь правду, — я сам был в шоке от уверенности в своем голосе. Он тяжело вздохнул, будто устал мне что-то объяснять. Поднялся со своего излюбленного места и приблизился ко мне на пару шагов, что теперь нас разделяло всего два метра. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что никуда не денешься от этой ответственности. — Понимаю, — ответил честно. — Но я буду делать все возможное, чтобы не оказаться в кресле, в котором сидел ты. — Люцифер, — от строгости в голосе отца, мурашки побежали по телу, — ты мой единственный кровный сын. И как бы тебе не хотелось отвергнуть это — ты заменишь меня. Я ничего не ответил. Было бессмысленно разбрасываться словами, которые он даже не слышит. Только тратить свою энергию на него. — И по этому я не позволю какой-то Непризнанной ошиваться рядом с тобой. — А это тебя не касается. — Еще как касается! Повисла давящая тишина. Он смотрел на меня со строгостью, я — с нескрываемым презрением. — Через две недели состоится Инициация. После нее — твое обручение с Ости. Это точка, которая не обсуждается. У меня просто пропал дар речи. А он, словно меня тут и не было, вернулся за свой стол и продолжил работу. — Я для тебя пустое место? — Вовсе нет, — сказал он, даже не смотря на меня. — Ты для меня выгодный, так сказать, бизнес. Я недоуменно посмотрел на него, но потом догадка червячком пролезла в сознание. — И сколько душ они за меня дали? — спросил, сложив руки на груди. — Надеюсь, они меня высоко оценили? — Очень даже хорошо. И их часть сделки уже выполняется. Так что… Наш черед.***
Сейчас просто хотелось вырвать себе волосы. Сделать хоть что-нибудь физически, чтобы не ощущать ту боль, которая не отпускала мою грудь с того момента, как я с Вики вернулся на Небо. Конечно раны от отцовской «любви» все еще не зажили и болели, но этого было мало. Мне хотелось большего. И, наверное, только поэтому я разбил зеркало в комнате кулаками. Из костяшек торчали мелкие осколки, которые сейчас меня вовсе не заботили. Что за бред происходит? До сих пор не могу переварить слова отца. Подкурив очередную сигарету, я глубоко затянулся. Они не сильно успокаивали — просто привычка, которая появлялась тогда, когда я нервничал. В комнате был очередной бардак, но сейчас меня все устраивало. Ведь комната полностью передавала то состояние, в котором я находился. Все перевернуто вверх ногами. И как я до этого докатился? Жил себе и никого не трогал. Куча девчонок. Вечеринки в компании друзей. Пакости Непризнанным, чтобы знали свое место. Все это мне сейчас казалось чем-то пройденным. Чем-то и вовсе не моим. Теперь мое существование напоминает сплошную рану. Друзей у меня больше нету: Ости появляется рядом только на уроках, Дерек меня избегает после того случая с Вики, ведь ему тогда хорошо от меня досталось, а Мими… Кажется, она хочет переметнуться к ангелам. А появление отца в моей жизни сопровождается только побоями, о которых я так «скучал». Вики же… Почему она стала занимать столько места в моих мыслях? Полностью во мне? И… … в моем сердце? Я усмехнулся от этой мысли. Нет. Быть того не может. Нет-нет. Не хватало мне еще и этого. Особенно теперь. Отец ведь все-таки узнал кто же эта Непризнанная. Я думал после этого он и крылья мне вырвет, но досталось все равно хорошо. Особенно его взбесило, чья она дочь. И что хуже всего — я не мог ему ответить. Просто не смог. Но все мои мысли были прерваны громким хлопком двери о стену. — Тебя мне еще здесь не хватало, — негромко сказал я. Даже не поднимая голову, я знал кто именно вошел. От этого злость в миг стала важнее всего остального. — Не переживай, я не надолго, — ответил тот холодным тоном. — Геральд, зачем я тебе сдался? Чего ты вечно суешься в мою жизнь, от чего все становиться только хуже? Это ведь ты рассказал отцу о Вики? Он многозначительно на меня посмотрел. Но выражение его лица выказывало только скуку. — Люцифер-Люцифер, ты и так прекрасно знаешь зачем я к тебе хожу. Ты давно догадался, — он начал приближаться. — Только почему-то постоянно желаешь это забыть или старательно пытаешься не думать об этом. А касательно Вики… Как я могу перечить воле своего повелителя? — на последнем слове он скривился, словно съел дольку очень кислого лимона. — Тогда может ответишь, почему именно я? — крикнул ему, поднимаясь с кровати. — Все находиться на поверхности. Стоит только задуматься об этом. И ты все поймешь. — А почему бы не сказать прямо? И не ебать мне мозги? Он несколько раз разочаровано качнул головой и зацокал языком, мол, не ругайся. — Когда демону все наскучивает… Знаешь, игры — это очень хороший способ развлечься. — Ты хочешь сказать, что я твоя игрушка? — спросил я, зная его ответ. — Самая дорогая игрушка.