Некрасивая звезда

Весна в Сан-Франциско, как обычно, довольно солнечна. Главный герой по имени Патрик. И это не потому, что родители парня любители мультфильма «Губка Боб квадратные штаны» (ну, от части); это имя означает принц, что очень подходит парню. Посудите сами: высокий рост, накаченное тело, золотистые локоны, подстриженные в аккуратный полубокс, небесно-голубые глаза и ослепительная улыбка, всегда одевается со вкусом, душа компании, всегда готов помочь и поддержать. Ну прям принц на белом коне, в случае парня – на белом порше. Он всегда тянется к знаниям, а люди тянутся к нему. Например, вчера Патрик получил приглашение от Джессики – его однокурсницы, красивой, хрупкой девушки с длинными каштановыми волосами. Ее называют местной Джульеттой, которая, томно вздыхая, ждет своего Ромео, строя глазки главному герою. Но, как говорится, в любой бочке мёда есть ложка дёгтя, вот и в нашем принце нашёлся изъян — он был чистокровным геем; да не абы каким, а именно пассивом. Естественно, на курсе этого никто не знал, поэтому Джессика продолжает всеми своими флюидами соблазнять парня. Проснувшись рано утром, парень проделал свой утренний ритуал: умылся, сделал зарядку; выбрал подходящий наряд для сегодняшней вечеринки: белая футболка с белыми кедами, джинсы, джинсовка и белая кепка. Выйдя из дома, Патрик завел своего «пони» и тронулся бороздить пробки большого города, чтобы добраться до ВУЗа. Час залипания в телефоне и чтения о том, что многие возможно опоздают из-за пробок; сигнальной ругани и похрумкивания палочек поки; и блондин всё же добрался до главной сцены ВУЗа, где разминались Бил и Моли. Остальные лениво подтянулись через минут 10, а самые смелые прискакали впритык, оповещая о том, что преподаватель идет. Заходит Бернард Краймон – главный преподаватель актёрского мастерства. — Добрый день! — поприветствовала учителя группа. — Добрый, добрый. Начинаем с последней сцены, — ответил Бернард Краймон, спускаясь со сцены и продвигаясь к столу, где он сел и, достав из папки пьесу, вынул слова последней. Ребята ставили на свою дипломную работу пьесу Эжен Скриб «Стакан воды». Студенты сами настояли на этой пьесе. Герцогиней была Моли, Абигайль — Джессика, Болингброк — Бил, а Мешем — Патрик, королевой — Лизи. Бернард Краймон внимательно следил за текстом, поправлял, если ученики начинали нести отсебятину; останавливал, расставляя их сценически; приказал Джессике отлипнуть от Патрика, а Лизи выражать больше чувств и делать акцент на определённых словах. Пройдя сцену несколько раз, пока преподаватель не увидел конечный результат, ребята пошли на 30-ти минутный перерыв. Пол группы село за один столик с Патриком, они активно обсуждали предстоящую вечеринку и шутили в манере своих героев. За другим столом сидели коммерческие студенты актерского отделения, которых добавили ради массовки. Многие из них с завистью смотрели на бюджетников, но ничего сказать не могли, ибо талант тех был намного больше. Кроме одного парня, Чарли, который благодаря своим данным выбил себе роль Маркиза де Торси. — Чёртова элита, раз уж на бюджете учатся, то возомнили себя великими! — со злостью проскрипел парень смотря на Джессику, которая хвасталась костюмом. — Пусть будут нам благодарны, если бы нас не было, то никогда бы у них не было таких костюмов. Особенно этот белобрысый, тоже мне, важная шишка, да таких, как он, никуда не возьмут! — Я тебя не понимаю Чарли, — пробубнил Рин, ковыряясь в своем пудинге. — За что ты так въелся на них? Ну живут себе и живут. — Вот поэтому тебе ни за что не дадут действующих ролей, — сказал парень, заставив друга сконфузиться. — Пока ты будешь относиться ко всем пофигистично, то такие, как он, — Чарли показал на Патрика, — будут забирать самые лакомые кусочки. Но ничего, скоро и на моей улице будет праздник! После сих слов парень расплылся в злобной улыбке. — Мне уже не нравится твоя затея, — оценивающе посмотрев, на друга сказал Рин. После перерыва была ещё репетиция. Индивидуальные работы по защите своих дипломов. Сцен.движение и вечерние репетиции. После насыщенного дня ребята поехали на вечеринку, где был собран весь коммерческий и бюджетный старший курс. Родители Джессики были богаты, так что вечеринка была полна алкоголя, любимых суш девушки, хлопушек. Многие танцевали, другие потягивали алкогольные напитки в сторонке, а смельчаки подходили и признавались объектам симпатии в чувствах, конец учебного года как никак. Патрик, потанцевав, сел на свободное местечко, чтобы перевести дух, как вдруг к нему подсел Чарли, протягивая стакан с напитком «Голубая лагуна». — Знаешь, Патрик, я хочу зарыть топор войны между нами и провести остаток года как хорошие приятели! — сказал Чарли. Блондин взял предложенный стакан и они чокнулись. — За мир между нами! Парни залпом осушили стаканы. Вдруг, всё поплыло перед глазами, Патрик почувствовал жуткую слабость, а выпитое просилось наружу, но Чарли прикрыл рот своему «другу». — Не стоит привлекать лишнего внимания, — прошептал парень на ухо ГГ-шке. Патрик хотел оттолкнуть его и проблеваться, но Чарли стукнул того по башке, ловко подхватил и повел через толпу к своей машине. Адская боль разнеслась по всему телу, блондин прикусил язык, из-за чего пошла кровь. Парня настигла смерть. ~ Тем временем в небесной канцелярии~ Где-то высоко-высоко в небесах находится огромное белое здание. Здесь души умерших существ распределяются в рай или ад, и ваши желания, которые вы загадываете на падающие звезды, прилетают сюда. День и ночь здесь работают ангелы, которые, кстати, ушли сейчас на обед, кроме двух парней: белокурого синеглазки Рикити и зеленоглазого, с таким же цветом волос, только с несколькими каштановыми прядями, Лайна. Они сидели за огромным столом, где находился телефон запросов и компьютеры. Играли в покер, пока не раздался звонок. Парни с неохотой посмотрели на телефон. — Сейчас твоя очередь отвечать. — сказал Лайн, тасуя колоду. — Нет, твоя! — возразил Рикити, всматриваясь в свои карты. — Камень, ножницы, бумага? -предложил ангелочек с редкими каштановыми прядями. — Давай, — согласился белокурый, откладывая карты. — Камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — в унисон сказали парни, выставив свои орудия. Проигравший Рикити со злобой посмотрел на своего друга. Отложив карты, он ответил на звонок. — Небесная канцелярия. Слушаю вас. — Здравствуйте, я бы хотела найти себе любовь, — послышался на конце трубки тоненький голосок. – Любовь, ага... Поподробнее, какую вы хотите любовь? — спросил ангел, включив компьютер, и стал забивать заказ. — Ну, что б он был высокий, каштановый цвет волос, веселый и всегда меня любил, был затейливым. Ну, пожалуй, всё. — Всё? — удивился Рикити, читая скудненькое описания. — Ну да, всё остальное на ваше усмотрение — Но... – хотел возразить ангел, как вдруг связь оборвалась. — Фулл хаус. — спокойно сказал Лайн, раскрыв свои карты. Белобрысый перевёл взгляд на карты друга, а после – на свои. — Ты выиграл, — с ноткой грусти сказал голубоглазый, загружая запрос и медленно опуская голову на стол. — У земных совсем нет фантазии… И что мне с этим делать?.. — Ой, да отправь ей пса на Землю, и всё. — ответил Лайн, так же опустив голову. — Точно, судя по описанию, она по-любому предпочитает овчарок. – оживился Рикити и вбил запрос, отправляя желание в отдел исполнений. Позади них, в огромном портале, появилась вспышка света, из которой вышел наш главный герой в длинной белой мантии. На это парни не обратили внимания, лишь переглянулись и на камень-ножницы-бумагу начали спорить, кто будет приветствовать умершую душу. — Что только что произошло?! Где я?! Что это за место?! — задав перечень шаблонных вопросов, Патрик рассматривал место, после – свою одежду, пока ангелы переигрывали 3-ю партию. Проиграл Лайн. Злорано гыгыкнув, Рикити выпрямился, а Лайн, взяв причудливый прибор, похожий на новомодные градусники, подошёл к блондину. — Добро пожаловать в небесную канцелярию. Поздравляю вас с вашей смертью, бла-бла-бла, не забудьте потом оценить наш сервис. — бесстрастно сказал парень. — Мое имя Лайн, будем знакомы. – Подождите-ка, я что, умер?! — не веря своим ушам, спросил Патрик. — Нет, это, должно быть, какая-то шутка… — Конечно, сейчас вылетят от сюда ваши друзья с криками «Сюрпри-и-из!», — с ноткой иронии ответил Лайн, ибо умершие редко отличались друг от друг, всегда говорили: «Нет, это ошибка, я не должен был умереть!» или «Это какая-то шутка?!», поэтому приходилось каждый раз объяснять, что они мертвы, но время идёт, повторять одно и то же 1000 раз надоедает, надо же хоть как-то себя забавлять. Пока Лайн что-то искал в рабочей сумке, Патрик свято верил словам ангела и ожидал, что кто-то да выскочит, но нет, вокруг не было ни души, кроме этих двоих. Тут у Лайна оказались в руках ножницы. — Прошу меня простить,– сказал ангел, сделав порез от пупка до грудной клетки блондина ножницами. Было очень больно, но парень сильно стиснул зубы, чтобы не закричать. Из его живота молниеносно вылетели белые ленты, постепенно превращаясь в кинематографическую плёнку. Каждый кадр имел какое-либо воспоминания. Его рождение, первые шаги, первая ссадина, обучение катанию на роликах, первая любовь — эти моменты пролетели перед глазами голубоглазого, перед тем как их вырезали и, сложенные в конверт, они улетели прочь. Вокруг исчез белоснежный колорит канцелярии, окутало двоичными кодами. Где-то вдали слышались голоса двоих ангелов, они говорили о характере главного героя, незавершённых целях и другой мелочёвке, которая растворялась в белом шуме вокруг него. Все закончилось так же неожиданно, как началось. Остальные моменты жизни вернулись обратно в блондина, а он продолжал прибывать в шоке, переваривая ситуацию. — Ч-что это было? — не веря, увиденному спросил Патрик — Лента жизни, – ответил ангел, посмотрев на не доумённые глаза парня. – У каждого живого существа есть внутренняя кинолента жизни. Когда кто-то умирает, то мы берём моменты жизни из вашей ленты и отправляем в архив. Не боись, я взял только лучшее. — А я точно умер? Может, это какая-то ошибка? — все-таки надеясь на лучшее, спросил Патрик. — Никак нет, ты должен был умереть именно сегодня. — ответил Рикити, всматриваясь в строчку дни жизни, где красовался ноль. — Но у меня планы, разве Господь не забирает тебя только после того, как ты выполнил свою цель или миссию? — спросил блондин, на что первый ангелочек, находившийся за столом, захихикал, а второй закатил глаза от изобилия вопросов. — Нет, не знаю кто тебе это сказал, но при рождении каждому даётся определенный отрезок времени. Это не наши проблемы, что вы при жизни что-то не успели сделать. – Но... – Нет! Даже в виде исключения мы никого не возвращаем к жизни. Всё, вопрос закрыт. Смирись тем, что ты уже мёртв. Патрик замолчал, на что Лайн облегченно вздохнул. Приставил ко лбу прибор, напоминающий, как выше сказано, навороченный градусник. Над головой появилась чаша весов: на одной стороне сидел ангелок, а на другой – маленький чертенок. Возле ангелочка красовалась небесно-голубая цифра «74», перевешивая чашу дьяволенка с огненно-красной «28». — Поздравляю, ты попадёшь в рай. — В рай? Разве, ну…ьэм… разве однополая любовь — это не грех?.. – робко спросил Патрик, заалев. — Откуда вы берете эти странные стереотипы?! — шикнул Лайн, после убрал прибор. — Не важно, какая у вас любовь — главное, чтобы она была. После этих слов ангелок грустно вздохнул, но еле успел углубиться в свои мысли, как появилась новая душа. Он уж было направился к ней, чтобы прочитать заученный текст и определить его душу в ай или ад, но Рикити быстро его остановил. — Ложная тревога, этой душе осталось жить около 64. — Гха тоиноре? (Где-я куда-попал?) — спросил горбун сильнее скрючившись. — иЁ гедзу оПайни мо, пинсе ми (не переживайте, вы скоро вернетесь в свое тело и будете продолжать свою жизнь, подождите немного) — сказал Лайн, подходя к столу, где сидел Рикити. Патрик с интересом рассматривал попавшее сюда существо. Оно было очень безобразно, эта неестественная полнота, непропорциональность тела, грязная копна волос, на которые смотреть больно, огромные бородавки или прыщи (?) – парень точно не знал; и два торчащих клыка, как у саблезубых тигров. Конечно, его мозг мог придумать отговорку, что это очень страшный человек, но нет, это было именно существо, монстр из сказок, которые ему рассказывала тетя Линда. — Отправь его обратно во вселенную 116, смотри, ничего не напутай. — строго сказал Лайн, достав странный предмет треугольной формы. «116 вселенная? Значит, все-таки есть и другие вселенные, где живут подобные существа.» — удивился своим мыслям Патрик, но озвучивать их не решался. — Обратно? Но мне его так жаль — ни любви, ни жизни... Может, мы его... — Нет! Твоя жалость у меня уже в печёнках сидит! – Но... – Никаких но! Или тебе напомнить, как ты Неси отправил, куда не следует? – Мне было его жалко! — обиженно надулся Рикити. — Да? А как насчет Бандерлогов, которые чуть не взорвали три галактики? Тоже ничего, да?! – Они не заслужили такой участи! Их планета взорвалась, и у них не было дома! –Поэтому надо было разрешить им взорвать другие?! Я тебе сказал: нет, Рикити. Будь добр, делай всё, как положено. На это ангел ничего не ответил, лишь что-то недовольно пробурчал, клацая по клавиатуре. Патрик с интересом следил за парнями. Наблюдение было хобби блондина, которое он приобрёл, учась в ВУЗе, из чего потом черпал вдохновение, более натурально отыгрывая роли. Тут под ногами парня образовалось свечение, очередная яркая вспышка ослепила ему глаза. Парень сильно зажмурился, не решаясь открыть глаза. «Сейчас я увижу рай», — подумал Патрик, сильнее зажмурившись, боясь открыть глаза. Было страшно, очень страшно, но ведь в неведении сидеть тоже не хотелось. Поэтому парень всё-таки пересилил себя, открыв глаз, потом другой. М-да, Патрик представлял себе рай где-то высоко в небесах, где летают мужчины и женщины любых возрастов в белых одеяниях с крыльями и нимбами на голове, эту идиллию окутывает хоровое пение под звуки арфы, но никак не тесную пыльную комнатушку, через которую еле-еле просачивается свет, и плохо пахнущие тряпки вместо облаков. Поднявшись, парень почувствовал тяжесть в спине и жуткую боль в ногах. Голова шла кругом, а желудок сводило. Парень еще раз осмотрел комнату, ничего не изменилось, только обнаружился стул, на котором лежала, судя по всему, одежда и умывальник, вбитый стену, над которым висело зеркало. Патрик подошел к нему и увидел гоблина, того самого гоблина из небесной канцелярии. Невольно вскрикнув, он упал на грязный пол. За дверью послышалось громкое топанье, кто-то громко постучал. — Сколько ты собираешься прохлаждаться, а ну быстро выползай! — крикнул чей-то грубый голос. Патрик от неожиданности подпрыгнул. Слова незнакомца были чужды для человеческого слуха, но что-то внутри помогло ему распознать речь и передать смысл слов говорившего, подкидывая в новый мозг образ голоса. Быстро подбежав, он открыл дверь и увидел высокого стройного парня с длинными золотистыми волосами и острыми ушами. Одет он был роскошно, (только если его сравнивать с новым телом Патрика, а так… ну… на троечку). Был только один изъян в этом красавце — это пузо, которое портило всю картину. — Ты оглох что ли? Или хочешь сегодня остаться без зарплаты?! — возмущенно кричал эльф переходя на писк. — Н-нет, — ответил Патрик и тут же замолчал, прикрыв рот ладонью. Вместо привычного «нет» из его уст вышло «икно». Это был язык этого мира, мира которого он не знал, но его знало это тело. Пока парень дошел до этой мысли эльф сильнее разозлился, что его раб все еще стоит на месте, а не вовсю пашет. — Раз нет, то иди работай! — толкнув парня в горб, который жутко заныл, приказал мужчина. От такого толчка Патрик полетел в дверной проем, где сидели гости, подзывая к себе красивеньких официантов-эльфов, а те, не прочь получить чаевые, любезно отвечали на их милости. Само заведение было маленьким, но уютненьким, правда, его разглядеть Патрик не успел, кто-то всучил ему небольшой кожаный блокнот с карандашом, меню и пинком отправил к гостям. В полёте он остановился возле столика, где отдыхали друзья, по-видимому, тоже эльфы. Увидев главного героя, они скривились. Один из них с презрением взял меню из рук парня, и бегло просмотрел его. — Мне, пожалуйста, перном из кармадоры и три курибина. — сказал он, передав меню другому. — Что? — спросил Патрик, его глаза превратились в два велосипедных колеса, как и глаза посетителей. — Перном из кармадолы и три курибина. — Что-что? Помедленнее, я записываю, — пытаясь хоть как-то заключить в буквы слова эльфа, Патрик пыхтел аккуратно вырисовывая, что-то очень напоминающие непонятные каракули. — Ты совсем страх потерял, страхолюд. — с призрением сказал эльф. — Что? Пернолюд? Не слышал что-то о таком, — отвлекаясь от своей каллиграфии, сказал Патрик. — Что ты несешь?! — Я хотел задать вам тот же вопрос. Тут клиент неожиданно подскочил и хотел было ударить парня за такое невежество, мол, какой-то урод смеет дерзить ему! Но хозяин кабака оказался вовремя в нужном месте и смог остановить кулак эльфа. — Простите моего подопечного, он сегодня не в духе. — улыбчиво произнес хозяин, злобно покосившись на парня, тем самым заставив его съежиться. – Я научу его хорошим манерам. — Что насчёт моральной компенсации? — скрестив руки на груди, спросил эльф. — «Голубые луны» за счёт заведения. Этот ответ вполне устроил гостя, поэтому он сел обратно и, ещё немного полюбезничав с хозяином, подозвал нового официанта. Владелец кабака до боли сжал руку главного героя. Рывком кинув Патрик в комнату, где он очнулся, мужчина швырнул в него бланк с меню. — Выйдешь отсюда, как только выучишь меню! — рыкнул мужчина, захлопнув дверь, запирая ее на ключ. — И сегодня останешься без ужина! На это парень ничего не ответил, он лишь медленно встал, рассматривая комнату. Осмотрев ее несколько раз, он понял несколько вещей: 1. Тут жёстко воняет. 2. Здесь нет электричества. 3. Источником света будет служить свеча. 4. Возле окна есть стол, который Патрик раньше не замечал. Подняв меню и подпалив свечу, парень стал читать меню вслух. Разобрать буквы выходило с трудом, но когда из них наконец складывалось слово, то в мыслях выскакивал образ блюда и даже его вкус. Так он и просидел пол ночи, заучивая новый язык, пытаясь его написать в кожаном блокноте. Остальную половину ночи он вглядывался в свое отражение, в свое мерзкое отражение от которого его воротило снова и снова. — Надо с этим что-то делать... — неоднократно, будто заговор, повторял парень, пока не провалился в сон. Пусть и первый день в его новом теле пошёл кувырком, Патрик верил, что всё будет хорошо и, доведя это тело до идеала, он сможет стать великим актёром в этом мире. Продолжение следует…