белые цветы

подснежники были любыми цветами сынквана, хотя видел он их только на картинках в интернете. белые цветы, склоняющие бутоны вниз к лепесткам, завораживают парня, подсознательно ощущающего дивный аромат, больше похожий на свежесть после стирки с примесью чего-то сладкого. бу словно сам расцветает, когда на заставке ноутбука вновь видит знакомую картинку, которую поставил ещё года два назад, - маленький цветок, вырывающийся из-под толщи льда, словно жить желающий. сынкван так же жить хотел. хотел вырваться из-под толщи своего льда, что так на парня давил, почти ломая его лепестки. - тревожное расстройство в запущенной форме, - слетает с уст пожилой дамы. - но ты не расстраивайся, ладно? - сынкван кратко кивает, показывая заинтересованность, а краем глаза замечает маленький календарь с рисунком любимого цветка. - ладно. стоя перед стойкой регистратуры, пока девушка с большой копной кудрявых волос пытается разобраться с компьютером, что будто издевается над ней, взгляд останавливается вновь на знакомом календарике. «это издевательство» в голове проносится. парень лишь продолжает приветливо улыбаться, попивая воду из одноразового стаканчика, что так любезно предоставила та же девушка. звонок разрывает тишину в пустом коридоре, на экране неприветливо «э нет» светится, сынкван сбрасывает сразу же. вообще-то, бу решил давно, что отношения - не для него, но ситуация будто доставляла ему особое наслаждение. парень. самый красивый парень университета ходит за ним по пятам, готовый на всё, лишь бы старший был счастлив. однако, самому сынквану это не нужно. ему не нужны улыбки, милые обращения, тепло, а особенно - ему не нужна ответственность, что давить на плечи будет непосильным грузом, ещё больше вгоняя и без этого почти пропавшего парня в землю. единственное, чего сынкван на самом деле желает, но не может получить, - спокойствие. тревога следует за ним и настигает везде, где бы он не был, чаще всего - в университете. парень перестаёт посещать занятия, изображая болезнь перед преподавателем, отчего-то женщина ему верит. но тревога настигает его в и общежитии во время принятия душа. бу в слезах оседает на пол душевой кабины, судорожно пытаясь дышать, огромными вдохами втягивает в себя воздух и не может сосредоточиться ни на одном из ощущений, поглощающих его сознание. звук телефона доносится с задержкой, сынкван единственное, что может, - «помогите». дверь с петель срывают через время, что парень проводит анализируя свою жизнь вдоль и поперёк, продолжая задыхаться. мягкий голос зовёт, сынкван слышит только звук капель, встречающихся с полом. - сынкван, - вновь так мягко и тепло. бу кажется, что его имя давно так не произносили, в последний раз - мама. но это не может быть она. не может. - сынкван-а, - парня подхватывают на руки, тянут вверх из мыслей, словно призывая очнуться. - подожди немного. голое тело бережно заворачивают в большое мягкое полотенце, что сам парень подготовил ещё перед принятием душа, а в макушку кратко целуют, будто говоря тем самым, что всё будет в порядке. и сынкван верит, глаза закрывая, засыпает от нахлынувшего тепла. чхве хансоль - обычный и непримечательный, как он сам считает. у него обычные родители, обычная одежда, обычная школа, а после - обычный университет, обычные привычки перед сном - например, сидеть в социальных сетях. и парень действительно не понимает, почему студенты так на него реагируют. люди расступаются, когда он идёт в аудиторию на следующую лекцию. люди вздыхают от умиления, когда он помогает другим с непонятной темой. люди смотрят в буфете, не отводя взгляда, пока парень пьёт свой утренний кофе, что из-за нехватки времени не смог выпить утром. всё это поведение пугает настолько, что, заметив парня, который не реагирует подобным образом, чхве цепляется. сынкван привлекает звонким смехом в один из дней. смеясь над шуткой своего сокурсника, словно освещает половину коридора своей улыбкой, не оставляя хансолю и шанса. чхве отчаянно пытается в дружбу хотя бы, но его отталкивают. грубо. оставляют в коридоре перед лекционным залом разбитого и злого на самого себя. сынкван не перестаёт улыбаться другим, смеясь так же звонко, разнося этот звук во все укромные уголки университета. а хансоль падает в яму, когда замечает небольшой подснежник, что свежесть по лекционному залу разносит за пару минут, на своем предплечье. цветок кожу разрывает так, что чхве с остервенением вырывает его с корнем, оставляя на парте. с лекции он сбегает, даже не отпрашиваясь. ему плевать. следующий цветок сразу за предыдущим - на следующее утро. именно тогда парень вспоминает о мингю, что в живую клумбу на первом курсе превратился, влюбившись в угрюмого вону, учащегося в параллельной группе. вону отталкивал кима так долго, сколько мог, а позже и вовсе перевелся в другой университет. хансолю страшно впервые. сынкван просыпается под теплым одеялом в кромешной темноте. часы, что часто тикают на тумбе, показывают четыре утра, а тяжелое дыхание рядом не даёт расслабиться - тот, кого бу не ожидал увидеть, спит, завалившись только головой на кровать. хансоль прекрасен, и парень это признаёт: светлые волосы кажутся самой мягкой вещью на планете, длинные ресницы и густые брови, что обрамляют яркие глаза, красивые губы, что парень сейчас надувает во сне, смешно причмокивая. хансоль совершенен, но сам сынкван - нет. сынкван отвратительный со своей болезнью, да и без неё тоже. сынкван ненавидит себя слишком сильно, чтобы быть с кем-то. тонуть парень предпочитает в одиночестве. легко проведя рукой по руке чхве, старший натыкается на мягкие листья и замирает. по комнате распространяется такой знакомый и такой любимый запах - свежести и сладости, сынквана бьет осознанием - оно. это оно - то, что убило его мать. это оно сейчас убивает хансоля, что влюблен в кого-то, кому нравятся подснежники. от осознания воздуха всё меньше. бу в кровать валится, будя парня напротив, что вскакивает с пола, в темноту вглядываясь. сынквана трясет. парень, глаза закатывая, пытается вобрать в легкие хоть немного, задыхаясь и руками за шею хватаясь. мелкая дрожь бьёт по телу, парня в жар бросает. пространство. вот, что необходимо парню. хансоль, однако, давать его не собирается, лишь ближе подбираясь, легонько гладя мокрые щеки младшего, задевая руку того цветком на предплечье, что подрос и распустился за ночь. младший пытается спокойствие отдать. - тебе больно? - тихо, чтобы чхве только услышать смог, хотя больше и некому. - а тебе? ответа не дожидается, сынкван целует, цепляясь за плечи. так сильно, и младший на спину валится, таща за собой парня, что на грудь его падает, не собираясь отпускать. - больно, - отрываясь, так горько произносит, что хансоль зарыдать готов. - было и будет. я не знаю, что мне делать с этим. я разваливаюсь и убиваю тебя, вместе с этим - и себя. я не заслуживаю любви, как и ненависти, а ты всё любишь. и я не понимаю почему. я недостоин. громкий вздох прерывает тираду, чхве вновь находит губы напротив своими. парень пальцами лицо старшего гладит, мягко целуя, вкладывая трепет и нежность - то, что он чувствует по отношению к сынквану уже долгое время. кожа под подушечками пальцев мягкая, и хансоль замечает, что бу дрожит, мурашками покрываясь. боль пронзает предплечье, цветок опадает, оставляя кровоточащую рану, что напоминать будет обо всём, позднее превратившись в шрам.