Называй меня своим Лордом

      Адриан торопливо вышел на крыльцо, на ходу поправляя пиджак. Рядом со входом в сад стояли два охранника в черной форме — люди Сандерса-старшего. Его самого не было видно, но альфа прекрасно знал, где искать своего отца. Не обращая внимания на приветствия мужчин в черном, блондин быстрыми шагами направился вглубь сада, без труда ориентируясь среди поворотов лабиринта из многочисленных растений.       Человек в годах ждал его под высоким деревом, которое, в отличие от остальных, не было подстрижено, а стояло, свободно раскинув могучие ветви. Освальд Сандерс не спешил оборачиваться, заслышав приближение сына, продолжая молча взирать на могучий дуб, заложив руки за спину.       — Отец, — Адриан остановился в нескольких шагах от мужчины, обратившись к нему. — Вы не предупредили меня о своем приезде. Я бы подготовился как следует…       — Я должен заблаговременно звонить и писать, чтобы навестить своего сына? — Сандерс-старший неспешно развернулся, посмотрев на нынешнего главу клана с некоторым укором в серых глазах.       Блондин склонил голову, приветствуя старика, который, несмотря на седину и многочисленные морщины, оставался высоким и крепким в свои годы. Освальд кивнул в сторону дорожки, направляясь туда неспешным прогулочным шагом, Адриан пошел рядом с ним.       — Нет, отец. Но я хотел бы встретить Вас в приличных условиях. Тем более, что Вы приехали не просто погулять по саду. Вы ведь хотели поговорить?       Пожилой альфа кивнул, задумчиво глядя себе под ноги, абсолютно не обращая внимания на пейзаж вокруг.       — Я давно оставил на тебе заботу о клане, отошел ото всех дел, перестал посещать собрания… Но обещал, что буду помогать своему сыну, если ему потребуется помощь. На протяжении всех этих лет я старался эту помощь оказывать, и мне казалось, что мой наследник благодарен мне хотя бы отчасти. Но вчера меня заставили в этом усомниться…       Старик сделал продолжительную паузу, которую Адриан не посмел нарушить, ожидая дальнейших слов старшего Сандерса.       — Я действительно сам отказался от присутствия на собраниях клана, полагая, что это даст тебе возможность действовать свободнее, — продолжил тот, свернув на более широкую тропу. — Но я никак не ожидал, что ты не удостоишь меня возможностью знать о твоей помолвке.       Блондин кивнул, убедившись, что его отец говорил именно о том, о чем изначально мужчина подумал сам:       — Это достаточно громко сказано. Впрочем, да, я действительно подыскал себе пару… Я подумывал сделать Вам приятный сюрприз. Вы давно хотели сосватать меня с кем-нибудь, и вот, Ваше желание сбылось.       — Не путай мои желания со своими глупостями, — достаточно жестко ответил Освальд, заставив Адриана нахмуриться. — Или ты нарочно издеваешься надо мной? Я окружил тебя лучшими людьми, познакомил со всеми необходимыми семьями не только здесь, но и во многих странах на континенте и за морем. И вместо того, чтобы соединить нашу кровь с не менее чистой, ты выбираешь какого-то мальчишку из умирающего клана!       — Отец, — блондин протяжно выдохнул, сохраняя самообладание, а после смог даже немного улыбнуться. — Его зовут Кристиан Фабер. Насколько мне известно, семья Фабер уходит корнями глубоко в историю Британии, а ограниченное количество ее членов говорит лишь о том, что они все же поддерживают чистоту своей крови.       — Фабер… — задумчиво протянул Освальд, кивая. — Я помню их. Когда-то Раймонд не захотел прогибаться, показал свою чрезмерную гордость, был так рад, что остался одним из немногих, кто не попал под наше влияние… Потом еще больше гордился своим браком с Элизабет, да. А теперь отдал единственного сына за долги. Так или иначе, он оказался под семьей Сандерс, хотя сам наверняка этого до сих пор не понял. Не я это сделал, так ты.       — Мой выбор ничуть не опирался на все сказанное Вами, — блондин свел брови, чуть вскинув голову.       — Тогда объясни мне, чем ты руководствовался? — мужчины остановились посреди цветущих кустов роз. — Я предоставил тебе прекрасный выбор, но ты, как подросток, решил сделать все наперекор, лишь бы не потакать моим желаниям?       Оглядевшись, Адриан вновь улыбнулся, затем кивнул на розовый куст и спокойно заговорил:       — Все эти розы прекрасны, не так ли? У них есть определенный цвет, аромат, но под всей внешней красотой скрываются острые шипы. Если попытаться срезать цветущую розу, не зная об этом, то непременно поранишься. Другое дело, когда цветок выращивается тобой из крошечного семени. Когда никто еще не знает, что из него вырастет, а ты заботишься о нем и направляешь его рост. Растения можно стричь, можно заставлять их вплетаться в ограждения, поливать и удобрять их, укрывать от палящего солнца, даже заставить сменить цвет при желании. И когда у твоего цветка распустится прекрасный бутон, вряд ли кто-то задумается о том, каким невзрачным семенем он был когда-то. И только ты будешь знать, где у него расположены шипы, которые можно будет не только избегать, но и использовать против своих врагов…       Освальд взглянул на розы вокруг и, фыркнув, продолжил путь по саду.       — Романтик чертов… В свое время нужно было больше уделять времени твоему образованию, а не позволять тебе зачитываться художественной литературой и писать стишочки, — старик чуть поморщился, после продолжив. — Если в твоих руках семечко ромашки, ты при всем желании никогда не вырастишь из нее розу, — констатировал свой вердикт старый альфа, когда блондин вновь поравнялся с ним. — Я всегда думал, что ты должен ненавидеть этого мальчишку за то, что он сделал с Лиз…       — Глупо винить младенца в смерти его матери, — Адриан помрачнел, опустив голову. — В моих глазах гибель Элизабет лежит целиком и полностью на Раймонде. Однажды он ответит мне за все…       На какое-то время мужчины замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Через несколько поворотов блондин негромко и даже как-то неуверенно задал отцу вопрос:       — Как папа?       Освальд тяжело вздохнул и ответил не сразу, будто бы обдумывая и подбирая слова:       — Твой родитель-омега по-прежнему плох. Когда мне и врачам стало казаться, что появились какие-то сдвиги, ему вновь стало хуже. Как раз после приезда Карла, на днях. Снова будем тратить немыслимые деньги на новых медиков, а они все, как один, будут твердить, что если бы не тот выкидыш…       — Я до сих пор ищу виновников, — Адриан сцепил зубы, зло оскалившись, но в ответ его отец лишь покачал головой.       — Забудь об этом. Омеги… Хрупкие существа. Кевин был слишком молод, когда подарил тебе жизнь, должно быть, это и ударило по нему с самого начала. Кстати, насчет твоего этого мальчишки…       — Кристиан, отец. Его зовут Кристиан, — осторожно перебил мужчину блондин.       — Ну да, Кристиан. Карл сказал, что он совсем еще ребенок… Это так?       — Да, отец, он еще очень юн, — Адриан кивнул, не совсем понимая, к чему именно клонит старик.       — Я имею в виду другое, — Освальд остановился и присел на скамейку, жестом пригласив сына сесть рядом. — Он еще девственник?       — Разумеется, да, — альфа свел брови, но после чуть расслабился, вспомнив об ожидавшем его наверху лакомстве в виде слегка раскрепощенного при помощи виски омеге.       — Проверил уже, значит… — старик странно заулыбался, дернув головой. — Да, хотел бы я успеть увидеть своих внуков, но сначала ты не спешил обзаводиться парой, а теперь женишься на ребенке… Ладно уж, меня не жалко, я многих детей нашего клана на руках качал, но ты постарайся не совершать моих ошибок, хорошо?       — Результатом Ваших, как Вы говорите, «ошибок» стал я, — Адриан с легкой обидой посмотрел на отца, после кивнув. — Я понял Вас, отец. Не беспокойтесь, Вы увидите внуков, я уверен…       — Я просто предупреждаю тебя, — старый альфа поднял руку, как бы осаждая мужчину. — Чтобы предохранялся хотя бы, потому что наверняка ведь…       — Я разберусь с этим, отец, — блондин начинал терять терпение. — Не думайте, что я взял себе этого юношу из безысходности. Я всегда найду, кем и чем удовлетвориться.       — Молчу, — старик усмехнулся, прикрыв глаза. — Смотри только, чтобы твой избранник не имел такой же возможности…

***

      Так и не поняв истиной причины приезда отца, я возвращался в поместье, погрузившись в не самые лучшие мысли. Старик прекрасно знал, что меня нельзя отговорить от задуманного, так чего же он хотел? Кроме того, меня расстроили новости о папе. Освальд никогда должным образом не заботился о Кевине, но сейчас, кажется, вовсе махнул рукой. И Карл… В какую игру он играет? Сперва доложил отцу о том, чего сам еще не видел, затем явно провоцировал моего Кристиана… Кажется, все в клане до последнего будут надеяться, что я передумаю. Не дождетесь, я своих слов назад не возьму. Что же до самого Криса… У него ведь правда нет выбора, так? Он принадлежит мне, хочет он того или нет. Но я могу сделать так, чтобы он этого действительно захотел. И если мне попробуют в этом помешать, я не поскуплюсь на жестокость в расправе. Вряд ли Раймонд рискнет предпринять что-либо, даже если и поймет со временем, что продал мне своего сына за какой-то долг. Он слишком боится меня, чтобы даже подумать о том, чтобы вернуть Кристиана. Но вот эти близнецы, что привезли его сюда… Парни совсем бесстрашные, если к ним приглядеться. Бросаются под пули, чтобы прикрыть босса, лезут в самые опасные места, используют самые знаменитые среди простых людей способы мафии решать проблемы семьи. Эти двое могут решиться на какой-либо шаг, чтобы попытаться забрать у меня Криса. Мозгов на то, чтобы вместо этого просто попросить меня принять их в клан, у них вряд ли хватит. А жаль, такие бойцы были бы полезны…       У лестницы на второй этаж мне встретился перепуганный Уильям. Правильно боишься, пес, это ты оторвал меня от моего сладкого мальчишки, хотя и не ты в этом виноват. Ничего, сильнее боишься — послушнее будешь. На бету я даже не взглянул толком: пусть думает, что я рассержен. На самом деле, видел я перед собой только одно: дверь в свою комнату, в которой меня должен был ожидать мой омега. И попробовал бы он только там не оказаться…       Повернул ключ в замочной скважине, вдохнул поглубже. Открыл дверь, вошел внутрь. Темно, глаза не сразу все видят, хотя за все годы, проведенные здесь, я и не глядя ориентируюсь в каждом метре этого дома. Но даже без помощи зрения я уже знаю, что Кристиан здесь. Он может быть еще ребенком, не понимающим мира запахов, открытого взрослым, но я чую его. Запах этого рыжика еще не выраженный, но такой сладкий и манящий, что порой мне действительно сложно удержаться, чтобы не…       Крис заворочался, сонно засопев: наверное, с виски я переборщил. Что ж, придется оставить этот «десерт» на потом. Я подошел к кровати, когда глаза полностью адаптировались к темноте, чтобы случайно не наступить на бокалы, которые поставил куда-то на пол. Кристиан так и остался лежать на спине, лишь руки закинул на постель над головой. Невольно я улыбнулся: сложно было сдержать эмоции при виде этого маленького чуда. Убрав бокалы на место, я крайне осторожно переложил юношу поудобнее, убрав с кровати покрывало, после чего снял пиджак и прилег с ним рядом. Рыжик перевернулся на бок лицом ко мне и наморщил бровки во сне. Отчего-то я подумал, что у нас с ним будут красивые дети: омеги будут больше похоже на него, альфы — на меня… В том, что у нас будет не один ребенок, я ни на миг не сомневался.       Чувствовать запах омеги рядом с собой и оставаться спокойным было нелегко. Я не скажу, что не пропускал ни одной аппетитной задницы, хотя в удовольствиях себе никогда не отказывал. Не могу назвать себя и извращенцем, который предпочитает незрелых омег. Но в Кристиане что-то заставляло меня терять голову, отчего я часто вел себя необычно. Мне не была свойственна нежность и ласка, но именно с ним я хотел проявлять это. Еще раз оглядев омегу, я приблизился к нему и, уткнувшись носом в изгиб тонкой шеи, вдохнул его аромат полной грудью. Что-то внутри меня затрепетало, но я сдерживал свои чувства и порывы. Убедившись, что мое шумное горячее дыхание не разбудило парня, я провел языком у него за ухом и отстранился, продолжив любоваться им.       Через полчаса мне в голову пришла мысль, что у меня еще могут быть дела, которые иногда смеют стучаться в мою спальню, а это могло бы разбудить Кристиана, чего мне очень не хотелось бы. Поэтому, напоследок легко поцеловав рыжика в скулу, я встал с кровати и вышел из комнаты, не забыв закрыть ее за собой на ключ. Не хватало еще, чтобы мою драгоценность кто-нибудь выкрал. И пусть многие в доме считали его явно недостойным своего места, эта ромашка всегда будет для меня ценнее любых роз.