Арка 1
Оз: Великий и Ужасный
Глава 1
Воспоминания и размышления
Это произошло, когда мне было около полутора-двух лет. Я сам слез с огромного кожаного дивана, когда приставленная ко мне няня отошла на кухню. Мне потребовалось, наверное, несколько минут, чтобы прошагать мягкими детскими ножками всего три метра до низкого стола, стоявшего в центре гостинной. Но я не сдавался и продолжал целеустремленно идти к нему. Мне нужна была маленькая коробочка с кнопками, которая лежала на краю. Я точно знал, что если возьму её, то смогу переключить эту гадкую желтую мочалку, бегающую по телевизору, на что-нибудь более интересное. Почему-то я был уверен, что легко разберусь, какую кнопку надо нажать, хотя всего пару раз видел, как это делала няня. Но добраться до заветной коробочки мне было не суждено. Когда до стола оставалось совсем немного, меня подхватил на руки быстро подошедший мужчина. - Мария! Где ты?! Почему Гарри один?! - закричал он прямо над моим ухом. - Мистер Озборн! Вы уже пришли! - няня сразу же прибежала и начала оправдываться с дрожью в голосе, - Я всего на минутку отошла, чтобы подогреть кашу… Я же в это время внимательно рассматривал мужчину. Высокий (хотя для меня тогда все были такими), крепкий, его лицо выглядело недовольно, даже угрожающе, но в тоже время в глазах была усталость. В тот момент я впервые увидел своего отца так близко и что-то в нем мне показалось неправильным. Вся ситуация вдруг стала какой-то неправильной. И вдруг я понял - "Озборн"! Почему няня назвала так отца? Ведь так зовут персонажа одного из мультиков, которые я видел по телевизору! Или нет? И вдруг в моей голове взорвалась бомба! Множество информации неожиданно заполнило мозг, вызывая дикую боль. Я закричал так громко, как только мог. Отец резко прекратил выговаривать что-то уже чуть не плачущей няне и посмотрел на меня. - Гарри, что с тобой? Что случилось? - он снова взглянул на Марию, - что ты сделала?! - Ничего, абсолютно ничего, - шокировано ответила она. - Звони в скорую! - закричал отец, видя, что я продолжаю рыдать, схватившись за голову. Няня тут же выскочила из комнаты. - Гарри, сын, посмотри на меня, - он попытался заглянуть мне в глаза, но слезы мешали обзору, - Неужели… первый приступ? Но почему так рано? Надо позвонить Паркеру. В этот момент боль стала просто нестерпимой и я, наконец-то, отключился.***
После этого я очнулся в больнице. Плохо помню то время. Боль отступила, но вернувшиеся воспоминания остались. Хотя он будто бы покрылись туманом. Скорее всего, детский мозг просто не был в состоянии осознать их сразу, поэтому медленно "переваривал". Меня долго исследовали врачи. Куча тестов, анализов, я всерьез начал бояться уколов. А еще появилась обида на отца. Он и раньше не проводил со мной много времени, оставив на попечении дворецкого и няни, которую я, кстати, с того дня не видел. В больнице же отец ни разу не навестил меня просто так, всегда приходил взять очередной анализ или провести ещё одну процедуру. Лишь один раз, когда я заплакал, снова увидев шприц для забора крови, он сказал: "Это ради тебя, сын. Когда-нибудь ты меня поблагодаришь".***
Полностью осознал я себя в шесть лет. Хотя, "осознал" - неверное слово, ведь никакой личной информации о себе я не помнил. Зато было множество воспоминаний о комиксах, мультфильмах и фильмах про различные варианты этой вселенной. Вообще-то, даже пожалуй слишком много для рядового обывателя. Видимо, я этим увлекался. Вспомнилась и кое-какая другая базовая информация. Например, таблица умножения или как завязывать шнурки. Вообще, сложилось такое впечатление, что в прошлой жизни я получил разностороннее образование весьма высокого уровня. Хоть что-то сложное вспомнить было невозможно, зато достаточно один раз прочитать новую информацию, чтобы запомнить ее целиком и полностью. Это было похоже на то, как будто я не узнаю новое, а просто освежаю в памяти уже давным-давно прочитанное. Как студент перед сессией. Вот опять! Одно из этих странных воспоминаний. Я точно не смогу вспомнить когда, где и как я сдавал сессию, но что это было - уверен. И ощущения, связанные с этим словом у меня есть: напряжение, страх, усталость. Вообще, это весьма сложный и философский вопрос: что есть личность человека? Если она состоит из совокупности воспоминаний и впечатлений, полученных за всю жизнь, то можно считать, что моя прошлая личность не сохранилась. Но с другой стороны, сейчас у меня уже есть сформировавшиеся мнение по многим вопросам, о которых ребенок даже знать не должен. Значит, у меня и не детская личность. Кто же я? Ладно, ответ на самом деле есть. Я - Гарольд "Гарри" Озборн. И я, черт возьми, родился во вселенной "Marvel"! Ну, хорошо хоть не в "DC". Хотя ситуация не самая радужная: ни одна из версий "Marvel" спокойно не жила. А значит, просто плыть по течению нельзя, нужно уже сейчас начинать готовится. Ещё бы, желательно, придумать планы на самые вероятные ситуации. Вот только их было очень много, все не вспомнить. Хотя, кое-какие наработки уже есть. Например, судя по лицу молодого Тони Старка на обложке журнала, уж очень похожего на одного актера, лет через 10 - 15 к нам в гости придут Читаури. И придут прямо сюда, в Нью-Йорк, где я, к слову, живу! Живем мы, кстати, в гостинице в одной из высоток на Манхэттене. Озборнам принадлежит сразу весь этаж. Условия, что ни говори, шикарные, но вот домашнего уюта нет. Поэтому я рад отсюда уехать. - Гарри, ты собрал вещи?! - крикнул мне из гостинной отец. - Да, уже иду! - ответил я, затолкав в рюкзак последнюю футболку. Еще раз оглядев свою комнату, понял, что ничего не забыл, и вышел. Норман ждал у входа, но на меня он не смотрел. Его взгляд был прикован к раскрытой папке с документами. - Возникли срочные дела, сын, - сказал он, продолжая что-то читать, - Я не смогу полететь. С тобой отправиться Бернард. Он же займётся обустройством и другими мелочами на месте. - Да, отец, - безразлично произнёс я и зашёл в лифт. Норман так и остался стоять с папкой в руках. С ним у нас отношения не сложились. Сначала, смутные образы еще не открывшейся тогда памяти, в которых Норман был злодеем, и обида, возникшая в больнице, мешали мне попытаться наладить контакт. Сам же Озборн даже не пытался быть отцом. Он практически никогда не обращал на меня внимания, за исключением, конечно, ежемесячных процедур в его больнице-лаборатории. Потом, когда память восстановилась до конца, я уже специально стал избегать его, стараясь общаться как можно меньше. Норман, скорее всего, даже не заметил этого. Тем более, что головные боли прекратились, и в больницу я ездить перестал. Я вышел из лифта и быстро прошел через гостиничный холл на улицу. Там меня уже ждал автомобиль с предусмотрительно открытой задней дверцей. А рядом стоял Бернард, наш дворецкий. Хотя для меня именно он был скорее отцом, чем Озборн. Среднего роста, слегка худощавый с начинающими седеть волосами, еще не старик, но уже и не мужчина в расцвете сил. Одетый в черный фрак, он смотрел на меня с бесстрастным выражением лица, как и подобает дворецкому, но в глазах я видел добрую улыбку. - Мистер Гарольд, вы как раз вовремя, машина уже подана, - произнес он с британским акцентом, который легко угадывался еще до того, как он начинал говорить, - к сожалению, Ваш отец не сможет поехать. - Да, он мне сказал, - сказал я, залезая внутрь. Бернард сел рядом. - Вы забрали все вещи? - он кинул взгляд на пухлый рюкзак. - Да, ничего не забыл. А ты, Бернард? Я не видел, чтобы ты собирался. А ведь мы едем на одинаково долгий срок. - Не беспокойтесь, мистер Гарольд, - его губы слегка дрогнули, всё же выдав хорошее настроение мужчины, - у меня немного личных вещей. Все, что может потребоваться, я куплю на месте. Несколько минут мы ехали в тишине. Водитель повернул на мост с Манхэттена, направляясь к аэропорту. Я задумчиво смотрел на возвышающиеся здания и размышлял, сколько всего здесь должно будет произойти в следующие 20 лет. И как только большинство жителей не сбежит в панике в более спокойные места? - Уверен, ваш друг будет часто Вам писать, мистер Гарольд, - неожиданно произнес Бернард. Видимо, он принял мою задумчивость, за грусть расставания. Недалеко от истины, на самом деле. - В который раз прошу, просто Гарри, - нарочито недовольно проворчал я, - и меня не Питер беспокоит, он-то справится. Я волнуюсь о новых знакомых, которые ждут впереди. Дворецкий только хмыкнул на это, поняв по своему.***
Уже загрузившись в самолет, частный, разумеется, я продолжил вспоминать прошедшие годы. Как уже упоминал, в шесть лет память полностью восстановилась. До этого я каким-то чудом, наверное, никому не сказал о том, что в моей голове временами появляются знания о возможном настоящем и будущем мира. После, уже сам принял решение не сообщать никому. Во-первых, очень сложно определить, что именно верно для этой версии вселенной. Во-вторых, не факт, что мне бы поверили. А если и да, то отец точно навсегда запер бы меня в лаборатории. Ну и в-третьих, такой бонус нужно сохранить для себя и использовать по максимуму. Ведь впереди не одно вторжение инопланетян, и они ещё не самая большая проблема, а я не асгардец или какой-нибудь криптонец (кто знает, может и они здесь есть), а обычный человек. И даже суперсил не имею. А самое главное - иметь не особо сильно хочу. Это не значит, что при подвернувшейся возможности, я не прихвачу себе какой-нибудь артефакт. Но любые способности, если они не даны от рождения, имеют огромное количество минусов и слабых сторон. И слишком часто всякие сыворотки для создания суперсолдат или эксперименты по активации Х-гена приводят к психическим расстройствам или уродствам. Нет, это не мой путь. Я пойду дорогой одного из величайших героев другой вселенной. Обычный человек, стоящий наравне с богами… Но я отвлекся, до этого еще далеко. Самолет слегка тряхнуло при взлёте, отчего Бернард нервно поерзал в кресле напротив. Впрочем, эта мелочь не смогла испортить его хорошее настроение, ведь мы летели на его родину. - Боишься летать? - ехидно спросил я. - Нет, просто давно не был в самолете. Последний раз это было почти 15 лет назад, когда ваша мать переезжала в Нью-Йорк, выйдя замуж за мистера Озборна. - И какие ожидания от возвращения домой спустя столько лет? - Мой дом не Англия, мистер Гарольд, - он посмотрел мне прямо в глаза, - а там, где вы. Я кивнул, принимая это. Бернард был из семьи потомственных слуг. Они из поколения в поколение служили благородному дому Клер, последней представительницей которого и была моя мать, Маргарет де Клер. Она полюбила Нормана и переехала в США, где спустя пять лет умерла при родах. Пусть это и несколько цинично, но я рад, что Бернард после этого остался в Штатах, а не вернулся к родным в Англию. Несмотря на то, что моя фамилия Озборн, он решил, что я достоин его службы, и от своих слов уже не отступит. Этот дворецкий - единственный, кому я могу доверять, ведь ему не важно, что платит мой отец, работает Бернард только на меня. Просто подарок судьбы, не иначе. Я посмотрел в иллюминатор на уплывающую вниз землю и снова погрузился в воспоминания. До того, как память вернулась, я был тихим и задумчивым мальчиком. Почти не плакал, даже когда болела голова, много читал (как только научился) и мало с кем разговаривал. Тогда я был под постоянным медицинским наблюдением и сверстников вообще не встречал, так как меня и на прогулки-то почти не выпускали. Единственным исключением и был дворецкий, который был рад часами рассказывать мне обо всём, что только придёт в голову, а я был рад слушать. После обретения воспоминаний я боялся, что он заметит перемены в поведении. Они хоть и были незначительны, но были! Но мне повезло, это случилось прямо перед моим поступлением в школу и отмены почти всех процедур в лаборатории отца. Поэтому всё можно было списать на изменившееся окружение. Младшая школа Мидтауна. Что я могу сказать о четырех годах обучения в ней? Было сложно не выделяться. Я не был умнее детей, но сознание у меня гораздо взрослее. Поэтому я интересовался совершенно другими вещами, нежели однокласники, и редко участвовал в их играх. Но кое-как контакт нам удалось наладить. Дети каким-то шестым чувством поняли, что я “взрослее”, и частенько бегали за советами и помощью, и совсем не только по урокам, которые я всегда давал списать. Придумывать различные проделки стало моим хобби. Учителя часто не ожидали столь хитроумных ловушек от малолеток. Каждый раз одноклассники были в восторге, но главное, что они запомнили: с Гарри не попадешься! В результате, школьные года прошли вполне интересно и продуктивно. Правда, близко я ни с кем из детей не подружился, за исключением, конечно же, Питера Паркера! Паренек почти на год младше меня: сначала ни с кем не разговаривал, всегда на переменах сидел один с грустным видом, что было неудивительно, ведь я-то знал о смерти его родителей за пару лет до школы. Постепенно мы начали общаться, по моей инициативе. Однажды я просто подошел и заговорил. И Паркер оказался не просто умным, а очень умным. Да, он оставался ребенком, но с ним единственным мне было хоть немного интересно разговаривать. Я в какой-то мере взял над ним шефство, пытаясь влить в общество остальных детей. Получалось, честно говоря, довольно слабо, но кое-что удалось: Питер смог сойтись и начать общаться со своей соседкой, да-да, той самой Мэри Джейн Уотсон. Надеюсь, с моим отъездом это не прекратиться и будущий Человек-Паук не станет изгоем в школе, как в некоторых вариантах “Marvel”. Но оставаться в школе было уже невмоготу. Морально и умственно я сильно превысил свой физический возраст и уже сейчас, в 10 лет, спокойно читаю, а главное - понимаю учебники выпускников. Думаю, через год вполне мог бы поступать в университет. Тем более, что сейчас мне подвернулся великолепный шанс, и упустить я его не намерен. Две недели назад я услышал разговор отца по телефону. Он упоминал, что глава французского филиала “Озкорп” в скором времени получит образцы человеческой крови, зараженные неким вирусом. Всё бы ничего, но ведущего ученого этого филиала зовут Майкл Морбиус. Так как менее чем через месяц мне было идти в первый класс средней школы, я пошел к отцу и сказал, что хочу перевестись, и не куда-нибудь, а в элитный колледж-интернат на родине матери, в Англии. Норман посмотрел на мои отметки, где я неизменно был лучшим (со мной мог соревноваться только Питер), и согласился. И вот я лечу на своем самолете в Англию, в частную школу-пансион в Бедфорде. И да, самолет фактически мой, отец даже сам на этом настоял, чтобы, если снова произойдет приступ головной боли, доставить меня как можно быстрее в Нью-Йорк. Также Норман выделил мне весьма приличное содержание, но самое главное, присматривать за мной будет только Бернард. Что ж, пора начинать готовиться к будущему всерьез! - Бернард, как только обустроимся, тебе нужно будет отправится с деликатным делом в Париж, - как можно более спокойно сказал я. Дворецкий удивлённо посмотрел на меня: - Это просьба мистера Озборна? - Нет, лично моя. Не думаю, что отцу интересно знать о каждом моём шаге, - надеюсь, Бернард поймёт намёк, иначе, это дело закончится, даже не начавшись. Ещё несколько секунд он смотрел прямо на меня, а потом медленно кивнул.