Шоколадная ловушка

Мейбл Пайнс бывает переполненной счастьем только от сладостей, яркой женственной одежды и Рождества, именно поэтому первый день декабря приводил её в дикий восторг, зажигая девочку искрами счастья изнутри — этот волшебный месяц объединяет всё, что она так любила. Девушка отчётливо ощущала непередаваемое благоговение перед наступающей на туманный Альбион зимой, с лица не сходила улыбка. Её походка всегда легка и беззаботна, но в это время особенно — ведьма буквально парила по коридорам школы чародейства и волшебства безо всякого Левикорпуса, так счастливо было её юному сердцу. Простая и честная, совестливая и наивная во всём и везде — Амабель Пайнс была ярким воплощением своего факультета — Пуффендуй. Да, шесть лет назад Распределяющая шляпа отправила её за стол самых добрых и отзывчивых учеников закрытой школы Хогвартс. Неудивительно также, что её избрали старостой этого дома: всегда готовая помочь, Мейбл светилась юношеской силой и энергичностью, а потрясающие организаторские способности ещё пуще убедили мадам Спраут назначить шестикурсницу префектом пуффендуйцев. Теперь на девушке лежала большая ответственность за всех: каждый день она решала проблемы разного рода, помогала студентам от мала до велика, попросил её о помощи первогодка или ровесник старосты — Мейбл рада всем! На Пуффендуе Пайнс любили и охотно слушали, однако, беря во внимание межфакультетские распри, над девушкой посмеивались на Слизерине, по большей части, благодаря Пасифике Нортвест. Эта злючая и неимоверно высокомерная сноба невзлюбила Мейбл с самых первых дней. И дело, казалось бы, пустяковое — блондинка высмеивала наивность и излишнюю эмоциональность соперницы, простодушность, к которой все тянулись: вокруг Пайнс всегда много друзей, но постепенно зависть слизеринки переросла в их общую взаимную неприязнь. Так случается между обычными людьми и между магами, когда недоговорки и потаённые комплексы выливаются во вражду, которая отбирает силы у обоих соперников. И чем бы ни занималась Мейбл, Пасифика всегда находила способ это высмеять, свысока взирая на противницу, а её верные змеёныши с радостью подхватывали негласную команду своей главной гадюки. Пуффендуй и так подвергался насмешкам у змей, но с тех пор, как вражда девушек стала явной, ссоры и порой даже драки случались между учениками разных поколений, каждый хотел самоутвердиться и отстоять честь члена общины. Однако, дом честных и наивных нередко проигрывал Слизерину за неимением таких качеств как изворотливость и бесстрастность, чем обладали серебристо-зелёные и чем брали вверх. Тогда за барсуков заступались львы — искатели справедливости, во главе со своим старостой Диппером Пайнсом, что хорошо заботился о двойняшке, оберегая от нападок Пасифики. Эта блондинка являлась старостой Слизерина, соответствуя своему факультету от лощёного блеска идеально уложенных волос цвета платины до кончиков заостренных коготков. Впрочем, её «клыки» куда острее… Но сегодня всё было иначе: солнце ярко светило, мороз разрисовал большие старинные окна в причудливые ледяные чащи цветов и хвои. Каждый ученик, вне зависимости от факультета и возраста, был в приподнятом настроении — через три недели всех ждал поезд домой и начало зимних каникул. Мейбл счастливо зажмурилась, идя по коридору: весь период они с братом проведут у дядюшек, что жили не очень-то и далеко — в живописной деревушке Полперро, графства Корнуэлл. Каждый раз, как они бывали там, время со скоростью бешеного снитча летело, ускальзывая от детей, которые этого и не замечали — столько ярких впечатлений и историй они встретили там в обществе весёлых и озорных родственников. Сейчас девушка спешно направлялась в Большой зал, так как начинала опаздывать на завтрак, и её не столько подгоняла мысль о еде, сколько обещание встретиться за трапезой с лучшей подругой Кенди, которая уже наверняка сидит там, сетуя на непунктуальность сокурсницы. С наступлением нового утра, да ещё и солнечного (а для Англии это большая редкость), все проблемы девушки отошли на второй план, а голову заняли мысли о предстоящем Святочном балу, экзаменах и бурной подготовке к праздникам. В коридорах уже никого не было — значит, завтрак начался. Пайнс ускорила шаг. Сегодня она беззастенчиво проспала — намедни ей пришлось заниматься декорациями к балу, а потому до часу ночи девушка корпела над пергаментом, усердно вырисовывая украшения. Далее ей предстоит заглянуть в библиотеку дабы отыскать несколько книг по чарам, чтобы привести задуманное в жизнь. Работа над декорированием отнимала у Мейбл много времени, но ни разу, даже мысленно, староста не признала поручение декана в тягость — её безумно увлёк этот процесс, она с удовольствием посвящала ему вечера… Разве что спать хотелось очень. Уже добравшись до Большого зала, Мейбл резко остановилась у его дверей — перед глазами девушки стоял эскиз новой праздничной арки у входа, над которой она работала последние несколько дней. Такой важный элемент есть символом начала праздника на балу, ведь проходя сквозь неё, гость должен чувствовать, что попал в настоящую сказку. Староста силилась создать нечто вдохновляющее, чтоб вызвать у учащихся восторг!.. Поэтому процесс создания её метафорического портала в Святочную феерию был так важен и волнителен для неё. Мейбл изначально планировала создать эту конструкцию изо льда, как основы, а затем добавить туда парящие фигуры волшебников и ведьм. Вот только теперь, стоя у входа в Большой зал, она была уже не так уверена в своей идее, подозревая, что такая арка затеряется в силу своей полупрозрачности. Внезапно позади неё раздался смешок. Пайнс повернулась так спешно, что полы её мантии вспорхнули, бегло показав худые, одетые в злато-черные гольфы, ноги. Взглядом уличенного в рассеянности человека Мейбл встретила наблюдавшего за ней парня. Высокий и худощавый, он расслабленно стоял чуть поодаль, облокотившись на колонну. Светлые волосы, вытянутое бледное лицо с аккуратными чертами, преобладание синего цвета в его одеянии выдавало его принадлежность к Когтеврану. Особый значок на его груди означал, что перед Мейбл префект. Помутнение прошло, и девушка приветливо улыбнулась «коллеге». — Билл… Я сначала испугалась. Пайнс не лукавила, её действительно на миг охватил перепуг — кто бы ещё вот так стоял позади, посмеиваясь. Она ожидала увидеть слизеринца, вроде прихвостня из шайки Пасифики — Гидеона Глифула, который обожал издеваться над пуффендуйкой. Увидав же старосту Когтеврана, она облегчённо выдохнула, хотя вороны и были порой высокомерны, они не опускались до унижений. С префектом этого факультета Мейбл почти не соприкасалась, загадочный для всей школы Билл Шифр, мечта девчонок и в некотором смысле и парней, редко снисходил до совместной работы с кем-либо, избегая и кривясь любому контакту с остальными. Его привлекательная внешность и старинная фамилия (превосходная родословная!), магнитом притягивали большое внимание и всеобщий трепет. Вкупе с блестящими навыками и потрясающей успеваемостью он стал знаменитостью Хогвартса. Однако, начиная с самых первых лет обучения, Амабель с непонятной ей самой опаской относилась к сокурснику и всячески теряла над дрожью в теле контроль, стоило когтевранцу пройтись рядом по коридору. Этот страх не имел ничего общего с трясущимися коленками или прочими неловкими симптомами невзаимной влюблённости — Пайнс попросту теряла способность улыбаться, а её тело на мгновенье словно леденело, словно рядом прошёл дементор, а не волшебник. — Очень мило с твоей стороны, — Парень поймал девичий взгляд, а затем жестом указал на пространство у дверей Большого зала. — Я вот, что хотел сказать, твоя идея с аркой изо льда действительно неудачная… Доля секунды — и по телу девушки ползёт иней, снова. Она зябко поежилась и с возмущением вдохнула воздух с намерением выпустить наружу свои замечания в адрес возмутительной критики, но застыла. В голове, словно в разорённом улье рассерженные и растерянные пчёлы, метались мысли и воспоминания: когда она успела рассказать Биллу Шифру хоть сколько-нибудь о её эскизах… В голове вдруг тоже стало очень холодно и пусто — мысль о том, что она ещё никому ничего не говорила о своём занятии заморозила всех «пчёл». Тем временем светловолосый парень, продолжая нахально ухмыляться, оттолкнулся от колонны, приближаясь к замершей собеседнице. Насмешливо скривившись, словно он о чём-то старательно задумался, Билл продолжил, не сводя с Амабель серьезных, полных жестокого холода глаз. — Даже… небезопасная, я молчу про полную безвкусицу. — Парень кашлянул. — Я не специалист, но всё же рекомендую поручить это знающим людям. Звук его бархатного голоса словно лава — прожигал её внутренности, от чего в горле застыл неприятный тяжёлый ком. Оставаясь в той же позе, посреди коридора стояла с неестественно прямой спиной униженная и растерянная девушка, будто на неё враз вылили ведро ледяной воды. Глаза невидяще вперились в ту самую колонну, за которой для неё сегодня был припрятан столь неприятный сюрприз. Постепенно слова Билла Шифра стали перекликаться в её голове всё больше и громче, пока не слились в одно сплошное и раздражающее карканье. Тряхнув головой, Мейбл почувствовала, что из глубин сознания вихрем поднимается возмущение и непонимание — критика её серьёзно задела, но откуда когтевранец узнал о её задумке, ей предстояло выяснить.